The Coldest War/Самая холодная война

      Они сделали её терпеливой в правительственных учреждениях. Неизвестно, как долго она там пробыла, возможно, несколько часов, следя за тем, чтобы время от времени двигаться, дабы не привлекать излишнего внимания со стороны охранников и камер. Тщательное изучение записей с камер наблюдения, определённо, показало бы, что она пробыла здесь значительное количество времени, но, чёрт возьми, люди часами ходили по Лувру, и если бы её спросили... что ж, она достаточно нахваталась от Елены, чтобы иметь возможность сказать, что, по её мнению, живопись достигла своего зенита во времена Моне и с тех пор только лишь ухудшалась; что бы, чёрт возьми, это ни значило.       И ожидание окупилось, потому что она была там.       Кейт Бишоп не была дурой. Люди часто принимали её за пустоголовую брюнетку, которой нечего было предложить, кроме своей внешности. Но ЦРУ хорошо обучило её, отточило навыки расследования. И поскольку значительная часть успешного расследования зависела исключительно от интуиции и чистой удачи, она отправилась в Лувр ранним утром, зная... или, скорее, надеясь, что Елена однажды найдёт дорогу в музей, расположенный на правом берегу Сены.       Она должна была оставаться вне поля зрения — это было необходимо. Елена убежит, как только увидит её, это Кейт поняла сразу. И потому она наблюдала и ждала, пока Белова не направилась к одной из закрытых галерей с единственным входом, который служил ещё и выходом. Удобно, что вокруг больше никого не было.       Она шла тихо, ступая ватными ногами на пол, пока не остановилась всего в десяти ярдах от невысокой женщины, стоявшей перед картиной, погружённой в красоту Мадонны на скалах. И там она встала, как вкопанная, внезапно не зная, что делать. Она планировала... что именно?       Это стало внезапным шоком... Осознание того, что у неё не было никакого плана, настолько она была сосредоточена на первой цели — найти Елену. И вот теперь перед ней стояла Елена Белова. С засунутыми в карманы джинсов руками, со стянутыми в конский хвост волосами и надетыми на нос очками.       — У меня было предчувствие, что ты меня найдёшь, — Белова не обернулась, казалось, ни в малейшей степени не напряглась. Её голос был мягким, почти покорным, и Кейт могла представить лёгкий изгиб кривой улыбки на её губах, даже когда женщина была повёрнута к ней спиной.       — И всё же ты пришла, — ответила Бишоп.       — Да... Я действительно пришла, не так ли? — ответила Елена так же мягко, как и раньше.       — Ты решила сдаться?       Лёгкий смешок, и Кейт услышала тонкий намёк на боль в голосе блондинки, когда она ответила.       — И что же ты об этом думаешь, Кейт Бишоп?       — Пожалуйста, Елена. Ты не можешь так жить. Ты не можешь бегать вечно. Просто... просто сдайся, хорошо?       Елена повернулась, и Кейт почувствовала странное ощущение в груди при виде её лица. Оно было худым, а тёмный цвет её глаз стал глубже, так что они рельефно выделялись, врезавшись во впадины лица.       — Как ты могла?       Это было больно... гораздо больнее, чем Кейт ожидала. Чувство вины и стыда, которые она сдерживала, теперь вырвались на передний план её сознания, и она почувствовала, как у неё пересохло во рту.       — Это моя работа, — ответила она, зная, как пусто и пресно это прозвучало, даже когда слова сорвались с губ, — Если бы... если бы всё было по-другому...       — Но это не так, Кейт, — Звук её имени на устах Елены, когда-то произнесённого с явной любовью, а теперь превратившегося в ядовитое слово, был подобен новому удару в сердце.       — Нет, — сказала Бишоп, опустив взгляд на туфли женщины, а затем снова подняв голову, — Мне жаль.       — Мне тоже, — Елена слегка встрепенулась, — Я не пойду с тобой, Кейт. Я не собираюсь попадать в плен к ЦРУ. Я знаю, что происходит с такими людьми, как я. Это твоя работа — "приютить" меня? Моя работа — оставаться в стороне, следить за тем, чтобы люди, на которых я работала, не были скомпрометированы. Для меня всё это часть сделки, Кейт Бишоп. Это имеет смысл. И я хочу сказать тебе кое-что ещё. Я буду... — тёмные глаза на мгновение потускнели, и Кейт увидела в них слабый проблеск слёз, но были это слёзы ярости или печали, она не могла сказать.       — Я дала свои собственные обещания, Кейт, и мне не нужно говорить тебе, в чём они заключаются. Я не позволю себя обмануть, ни тебе, ни кому-либо другому, — она сделала паузу, сняла очки, протёрла их, снова надела и сказала: — Ты понимаешь?       — Я понимаю, в чём дело, — ответила Бишоп, делая ещё один шаг навстречу, — Но я всё равно должна тебя арестовать, Елена. Не... не усложняй себе жизнь. Пожалуйста... — и теперь брюнетка почти умоляет, потому что не хочет причинять боль Елене, потому что мысль о том, чтобы ударить другую женщину, направить на неё пистолет... она не хочет этого.       — Ты поняла, в чём дело, — мягко повторила Елена, — Ты уверена? —теперь тон Беловой изменился. Очень незаметно, но, тем не менее, изменился, — Потому что я сказала, что меня не удастся схватить.       И пока Кейт наблюдала, нарочитая небрежность, с которой стояла Елена, превратилась в готовую к убийству кошачью позу, искусно замаскированную одеждой и невинными бифокальными очками в оправе.       Слишком часто у людей складывалось предвзятое мнение, что опасный человек — это огромный амбал с широкими плечами и руками размером со ствол дерева. Они ошибаются, и довольно часто из-за этого умирают. Смертоносный и опасный человек может принимать разные обличья, и нельзя было ошибиться в смертоносности женщины, стоявшей сейчас перед ней. Кейт вдруг вспомнила, что блондинку обучали в КГБ. А подготовленные агенты КГБ были одними из лучших в мире.       И Кейт Бишоп поражает внезапное осознание того, что любая попытка арестовать Елену может... и, вероятно, приведёт к тому, что одна из них погибнет. И этот человек... этим человеком может быть даже она сама.       Могла ли она навредить Елене? Её обучали нескольким видам рукопашного боя, так что даже без оружия она всё ещё могла... всё ещё могла... Кейт подняла глаза, внезапная нерешительность отразилась в её глазах, и брюнетка увидела ту же нерешительность, отражённую на лице самой блондинки. Так всё-таки, могла ли она причинить вред Елене?       У неё нет времени на то, чтобы найти ответ на этот вопрос.       Елена двигается быстро, как кошка, но Кейт подготовлена. Инстинкт подсказывает ей пригнуться, обойти женщину, её рука тянется к пистолету, который она держит наготове, спрятав где-то за поясом.       Она стреляет первой — две пули вылетают из ствола, нацеленные прямо на Елену Белову.       Вернее, там, где была Елена Белова.       Блондинка уже спряталась за кожухом, вокруг неё дождём сыплются осколки стекла. В руке Беловой пистолет — "Беретта", и она отстреливается.       Кейт пригибается, прячась за витриной, крепко сжимая в руках пистолет. Смутно Бишоп осознаёт крики вокруг себя — паническое бегство людей, убегающих прочь. Какая-то её часть довольно настойчиво говорит ей голосом, удивительно похожим на Клинта Бартона, что этого не должно было случиться.       — Брось это, Елена! — кричит она.       Наступает тишина, и когда Кейт выглядывает из-за угла, она видит, что Елена уже убегает.       — Чёрт! — шипит брюнетка, а затем бросается вслед за Беловой.

***

      — Стрельба, — сообщает ему рация — как выясняется, началась она без необходимости, потому что он видит, как люди выбегают из здания.       — Чёрт возьми, — бормочет он, доставая свою рацию, — Ударная группа, сохраняйте дистанцию. Не вступайте в бой.       Дэйн Уитмен, МИ-6, задаётся вопросом, что, блять, происходит. Ответ приходит к нему сразу же — ЦРУ. Чёртовы американцы на Земле.       — Твою мать, — он снова берёт рацию, — Отойди назад. Отведите команду назад.       Он едва признаёт подтверждение своих приказов. Он не может вступить в перестрелку с ЦРУ? У Воксхолла был бы обширный инфаркт миокарда — и это только для начала.       Нужно было сделать что-то ещё.

***

      Елена пробежала по пустым коридорам, поскользнувшись на мраморном полу, прежде чем подняться по ступенькам. Она направляется наверх — это единственное направление, в котором можно идти, потому что, спустись она вниз, то сразу же врезалась бы в Кейт Бишоп.       Кейт выстрелила первой, думает Белова, пытаясь защититься от иррационального чувства вины, которое испытывала. Она выстрелила первой!       А ты выстрелила в ответ.       — Чёрт подери! — ругается она, когда натыкается на запертую дверь. Один выстрел, и замок сорван, теперь она на крыше. Ветер хлещет её по лицу, когда она дико озирается по сторонам, сердце бешено колотится в груди. Это открытое пространство — здесь нет укрытия. Если её поймают на открытом месте, у Кейт Бишоп будет фантомный шанс.       И она им воспользуется, с уверенностью думает Елена. Она, блять, воспользуется им.

***

      Кейт бежит наверх, перепрыгивая через три ступеньки за раз. Она замечает открытую дверь наверху лестницы и вслепую бежит вперёд.       Удар ногой, и Бишоп падает, схватившись за живот. Боль расцветает в её животе, и пистолет падает, стуча в нескольких футах от неё.       Елена следует за ним быстрым ударом ноги, направленным прямо в висок Кейт. Она уклоняется, но каблук ботинка блондинки задевает её лоб, разрывая кожу и искажая зрение. Она откатывается в сторону, поднимаясь на четвереньки.       И тут в её поле зрения появляется Белова. Рука блондинки тянется к затылку Кейт, хватает её за волосы и заставляет подняться. Кулак врезается в её и без того нежный живот, и Кейт сгибается пополам, кашляя — но только на мгновение, потому что Елена следует за этим ударом слева, заставляя Кейт отшатнуться назад.       Брюнетка выглядит ошеломленной, лежит, качая головой, как будто пытаясь прочистить мозг. Елена делает шаг вперёд, слёзы внезапно затуманивают её зрение, когда она отводит ногу назад для следующего удара.       — Я доверяла тебе! — шипит она сквозь стиснутые зубы, и раздаётся удовлетворительный хруст, когда носок её ботинка глубоко врезается в бок Кейт, — Я доверяла тебе, а ты... ты...       Она колеблется, и Кейт пользуется случаем, чтобы выставить ногу, поймав лодыжки Елены и выбив ноги блондинки из-под неё. Испуганно ахнув, Белова падает, и Кейт быстро использует своё преимущество, вскакивая и пронзая женщину, когда та упала.       Они покатились по земле... одна нога, две... А затем Елена оказывается сверху, и Кейт поджимает ноги, упирается ботинками в живот Елены и бьёт ногами вверх, подбрасывая блондинку в воздух.       — Ты преступница, Елена. И я должна схватить тебя, — слова произносятся сквозь прерывистое дыхание, и Кейт Бишоп заставляет себя игнорировать сожаление, которое, как она чувствует, поднимается внутри неё. Мне так жаль, Елена. Мне так жаль, вот что она хочет сказать — это то, что она должна была сказать. Вместо этого она заставляет себя подняться на ноги, — Ты преступница, — говорит Бишоп, заставляя себя встать.       И обнаруживает, что смотрит на дуло "Беретты", направленное прямо на неё, палец Елены лежит на спусковом крючке, готовый выстрелить.       И снова Елена колеблется. Пистолет покачивается... слегка.       Это всё, что нужно Кейт Бишоп.       Она двигается плавно, её движения отточены и уверенны. Ныряет вниз, изгибаясь всем телом и нанося резкий удар правым локтём в живот Елены. Когда блондинка согнулась пополам, левая рука Кейт потянулась к её запястью, большой палец вдавился в сжатый кулак, ослабляя хватку Елены на пистолете. Всё, что для этого требуется — лёгкий поворот собственного запястья, и теперь у Кейт Бишоп есть ствол.       Белова падает на колени, схватившись за запястье, баюкая руку в другой ладони. Она поднимает глаза, и теперь их позиции меняются местами — у Кейт пистолет, а Елена смотрит на его конец, ожидая вспышки и черноты смерти.       И тут Кейт Бишоп, сотрудница ЦРУ, опускает руку. Пистолет падает на пол, отброшенный и забытый.       — Я не могу, — шепчет Кейт, а затем делает шаг назад, — Я не могу этого сделать.       А затем она, спотыкаясь, идёт вперёд. Её глаза закатываются, когда она теряет сознание.       Мейсон почти изящно переступает через её бесчувственное тело, пожимая Беловой руку.       — Я думал, что приказал тебе не высовываться, — обвиняюще говорит он, — Тебе повезло, что я пришёл вовремя.       — Она догнала, — отвечает Елена. Он протягивает ей руку, и Белова берёт её, кряхтя, поднимается на ноги.       — Полиция скоро прибудет, — говорит он без всякой необходимости, когда звуки сирен достигают их ушей, — Нам нужно уходить. Скорее.       Елена кивает, а затем останавливается, глядя на брюнетку, которая теперь лежит на полу.       — Она не стреляла в меня, — говорит блондинка, — У неё был шанс, но она им не воспользовалась.       — Они, вероятно, хотят, чтобы ты была жива, — отвечает он, — Мы пойдём?       Она смотрит на Кейт, выражение её лица невозможно расшифровать. А потом, всего единожды, она кивает.       — Давай выбираться отсюда.

***

      Дождь барабанил в окно, волна за волной капли стекали с сердитого неба над головой, но ни одна из них не осознавала этого, потерявшись друг в друге, отгораживаясь от мира, живя в той маленькой, частной Вселенной, где существовали только они вдвоём. Но за час до рассвета дождь прекратился, и ветер сотрясал оконные рамы, настойчиво стуча, словно прося убежища внутри, и Кейт выскользнула из постели, чтобы встать у подоконника, наблюдая, как небо раскрывается, раздвигая облака, так что лунный свет серебрил старую булыжную мостовую внизу.       Бишоп скорее почувствовала, чем услышала, как Елена проскользнула следом за ней.       — Это всего на несколько дней, — слышит она свой голос, — Я вернусь, как только смогу.       — И всё же... — шепчет Елена, обнимая Кейт за талию и медленно утыкаясь носом в её шею, — Я буду скучать по тебе.       — Я тоже буду скучать по тебе, — отвечает Кейт, она говорит это серьёзно. Оборачивается, её тело всё ещё заключено в объятия Елены, её собственные руки обнимают тело блондинки, притягивая ближе, наслаждаясь близостью Елены Беловой — соприкосновением её тела, тающего от каждого изгиба и движения тела Кейт.       — Я просто... — Белова поднимает глаза, и Кейт Бишоп поражается тому, насколько открытым было её лицо — проникновенный взгляд глаз, ярко сверкающих даже в темноте комнаты, — Я скажу сейчас, пока это ещё далеко, — она наклоняется вперёд, прижимаясь губами к губам Кейт, — Прощай, Кейт Бишоп, — шепчет она.       И тогда Кейт улыбнулась, потянувшись к рукам Елены, их пальцы обхватили друг друга. Бишоп наклонилась и нежно поцеловала пальчики блондинки.       — И я... — шепчет она, — ...не скажу этого... никогда, Елена, — ответила брюнетка, отводя Елену от окна.