Молодая слива

Ян Лин просыпалась на удивление, и впервые за столько лет, счастливой. Кошмаров у нее не было. Белая лиса открыла глаза и сразу же узнала потолок своей спальни. Рассвет только-только начинался, так что комнату озаряли первые светлые лучи. Она чувствовала себя отдохнувшей. Ян Лин повернула голову и тут же замерла. Ее ребенка не было на месте. Она тут же подрывается с места и начинает ладонями шарить по маленькому гнезду. Оно было холодным. В отчаянии Ян Лин осматривается, но никого так и не находит. Неужели… ей это все привиделось? Она окончательно сошла с ума? Уже видит детей, оставленных в лесу. Ян Лин судорожно дышит и закрывает лицо ладонями. И… Белая лисица чувствует как в груди просыпается давно забытый гнев. И этот чертов волк ей подыгрывал! Как он посмел?! Как посмел вести себя так, будто она и в самом деле нашла и принесла в дом ребенка?! Даже имя ему дала! Ян Лин убирает с лица руки и видит, как вырастают черные когти. Ее тело дрожит, а из глаз текут слезы разочарования, смешанные со злостью. Она разорвет на части эту чертову шавку! Дрожащая от гнева и обиды, белая лиса поднимается и быстро шагает к двери. Чувствует, как девять хвостов дергаются, вроде бы что-то сбрасывая с полок. Она распахивает дверь и стремительно идет по коридорам. Зубы удлиняются, становясь острее, уши прикладываются к голове, а зрачки становятся узкими. Ян Лин в настоящей ярости! И ведь клялся в верности! Голову ему оторвет! Белая лисица находит Рэн Шу на кухне, он сидел за столом спиной к ней. Она тяжело дышала и, преодолев малое расстояние, протянула к нему руки и сжала на шее. Волк дернулся в хватке, но не пытался оттолкнуть, только кряхтел. — Г-госпож-жа… Ян… Руки сжимаются сильнее и он вскидывает голову, чтобы сделать хоть маленький глоток воздуха. — Как ты посмел мне лгать, чертова шавка! — рычит Ян Лин, нависая над ним, — как мог… как мог заставить меня поверить, что я и в самом деле нашла ребенка! Даже место ему сделал! Ян Лин прекрасно чувствует, как дрожит жилка на его шее. Хвосты дергаются сильнее, сбивая вокруг какие-то вазы с цветами, стулья и еще какую-то посуду. Ей абсолютно плевать. Она убирает одну руку только затем, чтобы сделать когти острее и длиннее. Заносит ладонь для смертельного удара, готовясь оборвать жизнь волка навсегда, как слышит… — Аагу-хн! Ян Лин тут же замирает. Медленно, она чуть-чуть заглядывает за плечо Рэн Шу и встречается с зелеными глазами. Малыш ворочается в руках волка, тянет к ней ручки, будто бы прося ее о том, чтобы прекратила душить Рэн Шу. Значит… не показалось?.. Не… привиделось?.. — Госпожа… — хрипит Рэн Шу. Ян Лин тут же отдергивает руку и отходит на несколько шагов, пока не упирается спиной в стену и медленно скатывается по ней. Рэн Шу кашляет, хватается за горло и хрипло дышит, но продолжает держать младенца. Даже немного удивительно, она его так душила, а он все равно сберег его от боли или каких-то травм. Ян Лин хватается за голову, сжимая волосы и утыкается лицом в колени. Хвосты обвиваются вокруг нее, даря мимолетное тепло и щекотку, когда мех касается голой кожи. Но она не обращает на это внимание. Рэн Шу растирает шею и оборачивается. Его сердце сжимается от боли, когда он видит свою хозяйку. Все еще держа Ян Руи, он поднимается и подходит к дрожащей лисице, совершенно не боясь. Опускается на колени рядом. Ребенок в руках тоже беспокойно ворочается и тянется к лисе. — Госпожа Ян… — тихо зовет Рэн Шу. Ян Лин вздрагивает и сжимается только сильнее. — Уйди… — шепчет она. Рэн Шу поджимает губы. — Госпожа Ян, этот просит прощения… Ян Лин немного сдвигается, достаточно для того, чтобы из серого и мехового кокона показались заплаканные янтарные глаза. — Это я должна извиняться! Я же… я… почти убила тебя! Слезы текут сильнее и она зарывается обратно, не давая взглянуть на себя. Рэн Шу делает глубокий вздох. Ему стоило огромных усилий, прямо сейчас не пасть ниц, биться головой об пол и громко умолять о прощении. Ян Руи продолжал ворочаться. — Этот слуга, как только встал, пошел вас проведать, — объясняет Рэн Шу мягким и нежным голосом, но достаточно громким, чтобы его хозяйка смогла услышать. — Госпожа Ян еще спала, а вот молодой господин уже проснулся и… попал в аварию, скажем так… Мог бы и без уточнений, чертов волк! Ян Руи и так постоянно смущается и старается держать каменное лицо, когда ему пеленки меняют! — Этот слуга его забрал, вымыл и переодел, но… — Рэн Шу сглатывает и продолжает: — Подумал, что может его покормить куриным бульоном, пока вы спите. Молодой господин смог его выпить, а этот решил не возвращать его в постель, так как хотел, чтобы госпожа Ян поспала подольше. Этот просит прощения, что заставил вас волноваться из-за своего необдуманного поступка… — Я ранила тебя! — кричит Ян Лин из кокона. — Я причинила тебе боль! В который раз!.. Рэн Шу только грустно усмехается, но быстро возвращает себе решительный вид. — Госпожа Ян, прошу, посмотрите на меня, — молит он. Серый кокон дрожит и качается из стороны в сторону, будто бы лисица не хочет этого делать. — Пожалуйста, госпожа Ян, — пробует он еще раз. Медленно, хвосты постепенно убираются с ее тела, чтобы открыть лицо, которое было полностью в слезах. Ах, это будет долгий труд. Но Рэн Шу никогда не боялся трудностей. — Синяки пройдут, а раны заживут, госпожа Ян, — твердо, но с улыбкой говорит он. — Но я, как и всегда, буду рядом с вами. Он с болью видит, как ее плечи дрожат. Ян Руи ворочается и тянет его одежды, заставляя волка обратить на себя внимание. — Молодой господин еще не насытился, госпожа Ян, — нежно произносит он и протягивает руки с ребенком, — прошу, покормите своего сына. Ян Лин смотрела на его лицо, которое выражало только решимость и преданность. Потом ее взгляд опустился на его шею, где стали наливаться кровью синяки от пальцев. Ее пальцев. Еще бы чуть-чуть и она бы… Ян Лин стыдливо отвела глаза, кивнула, и взяла на руки Ян Руи. Малыш как-то обеспокоенно смотрел на ее лицо и дергал одежду в районе груди. Белая лиса влажно усмехнулась. — Сейчас, милый, — шептала она и приспустила спальный халат, чтобы оголить одну грудь. Малыш тут же присосался к соску и стал настойчиво пить молоко. — Госпожа Ян, на полу холодно, давайте пойдем за стол, — мягко просит Рэн Шу и осторожно берет ее за локоть. Ян Лин тихо кивает и поднимается, убирая полностью хвосты. Она краем глаза замечает какой беспорядок устроила и чувствует как краснеют щеки от смущения. У волка добавилось работы из-за нее. — Прости… — шепчет Ян Лин и прикрывает глаза ладонью, когда устроилась на стуле. — Мне правда так жаль… Ян Руи довольный продолжал пить молоко и полуприкрытыми глазами наблюдать за ними. Рэн Шу сел на колени возле нее и легко коснулся чужого локтя. — Госпожа Ян, не надо извиняться, — мягко сказал он и немного погладил ее руку, привлекая внимание. — Это слуга никогда бы не стал винить госпожу Ян в таком пустяке. — Пустяк?.. Пустяк?! — восклицает она и поворачивает к нему голову. — Ты чуть не умер! Как ты можешь так спокойно говорить об этом?! Из-за крика Ян Руи встревожился и тихо заплакал. На его губах остались капельки молока и Ян Лин тут же переключается на него. — Тише-тише, милый, — утешает она, качая малыша на руках, прижимая ближе к себе и целуя его лобик. — Прости, что мама кричала, прости, все хорошо… Краем глаза Ян Лин замечает на столе миску с бульоном и самодельную бутылочку, которая была полупустой. Она поджимает губы и чувствует как в груди расцветает вина. — Как ты можешь так просто об этом говорить?.. — шепчет она и успокаивает малыша. В скором времени он утих и продолжил пить из нее молоко. Рэн Шу все так же преданно сидел на коленях. Ян Руи подумал, что он и вправду был собакой. Однако, как и собака, был верным. — Смерть для меня лишь пустой звук, госпожа Ян, — мягко говорит он, с улыбкой. Ян Лин удивленно смотрит на него. — И, я совсем не против умереть от вашей руки. Слезы текут из янтарных глаз. — Не говори такие ужасные вещи… — тихо шепчет она и качает головой, — как я… мы справимся без тебя?.. Как мне потом жить, зная, что это я тебя убила?.. Рэн Шу думал, что сможет успокоить ее, но вышло совсем наоборот. Какой он бесполезный! Его хозяйка наконец-то пришла в себя, а он доводит ее, заставляет нервничать своими необдуманными словами! Волк тут же бьет лбом об деревянный пол. — Простите, госпожа Ян! Простите этого никчемного! Я не подумал! Прошу, простите меня! Для верности, еще пару раз стукнулся. А затем почувствовал на своей макушке знакомую ладонь. Хотелось раствориться прямо под ней. — Просто… больше так не делай, ладно? — просит его хозяйка умоляющим голосом и он несмело поднимает голову, чтобы увидеть ее заплаканное выражение лица. — И если такое… что-то такое еще раз повторится, то останови меня, хорошо? Рэн Шу поджимает губы, но кивает. — Хорошо, госпожа Ян, — соглашается он. За что получает яркую улыбку. — Молодец, — и похлопывает его по макушке. Как собаку. Ах, его сердце прямо сейчас остановится! Рэн Шу, совершенно бессовестно, подставляется под ладонь и зажмуривается от ласки. Ян Лин это прекрасно видит и, тихо смеясь, продолжает его гладить. Ян Руи закатывает глаза как может, пока они не обращают на него внимание. Затем, Рэн Шу все же вспоминает о своих обязанностях и готовит для хозяйки завтрак. — Вы же поедите, а потом примете душ, верно? — уточняет он, но готовит. — Да, А-Шу, — кивает белая лиса, и смотрит на малыша, — тем более, он еще не напился. Рэн Шу только фыркнул. — Я нашел у молодого господина несколько маленьких пролежней, — делится он, но не поворачивается. — Также, у него явное недоедание и сыпь в некоторых местах. Ян Лин не отвечает. Но Ян Руи видит, как ее глаза погрустнели. — Все уже хорошо, — говорит она ласковым голосом, — с нами он поправится и вырастет здоровым и крепким мужчиной. Она переворачивает младенца, чтобы он попил из другой груди. — Все для моего баобэя, — с улыбкой произносит она. Рэн Шу видит это и тоже дергает уголками губ. Его хозяйка счастлива и он счастлив вдвойне. Он ставит перед ней чашку риса, тарелку нарезанных фруктов, жареные овощи с мясом и заваривает чайничек. То, с какими яркими глазами и красивой улыбкой она взглянула на Рэн Шу, а потом довольно замычала и похвалила его готовку… Волк лишь в который раз обрадовался, что спрятал свой хвост. — Позвольте подержать молодого господина, пока вы едите, — предложил Рэн Шу и протянул руки. Он видел, что ребенок уже напился. — Спасибо, А-Шу, — кивает она. Передав младенца, Ян Лин поправляет халат и спокойно набивает желудок. Ян Руи спокойно лежал в руках слуги и наблюдал за матерью. Потом, видимо решив, что он скучает, Рэн Шу достал откуда-то мелкую погремушку и стал играться с ним. Будь проклято это детское тело, но Ян Руи с тихим смехом тянет к игрушке ручки, пытаясь достать. Ян Лин с улыбкой смотрит на это. Когда тарелки пусты, а желудок немного стал выпирать от еды, лисица довольно вздохнула. Она погладила свою выпуклость и взглянула на волка. — Было вкусно, А-Шу, — улыбнулась она. — Рад служить, — отвечает волк. Ян Руи все-таки схватил погремушку и стал ее жевать беззубым ртом. На вкус было не очень, как дерево. Хотя это и было чертово дерево! — Этот слуга приготовил ванну, — говорит Рэн Шу, — госпожа Ян может пойти, этот слуга приглядит за молодым господином. — Ты успел все это за утро? — приятно удивилась Ян Лин и встала. — Это было не сложно… — застенчиво отвечает Рэн Шу, отведя взгляд. — Одежду молодому господину я куплю, когда госпожа Ян закончит. Ласковая ладонь гладит его щеку, из-за чего волк почти подпрыгнул, но заставил себя замереть. — Спасибо, — улыбается Ян Лин, а затем целует лобик Ян Руи, — я скоро вернусь милый. Рэн Шу сидел краснее помидора, а Ян Руи, махнув ручкой, продолжил жевать погремушку. Ян Лин вернулась через какое-то время и обнаружила, что посуда была вымыта, а мебель, которую она столкнула в гневе и брошенные вазы были поставлены на место, также убраны осколки. Рэн Шу все также сидел и игрался с Ян Руи. — А-Шу такой молодец, — хвалит она, когда подходит. Рэн Шу краснеет. Ян Руи потерял интерес к игрушке, стоило ему услышать голос лисицы. Малыш потянул к ней свои маленькие ручки и стал издавать радостные звуки. Ян Лин улыбнулась и забрала его у волка, начиная ворковать. Рэн Шу не мог отвести глаза от своей хозяйки. Мех выбелился не до конца, но это ничего. Нужно гораздо больше времени, чтобы вернуть его в то прекрасное белоснежное состояние. Влажные белые волосы падали ей на спину. Те простые, но изысканные платья, что так давно он не видел на ней, вновь увидели свет, а не темноту шкафа. Тонкие, но сильные, руки нежно держали младенца, что цеплялся за эти одежды. И это ее выражение лица… Такое счастливое. Его любимая хозяйка качает Ян Руи, улыбается, девять хвостов обвились вокруг ее ступней. Вот бы так было всегда… Рэн Шу с болью и страхом понимает, что если и с этим ребенком что-нибудь случится, то… Его хозяйку уже ничего не спасет. — Госпожа Ян, — зовет Рэн Шу и встает. — Да? — она переводит взгляд на него. — Этот слуга отправится за одеждой для молодого господина, — говорит он и кланяется, — может, и вы что-нибудь хотите? Он слышит задумчивое мычание. — Полагаю, — тянет Ян Лин, размышляя, — надо еще немного игрушек и детской мебели. — Как пожелаете. Ян Лин улыбнулась и он ушел в город. — Будь осторожен, — тихо бросает она, но волк ее слышит. Белая лисица вновь обращает свое внимание на малыша и тихо смеется. — Пришло время и тебе помыться, — улыбаясь, говорит она. Ян Руи издал смущенный звук и закрыл лицо ладошками. * Ян Руи все раздумывал над тем, куда он попал. Прошлое? Точно нет. Будущее? Возможно. Или эта та же временная шкала? С каким-то прискорбием он считает дни до тех пор, пока не сможет говорить. И говорить нормально, а не эти «аг-гуи» и «мха-ку». Хочется провалиться сквозь землю от стыда. Белая лисица, его мама, была очень нежной и доброй. Смотря на ее мех, волосы и глаза, что-то постоянно скребется на задворках его памяти. И все равно, как бы он не старался, никак не мог вспомнить. Да и от этих размышлений болит голова, из-за чего его детское тело начинает плакать. Ян Лин в эти моменты встревоженно брала его на руки и пыталась успокоить, не понимая, что с ним. Одежды, что купил этот извращенец-волк были самого лучшего качества. Идеально подошли к маленькому телу, не стягивали и не раздражали кожу. Да и Ян Лин хвалила его за это, на что он опять краснел. Несколько комплектов, в том числе и повседневных и спальных. Еще Рэн Шу купил несколько материалов и сделал ему детскую кроватку. Он остерегался, что в том гнезде на постели белой лисицы ему все же может быть неудобно и немного опасно. Если Ян Лин случайно во время сна придушит его… В любом случае, Ян Руи может с уверенностью сказать, что в прошлой жизни такой роскоши у него никогда не было. Особенно в младшие годы. Никогда не было чистых одежд. Никогда не было уютной и мягкой кроватки. Не было мамы. Ян Руи мог в любой момент дня и ночи заплакать, или подергать ее одежду, и мама тут же оказывается рядом или оголяет грудь, чтобы утешить его или накормить. Она тоже уставала и тогда о нем заботился извращенец-волк. Примерно спустя два месяца как он попал к ним, он стал кормить Ян Руи куриным бульоном или жидкостью из супа. Рэн Шу скорее был… старшим братом, который заботится о младшем. Ян Руи не хочет думать, что он когда-нибудь может стать его отц… Вот даже не представляй! Когда Ян Руи исполнилось восемь месяцев, то он в который раз понял, что детская амнезия — благословление. Был постоянный зуд и дикое желание засунуть в рот что-нибудь. Особенно если это твердое и крепкое. Ян Руи обслюнявил все свои игрушки, которые ему купил Рэн Шу. Было до ужаса мерзко прикасаться к ним, но он не мог показывать, что является взрослым мужчиной в теле ребенка. Возникло бы множество вопросов и навряд ли они бы оставили его у себя. В доме лисицы было очень тепло. Наряду со своими зубами Ян Руи, бывший Лорд Цин Цзин Шэнь Цинцю, научился ползать! Рэн Шу, специально для этого, каждый день драил полы до кристальной чистоты. Иногда Ян Руи даже казалось, что он видит собственное отражение. Ян Лин в такие моменты всегда радостно, но не громко, хлопала ладонями, хвалила его и гордилась. Потом Ян Руи садился и тянул к ней руки, чтобы она тут же подскочила к нему, взяла на руки и стала ворковать, периодически целуя его в носик и лобик. Ян Лин игралась с ним, утешала и всегда давала то, что он попросит. Даже немного сожалела, что в скором времени пришлось отучить его от груди и перейти на каши. Ян Руи старался вести себя как годовалый ребенок, но когда его кормила из ложечки Ян Лин, то без вопросов и капризов все съедал. Но, если его мама отсутствовала, спала или отдыхала, его кормил Рэн Шу. И уже тогда Ян Руи отыгрывался. Да, он прекрасно помнит свою жизнь раба, когда радуешься любой крошке еды, но все равно отбрасывал чашки с кашей и ложку, что тянулась к его рту. — Почему молодой господин капризничает только со мной? — уныло спрашивал Рэн Шу. Ян Лин, улыбаясь, вытирала лицо волка от желтой каши влажной тряпкой. — Кто же знает? — отвечала белая лисица. За это время она смогла полностью отбелить свой мех. Теперь он был белее первого снега и мягче пуха. Ян Руи любил брать в руки один из ее хвостов, утыкаться лицом в мех и вдыхать приятный запах трав, которыми она чистила его. Он даже не замечал, как засыпал в нем, а когда просыпался, то обнаруживал себя в очень мягком белом гнезде. Мама оборачивалась на него, улыбалась и спрашивала как он спал. Ее теплые руки всегда грели Ян Руи. Мама ходила с ним на прогулки в сад их поместья, показывая природу. Брала на руки, бродила от дерева к дереву, от куста к кусту и от цветка к цветку. Давала Ян Руи все потрогать, узнать ощущения и запахи. Он думал, что дети все тащат в рот, так что с легким стыдом быстро запихнул бутон цветка в рот. Рэн Шу тогда был неподалеку, стелил им циновку, и когда он это увидел, то громко смеялся. А стоило Ян Руи обиженно засопеть, то и вовсе завыл. Ян Лин только улыбалась и гладила своего малыша по волосам, но мягко укоряла его, говоря, что растения — не еда. Как понял Ян Руи, поместье белой лисицы находилось примерно в двенадцати ли от небольшого человеческого города. И как бы смешно это не было, все они знали, что Ян Лин Хули-Цзин, а ее слуга — волк-оборотень. Однако, люди все равно не звали заклинателей, чтобы они уничтожили демонов. Белая Хули-цзин бесплатно защищала город от всякой нечисти, давала благословление и помогала людям. Она была их защитницей. Жители ей искренне сочувствовали, когда она потеряла своего ребенка, но и как утешить не знали. Приносили к ее поместью или передавали через слуг цветы и фрукты. Те принимали их, благодарили за беспокойство и отдавали обезумевшей хозяйке. Так что, они были по-настоящему удивлены, когда Ян Лин пришла к ним с Рэн Шу, а на руках сидел малыш с красивыми зелеными глазами. Хозяйка чайной, что в этот момент подметала ступеньки, расширила свои глаза в бескрайнем изумлении, когда их увидела. — Госпожа Ян! — воскликнула она и, бросив свою метлу, тут же подскочила к ним. Ян Руи с любопытством взглянул на пожилую женщину с низким пучком седых волос. Морщины были по всему лицу, но из-за пухлости она казалась очень доброй. Но даже если и так, то он все равно прижался к плечу своей мамы. — Мы все так рады вас видеть в добром здравии, — улыбается она и осматривает лисицу. У Ян Лин исчезли темные круги под глазами, осунувшийся и уставший вид, а также отчаяние в глазах. Белая лисица была точно такой же, какой ее помнит старуха: улыбчивой, красивой, гордой, и счастливой. Но хозяйка чайной также помнит, какой она была после той ужасной трагедии. Кажется, она никогда этого не забудет. Безумное состояние лисицы было навсегда выжжено в памяти. Но как еще должна вести себя мать, когда любимое дитя убили на ее глазах? — Спасибо за беспокойство, — улыбается Ян Лин и делает легкий поклон головы, — теперь все хорошо. И смотрит на малыша. Старуха тоже поворачивает к нему голову. — Его зовут Ян Руи, — с нежностью говорит Ян Лин, — давай, помаши тете. Ян Руи угукает и машет ручкой, улыбаясь. — Он милашка, верно? — воркует Ян Лин и целует малыша в висок. Тот зажмуривается от ласки и смеется. Хозяйка чайной вежливо улыбается, но переводит вопросительный взгляд на Рэн Шу. Он замечает это и только качает головой. Она понимает и тоже улыбается. — Какой прелестный малыш, — соглашается она и подходит ближе, тыкая кончиком пальца в пухлую щечку. Малыш засмеялся сильнее и ухватился за палец старухи, крепко сжимая его. — Ой! Да у него уже и зубки появляются! — восхитилась она. Пока они умилялись мальчику, другие тоже стали подходить и с любопытством смотрели на малыша. Они все ворковали над ним, даже дарили ему конфеты. Ян Лин принимала все угощения и посещала каждую и каждого знакомого. Все волновались за нее и спрашивали как она поживает. — Благодаря Руи-эр намного лучше, чем раньше, — улыбаясь, отвечала она. Люди сочувственно вздыхали, но принимали ее ответ и больше не лезли с расспросами. Тем более, они догадывались, что ей стало лучше, так как Рэн Шу заходил в город и покупал некоторые вещи. Они не сильно обращали внимание на то, что именно он брал, но теперь поняли. Детские вещи для ее сына. Человеческого сына. Столько лет живя бок о бок с Хули-цзин, жители городка волей-неволей научились отличать людей от демонов. Тем более, некоторые ее слуги учили их этому, как детей письму и счету, естественно за дополнительную плату. Брали немного, но зато учили хорошо. Конечно, им было любопытно, откуда взялся малыш, но никто так и не смог задать этот вопрос. Жители боялись, что это может вывести лисицу из себя. Матери до сих пор помнят, как слышали по ночам ее отчаянные крики и зов сына. * Ян Руи заснул на руках Ян Лин, когда стало темнеть. Они выбрались из городка только вечером. Белая лиса укутала ребенка в свой халат, чтобы он не замерз и прижимала к себе как можно крепче, чтобы он не упал. Ян Руи одной ручкой ухватился за ее одежду, а голову положил на плечо, посапывая ей в ухо. — Хорошая была прогулка, — тихо говорит Ян Лин, чтобы не разбудить малыша. — Согласен, — кивает Рэн Шу. Они также закупились некоторыми вещами, кое-какими продуктами и смогли успокоить жителей городка, что с ними уже все более-менее нормально. И если белая лисица не замечала или просто не хотела, то Рэн Шу отчетливо видел вопросительные и обеспокоенные взгляды людей. А также их безмолвный вопрос: откуда ребенок? Откуда человеческий ребенок? Волк думал ответить на этот вопрос, но рядом была его любимая хозяйка, а ворошить старые раны он не хотел. Ее покой и счастье были важнее. Уже в поместье, Рэн Шу раскладывал их покупки по местам, пока Ян Лин осторожно разбудила Ян Руи, чтобы его искупать. Тот недовольно, но тихо заплакал, когда его выдернули из приятного сна. — Прости, милый, — шептала она с улыбкой, — надо смыть с тебя грязь, так что потерпи. Ян Руи смог кивнуть. По крайней мере ему ничего не нужно было делать, пока его мама заботилась о нем. Кормить его не надо было, так как в том городке Ян Руи уже ел, прямо перед уходом у хозяйки чайной. Она, кстати, сама его кормила и очень сильно ему умилялась. А Ян Руи… Ян Руи почти заплакал, ведь, это было почти похоже на то, как он ходил за утешением к проституткам. Да, они не кормили его с ложечки, не мыли его тело, когда он попал в аварию, но все же… То как они его утешали, гладили по волосам, делали массаж… И за это его секта считала развратником. Который недостоин быть Лордом Цин Цзин. Благородные заклинатели его терпеть не могли, но проститутки и уже Хули-цзин его любили. Так смешно, что аж плакать хочется. Ян Руи, пока они бродили по городку, с облегчением понял, что не здесь он родился. Скорее всего, с другой стороны леса была еще деревня или город, откуда он и был родом. Он не знает, что бы делала его родная мать, если бы увидела его на руках демона. Ну, что вполне вероятно, она бы просто прошла мимо или потребовала бы какие-нибудь деньги. За что непонятно, но Ян Руи уже тогда понял, что она была недалекой. Ян Лин заканчивает с его мытьем, нежно вытирает и одевает в спальные одежды. Потом качает на руках, идя в комнату. Ян Руи открыл глаза как раз тогда, когда они проходили мимо запертой двери. Он каждый раз напрягается, стоит его глазам увидеть ее. Ведь… Ян Руи сильнее цепляется за маму и та успокаивающе похлопывает по маленькой спинке. Дверь была полностью заколочена досками. — Все хорошо, милый, — тихо и нежно говорила Ян Лин, — мама здесь, ты не один. Белая лиса кладет его в кроватку и гладит его щечки до тех пор, пока Ян Руи не засыпает. В детском теле это делать гораздо легче, а еще то, что Ян Лин — женщина. Да и нежные и любимые руки, что дарят приятную ласку — с ними засыпать намного лучше. Иногда, очень редко, Ян Руи действительно думает о том, чтобы навсегда остаться ребенком. Ведь тогда он всегда может это ощущать. * Стоило Ян Руи заснуть, Ян Лин поцеловала его в лоб и обернулась на дверь, где в проходе стоял Рэн Шу. Когда их взгляды встретились, волк встал на колени и поклонился. — А-Шу не нужно быть таким официальным, — со смешком, тихо сказала она и отвернулась, начиная снимать свою одежду, чтобы переодеться. Рэн Шу кивает и встает, но смотрит себе под ноги. Теперь молодой господин не нуждается в грудном кормлении и потому волк не может так открыто разглядывать ее тело. Хотя, белая лиса иногда просит помочь ей в купании и кто он такой, если откажет своей любимой хозяйке? — Я его не забыла, — резко говорит Ян Лин. От неожиданности волк вздрагивает и быстро поднимает голову, сразу видя ясный янтарь, направленный на него. — Госпожа Ян?.. — прошептал он. Нет, он отлично ее слышал, но… Белая лисица качает головой и подходит к нему, берет за ладонь. Рэн Шу как обычно смущается и краснеет, отведя взгляд. Его любимая хозяйка переоделась и была в спальном халате, который ей очень сильно шел. Второй ладонью она касается его подбородка. Рэн Шу напряжен, но послушно стоит на месте. А затем… Волк чувствует, как сердце пропускает удар, а дыхание прерывается. Ян Лин коснулась губами его щеки. — Спокойной ночи, А-Шу, — шепчет она с улыбкой и закрывает дверь перед его носом. Волк еще долго смотрит на дерево. Потом, очень медленно поворачивается и идет в свою комнату. Там падает на кровать и кричит в подушку.