Молодая слива

Цан Цюн был в самом большом замешательстве за все года. И ведь не спроста. Духовный меч заклинателя — индивидуальная вещь. Он не может сломаться так просто, это произойдет только в одном случае — смерть хозяина-заклинателя. Оружие не может подчиниться другому человеку или демону. Если духовный меч разбился, значит, его владелец мертв. Сюя разбился на множество осколков на глазах у всех Лордов Пиков. Однако, Шэнь Цинцю остался жив и здоров. Даже если он и стоял бледнее снега и у всех складывалось впечатление, что он прямо сейчас упадет в обморок, на грани смерти он не находился. Тогда что произошло? — Это точно Сюя Шэнь-шисюна, — подтвердил Вэй Цинвэй, задумчиво вертя в руке осколок меча, — в этом нет никаких сомнений. Все они перебрались в зал совещаний на Цюн Дин. Разложив на столе осколки Сюя, они выстроились полукругом и пытались понять в чем дело. Му Цинфан проверял здоровье Шэнь Цинцю, но не нашел каких-либо болезней или проклятий в его теле, о чем поспешил доложить. — Тогда почему он разбился? — подал голос Лю Цингэ. — Если ты не умираешь. Шэнь Цинцю только бросил на него виноватый взгляд и пожал плечами. Шан Цинхуа нервно кусал ногти. — Вэй-шиди, — позвал Юэ Цинъюань, привлекая к себе внимание, — ты сможешь его восстановить? Вэй Цинвэй нахмурился и покачал головой. — Попробовать, конечно, можно… — медленно протянул он. — Но не думаю, что Сюя долго протянет. Один удар и вновь сломается. — Но какого черта он сломался?! — визжит Ци Цинци и бьет кулаком об стол. — Шэнь Цинцю не мертв, а меч его сломался! Тем более, Сюя уже был сломан, но его смогли восстановить! Вэй Цинвэй поджимает губы и искоса смотрит на опустившего голову Шэнь Цинцю. — Меч может сломаться еще по одной причине, — тихо говорит он, но все слышат. — Такое случается редко, ведь мечи все же неодушевленные предметы, но… Вэй Цинвэй замолчал и закрыл глаза. Он положил осколок к остальным. — Что? Не тяни! — не выдерживает Ци Цинци и по ее лицу видно, что она хочет броситься в драку. — Это… — Вэй-шиди хочет сказать, — прерывает его Шэнь Цинцю каким-то странным голосом и поднимает голову, смотря на всех них. Глаза его были полны вины, — что если меч предан своему хозяину, то ни за что не позволит пользоваться другому человеку, который носит лицо его владельца. Резко стало тихо. Шан Цинхуа нервно подошел ближе к Шэнь Цинцю и схватил его за рукав. — Братан… — Ты не Шэнь Цинцю, — первый говорит Лю Цингэ и можно хорошо заметить, что он начинает злиться. — Я был прав! Дальше все можно было описать одним словом — балаган. Взрослые и уважаемые горные лорды Цан Цюн вели себя хуже малолетних детей, у которых забрали их любимую игрушку. Хотя, нет, не так. Игрушка никогда не была любимой. Они возмущались только для приличия и из-за того, что не различили среди них самозванца. Это очень сильно ударило по их самолюбию. Оригинального Шэнь Цинцю в любом случае никто не любил в Цан Цюн и только и мечтали о том, чтобы его не стало. Погибнет или исчезнет — не важно. Вслух это никто не произносил, но в голове они всегда держали такое желание. И вот, оно исполнилось. Замена была все же лучше. Не язвил, не ругался и не нарывался на драку. Совсем наоборот, достаточно добрый и мягкий. Разве они не всегда желали о таком? Так зачем переживать об этом мусоре? Однако, единственный кто действительно переживал об этом был Юэ Цинъюань. Он тяжело сидел на своем месте, закрыв лицо ладонью. Казалось, он вообще не слышал того шума, который звучал рядом с ним. Шэнь Цинцю бросал на него обеспокоенные взгляды, а другие все никак не могли понять привязанность лидера секты к этому отбросу. Новый Шэнь Цинцю ведь был лучше. Почему он об этом переживал? Или самолюбие Юэ Цинъюаня было задето намного больше, чем у них? Все-таки он лидер секты, а один из повелителей вершин оказался самозванцем. В этот момент Юэ Цинъюань понял, почему «Шэнь Цинцю» просил его замолчать, когда он наконец-то решился рассказать правду о том, почему не пришел за ним. И в самом деле… человек, особенно его Сяо Цзю, не мог так быстро поменяться. Почему он не заметил раньше? Неужели потому что «обновленный» Шэнь Цинцю действительно был намного лучше?.. Эта «потеря памяти» стерла плохие воспоминания его Сяо Цзю и стала той причиной, по которой он мог наслаждаться его обществом? Сяо Цзю его бы так просто не простил. Сладкая ложь действительно была приятнее горькой правды. Юэ Цинъюань взглянул сквозь пальцы на осколки Сюя. Боль пронзила его сердце, но он сохранил лицо. — Как твое имя? — когда его вопрос прозвучал как гром среди ясного неба, все тут же замолчали. Самозванец сглотнул. — Шэнь Юань… нет мы не родственники, — добавил он, когда заметил любопытный взгляд Юэ Цинъюаня. Лидер секты кивнул и убрал руку с лица. Никто не смел произнести и слова. «Вот тебе и «боевая семья», да?» — как-то с грустью подумал Юэ Цинъюань. — Это не объясняет причину того, почему Сюя разбился именно сейчас, — сказал лидер секты и встал с места. «Шэнь Цинцю» изменился несколько лет назад, а меч разбился только сегодня? Он не брал в счет тот момент, когда Шэнь Юань разрушил свое совершенствование и погиб. — Э-это… Чжаньмэн-шисюн… — дрожащим голосом заговорил Шан Цинхуа и сделал шаг вперед, привлекая всеобщее внимание. — Что такое? У тебя есть предположения? — поторопил недовольный Лю Цингэ и щелкнул языком в раздражении. Шан Цинхуа занервничал еще больше, но не отступил: — Я-я думаю, что Сюя мог саморазрушиться, если услышал голос своего хозяина… Все замерли. Шэнь Цинцю приходил в Цан Цюн? Юэ Цинъюань же заметно приободрился: — Значит… Сяо Цзю жив? — Вполне возможно… Другие Пиковые Лорды сразу поняли выражение лица лидера секты. Тот хотел отправиться на поиски Шэнь Цинцю. И почему он иногда называет этого подонка Сяо Цзю? Конечно, не все хотели идти с лидером секты. Какой им прок от Шэнь Цинцю? Разве Цан Цюн плохо без него? Да и он же только и делал, что сеял раздор между ними. А стоит вспомнить как он помыкал Юэ Цинъюанем, то и вообще видеть его не хочется. Шэнь Юань это все понимал и видел. Только Юэ Цинъюань и Лю Цингэ хотели отправиться на поиски. И если с лидером секты все было понятно, то насчет Лю Цингэ были вопросы. Шэнь Юань был рад, что его не убили прямо на месте или не бросили в тюрьму, но тот факт, что его так легко приняли все же доставлял горечь во рту. Он не мог винить Цан Цюн в том, что они так легко отказались от оригинала. Шэнь Юань не обманывал себя: у него никогда не было и не будет того же мозга-стратега, что и у Шэнь Цинцю. В чем, а в безопасности Цан Цюн он справлялся намного лучше, нежели все они. Наравне с облегчением он чувствовал и вину. Особенно, когда никто не хотел больше видеть Шэнь Цинцю, ведь все они считали его настоящим подонком-педофилом-извращенцем, который к тому чуть не убил своего боевого брата на одной из миссий. Шэнь Юань не хотел занимать место Шэнь Цинцю и да, он его ненавидел. Вот только это было в начале его жизни в качестве Лорда Цин Цзин и главного злодея ПГБД. А после того, как он узнал правду… Вина и стыд. Не разобрался изначально и прислушался ко всем слухам и сплетням. Раз одна правда раскрылась, то он может и рассказать все остальное. Шэнь Юань думает, что Шэнь Цинцю был бы рад увидеть их выражения лиц. Правда, толку было бы мало. Если бы одним «прости» можно было решить все разногласия, то этот мир был бы намного лучше. Только это не сказка, а жизнь. Слишком жестокая.

***

— Господин заклинатель! Шэнь Цзю чуть дернулся и открыл глаза. Прямо перед ним снова был тот мальчик-лисенок, который как и тогда, радостно улыбался. — Господин заклинатель и снова пришел! — лепечет ребенок. Лисьих черт у него не было. — Тебя разве не учили, что опасно разговаривать с незнакомцами? — угрюмо спросил Шэнь Цзю и закрыл глаза. — Учили, но господин заклинатель ведь не опасный, — просто говорит мальчишка и по звуку, Шэнь Цзю может предположить, что тот упал на траву перед ним. — Вы не выглядите так, будто хотите мне навредить. — С чего ты взял? — Если бы господин заклинатель желал мне зла, то он бы меня не спасал. Шэнь Цзю открывает глаза и видит, что мальчик и в самом деле лежал перед ним на траве, широко раскинув конечности и счастливо улыбаясь. — Это ведь так просто, верно? И захихикал. Для тех детей, которые не вкусили этот жестокий мир, действительно все было просто. Шэнь Цзю тяжело вздохнул и дал этому паршивцу сильный щелбан. Белый лисенок больно вскрикнул, приложив ладошки к своему покрасневшему лбу. Непроизвольно его демонические черты вновь появились, но он не обратил на это внимание, а тут же сел и обиженно засопел. — Больно, господин заклинатель… — пожаловался мальчик со слезинками на глазах, готовый в любой момент разрыдаться, но стойко держался. — Вот видишь? Даже если я тебя спас, это не означает, что я не могу навредить тебе в будущем. — Шэнь Цзю решил дать ему быстрый урок о слепой доверчивости незнакомцам. — Наверняка ты слышал о том, что нельзя брать конфеты у незнакомцев, иначе они тебя могут увести в опасное место… — У меня есть конфеты! Шэнь Цзю недоверчиво взглянул на то, как белый лисенок, довольно стуча хвостом по земле, роется в своем пространственном мешочке и достает целую гору конфет. Этот пацан из всего услышал только про конфеты? Мальчик протягивает ему ладошки. — Господин заклинатель может взять, — улыбается он. — И меня незнакомцы не заманят конфетами, так как мама всегда мне дает достаточно. — Вот как. Чтож, мама этого лисенка поступила правильно. Шэнь Цзю не привык отказываться от того, чего он желает, так что спокойно взял несколько сладостей и бросил в рот парочку, довольно жуя. Белый лисенок тоже взял немного, а остальное убрал в свой мешочек. Когда закончили, то белый лисенок широко зевнул, прикрыв рот ладошкой, а потом стал чесать глаз кулачком. — Хочешь спать? — уточнил Шэнь Цзю. — Угу… можно я посплю рядом с господином заклинателем? У Шэнь Цзю дернулась бровь. Если откажет, то наверняка он будет ныть, или… — Твоя мама не будет волноваться? — Мама разрешает мне играть в лесу два часа в день, так что она знает, где меня искать. Шэнь Цзю издает тяжелый вздох, а белый лисенок воспринимает это как согласие. Он укладывается с его левой стороны и хватается ручонками за край рукава. И ведь не пачкает, что немного удивительно. Мальчик уже начинает посапывать, погрузившись в сон. Шэнь Цзю лишь на мгновенье взглянул на него, прежде чем вернуться к медитации. — Ты слишком наивен. Белый хвост пару раз дернулся и накрыл мальчишеские ноги.

***

— Все хорошо, все хорошо, мама здесь, рядом… Кошмар вновь заставил Ян Руи проснуться с криком. В этот раз он спал в комнате Ян Лин, но и это не помогло, хотя он и предполагал такой исход. Прошел месяц с того момента, как они посетили Цан Цюн. Мама не спрашивала его о том, что случилось в секте заклинателей, что он такого увидел и потерял сон на два дня. Ян Лин была хорошей мамой и не пыталась вскрыть замок на его душе, пока он сам не раскроет дверь. За это он был ей очень сильно благодарен. Раньше, когда Ян Руи еще был Шэнь Цзю, а потом и Шэнь Цинцю, его преследовал кошмар о днях в поместье Цю. Только женщины из весеннего дома могли помочь ему хорошо заснуть. Тут, в доме Ян, этот ужас во сне его не преследовал, так как рядом всегда была мама. Ну, или этот волк-извращенец, который пел ему колыбельные, помогая заснуть. Сердечные демоны не могли и не хотели так просто его оставить. Так что было вполне возможно, что на смену первому кошмару придет второй. О том маленьком белом лисенке. Ян Руи даже не узнал его имени. Ян Руи прижимается ближе к матери, пока она шепчет ласковые и успокаивающие слова в его макушку. Немного помогает, но не до конца. — Мама меня не бросит?.. — в который раз за этот месяц спрашивает Ян Руи. — Я никогда этого не сделаю, — заверяет его Ян Лин и дергает лисьим ухом, когда слышит как Рэн Шу на кухне заваривает лекарство для ее сына. — Даже если я не твой родной сын? Ян Лин не прекращает успокаивающе гладить его по волосам и спине. Она не была удивлена тем, что ее мальчик понял правду о их «родстве». Да и белая лиса этого не скрывала. Ян Руи был умным мальчиком и сразу осознал, что они не родные мать и сын. В конце концов, она была Хули-цзин, а он человеческим ребенком, только слепой этого не заметит. Но кого это волнует? — Не беспокойся о нашей крови, — с нежностью говорит Ян Лин и обнимает его своими хвостами. — Для меня ты все равно являешься сыном, даже если не я тебя рожала. Ян Руи не отвечает, только прижимается ближе. — Но… если тебя это беспокоит или заставляет сомневаться в моих словах, то можно это исправить. Ян Руи в замешательстве поднимает на нее глаза. Мама нежно улыбается и ласкает его щеку. В комнате горит свеча, погружая все в полумрак. Даже если и плохо видно, Ян Руи чувствует, что его мама смотрит на него с нежностью и безграничной любовью. Она даже не обиделась на то, что он не сильно верит ее словам. — Как?.. — тихо спрашивает Ян Руи. Не убирая улыбку с лица, Ян Лин тянется к тумбочке и берет оттуда небольшую, но острую шпильку для волос. Под удивленный взгляд ее милого мальчика, она прокалывает указательный палец до крови. Несколько капель падают на простынь, тут же впитываясь. — Вот так. Ян Руи понял, когда она протянула ему шпильку. Это не будет доказывать их родства, но все же лучше, чем ничего. Уж такой он человек, что не может верить простым словам, а только действиям. Ян Руи не поморщился, когда проткнул свой палец. К маминой крови на простынях прибавилась его собственная. Раненые пальцы соединяются, смешивая кровь демона и человека. — Теперь в моих венах течет твоя кровь, а в твоих — моя, — улыбается Ян Лин. Ян Руи смотрит на ее выражение лица, а потом на их сцепленные пальцы. Рэн Шу ворчал как старик, когда заметил кровь на простынях и их раны. Если у белой лисицы все быстро зажило, то у человеческого ребенка это заняло бы пару дней. * В отличие от предыдущего тела, у нынешнего не было сильного духовного корня, который разрушил У Янцзы. Оно было средним. Ян Руи мог только недовольно вздыхать и прикладывать больше усилий на тренировках. Хотя, если так посудить, это мало чем отличалось от того, когда он вступил в Цан Цюн и ему пришлось догонять остальных в совершенствовании. Ян Лин накупила много книг по совершенствованию и обучению мечу, ведь серьезно восприняла его слова о том, что ее сын не будет обучаться в секте. Пару раз предлагала найти и поймать какого-нибудь заклинателя, чтобы стал учителем. Ян Руи тут же отказался. Мама грустила примерно час. Он может ее понять. Если у него случится отклонение ци, то к кому обращаться за помощью? Идти по темному пути у него не возникало даже мысли. Темных заклинателей ненавидели и убивали намного чаще и сильнее чем демонов. Хоть он может и хочет провести в этом месте не один десяток лет, выходить в мир ему все же придется, чтобы узнать новости. Сейчас Ян Руи «обучался» по одной из купленных книг Ян Лин, пока за ним наблюдал волк-извращенец. Наблюдением это сложно назвать, конечно же. Рэн Шу читал какую-то романтическую историю и думал про то, как еще можно поухаживать за белой лисой. Рэн Шу перешел к комплиментам и флирту. Хотя это было настолько убого и жалко, что Ян Лин даже не знала как реагировать на это. Рэн Шу это понимал и со стыдом убегал поджав хвост. Пока волк не видел, а белая лиса дремала в доме, Ян Руи повторял стойки из Цин Цзин. Как бы сильно не хотелось ему вспоминать и делать хоть что-то из того гнусного места, мышечная память не может так легко это все забыть. Стойки, движения, повороты, взмахи — все это он повторяет с выработанной точностью. Хотя, к сожалению, устает он гораздо быстрее, чем раньше. Ян Руи, тяжело дыша, опускает меч и немного отдыхает. Вытирает пот со лба. В будущем Ян Лин будет предлагать Ян Руи отправиться за духовным оружием, чтобы ему было легче сражаться. Вот только для себя он уже решил, что кроме Сюя другого духовного меча у него не будет. Сюя мог и не разбиваться, а остаться прислуживать самозванцу, но, как и хозяин, меч был ужасно гордым. Ян Руи не может заменить Сюя, после того, что сделал клинок. И раз он разбился, то и Цан Цюн поймут все, что Шэнь Цинцю среди них — ненастоящий. Ян Руи сделал ставку в своем сердце, что они не отправятся его искать. Зачем? Он знает, что его характер не из простых и с ним было сложно ужиться. Так что да, его никто не станет искать. Наверное, предположат, что он мертв и все оставят как есть. В груди вновь болит… Ян Руи тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Отбросить и забыть прошлое легко только на словах. На самом деле это может занять не один год. Ян Руи всегда знал, что в Цан Цюн его не жалуют и он сам не сильно любит это место, но осознание того, что даже никто не заметил его отсутствия и легко приняли фальшивку — причиняет боль. Но, даже если и так, мамины родные руки ее снимают. — Молодому господину не следует отвлекаться от тренировок, — звучит занудный голос Рэн Шу. Этот чертов волк даже глаз не поднял от своей книжонки. Ян Руи бросил на него свирепый взгляд. — А-Шу не следует читать желтые книги, когда рядом ходит мама, — язвительно отвечает ему он. Рэн Шу тут же захлопывает похабную литературу, прижимая ее к груди и с опаской озираясь. Когда он понял, что его легко и просто обманули, заметно разозлился. — Молодой господин! Это не похабщина! Как вы можете так думать об этом бедном слуге?! — Раз это нормальная литература, то почему ты смущаешься и прячешь ее? — Это..! Ну… Волку нечего было ответить. Эта победа была за Ян Руи. Он вернулся к тренировке, Рэн Шу сидел на веранде краснее помидора, а Ян Лин продолжила наслаждаться дневным сном.