The Degradation

Фотография: http://08.img.v4.skyrock.net/2920/88262920/pics/3177126723_1_10_CYvxuXVC.png Песня: Ronan Keating - When you say nothing at all Жак Годбу сказал: «Воспоминание – это то, что остаётся после действия». Я боюсь делать то же самое с ним, и забыть всё связанное с ней. (с)Гарри *** - Ты видел вчерашнюю игру? - Да! Манчестер всех порвал. - Точно. - Ладно, парни, вы готовы к матчу на этих выходных? Мы идём по кафетерию, и я их больше не слушаю. Не слушаю, потому что он здесь, в конце зала, сидит за столом и читает. Он сделал это. Снова. 3 дня назад, он пришёл ко мне в слезах, посреди ночи, и опять сделал это. Он ушёл. Следующим утром, я проснулся один. Он свалил, как обычно. И оставил только молчание. Я его не видел, он не приходил на занятия и не отвечал на мои мейлы. Ненавижу, когда он так делает. Когда просто уходит и несколько дней игнорирует меня. Я волнуюсь за него и каждый раз пытаюсь понять, что я сделал не так. То есть, я должен был где-то налажать. Не мог же он просто так взять и уйти? Тем более, что в последний раз, ему было реально плохо. - Ау, Луи? Ты идёшь? Джейк прерывает мои размышления. Парни идут к столу. Я даже не заметил, что остановился. - Эм, да. Идите, я вас догоню. Вздыхаю, набираюсь смелости и подхожу к нему. Нет, я не боюсь с ним разговаривать, но иногда он настолько закрывается в себе, что я не знаю, как к нему подобраться, чтобы он не закрылся ещё сильнее. Ставлю сумку на пол и падаю на стоящий напротив него стул. Никакой реакции. Он не двигается и не поднимает голову. Ладно... Всё идет не очень хорошо. Он не хочет разговаривать, только вот на этот раз, я хочу с ним поговорить. Чувствую подступающую злость, и меня это пугает. Каждый раз, когда мы спим вместе - он уходит, ничего не объясняя. Мне нужно знать. Понять. - Ты объяснишь мне? Голос более сухой, чем хотелось бы. Он всё равно не поднимает голову. - Нет. - Как это «нет»? Замечаю, как бегают его глаза. - Тебе сняли шину? Да, менять тему – это его любимая фишка. Только вот я не собираюсь поддаваться на его уловки. Я тоже могу быть непоколебимым, когда хочу. - Почему ты сваливаешь каждый раз, когда мы спим вместе? Чувствую, как он напрягается и сжимает зубы. - Я не хочу об этом говорить. И не оставив мне времени ответить, он резко закрывает свою книгу и уходит. Просто так. Без слов, без единого взгляда. И мне кажется, что передо мной только что сидел прошлый Гарри. Тот, который уходил посреди разговора. Удивленно смотрю, как он покидает кафетерий. Он не может просто так свалить, это невозможно. Похоже, что возможно, потому что он только что вышел за дверь. Мне требуется несколько секунд, чтобы отреагировать. Нервы уже на пределе. Знаю, что я действую слишком резко, и что если продолжу - рискую ещё больше его разозлить, но... На этот раз, у него не получится просто так меня бросить. Я скоро сойду с ума, если сейчас же не получу объяснения. Игнорирую взгляды парней из команды. Беру сумку и бегу за ним. Он идёт так быстро, что я догоняю его уже посреди коридора. Поворачиваю его, хватая за локоть. - Блять, да когда же ты уже перестанешь так уходить?! Я даже не знал, что настолько зол. А я, на самом деле, зол. Злюсь на него за то, что он свалил посреди ночи, и сейчас... Не знаю. Это просто бесит. Я, кажется, и сам не до конца понимаю, как сильно беспокоюсь за него. Всегда боюсь, что он сделает какую-то глупость. Знаю, я должен доверять ему, но... Нет, я совершенно ничего не знаю. Не знаю, могу ли доверять ему, потому что мы никогда открыто не разговаривали. Понятия не имею, что творится у него в голове. У меня нет никакой гарантии, что он не захочет сделать это снова, и когда он исчезает - мне кажется, что он опять стоит на мосту. У меня не получается перебороть этот страх, и тем более, не тогда, когда он вваливается в мою комнату весь в слезах. Ничего не объясняя. Он никогда ничего не объясняет. И у меня в голове прокручиваются самые страшные сценарии. Я не хочу, чтобы он так поступал. Да, я скоро с ума сойду, если он не прекратит. - Отпусти меня. - он выдёргивает руку. – Я же сказал, что не хочу разговаривать. - А мне нужно знать. - Это твоя проблема. Воу. Его голос - ледяной. У меня такое чувство, что я получаю сильный удар кулаком в грудь. Он никогда так со мной не разговаривал. Ну, с того момента, как мы сблизились. Я помню его жестокость, ту, которая была на парковке, с этим парнем Зейном, и ту, с которой он выкинул меня из своей машины. Кажется, я снова вижу эту злость. Он повернул голову в сторону, мышцы и челюсть напряжены. Он сжимает зубы. Его нога дрожит, и он нервно закусывает губу. Не нужно даже прикасаться к нему, чтобы понять, как он напряжён. После всех этих событий, после того, как мы сблизились, я и забыл что он жестокий и опасный человек. Даже если половина крутящихся вокруг него слухов – чепуха, вот эти – правда. Если бы он был добрым и безобидным - люди бы так его не боялись. Да и у меня перед глазами сейчас самое весомое доказательство... Такое чувство, что он сейчас взорвётся. Он как бомба замедленного действия, которая может взорваться в любой момент, но старается этого не делать. Он избегает моего взгляда. Он вообще смотрит на всё, что только можно, кроме меня. Даже если я злюсь, я не хочу, чтобы он взрывался. Не здесь. Не сейчас. Я не боюсь его, боюсь не за себя. Глубоко внутри, я уверен, что он неспособен поднять на меня руку. Наверное... И если посчитать все те разы, когда я сам бил его, то даже если он однажды всё-таки вмажет мне – это будет не концом света. Нет, я не хочу, чтобы он взрывался, потому что вокруг нас много людей. Сейчас обед, поэтому в коридорах полно народу. А слухов и так достаточно. Я не хочу создавать новые, поэтому говорю мягче. - Это моя вина? - Что? Его голос остаётся таким же холодным, он всё ещё напряжен, и отказывается на меня смотреть. - То, что ты уходишь каждый раз... Это моя вина? Он молчит, смотря на сам не знаю что, всё ещё кусая губу. Вздыхает. Правда, вздыхает. Долгий, тяжёлый вздох. Он запускает руку в волосы, и его плечи резко опускаются, как будто он только что сбросил с себя всё напряжение. - Нет, не твоя. – он наконец-то поворачивает ко мне голову, и снова опускает глаза. – Это моя вина. И когда его голос вздрагивает на последнем слове, вся моя злость улетучивается. Он выглядит очень усталым. Ещё больше, чем 3 дня назад. Его щёки впалые, и мне кажется, что за 3 дня он похудел. Не на много, но раньше, его щёки не были такими впалыми. Сердце болезненно сжимается. - Гарри... Он поднимает голову и, должно быть, читает волнение в моих глазах. - Я в порядке. И я не знаю, что больнее. То, что он врёт мне, или то, что ему самому больно делать это. - Я волнуюсь за тебя. Он снова вздыхает. Накрывает мою щёку своей ладонью. Мы соприкасаемся лбами. - Знаю. Он такой грустный, что я даже не думаю о том, что мы посреди многолюдного коридора. Если честно - мне плевать. Кладу руки ему на талию, и притягиваю ближе. Его глаза закрыты, поэтому я закрываю и свои. Чувствую его дыхание на своих губах. Он дрожит. Мне просто хочется обнять его и сказать, что всё хорошо, зная, что всё на самом деле плохо. Плевать. Хочу, чтобы ему стало лучше, и чтобы он открылся мне. - Поговори со мной. - Я не могу. - Почему? - Приходи ко мне на ночь, завтра. - Ты не свалишь посреди ночи, как обычно? Я только прошептал эти слова, без какого-либо намёка... Но слишком поздно. Он снова напрягся. Отталкивает меня и открывает глаза. Кажется, я задел за живое. И угадайте, кто снова избегает моего взгляда? - Я... Я не это имел ввиду. - Мне нужно идти. Не дав мне закончить, он начинает отдаляться. Смотрю, как он, держа книгу в руках, исчезает в толпе учащихся. Я не это имел в виду. Слова сами вырвались. Я не подумал... Как же я на себя злюсь. Чувствую себя таким жалким, что не могу ступить ни шагу. И когда он полностью пропадает, я, то ли от обиды, то ли от злости, с большим грохотом ударяю стоящий сзади шкафчик. - Черт! – блять, какой я идиот. Провожу рукой по волосам, пытаясь успокоиться. Замечаю все направленные в мою сторону взгляды. – Что? Фотку хотите? Они быстро отворачиваются. Не то, чтобы от страха, но я всё ещё Луи Томлинсон, капитан футбольной команды, и никто не хочет завести себе такого популярного врага. Я не тупой и прекрасно понимаю, что слухов не миновать. Но мне всё равно. Единственное, что меня заботит – это Гарри. Ненавижу, когда ему плохо, тем более, не зная почему. Ещё минут 10 стою в коридоре, пытаясь успокоиться, прежде чем вернуться к парням. Падаю на стул, ничего не говоря. - Ты не позовёшь к нам свою подружку? - поднимаю голову на Джорджа, прожигая его взглядом. Я, похоже, на самом деле зол, так как он непроизвольно отодвигается назад, поднимая руки. – Воу, я шучу, чувак. Только мне, что-то не весело. - Заткнись. Я сказал это так жёстко, что никто больше не решился произнести ни слова. Наступила мёртвая тишина, и я не свожу с него глаз. Если он скажет ещё что-то - я его придушу. Лиам должен был почувствовать моё напряжение, потому что он, как обычно, спасает ситуацию, начиная разговор о футболе и о предстоящем матче. Парни поддакивают ему, как будто ничего не произошло. Для их же блага. *** Фотография: http://08.img.v4.skyrock.net/2920/88262920/pics/3177126723_2_18_xZF7g4sU.png Новость о том, что произошло между мной и Гарри, быстро разлетелась по всему кампусу. И несмотря на то, что это ещё не дошло лично до моих ушей - я целый день ловил на себе странные взгляды. Когда день НАКОНЕЦ-ТО заканчивается, и я надеюсь спокойно вздохнуть, имя, уже в восьмой раз появляющееся на моём телефоне, ломает все мои надежды. Я знал, что так будет. Это неизбежно. Мои пропуски на занятиях и тренировках, когда Аноним пропал, не могли остаться незамеченными. Даже в мечтах. И это если учесть, что я проигнорировал уже 50 его звонков. Я, кстати, удивлён, что он лично не ворвался в мою комнату. Телефон снова звонит. Он не отступит, а я больше не могу оттягивать этот разговор. Глубоко вздыхаю и поднимаю трубку. - Папа. - Я даю тебе один час, чтобы приехать, Уильям, или же я сам тебя заберу. Он даже не дал мне ответить, и я понимаю, что грядёт большая ссора. Потому что сегодня четверг, а значит, он настолько зол, что не смог подождать до воскресного обеда, и потому что он назвал меня моим вторым именем. А это очень плохой знак. Последний раз, он назвал меня Уильямом когда мне было 17 лет, и мы с Лиамом тайно организовали вечеринку на яхте, которую арендовали наши родители. Ну и нас, конечно же, поймали. Точнее, нас поймала морская охрана, и, чёрт возьми, это был самый неприятный момент в моей жизни. Вздыхаю и разворачиваюсь, чтобы вернуться на парковку. Бесполезно искать отмазку, чтобы не пойти, я и так уже труп. Заметка: если мне немного повезёт - я могу попасть в аварию и умереть на месте. Это спасёт меня от долгой мучительной смерти, от претензий и запаха сигар. Я, кстати, так и не понял, почему во время каждого серьёзного разговора мой отец закуривает сигару. Как будто это помогает ему выглядеть солиднее. Менее, чем через 35 минут, я уже паркуюсь у дома родителей, совершенно не желая выходить из машины. Давай, чем быстрее ты туда пойдёшь – тем быстрее уйдёшь. Едва успеваю открыть дверцу, как ниоткуда появляется моя мама, крепко обнимая меня. - Боже мой, милый, я так волновалась! Не хватает только слёз – и мы достигнем максимального уровня трагедии. Быстро прижимаю её к себе, хлопая по спине. - Всё в порядке, мам, я же не пропал без вести, в конце концов. - Но ты не отвечал на звонки! Я, правда, испугалась. Она вытаскивает свой шелковый платок, и я прилагаю большие усилия, чтобы не закатить глаза. - Ну, теперь-то ты понимаешь, что со мной всё хорошо. Где папа? - В своём кабинете, он ждёт тебя. Да я, как бы, в курсе. Понимаю по её взгляду, что она не пойдёт со мной для моральной поддержки. Как всегда. Моя мать – самая пассивная женщина в мире, которая всегда сдаётся перед напором моего отца. Вздыхаю, направляясь к кабинету. Просто класс, чувствую, он закатит мне свою сцену а-ля Аль Пачино. Стучу, и когда он говорит мне войти, по тону его голоса, я понимаю, что не ошибся. Он сидит за своим большим дубовым столом, держа в руке толстую сигару. Сажусь в одно из кожаных кресел. Разговор будет долгим. Очень долгим. Слушаю все возможные и невозможные претензии насчёт моего неподобающего, как для Томлинсона, поведения. Даже не пытаюсь защищаться, потому что тогда мне придётся говорить о Гарри, а я не хочу этого. Придумываю отмазку. Грипп. Говорю ему, что болел. И он, конечно же, мне не верит, и поскольку я отказываюсь что-либо объяснять, он предупреждает меня, чтобы я больше так не делал. Он получил бумаги с больницы, в которых говорится о моей шине. Это я тоже не собираюсь объяснять. И вместо того, чтобы беспокоиться обо мне, он снова выдвигает претензии. Напоминает мне о моих обязанностях. Говорит, что Университет – это самое главное, и что ждёт от меня лучшего поведения. Лучших оценок, больше выигранных футбольных матчей и диплома, который будет лучше соответствовать наследнику известной адвокатской фирмы «Томлинсон&Пейн». Он ни разу не спросил меня, как у меня дела. Я даже не удивлён. Это просто мой отец. Я ничего и не ждал от него. Когда я выхожу из его кабинета, полтора часа спустя, меня уже тошнит от запаха сигар. Похоже, я неплохо справился, так как количество нулей на моем чеке не изменилось. Открываю входную дверь и... - Луи? Луи, милый, подожди! - и это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. На несколько секунд закрываю глаза, и натягиваю фальшивую улыбку, поворачиваясь к матери. - Ты не останешься на ужин? - Нет, мам, я устал и у меня ещё много уроков. - Оу... - вижу, как она расстроена, но я, правда, не хочу оставаться. - А что насчёт этой девушки, Элеанор? Как она? Мда, поправка: не слишком-то она и расстроена, а уж тем более, не теряет хватки. - Наверное, хорошо. Мы больше не вместе. Лучше разбить все её надежды сейчас, чем ходить вокруг да около. И, насколько я помню, я никогда не говорил ей, что мы вместе. - Но почему? Она выглядела такой милой и идеально тебе подходила! Ну уж нет, я только что вытерпел почти два часа нотаций от отца, ещё и истерику матери уже точно не выдержу. - Я, правда, очень устал, мам, мне нужно идти. Не хочу вести машину посреди ночи. Не оставив ей времени ответить, я целую её в щеку и ухожу. Быстро. Как можно быстрее. Просто бегу. Я, конечно, люблю своих родителей, но всего нужно в меру. *** На часах почти 11 часов вечера, когда я НАКОНЕЦ-ТО падаю на кровать. Беру свой компьютер, чтобы написать ему. Я всё ещё злюсь на себя. Я не должен был этого говорить. Если он уходит каждый раз когда мы спим вместе – то у него должна быть какая-то причина. Он сказал мне, что это не моя вина. Я верю ему, но мне ещё больнее, ведь это значит, что проблема в нём. Ему плохо, и я хочу знать, почему. Мне не нравится, когда ему плохо. «15. Прости меня за сегодняшнее, я не должен был этого говорить.» «Забудь.» И он выходит из сети. Выключаю свой Мас, прекрасно зная, что он не вернётся, и мне не удастся вытащить из него ни слова. Всё ещё хуже, чем обычно. Хуже, чем когда он просто не хочет разговаривать. Ведь когда он не хочет разговаривать – это потому, что он такой. А сейчас - он такой из-за меня. Я не должен спрашивать о таких вещах, когда он приглашает меня на ночь. Я повёл себя, как последний идиот. Мысленно ругаю сам себя, ведь я, правда, волнуюсь за него. Сильно. *** Фотография: http://08.img.v4.skyrock.net/2920/88262920/pics/3177126723_1_26_CAxRyzNG.jpg День прошёл быстро, и если не брать во внимание все направленные на меня взгляды и перешептывания – то всё было не так уж и ужасно. А хотя нет, всё было ужасно, поскольку Гарри не было. Я так и думал. Был уверен, что он не придёт на занятия. Я написал ему 3 мейла, и он не ответил ни на один из них. Сейчас 17:00, я еду к нему домой. Не уверен, хочет ли он меня видеть. Но я хочу. Я отказываюсь проводить ещё хотя бы минуту, точно не зная, что с ним всё хорошо. Ненавижу волноваться за него. Мне нужно поговорить с ним или хотя бы увидеть, и плевать, если он пошлёт меня к чёрту. Я попытаюсь. Подъезжаю к его дому, и несколько секунд сомневаюсь, стоит ли мне припарковаться у главного входа и стучать в дверь, или же подняться в его комнату с заднего двора. Паркуюсь на заднем дворе. Его 4х4 на месте, значит, и он тоже. Это обнадёживает. Быстро поднимаюсь по каменной лестнице, ведущей к балкону его комнаты. Тяжёлые кремовые шторы висят на окнах. Стучу в стеклянную дверь, но мне никто не открывает. Он, похоже, и правда не хочет меня видеть... Плевать. Не просто же так я приехал. Я не уйду, пока не увижу его. Поэтому я толкаю дверь и вхожу. В комнате стоит мёртвая тишина. Он лежит на своей кровати, завёрнутый в одеяла. Сволочь спит в его ногах. Когда он замечает меня - резко поднимает мордашку, издавая непонятный звук. - Тсс, тихо. Он несколько секунд на меня смотрит, прежде чем снова опускает голову. Да, из него самая ужасная сторожевая собака в мире. Снимаю пальто и ботинки. Стараюсь не наделать много шума, чтобы не разбудить Гарри. Вчера он выглядел таким усталым, что я безумно рад тому, что он спит. Ему это нужно. Ставлю свои вещи на пол, и поднимаю одеяло, чтобы лечь возле него. Заметив это, Сволочь не двигается, но пристально за мной наблюдает. Окей, это стрёмно. Может быть, когда дело касается Гарри, он не такой уж и плохой сторож. Ложусь, не делая резких движений. Всякое может быть, я не хочу, чтобы меня съела собака. Его взгляд меня настолько беспокоит, что я нахожусь в положении полу сидя, полу лежа, и это очень неудобно. Я боюсь разбудить Гарри, поэтому начинаю так же пристально на него смотреть. Только вот ему всё равно. Он продолжает разглядывать меня, и после нескольких секунд, которые показались мне вечностью, он всё-таки решает, что я не враг, и возвращается к своим делам. Облегчённо вздыхаю, полностью ложусь и поправляю одеяло. Гарри лежит на животе, спиной ко мне. И я, наверное, был не слишком деликатен, так как он поворачивает своё сонное лицо ко мне. Тяжело открывает глаза. Подползаю ближе, чтобы разглядеть его лицо. - Хэй... - Привет... Мы шепчемся. Он протягивает руку, и я переплетаю наши пальцы. - Я устал. Вижу, как он борется, чтобы снова не закрыть глаза. Сколько времени он не спал? - Спи. Он прикрывает глаза, но вместо того, чтобы остаться в том же положении, он притягивает меня ближе к себе, кладя руку на мою талию, и зарывается носом в шею. Чувствую его дыхание на своей коже, и крепче обнимаю его, гладя спину. Если я боялся того, что он пошлёт меня к чёрту - я ошибался. Держа его в своих руках, я забываю всю злость и весь страх. Мне хорошо. Если не считать Сволочь, который скоро раздавит наши ноги, мне правда, хорошо. - Янебудуспать... Он пробормотал это таким сонным голосом, что я невольно улыбнулся. Чувствую, как он невесомо целует мою шею. По телу проходят мурашки. Приятные мурашки. И когда я опускаю на него глаза, моя идиотская улыбка становится ещё шире. Он спит. Его дыхание спокойное, и я чувствую, как поднимается и опускается его грудь. Медленно убираю спавшую на лоб прядь волос, и рассматриваю его лицо. Да, это слишком сопливо, но мне всё равно, потому что мне приятно видеть его таким. Он, правда, прекрасен. Не знаю почему, но я не могу перестать сравнивать его с Элеанор. Его кожа мягкая, а у Элеанор она перемазана косметикой. Его длинные ресницы красиво лежат на щеках, а у Элеанор они проваливаются под тонной туши. Его нос прямой, а у Элеанор с горбинкой. Его губы идеальной формы и цвета, а губы Элеанор слишком тонкие, и даже с губной помадой, они никогда не достигнут такого приятного розового оттенка. Его красота - приятная, а у Элеанор - вульгарная. Не знаю почему я делаю это, почему сравниваю их. Но это сильнее меня. Спрашиваю себя, как я вообще мог считать Элеанор красивой, а уж тем более, как она могла меня привлекать. Я должен был провести много времени, наблюдая за тем, как он спит и гладя его спину. Несмотря на то, что на улице ещё день, и я совершенно не устал, мне так хорошо и спокойно, что я тоже засыпаю. *** Мне приятно, я всё ещё чувствую тяжесть его тела на себе. Это очень приятный груз. Его дыхание на моём лице. Зарываюсь в подушку, что-то бурча. Я не хочу вставать. Мне слишком хорошо. Что-то горячее и мокрое оставляет след на моем лице. Резко раскрываю глаза. - АААААААААА! Сволочь стоит в нескольких сантиметрах от меня, я стараюсь отодвинуться от него, и с большим грохотом падаю на пол. Прямо на задницу. Собака встаёт на край кровати, машет хвостом, и высунув язык, с интересом меня рассматривает. Грр, это сон? Слышу смех Гарри позади меня. - Сволочь, оставь его в покое. Вытираю обслюнявленную щёку рукавом. -Фу. Гарри помогает мне встать. - Всё в порядке? Ты не ушибся? Хватаю протянутую мне руку, и встаю на ноги. - Нет, но это не самое приятное пробуждение в моей жизни. - Ты ему нравишься. - Шутишь? Он только что столкнул меня с кровати. И я продолжаю вытирать щеку, как будто на ней ещё могли остаться слюни. Гарри снова улыбается. - Я об этом и говорю, ты ему нравишься. Когда у меня была маленькая кровать, он скидывал меня с неё каждый раз. Да, только вот мне совершенно не нравится такое утро, и чтобы показать своё недовольство, я поворачиваюсь к Сволочи и что-то ему бурчу. Ему плевать. Он продолжает смотреть на меня с высунутым языком. Гарри снова смеётся, и говорит мне пойти в ванную, чтобы умыть лицо. Люблю, когда он смеётся. Вот почему я люблю Сволочь, потому что он заставляет Гарри улыбаться. Но гордость никто не отменял, поэтому проходя мимо него, я показываю зубы и шуточно рычу. Только вот, он так резко поднимает уши, что я выдаю писклявый крик и быстро забегаю в ванную, хлопая дверью. ОКЕЙ. Гордость: 0. Сволочь: 1. И я бы обошёлся без смеха Гарри, за дверью. Ха-ха-ха. Но я всё равно улыбаюсь, потому что он, чёрт возьми, смеётся. И... Вау. Опять и снова. Его ванная комната красивая и огромная. Этого и следовало ожидать, если учесть размеры его спальни. Огромная ванна из мрамора стоит посреди комнаты. Огромный душ занимает всю стену, и в нём так много разных насадок, что у меня кружится голова. Ещё пол стены занимает огромное зеркало и две раковины. Даже унитаз из мрамора. По сторонам много полок, и даже здесь, всё в идеальном порядке. Зубная щётка, стоит в специальном стаканчике, всевозможные средства выставлены в идеально ровную линию. Полотенца сложены на согревающей их поверхности. Нигде нет капель воды, как будто этой ванной никто никогда не пользовался. Либо у него целая армия уборщиц, либо он просто маньяк. Умываю лицо, и пытаюсь – безрезультатно - уложить волосы, прежде чем вернуться в комнату. Он сидит за столом, смотря в монитор компьютера, и я только сейчас понимаю, что на улице ночь. Он включил звездный потолок, гирлянды и меняющую цвет лампу. Смотрю на электронные часы. 00:30. Мы проспали весь вечер. Услышав мои шаги, он закрывает свой Мас и поворачивается ко мне. - Ты голоден? - Немного. Вообще-то, да, очень. Я никогда не пропускаю приёмов пищи. Будучи футболистом, я должен нормально питаться. Он встаёт и берёт меня за руку. - Пойдём. И когда он открывает дверь, ведущую в сам дом, я непроизвольно съеживаюсь. - Твоих родителей нет дома? - Нет, отец на ночном дежурстве. Хмурю брови. - А твоя мама? Его очередь съёживаться. - Её тоже нет. По тону его голоса понимаю, что он не хочет затрагивать эту тему, поэтому я не настаиваю и молча следую за ним. Он включает свет на нашем пути и... ОКЕЙ. Его комната с ванной ничто, по сравнению с самим домом. Мы стоим в огромном циркулярном коридоре с большой белой лестницей посредине. Всё сделано в светлых тонах. Он всё ещё держит мою руку, Сволочь плетется возле нас, и я не могу перестать заворожено рассматривать всё вокруг. Лестница ведёт в огромную прихожую. Меня уже бесит слово «огромный», но я не могу подобрать ничего другого, кроме него и «Вау». Спрашиваю себя, кем работает его мать, потому что его отец - хирург. Да, им много платят, но не до такой же степени! Это можно с лёгкостью назвать особняком какого-то министра или знаменитого актёра. Мы проходим большую гостиную, украшенную бордовыми шторами и сосновой мебелью. Здесь просто воняет шиком. Я заметил даже бильярдный стол и плоский экран, ещё больше, чем ретро-прожектор в его комнате. Не знаю на чём остановить взгляд. Я, наверное, смотрю на всё с широко открытым ртом, потому что он сильнее сжимает ладонь, чтобы привлечь моё внимание. Он остановился и смотрит на меня. - Твой дом просто... Меня бесит никогда не находить подходящие слова. Он пожимает плечами. Он, наверное, уже привык к этому. А вот я - нет. Потому что посмотрев на него, никто никогда бы и не подумал, что у него столько денег. То есть, я хочу сказать, что по нему видно, что он не бедняк, потому что он носит фирменную одежду и ездит на огромной Range Rover, но он совершенно не высокомерный, и всё такое. Даже я, со своей Lamborghini, выпендриваюсь больше, чем он. - Думаю, тебе должно кое-что понравиться. Он прерывает мои размышления, и я приподнимаю бровь. - Что? - Иди за мной. Он держит мою ладонь, я иду за ним, а... Сволочь идёт за нами. Он просто тень Гарри. Ни на шаг от него не отходит. Проходим весь дом, и заходим в огромную игровую комнату. Везде стоят статуэтки супергероев, ещё один бильярдный стол, пинбол, последние модели игровых приставок, широкие кресла и даже корзина для игры в баскетбол. Широко раскрываю глаза. - Так, а сейчас, я реально завидую. Если бы я был младше, я бы закатил истерику своим родителями, чтобы они сделали мне такую же комнату. Хуже всего, что он хотел показать мне даже не это. Мы проходим вглубь комнаты, он толкает дверь и открывает вид на крытый бассейн. Это.Уже.Слишком. В детстве, я всегда мечтал о бассейне, но родители были против. У нас был маленький бассейн в саду. Но не крытый же! Не такой, в котором можно плавать даже зимой. Фотография: http://08.img.v4.skyrock.net/2920/88262920/pics/3177126723_1_36_n0YGG9yY.jpg Песня: David Grey - This years love Нет необходимости включать свет. Подводные лампочки освещают комнату лёгким синим цветом. Кручусь вокруг себя, разглядывая комнату. - Когда я переезжаю? Он улыбается. - Можешь приходить, когда захочешь. Моих родителей никогда нет дома. Отец всё время в больнице. А моя мать... - он замолкает, и я прекращаю кружиться, чтобы взглянуть на него. – Её тоже никогда не бывает дома. Несмотря на то, что он пытается это скрыть, я замечаю, как неприятно ему говорить о матери. Хочу поддержать его, но не могу подобрать слов. Смотрю на него, пока он медленно приближается ко мне. - Я серьёзно, приходи когда пожелаешь. Он в нескольких сантиметрах от меня. Эта обстановка на меня давит. И, как всегда, из-за него и его чёртовых зелёных глаз, я снова делаю необдуманный поступок. Как будто рядом с ним я становлюсь ещё большим идиотом, чем обычно. Вместо того, чтобы поцеловать его (потому что мне кажется, что именно этого он и хотел), я его толкаю. Кладу руки на его торс, и толкаю, без какого-либо предупреждения. У меня нет времени, чтобы снова начать мысленно ругать самого себя, потому что он хватает меня за рукав в попытке удержаться на ногах. Только вот мне не за что ухватиться, поэтому... мы оба падаем в воду. Одновременно поднимаемся на поверхность, находясь, приблизительно, в двух метрах друг от друга, и мне хочется утопиться от собственной тупости. Я даже не осмеливаюсь на него посмотреть. Он стоит сзади меня, и я делаю вид, что кашляю. Мне хочется провалиться под землю. Блять, как можно быть таким идиотом? - Три. Мне требуется время, чтобы отойти от своей глупости и отреагировать. Поворачиваюсь к Гарри лицом. Его белая футболка прилипает к телу, он встряхивает мокрые волосы, а я непонимающе на него смотрю. - Ч-что? - Три. – он плавает вокруг меня, с каждым разом приближаясь всё ближе и ближе. Не свожу с него глаз. – Это третий раз. – не понимаю, к чему он ведёт, – Удар в коридоре. – он подплывает ближе. – Пощёчина на кладбище. – мы вырисовываем круги руками, чтобы оставаться на поверхности. – И это. Ты уже в третий раз делаешь ужасную глупость. Гарри стоит впритык ко мне. Он обхватывает меня за талию, и прижимает к себе. Я не сопротивляюсь. Не могу отвести от него взгляд. - Я становлюсь глупым из-за тебя. Обнимаю его за шею и закидываю ноги ему на бедра. Просто потому, что хочу. Хочу чувствовать его. - Из-за меня? - Рядом с тобой я теряю здравый смысл. Чувствую, что мы движемся, но не могу перестать смотреть на него. На него, и на его лицо, которое так близко к моему. На него, на его зелёные глаза, его розоватые губы, которые я так хочу. - Я волнуюсь за тебя. - слова сами вырвались наружу. Это вышло непроизвольно, но на этот раз, я не отступлю. Он должен понять, что я чувствую. – Мне страшно. - Чего ты боишься? - Я боюсь каждый раз, когда ты исчезаешь, ничего не объясняя. Боюсь, потому что тебе плохо, но ты ничего мне не рассказываешь. Я боюсь, что ты сделаешь это снова. – и ещё я боюсь, что ты оттолкнёшь меня, но этого я не скажу. – Я боюсь за тебя. Боюсь твоего молчания. Успокой меня. Я правда боюсь его молчания, потому что он не сводит с меня глаз, но не отвечает. Вижу боль в его глазах, и уже наперёд знаю, что его следующие слова будут ложью. - Я в порядке. - Ты врёшь. Он закрывает глаза. Наверное, чтобы избежать моего взгляда, потому что я знаю, сколько боли ему приносит ложь. Но я не хочу, чтобы он закрывался от меня, поэтому я поступаю так же, как и в коридоре. Шепчу ему в губы те же слова. - Поговори со мной. - Не могу. - Почему? - Это слишком больно. Моё сердце болезненно сжимается. Вместо ответа, я невесомо касаюсь его губ. - Я всегда буду здесь для тебя. Я не уйду. Чувствую, как он прижимает меня к себе изо всех сил. Ему это нужно. Я тоже крепче обнимаю его, потому что уже слишком поздно отступать. Потому что я больше не могу бросить его. - Don't Jump. Он едва прошептал эти слова, но сердце всё равно пропускает несколько ударов. Эти слова. Мои слова. Те, которые я написал на мосте. И если он их прочитал, значит он туда вернулся. Он снова хотел прыгнуть? Будто прочитав мои мысли, он снова шепчет мне в губы. - Я больше не могу этого сделать. Этот шёпот значит: я не могу прыгнуть, потому что ты здесь. И в этот момент, меня переполняет настолько сильное и глубокое чувство, что я делаю единственную вещь, на которую способен. Я целую его. По-настоящему. Переплетаю наши языки, чувствую привкус мяты и всю его боль. Это не нежный и ласковый поцелуй. Он разрывает сердце. Он тихо делится со мной своей болью, а я даю ему всего себя. И даже больше. В закрытых глазах стоят слёзы, но я не имею права плакать. Не имею, потому что он нуждается во мне. Несмотря на то, что он никогда не говорил мне этого, он старается показать это в поцелуе. Если ему плохо - я должен быть сильным. Ведь на самом-то деле, он не такой сильный, каким кажется. Он страдает. А если страдает он – страдаю и я. Если я страдаю – я сорвусь. И когда я сорвусь - он будет сильным для меня. Это бесконечный круговорот. Я сам его создал. И сквозь этот поцелуй, я понимаю, что если упадёт один – упадёт и другой. В жизни есть моменты, которые всё меняют, и которые запоминаются навсегда. Те, которые навечно будут выгравированы в нашей памяти. Которые мы никогда не забудем. Наш поцелуй посреди бассейна – один из таких моментов. Я знаю, что даже через много лет, несмотря на то, что произойдёт, я никогда его не забуду. Потому что сейчас, я впервые чувствую, что моё сердце бьётся для кого-то другого, кроме меня. А есть и другие моменты. Те, без которых я бы с радостью обошёлся. С огромной радостью. К примеру такие, когда мой желудок начинает урчать и всё портить. Хочу ударить сам себя. Он улыбается мне в губы. - Ты голоден. - Нет. Нет, потому что я не хочу останавливаться. Ещё один момент, без которого я бы обошёлся: мой желудок урчит во второй раз, ещё сильнее. Меня предаёт собственное тело. Он снова улыбается. - Врунишка. В конце концов, при виде его улыбки, я понимаю, что несмотря на то, сколько времени пройдёт и на то, что произойдёт в моей жизни, я буду помнить каждую секунду. Потому что этот поцелуй связал нас, а урчание моего живота вызвало у него улыбку. Хочу, чтобы каждая его улыбка превратилась в воспоминание. А ещё, я хочу создать как можно больше воспоминаний, с помощью его улыбок. Так что, нет, даже несмотря на то, что урчание - не самая приятная вещь на свете, я бы ни за что не стал вытирать его из своей памяти. Потому что каждое мгновение этого момента - идеально. Иллюстрация: http://auto.img.v4.skyrock.net/2920/88262920/pics/3181479155_1_40_Llv42tW1.gif *** А вот выходить из бассейна в джинсах – это совершенно не круто. Так же, как и идти по огромному дому, промокшим до нитки, и пытаться не поскользнуться на каждом шагу. Мда, и это если не считать огромный комок шерсти, который только усложняет задачу, путаясь в наших ногах. Нет, поправка: в МОИХ ногах. Слава Богу, что Гарри (которому собака не доставляет совершенно никаких проблем) держит мою руку, иначе я бы уже упал раз десять. Этот пёс – с.а.д.и.с.т. Мы вернулись в его комнату и завернулись в большие теплые полотенца. И я наконец-то вижу, что спрятано за третьей дверью. Это огромная гардеробная, которую он, конечно же, содержит в идеальном порядке. Он даёт мне футболку и спортивные штаны. Отлично, а то я боялся, что моя пятая точка не влезет в его супер-обтягивающие джинсы. Хмурю брови, когда он говорит мне, что я могу переодеться в спальне, пока он будет в ванной. Я думал, что мы переоденемся вместе. Признаю, я немного разочарован, потому что хотел увидеть его в нижнем белье, но он, наверное, стеснительный. Не знаю. Знаю только то, что переодевшись, я не могу перестать зарываться носом в воротник футболки, чтобы почувствовать его запах. Он превращает меня в девчонку. Когда дверь открывается, я выравниваю плечи и снова превращаюсь в парня. В настоящего. Даже прокашливаюсь, для общего эффекта. Он тоже надел футболку и спортивные штаны. Его волосы ещё мокрые, и я всё ещё хочу его поцеловать. *** Фотография: http://08.img.v4.skyrock.net/2920/88262920/pics/3177126723_1_38_p1YDjs6u.png Песня: Sixpence None The Richer - Kiss Me - Что ты хочешь есть? Я сижу на одном из барных стульев его огромной кухни. Сейчас должно быть 2 часа ночи, и он роется в холодильнике, в поисках еды. - Ничего нет. Трудно поверить. В таком огромном доме не может не быть еды. Встаю рядом с ним. - Шутишь? У тебя полно продуктов. - Да, но нужно готовить. - И? - И я не умею готовить. Я тоже. - Зато я умею. Мы захотели сделать омлет. Или, если точнее, мы решили, что он будет вытаскивать все необходимые ингредиенты, а я сделаю омлет. Это ведь не сложно. Похоже, что всё-таки сложно. Я настолько ужасен в этом деле, что он начинает помогать мне. И... И мы оба становимся ужасны. Мы выкинули, кажется, с десяток яиц, прежде чем смогли нормально разбить парочку, не оставив при этом скорлупы. Отдали больше половины мяса Сволочи, потому что он не переставал смотреть на нас несчастными глазами. В конце концов, мы добавили туда всё, что попалось под руки. Выглядело неплохо. - Как думаешь, он уже достаточно прожарен? - Не знаю. И мы решили, что запах горелого, который разносился по всей кухне, значит, что да, омлет готов. * - Ну что? Теперь мы сидим друг напротив друга. Он медленно, очень медленно жуёт, без какой-либо эмоции на лице. Гарри нашёл смелость первым попробовать содержимое наших тарелок, а смелость и ПРАВДА понадобилась. Он наконец-то проглотил тщательно прожёванный кусок. - Это просто... отвратительно. - Перестань, ты преувеличиваешь. Беру вилку из его рук, чтобы самому попробовать. - Окей, ты прав, это ужасно. Даже Сволочь не хочет это есть. Мы полностью провалились. Думаю, теперь можно сделать официальное заявление: кулинария – это не наше. Но, слава Богу, существуют круглосуточные пиццерии, которые доставляют на дом, даже ночью. * Пустые коробки от пиццы валяются на полу, а мы лежим на кровати, со Сволочью в ногах. На часах почти 5 часов утра, и мы смотрим «Гарфилд». Я сказал, что боюсь котов, чтобы сесть в ту же позу, что и в прошлый раз. Что? Нельзя, что ли? Да и мне плевать, потому что в его руках безумно приятно. Мы завёрнуты в одеяло. Опираюсь спиной об его торс, пока он прижимает меня к себе. Думаю, я теперь всегда буду бояться любых фильмов, просто чтобы лежать вот так. Мне нравится его звёздный потолок и гирлянды сзади нас. Это успокаивает. Кажется, мне так хорошо из-за того, что его голова лежит на моём плече, и он целует мою шею. Его пальцы играют с моими. Я раньше ни с кем себя так не вёл. Обычно, если я лежу с кем-то в кровати, то не для того, чтобы смотреть кино. Мы спим вместе, занимаемся сексом и всё. Но только не с ним. Мы даже не думаем об этом. Думаю, он, как и я, ещё не готов к этому. Да и нам это не нужно. Нам просто хорошо вместе. Мне понравился этот вечер. Мне понравилось целовать его в бассейне, потому что не смотря на боль, мы были очень близки. Мне понравилось готовить с ним эту отвратительную субстанцию, которую невозможно проглотить. Понравилось есть половину его пиццы, потому что в моей было слишком много оливок. И мне нравится быть в его руках, в этот самый момент. Я не способен сказать, что только что произошло в фильме, потому что я сосредоточен на его поцелуях. Мне понравилась каждая мелочь. Правда. Мы не делали ничего сверхъестественного, но это было приятно. Мне показалось, что он открылся мне, и я хочу, чтобы он делал это чаще. И даже если я всё ещё не знаю, почему ему плохо, я дал ему понять, что буду здесь для него, и что я его не брошу. Перед тем, как уснуть, он, как и в прошлый раз, встаёт, чтобы проверить заперты ли все двери. Молча наблюдаю за ним. Он проверяет по три раза, в одном и том же порядке. Дверь ведущую в ванную, в гардеробную, в коридор и балкон. И каждый раз, он проделывает одни и те же движения. Дергаёт за ручку. Дверь гардеробной открылась, поэтому он начинает всё сначала. Снова закрывает, дёргает несколько раз, чтобы убедиться. В последний раз проверяет балкон и возвращается ко мне, прежде чем выключить гирлянды, оставив только звездный потолок. Наши головы лежат на одной подушке, и мы смотрим друг другу в глаза. - Почему ты делаешь это? Я говорю очень тихо, просто потому что не могу удержать все вопросы в себе. - Так нужно. Он тоже прошептал эти слова, и опустил взгляд. Я прижимаю его к себе. - Я понимаю. Это последние слова, которые я сказал, прежде чем уснуть, чувствуя, как он сильнее обнимает меня. *** Я медленно открываю глаза. Солнце прорывается сквозь тяжёлые шторы, и его место пустое. Его нет. Я один. Он снова ушёл. *** «У меня не выходит. Это слишком тяжело» (с)Гарри