Теперь в моих снах ты

Боль пронзала всё тело, пульсируя и усиливаясь настолько, что переставала чувствоваться, переходя в агонию, когда нельзя отличить одно ощущение от другого. Перед глазами всё сливалось в красно-черные пятна, только иногда приобретая очертания каких-то предметов. В голове был мрак, пропуская лишь одну мысль: «Скорее бы всё закончилось», повторяя ее раз за разом. И тут всё прекратилось. Он думал, что смерть наконец-то настигла его, забрала боль, а вместе с ней и все остальные чувства. Но он чувствовал. Чьи-то теплые руки приподняли его подбородок, погладили лоб, прошлись по шее. То ли эти прикосновения, то ли влитое ему в глотку снадобье и правда сняли всю боль. Мрак немного отступил, а перед глазами вместо размытых силуэтов предстало лицо с рыжими… нет, каштановыми волосами, а зелёные отблески постепенно превратились в карамель в ее глазах. И сквозь запах крови и пепла, он почувствовал необычайно лёгкий шлейф цитруса и корицы. А потом провалился в темноту. Северус резко открыл глаза и сел на кровати. Несколько секунд он просто смотрел в одну точку, осознавая, что только что увидел во сне. «Что за шутки чертова подсознания», — с этой мыслью Снейп встал и пошел в ванную, чтобы умыться холодной водой. Было около 4 утра. Заснуть он всё равно уже не сможет, да и смысл. Через два часа и так нужно было бы вставать. Так что Снейп надел брюки и рубашку, взял с вешалки сюртук, но немного подержав его, решил оставить. Выйдя из подземелий, он направился на астрономическую башню. Ещё шагая по замку, Северус услышал стук дождя. Выйдя на широкую площадку, он почувствовал его запах и свежесть. Утренний холод пробирался под его рубашку, а ветер шелестел в волосах. Прислонился бедром к перилам и достал сигарету. Да, сегодня, а точнее уже вчера, был достаточно плохой день для сигареты. Снейп невербально зажёг крохотный огонек на кончиках пальцев и прикурил от него. Этот фокус доставлял ему странное удовольствие. Прикуривать магловскую сигарету от магического огня. Полукровка. Северус одновременно любил и нет сюда приходить, особенно в дождь. Кажется, именно здесь всё началось. Здесь он убил Дамблдора, здесь он окончательно потерял всякую надежду и поддержку, если та вообще у него была. Но Снейп знал, что начал падать в пропасть задолго до этого. Но одновременно он чувствовал себя здесь спокойным. Пусть даже это были и сантименты, Северус чувствовал себя одиноким, смотря, как капли дождя, сливаясь в линии и потоки воды падают с неба в пропасть. Это было его стабильностью. Он знал, что когда придет сюда в следующий раз будет точно так же одинок. И это приносило ему чувство спокойствия. Бессильная ярость, которую он срывал на учениках, кипела в нем весь день. Но сейчас потихоньку отпускала его, оставляя лишь усталость после себя. Усталость, чтобы тратить на кого-то вообще какие-либо эмоции. «Хорошо, хоть не Поттер», — грустно усмехнулся Снейп. Пять лет Гермиона Грейнджер была для него лишь высокомерной выскочкой. Знала всю библиотеку наизусть, но не рассуждала сама, постоянно тыкая заученной информацией. Правда, на последних курсах она многому научилась, действительно полезному. Снейп даже думал о том, что на седьмом курсе Грейнджер могла бы получить у него «хорошо» на зельеделии, но в тот год учеба — последнее, о чем приходилось думать золотой троице. А теперь… А теперь, она выросла. Теперь она преподает защиту от темных сил. Теперь она кричит по ночам. Теперь она кажется единственной, кому он был нужен в тот день три года назад. Поднеся сигарету к губам, Снейп затянулся. Серый дым медленно поднимался вверх, постепенно исчезая. «Нельзя винить девчонку в том, что я не хотел жить». Снейп вспомнил свой сон. Он не помнил этого раньше. Не помнил, что видел тогда Гермиону. Но сон был таким реальным, как будто он снова оказался там. «Что ж, с этим тебе и жить», — подумал Северус и опять затянулся. Достаточно на сегодня мыслей о Грейнджер. Дождь утихал, оставляя после себя свежесть и рассветное небо. * * * — Здравствуйте, профессор Макгонагалл, — сказала Гермиона, быстрым шагом входя в кабинет директора. — Доброе утро, Гермиона. Что-то случилось? Ты рано. Гермиона так устала вчера после похода с Гарри в дом на Гриммо 12, что провалилась в глубокий, пусть и короткий, сон без сновидений. Утром холодный душ помог привести мысли в порядок. Так до завтрака она ещё поэкспериментировала с разными заклинаниями над дневником, но успеха так и не добилась. И вот она у директора. — Нет, никаких изменений в замке не наблюдается. Но вчера мы были в доме Сириуса, и нашли там кое-что. Минерва с любопытством посмотрела на Гермиону, которая вынула из-под мантии книгу в толстой кожаной обложке и выложила ее на стол перед директором. — Это, похоже, дневник Регулуса Блэка, младшего брата Сириуса. Но он закрыт. Но вряд ли это чары, поставленные Блэком. Я думаю, пожиратели добрались до него раньше нас и запечатали. Поэтому этот дневник должно быть содержит важную информацию, чтобы понять, что они задумали. Макгонагалл задумчиво смотрела на книгу, но услышав последние слова Гермионы, вскинула голову: — Пожиратели были в том доме? — Да, мы нашли… послание. Которое кстати подтверждает, что именно Хогварст в опасности. Взгляд Макгонагалл стал жёстче, и она взяла в руки дневник. Покрутила, разглядывая с каждой стороны, сделала несколько движений палочкой, что-то бормоча при этом. Но дневник остался запечатанным. — Это не темная магия, но мне неизвестное заклинание, — немного помолчав Минерва добавила. — Но я знаю, кто мог бы помочь. Гермиона удивлённо на нее посмотрела, но через секунду поняла о ком речь. — Если вы о профессоре Снейпе, я не думаю, что он захочет нам помогать. — Хм, давайте проверим, — директор пролистала несколько бумаг и журналов у нее на столе и, указав пальцем на какую-то клетку таблицы, сказала. — У него как раз сейчас окно. Серебристая кошка вырвалась из ее палочки и, мягко перепрыгнув комнату, исчезла за дверью. «Снейп, значит. Ну что ж, я больше не маленькая ученица. Не позволю ему задеть себя, и пусть говорит, что хочет», — решительно подумала Гермиона и опустила окклюментные щиты. Ждать пришлось недолго. Вскоре послышался звук уверенных и быстрых шагов, а через секунду в кабинет вошёл Снейп, мрачный и немного устрашающий, как всегда: — Директор, — кивнул он, а потом заметил Гермиону, его брови полетели вверх, но голос был таким же холодным и равнодушным, — профессор Грейнджер. Гермиона кивнула, а Макгонагалл воодушевленно начала: — Доброе утро, Северус. Не посмотришь вот этот дневник? — и она придвинула к краю стола дневник Регулуса. Снейп, так и стоявший посреди кабинета, раздражённо дёрнул плечами. Подошёл к столу и взял книжку в руки: — Обшарили особняк Блэков, — его губы скривились в усмешке. — Ну и зачем вам понадобилось вскрывать дневник Регулуса? Гермиона ответила не сразу. Они с Гарри не хотели никому рассказывать, но Снейп опытный и сильный волшебник, в чьей помощи они, похоже, опять нуждаются. Решившись, Грейнджер проговорила: — Пожиратели смерти решили уйти красиво. Сказали, что Гарри умрет в месте, которое считал домом, а потом… самоликвидировались. Позже мы стали находить, в общем говоря, послания, в том числе и этот дневник. Вы видели трещину недалеко от кабинета защиты от темных сил? — немного помолчав она добавила. — У них был план, и они, кажется, подготовили всё, чтобы он осуществился после их смерти. Непроницаемые черные глаза обратились на нее. — И вы думаете, что здесь есть все ответы на ваши вопросы, — усмехнулся он. — Надеюсь, — сарказмом на сарказм ответила Гермиона. Ещё несколько секунд Снейп смотрел на нее, как будто хотел прочитать ее душу. И Гермионе уже начало казаться, что она сейчас провалится в эту бездонную тьму его глаз, когда Северус перевел взгляд на дневник. Безмолвные движения палочкой Снейпа через несколько секунд привели к слабому свечению закрытых страниц. Северус усмехнулся. Постучал палочкой по дневнику и пробормотал какое-то слово. Под его руками начали вырисовываться какие очертания из того самого света, а потом Гермиона увидела два замка́, скрепляющие обложку книги, не давая ей открыться. — Заклинание невидимости? Но я проверяла и ничего не нашла. — Неудивительно, — ответил ей Снейп, — оно открывалось только под паролем. Немного усовершенствованная версия. — Паролем? — Вы сказали, пожиратели? Их опять подвела фантазия. В глазах Гермионы отразилось понимание, но спрашивать, чтобы уточнить, какое слово являлось паролем, не решилась. Снейп передал дневник Гермионе. Та открыла замки простым отпирающим заклинанием, и оттянув своеобразные щеколды, открыла дневник. Пролистала несколько страниц, исписанных таким же красивым аккуратным почерком, как и на обложке. Тут явно много интересного. Снейп увидел, как глаза Грейнджер засветились, и усмехнулся про себя. Мисс заучке только дай почитать что-нибудь новое. Но признаться, ему самому было интересно взглянуть в дневник Регулуса. — Когда вы закончите с ним, я хотел бы прочесть, — указав на книгу, проговорил Снейп, нарушив недолгое молчание. — Конечно, профессор, — ответила Гермиона, закрывая дневник. — Спасибо вам. Снейп не ответил, наградив ее ещё одним непонятным взглядом, и повернулся к Макгонагалл, которая всё это время молча следила за действиями своих профессоров: — Полагаю, я больше не нужен? — Да, спасибо, Северус. И развернувшись на каблуках, Снейп покинул кабинет. Макгонагалл повернулась к Гермионе, опять погрузившейся в книгу: — Профессор Грейнджер, у вас сегодня 6 уроков. Профессор Грейнджер встрепенулась и смущённо улыбнулась: — Разберусь с этим вечером. Снова спрятала дневник под мантию, и попращавшись с директором, вышла из кабинета. * * * Патронус Макгонагалл настиг Снейпа, когда он шел в подземелья, спускаясь с астрономической башни. Выслушав рассказ Грейнджер, он, признаться, не придал ему сначала особого значения. Пожиратели смерти из ближнего круга, не то что какая-нибудь ересь из егерей и среднего круга, не отличались умственными способностями, хотя были жестокими и хитроумными. Снейп сомневался, что они могли продумать хотя бы несколько действий наперед, а тут целый план. Но когда он уже вышел от директора и обдумывал всю информацию, шагая в свой кабинет, задумался. Если пожиратели нашли записи Регулуса и додумались использовать их, в таком случае у них действительно могло что-то получиться. Похоже они остались верны Волдеморту даже после его смерти, стараясь достать Поттера. А Грейнджер, конечно же, не могла быть в стороне. Неожиданно Северус подумал о том, что девчонка его почти не бесила. Он помог ей, и пусть это расценится, как… жест доброй воли. Он больше не намерен тратить на нее время. А силенцио в крайнем случае ещё никто не отменял, хоть это и крайне не этично. * * * В этот день уроки тянулись крайне долго, и, пожалуй, для Гермионы это было впервые. Но дневник, лежавший на столе в ее покоях, постоянно занимал ее мысли. И вот наконец 5 курс Слизерина и Рэйвенкло разошлись, а профессор поднялась в свою гостиную. Быстро переодевшись в растянутую футболку и мягкие штаны, Гермиона устроилась в кресле перед камином и погрузилась в чтение. Записи Регулуса начинались уже с того времени, когда он решил пойти против темного лорда. Блэк описывал то, как нашел медальон Слизерина и отнюдь не сразу догадался о том, что это крестраж. Он искал способ его уничтожить, и на описание разных недейственных методов было потрачено много страниц. Почерк постепенно становился более острым и размашистым, как будто автор писал второпях, но при этом повествование осталось почти таким же подробным. Но вот одна запись привлекла внимание Гермионы. «Я испробовал множество способов, но ничего не помогало. У меня не хватает сил на его уничтожение. Но что если не уничтожить эту пакость физически. Я думал об окклюменции и легилиментах, которые способны взломать память и разум человека, его ментальную защиту, когда эта мысль пришла мне в голову. Что если просто отменить его заклинание, разобравшись досконально в его устройстве. Кажется, я где-то встречал это слово: инверсия. Это что-то вроде контрзаклятий, в моем представлении, только гораздо сложнее. Опытный и сильный ментальный маг, только он справится, если это вообще возможно. Разложить заклинание на составляющие и использовать эти составляющие по-другому. Из чего состоит заклинание, создающее крестраж: отсечение кусочка души, образно говоря; помещение его в какой-либо предмет; привязка жизни мага к этому предмету. Первые два составляющих не представляются возможными как-то изменить, но вот над последним можно поработать. Что если инвертировать эту связь между предметом и душой: привязка смерти мага к этому предмету, то есть маг умрет, если предмет будет нетронутым. Но заклинание является прежде всего потоком энергии, основанной на намерениях. И мне думается, что за изменение этой энергии придется поплатиться». Следующая страница датирована двумя днями позже. «Прокручивая мысли о недавнем предположении в голове, я понял, что лучше подстраховаться. Магические артефакты могут помочь, отдавая свою энергию. Я подумал о музыкальной шкатулке Блэков. В любом магическом артефакте заключена магия, и если направить ее в своих целях, думаю можно получить дополнительную подпитку. Осталось дождаться вечера, когда никого не будет дома и провести эксперимент». Гермиона читала о таком. Особо сильные волшебные палочки тоже были магическими артефактами, хотя и становились таковыми только благодаря своим хозяевам. Так что и другие мощные предметы научились использовать в своих целях. Естественно для этого сам волшебник должен быть очень силен, чтобы подчинить другую магию, но в принципе это возможно. Следующая запись была датирована неделей позже. «Я решил поэкспериментировать на более простых заклинаниях. Пожиратели немного усовершенствовали Инкарцеро: если жертва начинала двигаться, пытаясь освободиться, веревки затягивались сильнее. Я подумал, это довольно простое по своим составляющим заклинание. Я попробовал инвертировать его: веревки будут затягиваться сильнее, если человек будет спокойным и неподвижным. Следовательно, если он будет пытаться вырваться, веревки могут ослабнуть. Результаты были поражающими. У меня получилось то, что я обдумывал только в теории. Но последствия… Через меня прошла энергия ужасающей мощи. Это было похоже на круцио, только гораздо больнее. Как будто не только физическое воздействие, но и очень болезненное магическое обесточивание. Я чувствую, что не переживу, если повторю ещё раз. Тем более такое сильное заклинание похоже самого сильного, пусть и темного волшебника. Я надеюсь, что мои последователи найдут способ уничтожить его». На этом записи прерывались. Подробного описания его действий во время именно инверсии заклинаний не было. Гермионе это показалось подозрительным: все записи Регулуса были достаточно подробными, наверняка он описал и сам «ритуал». Так что она решила проверить, и обычные чары невидимости рассеялись под ее палочкой, открывая рваный корешек страницы. Видимо пожиратели вырвали ее. Через час, а может и больше, Гермиона снова зашла в свою гостиную, левитируя перед собой огромную стопку книг. «Ночка предстоит веселая». Ей предстояло изучить «истоки магии», чтобы понять, что сделал Регулус с магическими потоками, и множество других книг. А также желательно узнать о магических артефактах и их использовании не по «назначению». Книга за книгой, многочисленные страницы, записи любопытной и полезной информации на чистый пергамент, чернильные кляксы. Заснула Гермиона тоже за книгами. Усталость не дала ей ни единого шанса, хотя сквозь тяжёлую дрему она понимала, что кошмары наверняка настигнут ее сегодня. Такая реальная и сильная боль от круцио Белатрисы Лестрейндж настигла ее слишком быстро, скручивая внутренности. По ощущениям во сне это продолжалось уже довольно долго, когда Гермиона вдруг как будто проснулась, осознала, что это всё сон, но боль и иллюзорные образы перед глазами не уходили. Это была самая тяжёлая часть. Знать, что это всё нереально, но всё равно чувствовать боль, не просыпаясь. Но вдруг всё закончилось. Гермиона проснулась по-настоящему, резко подскочив с кресла. Когда бой крови в висках немного утих, а комната обрела четкие очертания, насколько это вообще возможно в темноте, девушка почувствовала какой-то новый, не свойственный этой комнате, запах. Как будто кто-то прошел мимо, и в нос ударяют новые ароматы, пусть и не сильные, но чужие и в этот раз несомненно приятные. Запах дождя и пряных трав.