Теперь в моих снах ты

...Это ты, теребя штору, в сырую полость рта вложила мне голос, окликавший тебя. Я был попросту слеп. Ты, возникая, прячась, даровала мне зрячесть. Так оставляют след. Так творятся миры... Иосиф Бродский

Пол холодил босые ноги. Взмахом палочки в камине вспыхнул огонь, который должен был согреть покои в подземельях Хогвартса, куда не проникал солнечный свет, хотя в тот момент рассвет был ещё нескоро. Шум воды в ванной комнате заглушил треск дров. Ледяные струи каплями стекали по бледной коже и угольным волосам. Привычный даже в холодные времена года ритуал в тот день должен был не взбодрить, а отвлечь. От мыслей, желаний, чувств. Как и работа над совсем не срочным зельем в лаборатории около 6 часов утра. И проверка домашнего задания учеников, урок у которых будет только на следующей неделе. Северусу удалось подремать в общей сложности около часа, но вовсе не недостаток сна был причиной такого его состояния. В ту ночь он очень хотел забыться, но даже «сон без сновидений» не помог. Ничто не могло заставить забыть о ней. Вчера он сознательно и, признаться, с большим трудом предоставил ей выбор. Но теперь ожидание стало мучительным. * * * Гермиона проснулась с ужасной головной болью и не была удивлена. С трудом призвав магией флакон с нужным зельем, она выпила антипохмельное. Первая деталь, которая напомнила о нем. Через несколько минут, когда подействовало зелье, Гермионе полегчало и она смогла оторвать голову от подушки. На полу возле кровати лежала сброшенная вчера мантия. Его мантия. Грейнджер смутно вспомнила, что уснула, вытирая краешком ткани редкие слезы. Встав с кровати, она взяла мантию и аккуратно повесила ее на стул, после чего направилась в ванную. Взглянув в зеркало, она обнаружила совершенный ужас на голове в виде спутанных волос и засохшую кровь на обветренных губах, которые она кусала, стоя одна на астрономической башне меньше шести часов назад. Привычка, от которой Гермиона никак не могла избавиться. След, который, как она предпочитала считать, остался от губ Северуса. Везде был он. Но этого было мало. Приняв горячий душ, Гермиона вышла из ванной и взяла случайную книгу с полки. Это оказался неплохой магловский детектив. Открыв первую страницу, она начала читать, но скорее бегать глазами по строкам, раздумывая над предлогом, чтобы заявиться в покои профессора зельеделия в такую рань. * * * Свитки с расчетами и теориями для нового зелья хаотично лежали на столе. Единственное занятие, в которое Снейпу удалось погрузиться дольше, чем на пол часа. Он отложил перо и, поставив локти на стол, упёрся кулаком в подбородок. Цифры и записи складывались во вполне возможный вариант нового зелья. Северус раздумывал над привязкой заклятия к зелью, когда тишину нарушил стук в дверь. Взмахом руки она открылась. Дыхание сбилось, хоть он и почти наверняка знал или надеялся, что увидит на пороге Гермиону Грейнджер. Северус откинулся на спинку стула. — Не ожидал увидеть вас так рано. Гермиона сделала неуверенный шаг вперёд. — Прошу прощения, Северус, но я не нашла другого выхода. Снейп поднял бровь, безмолвно спрашивая. Гермиона замялась, пытаясь придумать достаточно убедительный ответ. В тот момент она выглядела, как маленькая, опоздавшая на урок девочка, ищущая оправдания. Но в следующие секунды этот образ рассеялся. — Дело в том, что в моих запасах не оказалось антипохмельного зелья, — Гермиона пересекла комнату и остановилась в шаге от стола, за которым сидел Северус. — Я подумала, что вы сможете мне помочь. Несмотря на всю иронию ситуации никто из них не улыбался. Тьма, полыхавшая изнутри, разливалась в их глазах. Чуть отодвинув стул, Северус призвал магией флакон из стоящего недалеко шкафа и протянул Гермионе. Но когда она сделала последний шаг вперёд, вместо холодного стекла на ладони, она почувствовала его кожу и сильную хватку на запястье. — Хотя мне кажется, вы абсолютно трезвы, — голос, заставивший ее сердце колотиться где-то в горле. Она почувствовала, что под ногами больше нет опоры, потому что последний шаг был сделан. Он наконец ей позволил. В следущий момент Гермиона наклонилась и накрыла его губы своими, тут же почувствовав, как Северус поддался к ней навстречу. Его рука легла на ее талию и с силой надавила, заставляя Гермиону сесть к нему на колени. Он снова завладел ее губами, отвлекая от жара, растекающегося по телу от прикосновений его рук. Гермиона запустила пальцы в его волосы на затылке, прижимаясь ещё ближе к Северусу. Но им всё равно было мало. Сумасшедшая, безумная потребность друг в друге терзала их губы, пока руки исследовали желанное тело через ненавистную ткань. Бесконечные и резкие поцелуи заменяли весь кислород. Каждое прикосновение заставляло хотеть следующего ещё большего. Северус положил руку Гермионе на затылок, мягко откидывая ее голову чуть назад, и стал покрывать поцелуями ее шею, медленно спускаясь ниже, к ключицам, и оставляя следы своих губ на нежной коже, наслаждаясь ее судорожными вздохами, переходящими в тихие стоны, которые он прекратил новым требовательным поцелуем, вернувшись к ее губам. Они сгорали от прикосновений друг друга и не находили способа прекратить и дать себе шанс остаться прежними. — Черт, — прошептала Гермиона, лишь на мгновение отстранившись. — Четвертый курс. Больше двух слов ей не позволял произности Северус, снова завладевая ее губами. — Первый урок, — следующая ее фраза утонула в воротнике его рубашки, когда он прикоснулся губами к мочке ее ушка, слегка отведя ее волосы назад. Она медленно вдохнула, пытаясь привести дыхание в норму, уткнулась в его плечо, прижимаясь всем телом к Северусу. Гермиона почувствовала, как Северус легко прошёлся ладонью по ее спине, отчего жар внутри только усилился. Больше всего на свете она хотела остаться вот так сидеть на его коленях, в его объятиях. — Вам не следует опаздывать, профессор Грейнджер, — услышала Гермиона шепот Северуса, чувствуя обжигающее дыхание на коже. Она кивнула, но не отстранилась, поэтому не увидела его мягкой улыбки. Тогда Северус положил ей руки на талию и снял со своих колен, словно пушинку, поставив на пол, который показался Гермионе песком, растворяющимся прямо под ногами. Он тоже встал, оставляя между ними не больше сантиметра и поднял ее голову, взяв пальцами за подбородок. — Северус, я… — ее прервал шум в коридоре. Звуки шагов студентов, отражающиеся от стен подземелья, их разговоры и смех казались оглушительными даже за толстой дубовой дверью. — У тебя открыт камин? — спросил Северус, его голос был хриплым. Гермиона слабо кивнула и заставила себя собраться с мыслями. Макгонагалл недавно дала свое разрешение на это, чтобы Гермиона имела возможность быстрее добираться до министерства магии, но она так ни разу и не воспользовалась. Северус повел Гермиону к своему камину. Взмахнул палочкой, снимая блокирующее заклинание, и протянул ей небольшую чашу с летучим порохом. Не удержавшись, Гермиона оставила на его губах последний трепетный поцелуй, прежде чем зелёное пламя перенесло ее в свои покои. Северус остался один. В отличие от Гермионы, первого урока у него не было, хотя сейчас не мешало бы отвлечься от мыслей о ее поддатливых пылких губах, о жаре ее тела, о том, как сильно она прижималась к нему и как тяжело ей было уйти. Каждое ее прикосновение разрушало что-то внутри него, проникая внутрь его души, выжигая свое присутствие воспоминаниями и образами. Ему было слишком трудно ее отпустить. * * * Гермиона с трудом провела 4 урока, прежде чем зайдя как-то в перерыве между занятиями в свои покои, увидела сову, сидящую на узком парапете у окна на улице. Она тут же впустила птицу, которая сбросила ей конверт в руки и улетела. Разорвав печать министерства магии, она достала из конверта несколько исписанных пергаментов и маленькую записку. Это вся запись разговора с Рабастаном Лестрейнджем. Прости, что прошу, но похоже мне нужна твоя помощь. И как можно скорее. Гермиона тяжело вздохнула и развернула сложенные вдвое пергаменты. Почерк был с сильным наклоном вправо и резкими линиями, отличаясь от знакомого размашистого и плавного почерка Гарри. Начав читать, Гермиона словно сама почувствовала холод и безумие, царившее в Азкабане даже без дементоров. * * * В Азкабан мракоборцы смогли попасть только во второй половине следующего дня. Вчера вечером, извинившись, но не объяснив причины Маккинли сам же попросил их придти завтра. А утром на Гарри насел Кингсли с отчётом. Когда Поттер, Гордон и Аллен наконец прибыли в магическую тюрьму, их встретил Брайс Маккинли и повел на самый нижний этаж. — Он обратился к одному из охранников, сказал, что может помочь остановить зверства своего брата. Охранник сообщил мне, — говорил на ходу распорядитель. — Он сказал, как узнал об этом? — спросил Поттер. — Нет. Через несколько минут и несколько крутых лестниц, уводящих их ниже уровня моря, они достигли нужного этажа и направились по длинному коридору с камерами. Условия содержания здесь были намного хуже, чем на верхних этажах. Толстые решетки, о которые некоторые бились половину своего заключения, надеясь сломать прутья, и полное глушение магии с помощью специальных артефактов не давало ни единого шанса сбежать отсюда самостоятельно. Здесь были самые опасные заключённые, многие — пожиратели смерти, некоторые — способные на беспалочковую магию. У охранников, дежуривших на этаже, были металлические дубинки и баллончики с усыпляющим газом. На полу коридора тянулась красная линия, за которую нельзя было заходить — туда заключённым было не дотянуться. Условия здесь напоминали что-то среднее между магловской тюрьмой и психиатрической лечебницей особого типа, куда попадали преступники, признанные невменяемыми. Наконец дойдя до нужной камеры, мракоборцы остановились и увидели человека в полосатом комбинезоне, лежащего на койке в дальнем углу. Как только эхо их шагов стихло, заключённый засмеялся хриплым, каркающим смехом. — Великий Гарри Поттер! Добро пожаловать. Рабастан Лестрейндж встал и, хромая на правую ногу, приблизился к решетке. Он был высоким и худым, с длинными патлами волос и бородой, его взгляд был озлобленным, но вполне осознанным. — Откуда ты узнал, что делает на свободе твой брат? — четко контролируя каждое слово, чтобы не позволить ни одной эмоции проявиться в его словах, спросил Поттер. Рабастан оскалился, и Никсон заметил, как его глаза метнулись вправо, где стоял сам Гордон, а рядом с ним Брайс Маккинли. — Это не имеет значения. — А что имеет? — спросил Поттер. Он чувствовал, будто Лестрейндж насмехается над ними, но нельзя было спугнуть его, если он действительно что-то знает. — Для вас — мерзкие магловские отродья, которых убивает, явно наслаждаясь, мой братик. Гарри сжал зубы, сдерживая себя, чтобы не сорваться. — Ты знаешь, как его остановить? — О даа, — протянул Рабастан, — всё очень просто. Выпустите меня, и Руди прекратит. — Это невозможно. — Что ж, тогда через несколько месяцев, кроме трупов жалких маглов, ты будешь в ответе ещё за сотни трупов бедных детишек, погребённых под развалинами твоего любимого Хогвартса, Великий Гарри Поттер, — его голос больше не был насмешливым, а в глазах плескалось злобное предвкушение. — Ты знаешь, как это остановить? — Кажется, у Рудольфуса сохранились эти обрывки дневника предателя Блэка. Он кстати всё зашифровал. Гарри вспомнил, как Гермиона обнаружила, что несколько страниц в этом дневнике было вырвано. На них могла быть информация, как отменить инверсию совершенного заклинания, а значит прекратить разрушения в Хогвартсе. Мысли Гарри летели вперёд быстрее, чем он мог осознать. — Как мы можем верить твоим словам? — сейчас Гарри решил отложить момент выяснения, откуда он всё это узнал, иначе пришлось бы допросить весь персонал тюрьмы. Он решил разобраться с этим позже. — А разве у вас есть выбор? Особенно у тебя, - Лестрейндж указал пальцем на Никсона. - Твоей дочери было явно скучно в Дублине. Гарри не успел остановить Гордона, который рванулся к решетке и с силой по ней ударил. — Где она? Сволочь, ты мне всё скажешь! Рабастан отбежал от прутьев на несколько шагов и, запрокинув голову, рассмеялся. Сэм шагнул вперёд и положил руку на плечо Никсону. — Мы не позволим причинить ей вред, — сказал Гарри. — Неужели? И как же ты это сделаешь, Поттер, м? — Гордон обернулся, и Гарри увидел ярость и страх, бушующие в его глазах. Лестрейндж оказался прав. Отсутствие выбора не оставляло им ничего другого, кроме как согласиться на условия пожирателя смерти, но Поттер не собирался проигрывать. — Какие у тебя требования? — Хороший мальчик, — протянул Рабастан. — Вот, что я думаю: встретимся в районе Северного Вулиджа, тупик Клермонт, последний дом. Вы получите свои бумажки, а мы с братом уйдем, и никто не пострадает, особенно его миленькая девчушка. Никсон снова ударил по прутьям. — Я убью тебя, если с ней что-то случится. — У нас есть время всё обдумать? — спросил Гарри. Лестрейндж фыркнул: — Конечно, но если сегодня к семи часам вечера я не буду на свободе, пеняйте на себя. — Я так соскучился по свету! — его ликующий голос разнёсся эхом по коридору. Вернувшись обратно в министерство магии, мракоборцы собрались в кабинете Поттера. — Кто-то предал нас. Передавал ему всю информацию о происходящих событиях, ещё и держал связь с Рудольфусом, — сказал Сэм, как только дверь за ними закрылась, а Гарри наложил заглушающие чары. — Сейчас на это нет времени, разберемся с этим позже, — Поттер бросил взгляд на часы на стене кабинета и тихо выругался. — У нас около двух часов, чтобы придумать план. Он бросил взгляд на Никсона. Тот стоял, опираясь на стену рядом с дверью, сложа руки на груди. Его кулаки были сжаты, так что костяшки казались белыми, взгляд направлен прямо перед собой. — А что нам остаётся, кроме как следовать их требованиям? — спросил Сэм, глядя по очереди на своих коллег. — Министерство никогда не одобрит такой операции, тем более в такие короткие сроки, — жёстко ответил Гордон. Гарри кивнул, хотя Никсон этого не увидел. — Поэтому мы соберём людей, которым можно верить, — Гарри понимал, что сейчас чувствовал Никсон и точно знал, что не оставит его, как и всех остальных, кто был в опасности из-за Лестрейнджей. — И что же ты собираешься делать вместе с этими людьми? — Никсон поднял голову и посмотрел на Гарри. В этот момент в кабинет влетела записка из тех, которыми пользуются сотрудники министерства для быстрого сообщения информации друг другу. Поттер отложил перо, поднял и развернул записку, быстро пробежался по ней глазами и кивнул сам себе, после чего тоже перевел взгляд на коллег. — Мы приведем Рабастана по нужному адресу. Дождемся, пока прибудет Рудольфус, и наложим антитрансгрессионный барьер на весь дом и ближайшую территорию. Заберём твою дочь и сделаем вид, что отпустим Рабастана. Гермиона, в свою очередь, разберётся со страницами из дневника. Наши люди будут по периметру барьера и не дадут им уйти. — Проще некуда, — скептически покачал головой Никсон. — Но они не настолько глупы, у них наверняка есть свой план. — Будем действовать по ситуации. Старший мракоборец невесело хмыкнул. Гарри удивлялся, как буквально через пару минут после того, как он собирался собственноручно убить Лестрейнджа, Гордону удавалось быть таким спокойным и сосредоточенным. — Что если им удастся сбежать? — Я думал об этом. Во-первых, Сэм, возьми пару проверенных людей и проверь дом прямо сейчас на наличие магические ловушек или чего похуже. Аллен кивнул и вышел. — Во-вторых, мне только что пришел ответ от артефакторов. У них есть подходящий прибор, — продолжил Гарри, на что Никсон в удивлении поднял бровь. — Мы незаметно прикрепим его на одежду Рабастана, когда будем выводить из тюрьмы. Этот прибор улавливает малейшие магические всплески и отображает на специальной карте. Любое заклинание, и мы будем знать, где он и его брат. — Это работает за пределами Англии? Гарри покачал головой. — Ладно, но готовься ко всему, Поттер, — с этими словами Гордон ушел, чтобы собрать людей, которые точно не подведут его даже в самой ожесточенной схватке, без которой, как он предполагал, не обойдется. Гарри хотел быть готовым, хотел, чтобы у них было больше времени, чтобы собрать и подготовить команду и продумать план операции. Но в их распоряжении было уже меньше двух часов. Конечно, Поттер понимал, что наверняка Лестрейнджи задумали что-то своё, и не мог не помнить, что упустил предателя. Но у него просто критически не хватало времени. Гарри боялся, и сейчас, когда он остался наедине с собой, его внешняя уверенность пошла трещинами. Он понимал, что несправедливо вмешивать Гермиону, но ему нужна была помощь, поддержка, человек, в котором он был бы уверен и который не сомневался бы в нем. Гарри довольно быстро написал письмо и отправил совой, своеобразно давая Гермионе возможность не успеть и избежать риска. Но надежды или же страхи не оправдались. * * * Гермиона положила письмо Гарри и уперла руки в стол, склонив голову. Ее кулак с силой ударился о деревянную поверхность, выплескивая лишь малую часть ее злости и ненависти к Лестрейнджам. Грейнджер чувствовала клокочущую внутри ярость, заглушаюшую страх, и понимала, что точно не сможет остаться в стороне, тем более когда требовалась ее помощь. Но она не могла уйти просто так. Оставив письмо и конверт на столе, Гермиона почти бегом направилась в кабинет профессора зельеделия. Знакомая в самых мелочах дорога показалась слишком долгой перед предстоящим разговором. Но стук, отдавшийся эхом в коридоре, вскоре просто стих. Никто не открыл ей дверь и не пригласил внутрь. Гермиона попробовала открыть дверь, но та была заперта. Такая же тишина и пустота встретила ее на пороге класса зельеделия. Тогда Гермиона почувствовала, что отчаяние накатывает на нее. Она не хотела предавать обещания, хоть и не сказанные вслух. Кроме того, Грейнджер надеялась на помощь Снейпа, но времени, чтобы его искать совершенно не было. Коснувшись лбом холодного камня стены подземелий, она выдохнула, выставляя ментальные блоки. Она сможет разобраться с этим позже, когда вернётся, после того, как все будут спасены. Она сможет вернуться к нему. Было около шести часов вечера, когда Гермиона вошла в кабинет Поттера. — Гарри. Он поднял на нее глаза и тут же встал, отвлекаясь от разглядывания какой-то карты. — Гермиона, спасибо, что ты пришла. Я не стал бы, если бы… — Нет и речи, я сделаю всё, что в моих силах, — прервала его Гермиона. Она положила руку ему на плечо и сжала. Гарри грустно улыбнулся. — Как в старые добрые. — Точно. — Каков план действий? — спросила Грейнджер, на что Гарри пересказал ей придуманный план и показал карту с прибором, позволяющим отследить магические всплески. — Через двадцать минут будем выходить, — проговорил Гарри. — Я собрал ребят, сейчас они готовятся. Никсон пытается связаться с Хелен, это сестра его жены, к которой он отправил дочь, когда здесь началась эта заварушка. Сэм проверяет дом. Гермиона кивнула. — Я пойду с вами в дом, — и пока Гарри не успел возразить, продолжила: — Я выведу девочку. Когда вы будете драться, вам точно будет не до этого. Я отведу ее в безопасное место. Ну и разберусь со страницами дневника. — Ладно, — согласился Гарри. Он знал, что Гермиона сможет постоять за себя. И то, что она вместе с дочкой Никсона будут в безопасности, его успокаивало. За пол часа до назначенной встречи Гордон и Поттер снова прибыли в Азкабан. — Мы согласны, — произнес Поттер, подходя к уже знакомой камере. — Но только при условии, что мы отпустим тебя только, когда моя дочь окажется с нами, живая и здоровая, — продолжил Никсон. — Несомненно, — оскалился Рабастан. После охранник, который встретил их в этот раз вместо Маккинли, вырубил Лестрейнджа электрошокером, не став церемониться. Поднявшись с нижнего этажа, Гордон магией связал ему руки и ноги. В подворот штанов на лодыжках и на подошву обуви они закрепили приборы слежения, которые выглядели, как тонкая металлическая пластинка. Так, мракоборцы и трансгрессировали с ним в дом в тупике Клермонт, где были уже все остальные. — Дом чист, — отчитался Сэм и помог отлеветировать Рабастана внутрь дома. Шестеро мракоборцем расположились снаружи здания, что-то тихо обсуждая между собой, но встав на позиции, как только прибыл Поттер. В их глазах читалась спокойная решительность. Все здесь были исключительно своей воле, зная, на что пошли. Гермиона, Гарри, Никсон и Сэм уже осматривались в доме, который представлял из себя старую развалину с покосившейся крышей, прогнившим полом и грязными стенами. Затхлый запах заставил их поморщиться. Усадив Лестрейнджа, который уже начал приходить в себя, на пол возле стены, они стали ждать, держа палочки на изготовке. Ровно в семь послышался хлопок откуда-то с верхнего этажа дома. Скрип ступеней, который ознаменовал медленные шаги прибывшего, заставил Гермиону вздрогнуть. Ее сердце забилось чаще, когда через несколько секунд она увидела знакомое лицо. По ступенькам спускался Брайс Маккинли. — Маккинли? — недоуменно спросил Сэм. — Почему ты здесь? — дёрнул подбородком Поттер. Маккинли не ответил. Он спустился с последних ступеней, прошел мимо них, кинув оценивающий взгляд, и махнул палочкой в сторону. По воле этого движения на старом столе в центре комнаты возникли страницы желтоватого пергамента. Мракоборцы, удивлённые и не понимающие происходящего, молчали, пока Никсон не произнес: — Ты предатель? Маккинли усмехнулся. — Догадался. Гермиона видела, как Гордон сжал палочку, но не позволил себе атаковать распорядителя охраны Азкабана. Он не мог причинить ему вреда, пока знал, что его дочь в их руках. — Но зачем тогда ты помог снять с меня обвинения? — Потому что в обратном случае план бы не сработал, — ответил Брайс. В этот момент раздался ещё один хлопок. Рядом с Маккинли возник Рудольфус Лестрейндж, крепко держащий маленькую девочку и приставляющий к ее горлу волшебную палочку. — Папа! — закричала она. Никсон шагнул вперёд, но Рудольфус тут же приказал: — Стой на месте, — его голос был ниже и резче, чем у брата. При появлении Рудольфуса, Сэм, стоящий у открытой двери, дал знак мракоборцам снаружи, и сейчас Гермиона почувствовала треск магии после установки антитрансгрессионного барьера. — Развяжите его, — снова приказал Рудольфус. Никсон грубо поднял Рабастана с пола и поставил на ноги, приставив палочку слева к рёбрам. — Сначала она. Глаза Рудольфуса злобно блеснули. — Правила здесь устанавливаю я! — он сжал горло девочки ладонью, которая казалась просто огромной по сравнению с ее шеей. Никсон тут же выпустил атакующее заклятие в Рудольфуса, но тот увернулся. — Стоп! — закричал Гарри, предотвращая кровопролитие раньше времени. — У нас был договор, — с этими словами Поттер подошёл и развязал Рабастана. Тот ухмыльнулся и принялся растирать запястья. — Теперь ваша очередь. Рудольфус посмотрел на брата, стоявшего теперь прямо и свободно, несмотря на волшебную палочку, упирающуюся ему в бок. После чего Лестрейндж оскалился и толкнул Энни к мракоборцам. Гермиона быстро вышла из-за спин мракоборцев, которые держали палочки наготове, и приблизилась к девочке. Мягко взяв ее за руку и заводя себе за спину, Грейнджер сделала несколько шагов к столу, пока Рабастан Лестрейндж пересекал комнату, присоединяясь к своему брату, с ухмылкой хлопая того по плечу. Рудольфус тут же достал из кармана волшебную палочку и передал брату. Но никто из них не нападал. Они лишь улыбались, стоя рядом, и смотрели, даже не пытаясь сбежать. Что-то было не так. Эта мысль пронеслась в голове Гермионы за секунду до того, как она взяла листы, исписанные витиеватым почерком. — Это портал! — закричал кто-то вдалеке, пока пол под ее ногами крутился и исчезал.