Теперь в моих снах ты

Около пяти часов вечера к министру магии лично прибыл распорядитель охраны Азкабана и сообщил о побеге заключённого. — Опять Рабастан Лестрейндж? — спросил Кингсли. Маккинли кивнул. — На этот раз он действовал быстрее и выбрал момент смены охраны, застал тех врасплох и ранил нескольких, — у самого Брайса на лбу виднелась рана и запекшаяся кровь. Маскировочные чары действовали отлично. Кингсли покачал головой. Потом встал, резко ударив ладонью по столу. — Как вы могли допустить это вновь? — Я виноват, что не смог остановить их. Кингсли вскинул голову? — Их? — В прошлый раз мы смогли задержать одного Лестрейнджа. В этот раз ему помогли. — И кто же? — Северус Снейп. После этого разговора министр вызвал к себе Дугласа Крэйга. — Садись, — приказал Кингсли. Мракоборец давно не видел его таким напряжённым, почти испуганным. — Ты допрашивал Снейпа три года назад? Крэйг кивнул. Он не очень понимал, к чему эти вопросы, но чувствовал, что случилось что-то из ряда вон. — Возьми людей, кому доверяешь, и отправляйся в Хогвартс. Найди и приведи Снейпа сюда любым способом, — Маккинли предположил, что Снейп отправится в школу, чтобы забрать зелья, ведь Брайс утверждал, что ранил его. К тому же ученики могли стать хорошим рычагом для шантажа. Кингсли согласился с этим, ведь тогда он знал, где искать Снейпа. Такая удобная ложь, которую министр так легко принял за правду. — Понял, но могу я узнать, что происходит? Кингсли заставил себя успокоиться, напоминая себе, что должен выглядеть уверенным перед подчинёнными. После этого он рассказал Крэйгу о побеге и роли Снейпа в этом. Мракоборец молча слушал, подмечая, каким жёстким становилось выражение лица министра, когда он говорил о предполагаемом предательстве. Конечно, могло быть использовано оборотное зелье, как при первой попытке побега, но Маккинли был очень убедительным. — И ни слова Поттеру, ты понял? — Бруствер понимал, что Гарри непременно начал бы заступаться за Снейпа, решив сам проводить допрос, причем намного более лояльный, чем нужен был Кингсли, а сейчас на это не было времени. Крэйг медленно кивнул, после чего встал и вышел. Кингсли сел обратно за свой стол и провел руками по лицу. Ему нужно было быстро разобраться с ситуацией, пока всё не вышло из-под контроля. Пока не случилось что-то страшное. Как легко было обманывать себя. * * * Минерва Макгонагалл встретила троих мракоборцев у входа в замок и проводила в свой кабинет. Она села в свое кресло и окинула их внимательным, подмечающим все детали взглядом. — Чем могу быть обязана столь неожиданному визиту? — спросила Макгонагалл. Мракоборцы остались стоять. Один из них, худощавый мужчина с коротко подстриженными светлыми волосами и серыми проницательными глазами, выступил вперёд и ответил: — У нас есть вопросы к одному из ваших преподавателей — Северусу Снейпу. Выражение лица Минервы никак не изменилось, она лишь подняла брови и вновь спросила: — Могу я узнать почему профессором Снейпом интересуется министерство магии? Мракоборцы переглянулись между собой и кивнули тому, кто говорил ранее. — Мы предполагаем, что он может быть замешан в побеге заключённого. Минерва молчала пару секунд, после чего взмахнула палочкой, вызвав патронус и сказав ему сообщение, которое нужно передать. В кабинете сохранялась тишина, пока из коридора не послышались шаги, сопровождавшиеся шелестом мантии. Вскоре довольно резко открыв дверь, на пороге появился Северус Снейп. Его лицо выражало раздражение, но когда он увидел людей в форменных мантиях мракоборцев, а в особенности одного из них, раздражение сменилось презрением. — Чем могу помочь? — высокомерный холод в его голосе заставил почувствовать себя неуверенно самого младшего мракоборца. Ни к кому конкретно Снейп не обращался, но смотрел он только на директора Макгонагалл. — Северус Снейп, вам следует пройти с нами в министерство магии для осуществления допроса в связи с подозрением в причастности к побегу заключённого из Азкабана, — проговорил старший мракоборец, сделав шаг по направлению к Снейпу. Он обвел его пристальным взглядом, но не заметил никаких ранений или травм. — Рабастан Лестрейндж сбежал? — Снейп хмыкнул, наконец переведя взгляд на мракоборца. Тот выглядел напряжённым. — Я не называл вам его имени. — Вы должны были знать, что я какое-то время руководил расследованием, занимающимся этим делом, не так ли, мракоборец Крэйг? И на каких же основаниях меня в этом обвиняют? — в его голосе слышалась насмешка. — Вы воспользовались пропуском в министерстве, чтобы требовать конденфициального разговора, который продлился довольно долго. После чего вы отдали Лестрейнджу волшебную палочку и помогли сбежать, ранив при этом нескольких охранников. Это утверждает распорядитель охраны и несколько служащих. Губы Снейпа искривила недобрая ухмылка. — У вас есть доказательства? — У нас нет оснований не верить служебному лицу, назначенному министром магии, но мы проверяем разные версии. — Куда же без министра магии. Как жаль, что у меня нет на это времени. — У вас нет права отказаться. Вдруг один из мракоборцев, видимо самый неопытный, выступил вперед. Крэйг вытянул руку в попытке его остановить, но тот уже выпустил в Снейпа заклинание связывания. Северус отбил его слабым движением руки, но в глазах его загорелся недобрый огонь. Но прежде чем он успел что-то сделать, Макгонагалл сказала, обращаясь к мракоборцам: — Господа, не могли бы вы оставить нас с коллегой на минуту. Бросив оценивающий взгляд, Крэйг кивнул и махнул своим. Они знали, что отсюда нет других выходов, а значит и возможности сбежать. После того, как за ними закрылась дверь, Минерва наложила заглушающие чары и спросила: — Северус, что происходит? Тот неопределенно качнул головой. Минерва видела, как он был зол и раздражен тем, что его опять приплели к разборкам в расследовании. — Не имею ни малейшего понятия. Единственное, что мне известно — Рабастану Лестрейнджу нанес визит Поттер, потому что первый захотел о чем-то поговорить. Макгонагалл вздохнула и сжала пальцами переносицу. — Будет хуже, если вы не пойдете с ними, Северус, — подбородком она кивнула на закрытую дверь, за которой ждали мракоборцы. Хотя вместо допроса, он предпочел бы проводить мракоборцев из Хогвартса боевыми заклятиями, Северус понимал, что директору не нужны конфликты с министерством магии. Макгонагалл махнула палочкой, открыв дверь. — Я уверена в невиновности профессора, но мы склонны содействовать министерству, — сказала директор вошедшим мракоборцам. - Только поэтому. Было около шести часов вечера, когда Снейпа привели в небольшую комнату со столом и двумя стульями по центру. Вытянув ноги, Северус расположился на стуле, стоящем напротив двери. Ему пришлось ждать довольно долго, что только разозлило его ещё больше, пока наконец в комнату не вошёл Крэйг. Сняв мантию и повесив ее на спинку стула, мракоборец сел напротив Снейпа и поставил на стол между ними маленький флакон. — Думаю формальности здесь ни к чему, — начал Дуглас. — Я буду вести допрос, для которого вам придется выпить сыворотку правды. Иначе ваше время пребывания здесь намного увеличится, — его голос был спокойным, хоть и немного напряжённым. Северус перевел взгляд на флакон с бесцветной жидкостью. Он знал, что может довольно легко противостоять действию сыворотки, даже без антидота, достаточно окклюменции. Взяв пальцами флакон, Снейп несколько раз покрутил его, подставляя свету, после чего выпил одним глотком. Через несколько секунд он почувствовал сильную головную боль, из-за которой не мог сосредоточиться на возведении ментальных щитов. Голова буквально раскалывалась от нагрузки. Северус приложил пальцы к вискам, пытаясь отодвинуть ощущение боли. — Это улучшенная версия сыворотки правды, ее воздействию очень трудно сопротивляться, — сказал Крэйг. Северус поднял на него взгляд, полный холодного презрения. — Я не намерен задерживаться здесь. — Вы правы, начнем. Вы профессор в Хогвартсе и пожиратель смерти в прошлом? Вопрос для проверки, — пояснил Дуглас. Северус усмехнулся. — Да. — Хорошо, вы знаете Рабастана Лестрейнджа? — Да, — Северус почувствовал, как головная боль стала усиливаться. — Считаете ли вы, что он осуждён несправедливо? — Нет, не считаю, — ответил Северус, чувствуя, как усилилось действие зелья, действительно заставляющего говорить правду, ломая возможные ментальные блоки. Сыворотка была сильной, хоть по вкусу и запаху не отличалась от использовавшейся ранее. Сопротивляться было бы практически невозможно. Северус пытался понять, какой элемент мог добавить такой эффект. Возможно, что-то схожее с дурманящей настойкой. Вряд ли Северус ошибался, но это значило, что обычное противоядие не сработает. Да и вообще принимать какие-то зелья, не зная точного состава этой сыворотки, было рискованно. — Общались ли вы с ним после его заключения в Азкабане? — Нет. Разве этого ещё недостаточно, чтобы понять, что я к этому не имею никакого отношения, или мракоборцы сейчас совсем разучились делать выводы? — Таковы правила. Ещё долго Крэйг задавал ему различные вопросы, об убийствах, совершенных Лестрейнджем, о роли в расследовании и о том, где находился Северус в момент побега Рабастана. — Хватит. Я отвечал на эти глупые вопросы достаточно долго. Лучше примените это, — Северус кивнул на стоящий на столе пустой флакон, — к распорядителю охраны Азкабана. Узнаете много нового. С этими словами он встал и направился к двери, но его опередил другой мракоборец, заглянувший в кабинет. — Новое распоряжение от министра, — увидев Снейпа, он замолчал. Крэйг, посмотрел на Северуса оценивающим взглядом, будто что-то взвешивая, после чего встал, повернулся к Снейпу спиной и кивнул мракоборцу, позволяя продолжить. Тот странно посмотрел на Крэйга, но долго не задумывался. — Маккинли не могут найти. Как и Поттера и ещё восемь мракоборцев. — Черт, — Крэйг постучал пальцами по столу и обратился к Снейпу: — Вы свободны. Сквозь приоткрытую дверь из коридора послышались быстрые шаги и голоса, и Крэйг, последний раз кивнув Снейпу, ушел вместе с другим мракоборцем. Северус втянул воздух сквозь зубы. Головная боль душила его. Он сосредоточился на словах Крэйга. Северус не сомневался, что Поттер устроил какую-то малопродуманную авантюру по спасению наверняка всего мира, но его волновало совсем не это. Трудно было надеяться, что в этом не участвовала Грейнджер. Северус трансгрессировал обратно в Хогвартс. Он оказался в классе защиты от темных сил за несколько секунд. Поднявшись по винтовой лестнице, он дёрнул ручку и понял, что дверь открыта. Надеясь, что найдет ее в кресле с книгой в руках, Северус открыл дверь. Комната встретила его пустым молчанием. Зайдя в ее гостиную, он зажёг свет на кончике палочки и быстро осмотрел все комнаты. Не найдя ее, он с силой ударил кулаком по стене, но легче от этого ноющего, тяжёлого чувства внутри не стало. Вернувшись в гостиную Северус осмотрелся, не зная даже, что ищет. Но ему повезло. Увидев на столе какие-то листы, Северус приблизился, пробежал глазами по строкам и выругался. Ярость и тревога смешались вместе с головной болью. Он глянул на часы: почти половина восьмого. Нельзя было терять ни единой секунды. Но если этот идиот Поттер не сообщил никому, куда направляется, как их найти? Посылать патронус рискованно, особенно если идёт бой. Северус снова прочитал письмо, оставленное на столе. Его взгляд зацепился за последние строчки разговора с Рабастаном Лестрейнджем. Как вдруг перед его глазами появилась красная пелена. Снейпу показалось, что он услышал до боли знакомый крик. Вместо стола и бумаг, он на долю секунду увидел бушующую воду и песок. Он узнал это место - там у Лестрейнджей было укрытие, которым они активно пользовались, когда были в бегах после Первой Магической войны. Видимо Гермиона дотянулась до него через связь ритуала. Бросив бумаги, Северус вышел из комнаты, стараясь задержать картинку, которую видел, в голове. Быстрые шаги гулко отдавались в коридорах, ведущих его к выходу из замка. Вскоре его силуэт развеялся черным дымом. * * * — Это портал! — Гарри закричал, но было уже поздно. Гермиона исчезла. Тут же следом за ней последовал Рудольфус Лестрейндж, и портал тоже исчез. А Рабастан молниеносно оказался возле Энни, которая видимо вовремя выпустила руку Гермионы. Никсон выпустил в него оглушающее, но промахнулся. — Я бы на вашем месте не стал, — крикнул Лестрейндж. — Иначе она может пострадать. Как и грязнокровка. Руди таких особенно ненавидит. — Нет, не трогайте их, — проговорил Гарри, медленно опуская палочку. — Чего ты хочешь теперь? — страх за Гермиону и Энни мешал ему сделать что-то другое. Он не мог позволить им пострадать. — Поттер, нет, нельзя верить им, — сказал Никсон, его взгляд не отрывался от Энни. Он видел, как по ее щекам текли слезы, но она старалась храбриться, глядя на своего отца. Боль разрывала сердце Гордона. — Я требую, чтобы ты убрал барьер, — оскалился Рабастан. Гарри сжал зубы. Он чувствовал, что упускал контроль. Краем глаза он увидел, как Сэм медленно отступает назад. Тут Никсон выступил вперёд и сказал срывающимся голосом: — Отпусти мою дочь. Моя жизнь стоит дороже. — Как больно наверно родителю терять свое дитя, — лицо Рабастана стало притворно сочувствующим, он вытер несуществующие слезы, после чего выражение его лица сменилось безумием. — Я бы на это посмотрел. Круцио! — красный луч вырвался из его палочки. Энни закричала и упала на пол от невыносимой боли. Ее тело корчилось в конвульсиях. Никсон бросился к дочери, попутно выпуская заклятия в Лестрейнджа. Гордон почти добрался до него, когда его отбросило сильной магической волной. Он отлетел и ударился спиной о стену, со стоном упав на пол. Лестрейндж опустил палочку и рассмеялся своим безумным хриплым смехом. Энни лежала недалеко на полу, не двигаясь. Никсон с усилием встал на четвереньки и сплюнул кровь. Поднявшись на ноги, он с ненавистью посмотрел на Рабастана, после чего перевел взгляд на Поттера. В это время Сэм смог незаметно выйти и предупредить всех, стоящих вокруг дома мракоборцев. Весь план рухнул. Теперь они действовали по ситуации. — Ладно, мы снимем барьер, но ты обязан сказать, куда отправил их портал, — сказал Гарри, снова чувствуя треск магии в воздухе. Рабастан тоже чувствовал. Он поднял голову, будто надеялся увидеть своими глазами, как воображаемый купол, держащий его здесь, исчезает. — Нужно внимательнее слушать, Поттер. В этот момент в дом ворвались мракоборцы и принялись палить атакующими заклятиями. Рабастан схватил Маккинли, закрываясь им словно щитом. Поттер видел, как обмякло тело распорядителя охраны, а Лестрейндж лишь безумно хохотал. Гарри бросился к нему, уворачиваясь от вспышек заклинаний, но не успел всего на долю секунды. Рабастан с хлопком исчез. Мракоборцы опустили палочки. В доме воцарилась звенящая тишина. Гарри увидел, как Никсон сел на пол рядом с дочерью, поднял ее и обнял, склонив голову и касаясь губами ее макушки. — Она жива, но без сознания, — проговорил Никсон, заметив испуганный взгляд Поттера. Он кивнул. Медленно оглядел комнату и заметил тело Брайса Маккинли, лежащее на полу в неестественной позе. Он не дышал. Никто бы не выдержал столько ударов, ведь он даже не защищался. Маккинли был мертв. Больше никто не мог сказать им, где Гермиона. Чувство беспомощности и вины, от которых хотелось завыть, накрыло Поттера с головой. Его дрожащие руки не смогли удержать палочку, она с глухим стуком упала на пол. * * * Гермиона чувствовала под собой песок, мягкий и холодный. Инстинкты говорили ей подняться на ноги и бежать, но тело слушалось плохо. В голове всплывали обрывки образов. Кажется, в нее попало оглушающее очень большой силы. Потому что, кажется, она начала посылать заклятия в Рудольфуса Лестрейнджа, когда увидела его, появившегося из портала. Кажется, ее заклинания были не особо действенными, как и ее щиты. Грейнджер пошарила рукой по земле, в нелепой надежде найти свою волшебную палочку, но пальцы лишь погружались в песок. — Жалкое зрелище, — послышался голос недалеко, грубый и низкий, незнакомый. Гермиона сделала усилие и села, опираясь на руки, чтобы оглядеться. Сзади были скалы — высокие обрывистые берега, а прямо впереди — море, темное в вечерних сумерках, бушующее, ударяющееся волнами о камни и неистово шумящее. Между ними тянулась небольшая полоса песка, которая будто бы должна была сгладить переход одного в другое. Холодный ветер растрепал ее волосы, когда она повернулась в сторону доносившегося голоса. Гермиона увидела, как к ней приближаются две фигуры, два брата. Вскоре они остановились в нескольких шагах от нее. Внутри что-то оборвалось и заполнилось жгучим страхом, но она постаралась отгородиться от эмоций. Гермиона заставила себя встать. Но единственное, что у нее осталось — это ее храбрость. — Гермиона Грейнджер, подруга Гарри Поттера, — начал Рабастан. — Грязнокровка, если проще, — продолжил Рудольфус, крутя в пальцах ее палочку. Одним движением он переломил ее пополам. Гермиона вздрогнула. Она пыталась найти выход, решение, но чувствовала только пустоту, уже на каком-то подсознательном уровне понимая, что бежать ей некуда, а для беспалочковой магии она слишком слаба. А ещё она не сомневалась, что Лестрейнджи не убьют ее быстро и легко. — Что это за место? Рабастан рассмеялся. — Место, о котором не знает никто из твоих друзей, — на этом слове он поморщился. — Кстати, ты наверняка что-нибудь знаешь. Рудольфус сделал шаг, и Гермиона отступила назад. — Что задумал Поттер? Гермиона, стараясь контролировать каждую эмоцию на своем лице, ответила: — Весь план был в антитрансгрессионном барьере. Никто не знал, что страницы — это портал. Рабастан покачал головой. — Он бы не отпустил нас так просто. — Ему пришлось, — пожала плечами Гермиона. — Лучше ответь сейчас, — продолжил Рабастан, подходя всё ближе к Грейнджер. — Мы не успели придумать больше ничего. — Мне надоело, — проговорил Рудольфус и вскинул палочку. — Круцио! Гермиона почувствовала боль во всем теле. Земля вдруг стала переворачиваться перед глазами. Голова ударилась о песок, который впрочем смягчил падение. Гермиона сжала зубы и впилась ногтями в свои ладони, сжимая кулаки, чтобы не закричать. Она не желала доставлять Лестрейнджам такое удовольствие. — Теперь ты ничего не хочешь сказать? — вновь попытался Рабастан. — Я всё уже сказала, — прошептала Гермиона и вновь почувствовала боль. Невыносимая, невозможная, нескончаемая боль. Кости плавились, а череп грозил взорваться. Ее тело начало биться в конвульсиях от чрезмерного напряжения. Но Гермиона не кричала, лишь тихо скулила и стонала с каждой новой вспышкой. Она не знала, сколько это продолжалось. Рабастан спрашивал. Она молчала. Рудольфус направлял на нее круциатус. Снова и снова. Приступ за приступом. Терпеть становилось всё сложнее, как и игнорировать желание просто умереть. Но в один момент всё прекратилось. Гермиона слышала только звон в ушах, а перед глазами плясали красные пятна — капли ее крови на песке, когда она сама раздирала себе кожу в агонии. — Вставай, — прорычал чей-то голос у нее над ухом. Гермиону резко дёрнули вверх, но она была слишком слаба, чтобы устоять на ногах. После внутренности вдруг неприятно скрутило, а перед глазами вместо немного прояснившейся картинки снова появилась тьма. Гермиона с трудом поняла, что это была трансгрессия. Она заставила себя приподняться на локтях и постараться понять, что происходит. Океан теперь был внизу. Его волны разбивались об отвесную скалу, на которой находилась Гермиона. Здесь почти не было песчаного берега, он начинался левее и постепенно расширялся. Гермиона повернулась туда и вдруг почувствовала сильный удар в живот. Она снова упала на землю, тихо застонав. — Кричи, иначе будет хуже. Круцио! — Гермиона успела увидеть безумную ярость в глазах Рудольфуса Лестрейнджа. На этот раз ей показалось всё вдвое хуже. Всё тело просто стало одной сплошной болью, страшной и настолько сильной, что казалась невозможной, не было места, не горящего от нее. Гермиона перестала различать, где реальность, а где иллюзия. Она перестала ощущать себя. Гермиона закричала, когда поняла, что потеряла смысл держаться, как и силы на это. Ее крик был переполнен ее отчаянием. Надрывно, раздирая горло, до слез. До хрипа, до сумасшествия. Она кричала, не замечая, как ее костяшки покрылись кровью от ударов о камень скалы, на котором она лежала. Она не чувствовала рук и ног, их сводило судорогами. Дальше она видела только мрак. * * * Северус шагал по песку, всматриваясь в горизонт. Вдалеке он увидел силуэт. Он не двигался и, казалось, смотрел прямо на приближающегося Снейпа, как будто ждал. Через несколько шагов Северус узнал Рабастана Лестрейнджа. — Кого я вижу, Северус Снейп! — воскликнул тот. — Кого-то потерял? Не успел Лестрейндж оскалиться, как Снейп ударил в него заклятием. Рабастан не успел среагировать и отлетел на несколько метров, переворачиваясь в воздухе, тяжело ударившись о землю. В следующий момент Северус вздрогнул от внезапного и громкого крика. Он узнал его. Он почувствовал, как внутри что-то обрывается. — Он убьет ее, если ты не скажешь кое-что, — проговорил Рабастан, с трудом поднимаясь на ноги. Северус перевел на него взгляд. Руки горели магией, грозившейся выйти из-под контроля от желания расправиться с Лестрейнджами прямо сейчас. Но он не мог, у него не было выбора. — Ты ведь руководил расследованием вместе с Поттером, кажется, — начал Рабастан нарочито медленно. — Я уже спрашивал у грязнокровки Грейнджер, но она не ответила. Северус выпустил воздух сквозь сжатые зубы. — Теперь спрошу у тебя. Видишь ли, мы хотим свободы с братишкой, но боимся, что министерство не отпустит нас просто так. Какая жалость. Так вот, очень хочется узнать, как нам уйти незамеченными? — Я больше не посвящен в дела министерства, — ответил Северус, его голос был хриплым, полным ледяного презрения. — Тогда придумай что-нибудь! Иначе она умрет, — с этими словами Рабастан указал пальцем вверх. Северус поднял голову и увидел, как на самом краю обрыва чуть впереди, стоит Рудольфус Лестрейндж и удерживает от падения Гермиону. Было не очень высоко до воды, падение точно не было бы смертельным, но Северус видел, что Гермиона еле стоит, он понимал, что делали с ней до его прихода. — Почему бы мне просто не убить вас обоих и покончить с этим? Рабастан хмыкнул и с притворным удивлением ответил: — Я думал она дорога тебе. Иначе зачем ты сюда пришел. Он не задал вопроса, пока он лишь утверждал. Северус вспомнил, как орал Лестрейндж, когда его вели по коридору в зал суда, откуда выходил Снейп с развязанными руками три года назад. Он вспомнил безумие, плескавшееся в глазах Беллатрисы — ее определяющая черта. Он вспомнил, как Гермиона кричала во сне и успокаивалась в его руках. Северус снова посмотрел вверх. Он встретил ее взгляд. Слишком далеко, чтобы быть уверенным, но достаточно, чтобы надеяться. Нет, она совершенно точно видела его, понимала, что он здесь и что ничего не может сделать, чтобы спасти ее. Она так хотела вернуться к нему. — Так что, Снейп, зачем ты сюда пришел? Северус мог бы придумать что-то, солгать. Он смог бы выиграть для себя и Гермионы время, смог бы отвлечь братьев. Он смог бы избежать правды в любой другой момент. Он пытался снова выставить щит, чтобы уменьшить действия сыворотки правды. Он боролся с собой, пока голова не заболела настолько, что перед глазами всё поплыло, грозя ему потерей сознания. — За ней, — он произнес это между порывами ветра, он произнес это, когда очередная накатывающая волна коснулась песка, успокоившись всего на секунду. Северус произнес это в единственный миг абсолютной тишины на острове. Гермиона отчётливо осознала, что должна сделать. Северус увидел, как с новой волной и новым порывом ветра Гермиона вывернулась из хватки Лестрейнджа, который совсем не ожидал такого и потому не успел среагировать, и прыгнула вниз, навстречу холодному и бесконечному океану. Северус поднял палочку. — Авада Кедавра! — Нет! — закричал Рабастан, увидев, как тело его брата, качнувшись, падает куда-то назад, на камни. У Лестрейнджа была секунда, чтобы выбрать. Последний шанс. — Петрификус Тоталус, — он развернулся и послал парализующее заклинание в Гермиону в ту самую секунду, когда она уже почти коснулась воды. — Нет, — выдохнул Северус, понимая, что она не сможет выплыть сама. В следующее мгновение из его палочки вырвался второй зеленый луч убийственного заклятия. Рабастан упал на песок. Его мертвый взгляд был устремлён в небо. А Северус, снимая мантию, трансгрессировал туда, где видел всплеск от падения Гермионы. Он надеялся, что это было не больше пары секунд назад. Северус нырнул в обжигающую своим холодом воду. Он смог догнать и поймать Гермиону за руку, только погрузившись уже слишком глубоко, после чего он снова трансгрессировал из воды, крепко прижимая к себе ее тело, больше всего боясь не успеть. Северус аккуратно опустил Гермиону на песок и склонился над ней. Он видел множество царапин на ее коже, засохшую кровь на губах и ладонях, но ни одной серьезной раны. Ее лицо, непривычно бледное, сейчас было слишком спокойным, почти безмятежным. Она не дышала. — Анапнео, Анапнео, — Северус поднял палочку и начал шептать заклинание, повторяя и повторяя, пока Гермиона не закашлялась, выплевывая воду. Он помог повернуться ей на бок, высушил ее и свою одежду заклинанием и, призвав свою мантию, которую только чудом не унесло ветром в океан, закутал в нее Гермиону. — Северус? — Гермиона с усилием села. Ее взгляд наконец сфокусировался. В ее глазах Северус увидел всю боль и страх, отчаяние, душившее ее, пока она не увидела его тогда, стоящего внизу на песке и смотревшего на нее. Ее била дрожь — не от холода. Он знал, что от этого не помогут никакие зелья, никакие целители. Он знал, что она чувствует, и поэтому не понимал, как ее глаза сквозь весь остальной мрак сейчас могли светиться таким теплом, таким облегчением к нему одному. — Всё закончилось, — произнес он. Шум океана заглушил бы его слова, но Гермиона видела, как двигались его губы. Она всё смотрела и смотрела на него, желая в точности осознать, что он реален. Кроме него ничего больше не нуждалось в существовании. Северус, будто прочитав ее мысли, провел тыльной стороной ладони по ее щеке, вытирая слезы, которых она даже не заметила. Его прикосновение вернуло ей воздух. Она привалилась к его груди, чувствуя тепло его тела так близко, обнимая его руками за талию, не намереваясь больше отпускать. Гермиона чувствовала себя в безопасности, только теперь и только с ним. Только он был ее спасением. Северус приподнялся, вытянул ноги и усадил ее к себе на колени, крепче прижимая к себе. Он чувствовал, как она, уткнувшись ему в шею, заплакала, наконец дав волю своим чувствам — боли, до сих пор содрогающей ее тело, и облегчению. Его руки гладили ее по спине и мокрым волосам, казалось, сдерживая дрожь. Северус наклонил голову и прижался губами к ее виску. Он так давно не чувствовал столь сильных эмоций, что сейчас каждая сжигала его заживо. В его душе остался только пепел от отчаяния, ярости, бессилия и страха за нее. Северус осознал, что они собственноручно не оставили себе вариантов, кроме одного. Гермиона на это надеялась, потому что другого просто не мыслила.

Пожалуйста, останься со мной.

Они просидели так довольно долго, хотя по ощущениям недостаточно. Пока порывы ветра не усилились, пока не стало совсем темно, а вдалеке не послышались голоса.