✨✨✨
— Намджун! Просыпайся! Мы идём на выставку! Сокджин буквально врывается в комнату старшего, пока тот, едва разлепив глаза, пробывал натянуть носок на ногу. Намджун так и не понял, как Сокджину удалось всего лишь одним сообщением заставить его заморочиться и попытаться провести его на выставку, которая ещё ближайшие пару недель должна была быть закрыта. Он также не понял, как всё получилось и почему ему дали разрешение. Судьба? Удача? Непонятно. — Почему так рано, Джини? Сокджин настолько заполнен мыслями о предстоящем дне, что пропускает мимо ушей то, как Намджун впервые, не считая «малыш», зовёт его так ласково. — Я хочу успеть всё посмотреть. — Успеешь. Нам на четыре, а сейчас утро. Сегодня сбудется мечта Сокджина — это просто лучшее, что могло бы случится с ним, даже если воплощать мечту в жизнь пришлось бы в восемь утра. — И что? Нужно покушать, приодеться, я тебя без фотографий не отпущу, да я конечно знаю, что там нельзя фотографировать, но я же совсем немножко и сами работы фоткать не буду, вот, да. — Если ты хочешь, чтобы меня уволили, тогда да. — Никаких фотографий, я понял, — грустно надув губы, Сокджин садится рядом с Намджуном, который отставил все попытки натянуть носок. — Именно. А сейчас давай ещё немножечко полежим. Намджун валится обратно на подушку, утягивая с собой за талию Сокджина. План на ближайший час — доспать недостающее время, а уже потом все эти сборы.✨✨✨
— Вчера завезли новые картины, так что, для тебя будет полный эксклюзив, — говорит Намджун, рассматривая связку ключей. Найдя тот, что ему нужно, он открывает огромную дверь, пока Сокджин открывает рот в немом крике. — Я увижу их первым! Намджун хотел было возразить, ведь, как минимум, картины видел и сам художник и люди, с предыдущих выставок в других города, но решает не рушить атмосферу, а поэтому лишь улыбается и кивает. Каждый их шаг отдавался гулким эхом где-то под высоким потолком. Они вышли в широкий светлый коридор. Сокджин ловил восторг уже от обычного коридора. — Знаешь, если бы ты сейчас остановился и сказал, что это всё — я бы всё равно был счастлив. Намджун смеётся. Его смех эхом разносится вдоль коридора, заставляя мурашки бегать по коже Сокджина. — Значит, я сделаю тебя ещё более счастливым впустив в основной зал? — Определённо. Я умру от восторга, — Сокджин нетерпеливо трет руки. — Ну, умирать лучше не стоит, а вот быть счастливым — нужно. Намджун открывает ещё одну дверь, впуская внутрь Сокджина, который прикрывает рот рукой, заприметив первую картину, которая аккуратно висела на одной из стен. — Нет, я точно буду плакать сегодня. Сокджин с абсолютным интересом рассматривал каждую картину, чуть ли не выкручивая себе шею, пытаясь уловить все детали и найти смысл во всех этих узорах (даже если изначально его там не должно было быть). Его окружали изысканные картины, обрамленные золотистыми завитыми рамками. Судя по словам Намджуна, авторы этих картин не были такими уж и известными, но это не отменяет тот факт, что они были талантливы. Сокджин точно будет покорным ценителем их работ. Сам того не заметив, парень зацепил ногой шнур и почти что упал на одну из картин, когда Намджун оказался рядом тут как тут. Он ловко прихватил того за талию, прижимая спиной к себе. — Аккуратнее, малыш. — Да, папочка, прошу прощения. Сокджин смущается. Он впервые называет его так при реальном, а не виртуальном общении. Он не слышит или Намджун что-то говорит ему на это, но точно чувствует как Джун сжимает свои пальцы на его талии. Он чувствует мурашки по коже. Они всегда только благодаря Намджуну. — Пошли, — тихо говорит на ухо Намджун, легонько толкая парня рукой вперёд. Сокджин кивает и слушается. Сокджин идёт вслед за Намджуном, который ведёт его за руку, снова бросая взгляды на картины вокруг. Вдруг он замечает полотно, стоящее в углу и прикрытое тканью. Интерес берёт своё и он дёргает Намджуна за руку, привлекая внимание. — Хочу посмотреть что там. Сокджин кивает головой в сторону полотна. — А, там не на что смотреть. Оно не закончено. — И что, я хочу хоть глазком увидеть, пожалуйста. Сокджин подходит к картине быстрее, чем Намджун успевает заслонить его рукой. Он срывает серую ткань и резко вздыхает. Где-то в районе желудка что-то заныло, словно все его внутренности утягивало в чёрную дыру. На белом полотне был нарисован парень, с мягкими чертами лица, небольшой улыбкой и пухлыми губами, с тёмными глазами и такого же цвета волосами, в совершенно беспорядной укладке. На картине был изображён сам Сокджин. Вопросов целый вагон, а после того, как Сокджин замечает небольшую знакомую роспись в самом низу полотна, прибавляется ещё и маленькая тележка. — Это… прекрасно, — шепчет Сокджин, проводя по контуру нарисованного лица кончиком пальца. Намджун не возражает, значит можно. — Ты никогда не говорил, что рисуешь. — Это просто хобби. — Намджун, это… у меня нет слов. Ты… Это настоящее произведение искусства. Сокджин оборачивается и смотрит на парня напротив нечитаемым взглядом. Его переполняют эмоции. Слов настолько много, что нечего сказать. Намджун же подходит ближе, кладёт теплую ладонь на щёку Сокджина, мягко погладывая гладкую кожу большим пальцем. — Из всего, что здесь находится, самое настоящее искусство — это ты. Сердце Сокджина забилось с запредельной скоростью, ноги сделались ватными, а голова закружилась, и он почувствовал себя абсолютно счастливым. Слезы, которые подступали к глазам, были, как это принято говорить, от счастья. Они смотрят друг на друга в тишине. — Могу я… поцеловать тебя? — Да! — до этого момента Сокджин не знал, что он умеет настолько быстро выражать свои мысли. Он смущается от того, насколько быстро прозвучал ответ, быстро моргая и устремляя взгляд вниз. Намджун в ответ мягко улыбается. Сокджин нервничает. Он достаточное количество раз целовался с людьми, и даже перед первым поцелуем дрожал не так сильно, как сейчас. Это Намджун, это совсем иное. Намджун пододвигается ближе, уже привычно располагая левую руку на талии Сокджина. — Посмотри на меня. Сокджин снова смотрит прямо в глаза, заворожено наблюдая за Намджуном. Он неосознанно и, скорее всего, из-за нервов быстро проходится языком по губам, от чего улыбка Намджуна становится только шире. Три. Расстояние между ними становится просто крошечным. Два. Сокджин резко расслабляется, прикрывая глаза. Один. Сокджин готов поклясться, что губы Намджуна самые мягкие. Намджун готов бесконечно спорить с ним, ведь наилучшие губы именно у Сокджина. Ведь его губы такие мягкие, приятные, влажные — идеальные. Их невозможно не любить. Сокджин, не теряя время, запускает руки за голову Джуна, чтобы им было не только более удобно, но и чтобы они были ближе. Он почти хнычет, когда мягкий поцелуй резко заканчивается и становится более серьёзным ровно в тот момент, когда чужой язык ласково проходится вдоль его собственного. Сокджин забывает дышать, цепляясь за плечи Намджуна, как за спасательный круг. Сокджин тянетя за губами Намджуна, когда тот отстраняется. И разочаровано дует губы, когда тот просто чмокает в ответ. — Ты чего? — Ты мне нравишься, — голос Намджуна звучит необычайно прекрасно и по особенному. Сокджин уверен, что это всё сон. — Ты… мне тоже. Сокджин всё же пускает слезу. Слишком много потрясений на его нервную систему для одного дня. — Я убью любого, кто сейчас зайдёт и испортит этот момент. Намджун смеётся, показывая свои ямочки. Сокджин впорядке, полностью впорядке. — Чимин просто сдохнет когда узнает, — говорит Сокджин, шмыгая носом. В ответ Намджун снова заливисто смеётся, а Сокджин тянется за ещё одним поцелуем.