Цена вечности: Незримые путы

Ламберт сразу понял, что Айден тоже не спит. Он прислушался к ровному дыханию, слишком глубокому и спокойному, к чувствам внутри себя и встретил какую-то размытую горечь. Осторожно приоткрыл глаза. Айден лежал, неподвижно глядя в потолок. Ламберт попытался угадать, о чем он думает и не смог, от всей души надеясь, что не об убийстве Вирта. И не о тех злосчастных ворах в переулке. И не о том, о чем Ламберт не знал. Но надежда была слабой. Слишком резко изломились брови Айдена, слишком глубоко пролегла складка на лбу. Его хотелось отвлечь. Ламберт уткнулся лицом в шею Айдена и жадно вдохнул до одури знакомый запах, тронул губами тонкую кожу под ухом. Все что угодно, только бы отогнать дурные мысли. Айден глубоко вздохнул, изнутри поднялось невыразимое чувство безнадежности, сродни той, что еще ночью ощущал он сам, глядя в чужие, холодные глаза. Неудачная идея. Отстранившись, Ламберт не стал отодвигаться, открыто глядя на бледное в свете раннего утра лицо Айдена, который упрямо пялился в потолок. Сквозь безнадежность пробивался жгучий стыд. — Интересно, что это было? — негромко проговорил Ламберт. — Он заставил меня забыть все, что было после встречи с Эмрасом, — ровно ответил Айден. — И саму встречу тоже. — Я не об этом, — тихо фыркнул Ламберт. Отвлечь разговором, увести в сторону, заставить забыть хоть на миг. Жаль, он был не слишком ловким собеседником. — Заклинание, которое снимает поцелуй? Серьезно? Как в гребаной сказке? — Не знаю, — на губах Айдена мелькнула болезненная улыбка и тут же исчезла без следа. — Как там говорят? В сказках скрыта истина? А может, сыграло роль уже наложенное на нас заклятие. — Вот черт, да мы опутаны магией, — усмехнулся Ламберт, отчаянно желая вновь вернуть улыбку на лицо Айдена, удостовериться, что рядом точно он, знакомый, живой. Ламберт прижался к нему теснее, напитываясь острым облегчением и теплом близкого тела, зная, что его эмоции тоже легко считывают. Айден снова вздохнул, закрыл глаза. Ламберт чувствовал, как ему больно, и тихо лежал, глядя на его губы, вкус которых так и не успел распробовать ночью, когда Айден потерял сознание. Внутри неудержимо росла потребность доказать себе, своему телу и разуму, что перед ним именно тот Айден. — Как тебе это вообще пришло в голову? — вдруг спросил тот, совершенно не меняясь в лице. — Что? — затянутый в свои мысли, Ламберт не сразу понял вопрос. — Целовать меня, — в голос Айдена прокралась горькая насмешка. — Ну, — Ламберт растерялся. Действительно, что на него нашло? Все вспоминалось как в тумане. — А тебе не понравилось? — Если бы я помнил, — немедленно отозвался Айден. Насмешка прозвучала чуть громче горечи. Ламберт приподнялся на локте, заглядывая ему в глаза, потемневшие, почти бронзовые, в глубине которых таилось напряженное ожидание, смешанное с тоской. Он ведь правильно понял, да? Сейчас не совершить ошибку казалось особенно важным. Губы Айдена оказались обветренными, сухими и необычайно податливыми. Ламберт осторожно изучал их, неторопливо пробуя на вкус, прихватывая и едва касаясь языком в поисках ответа. В какой-то миг Айден выдохнул, жарко, мучительно, и Ламберт с осознанием полного права прижал его к кровати, проникая в глубину рта, сплетаясь в неспешном танце с языком Айдена, запуская руку в его волосы, лаская и поддаваясь ласке, забирая все доступное и напитываясь им. Эти губы были мягкими, теперь Ламберт знал. Он не понимал, как мог не придавать этому значения прежде. Айден привнес в поцелуй бурлящей жизни, отвечая горячо, открываясь без остатка. Ламберт почувствовал, как стремительно твердеет член и, не разрывая поцелуя, скинул куртку с обрывками рубахи, потянулся к застежкам Айдена. Тот не протестовал, подчиняясь его рукам. Ламберту казалось мало, нестерпимо мало этих губ, от которых он не мог оторваться, прикосновения вспыхнувшего тела, тепла ладоней, скользящих по его спине. Он никак не мог насытиться ощущениями, ожидая, что все вот-вот исчезнет, и он снова встретит день в одиночестве. Казалось, можно лежать вечность — прижимаясь к близкому телу, вбирая знакомый запах, привыкая к новому опьяняющему вкусу. Он провел бы так часы, если бы Айден красноречиво не шевельнул бедрами. Поцелуй разорвала улыбка. — Ты же не собираешься наказывать меня промедлением? — шепот отозвался дрожью в теле Ламберта. Он встретил повлажневший взгляд и невольно ухмыльнулся. — Стоит подумать. Не отрываясь от лица Айдена, Ламберт провел пальцами по его шее, ощущая подушечками биение жизни, обрисовал ключицу, задержался на соске. Губы Айдена дрогнули, явно не от удовольствия. Ламберт нахмурился. — Щекотно, — объяснил Айден и снова потянулся к его губам, приподнимая бедра, прижимаясь к Ламберту напряженным членом. Низ живота прошило желание, страсть разливалась по телу, воспламеняла кровь, заставляла терять разум. Но… стоило ли торопиться, теперь? Ламберт отстранился, взглянул на откровенную выпуклость на штанах Айдена и неспешно обвел мышцы торса, спустился к животу, накрыл его ладонью. Айден вздрогнул, шумно вздохнул. Ламберт встретил золотистый взгляд и почти невесомо сжал член через ткань. Айден подался навстречу его руке. — Издеваешься? — шепнул он, хватаясь за ремень Ламберта. Тот не сдержал ухмылки. Гибким движением соскользнул вниз и втянул терпкий запах возбуждения, припадая поцелуями к трепещущему животу. Айден жалобно застонал, запуская руку в его волосы, подталкивая в нужную сторону. Ламберт стащил его штаны, выпустил напряженный ствол и обхватил его рукой у самого основания. На вздрагивающей головке выступила прозрачная капля. Он быстро слизнул ее и услышал, как зашипел Айден, почувствовал его нетерпеливое движение бедер, но не позволил перехватить инициативу. Ламберт осторожно лизнул головку еще раз, и еще, стараясь не обращать внимания на собственное нарастающее возбуждение, потом отстранился на миг, прислушиваясь к рваному дыханию, и обхватил ее губами, вбирая член насколько было возможно. Айден ответил несдержанным стоном. Его бедра вздрагивали, явно удерживаясь, чтобы не втолкнуться в рот до самого основания. Ламберт чувствовал, чего это стоило. Он начал двигаться медленно, растягивая удовольствие, хотя собственный член разрывался от нестерпимой потребности в прикосновениях. — Блядь, Ламберт, — всхлипнул Айден. — Ты можешь быстрее? Не будь его рот занят, Ламберт бы ухмыльнулся. Он сохранил темп, отсчитывая удары сердца. Пальцы в его волосах сжались, причиняя легкую боль. Он испытывал подлинный восторг, ощущая исступление Айдена, его нетерпение, напряжение мышц, слушая его жаркое дыхание с примесью стонов. — Вот поганец, — голос Айдена сломался на полуслове. Ламберт отодвинулся, с трудом справляясь с дыханием. К черту все это. Сладкая судорога стягивала яйца, одежда казалась лишней и неуместной. Айден снова схватил его за ремень, дернул на себя, неверными руками принялся распускать завязки, одновременно впиваясь поцелуем в его губы. Ламберт едва успевал отвечать, окончательно поддавшись бурной горячке Айдена, безмолвным требованиям его тела, беззвучно шепча его имя. И все же, перед тем как погрузиться в тесную глубину, он на миг замер, поймал взгляд Айдена — жадный, затуманенный, ненасытный — и понял, что теряет последние крупицы разума. Измученный отчаянием, страхом и одиночеством последних дней, больше всего он хотел уничтожить любые воспоминания о них, хотел, чтобы Айден понял его, почувствовал. И Айден понял, отозвался неистовой страстью. Упоенно принимая его, отдаваясь без остатка, открывая тело и разум, он заставлял Ламберта забыть об отчаянии, страхе и одиночестве, и забывал о них сам, купаясь во встречном взгляде. Горячая волна наслаждения ослепила, сковала и оставила только золото глаз, неотрывно следящих за ним. Ламберт прикусил губу, сдерживая крик, задыхаясь от нахлынувшего восторга, скручивающего внутренности. И уже спускаясь с вершины блаженства, обхватил еще напряженный член Айдена. Хватило нескольких движений. Айден не сдерживался. Протяжно выстанывая свое удовольствие, содрогаясь всем телом, он продолжал смотреть на Ламберта. Его глаза влажно блеснули, а в следующий миг он разорвал незримую связь, откинулся на подушку. Преодолевая слабость, Ламберт подполз к нему ближе, чувствуя жар, идущий от тела, а через мгновение не удержался и снова потянулся к улыбающимся губам. Айден был нужен ему.

***

— Кто такие Лайнел и Тэрл? — вопрос вырвался сам собой. Ламберту не хотелось вспоминать о произошедшем, но перед глазами то и дело возникал нависший над ним незнакомый ведьмак, шарящий по телу холодным взглядом мясника. От этого становилось не по себе и хотелось снова и снова убеждаться, что все кончилось. — Тэрл — ведьмак из моей Школы, — неохотно отозвался Айден. Он лежал рядом, касаясь Ламберта горячим плечом. — Был одержим идеей меня убить. Давно. Он уже лет десять как мертв. Лайнел… обычный человек. Наемник. Мы с ним не поделили заказ и долгое время пытались друг другу нагадить. Его тоже нет в живых. — Получается, — задумался Ламберт, глядя в потолок, — ты просто забыл какой-то отрезок своей жизни? — Получается, так, — согласился Айден. — Я не помнил ни Эмраса, ни Безарта. Ни тебя. Будто часть прошлого исчезла. Когда я чувствовал твои эмоции, это походило… на безумие. Я рад, что все кончилось. Он повернулся к Ламберту, прижался лбом к его виску. Это было неожиданно, откровенно, и волнующе. Побуждаемый внутренним порывом, Ламберт повернулся и снова коснулся его губ, упиваясь их вкусом. Он чувствовал умиротворение. Спокойствие. И радость. Будто его вывернули наизнанку, хорошенько вытряхнули и вернули в изначальное состояние уже обновленным, наполненным чем-то, чему он никак не мог подобрать названия. Но у них еще оставались беспокоящие вопросы. — Что ты помнишь из произошедшего? — Ламберт шепнул это почти в губы Айдена, чувствуя легкую тревогу. — Все, — обронил тот, отодвигаясь и отводя взгляд. Молчание говорило за него. Болезненное, тяжелое. Которого так боялся Ламберт. Он обхватил Айдена за талию, прижался лбом к его еще влажному лбу. Он не знал, что тут можно сделать. — У Вирта была семья? — Айден заговорил сам. Слова давались ему с трудом, это чувствовалось и без всякой магической связи. — В Третогоре, — отозвался Ламберт. Он хотел бы рассказать обо всем, что узнал от Вирта — о его мечтах открыть госпиталь, о стремлении помочь людям, но теперь понимал, что нельзя этого делать. — У него обеспеченные родственники, вряд ли ты можешь им чем-то помочь. Айден кивнул, закрыл глаза. — Зато можешь помочь мне, — продолжил Ламберт. Ему не хотелось, чтобы Айден уходил в себя, в тяжелые мысли о загубленных им жизнях. Он понимал, что это неизбежно, но старался оттянуть момент, отвлечь его от внутренних переживаний. — Я остался без рубашки. Скажи, что у тебя сохранились какие-нибудь запасы. Кажется, получалось хреново. Айден стиснул зубы, повернулся обратно на спину и с силой потер лицо руками. Ламберт слышал, какая внутри него бушевала буря, и всерьез испугался неконтролируемого проявления эмоций. Одновременно возник вопрос, как переживают такие моменты странные ведьмаки из Школы Кота и как ее переживает Айден. И бывают ли у него вообще срывы. Ответа он не получил. Айден быстро перебрался через него, нашел сумку, оставленную у кровати еще до потери памяти, и выудил оттуда тонкую голубую рубаху. Ламберт хмыкнул, натягивая ее, — мягкая ткань окутала тело легким облаком. Должно быть, стоила немало. Он решил, что не станет ее возвращать. В конце концов, Айден сам виноват в ее потере, а Ламберт никогда не потратится на такую роскошь. — Так куда делся человек с аметистовым кольцом? — поинтересовался он, натягивая штаны. — Ты помнишь о нем? Я нашел только пустой дом. В корчме он больше не появлялся. — Должно быть, затаился где-то. — Айден тоже начал одеваться. — Видимо, в корчме у него дела, иначе он не проводил бы там каждый день. Значит, рано или поздно появится снова. Но нам теперь нельзя попадаться ему на глаза. Мне, — поправился он. — Я ничего не смог выяснить. Помню, как он вышел наружу, потом что-то вспыхнуло. Я не успел защититься. Очнулся уже на полпути к Застенью. Хотелось спросить, чем же Айден занимался все это время в Застенье, но Ламберт решительно подавил любопытство. Он сильно сомневался, что хочет знать, и еще сильнее, что Айден горит желанием обо всем рассказывать. Вместо этого, Ламберт снова вовлек его в долгий поцелуй, стремясь полностью заполнить собой реальность и вытеснить горькие воспоминания. Они направились в «Приблуду», не дожидаясь наступления дня. Ламберт прислушивался к Айдену. Вина. Огромная волна острого чувства вины захлестывала его, погребая под собой все остальное. Казалось, она могла бы свести с ума, лишить сил и воли. Ламберт бросил осторожный взгляд на Айдена. Его лицо было спокойно и неподвижно, будто болезненные эмоции принадлежали кому-то другому. В себе Ламберт нашел и вовсе странные ощущения — он сочувствовал Айдену, тяжело отзывался на его переживания, но одновременно радовался им. Последнее было совершенно неожиданно, однако именно неотступная вина позволяла понять, что рядом с ним настоящий Айден. Ламберт удостоверился в отсутствии нужного человека в корчме и выглянул в окно, давая знак Айдену войти. Здесь было непривычно тихо. Возможно, час был слишком ранним даже для портового заведения. За столами спали подгулявшие ночью посетители, которых оказалось больше, чем в обычном трактире. Видимо, безжизненные тела не беспокоили хозяина, а новоприбывшие гости сами освобождали себе места. Корчмарь встретил их на своем привычном месте за стойкой и взглянул с самой настоящей злостью. Грязное полотенце, которым он протирал тарелки, яростно задвигалось, выражая отношение к новым посетителям. — День не задался, хозяин? — негромко поинтересовался Айден, облокачиваясь на стойку. — Чего надо? — неприветливо пробурчал корчмарь. — Не зря говорят, ведьмаки — хуже чумы. Стоит вам где-нибудь появиться, и у нормальных людей одни неприятности. Шли бы себе куда подальше… — И что у тебя за неприятности? — почти равнодушно продолжил разговор Айден, в то время как Ламберт мгновенно вспыхнул от услышанного и едва удержался, чтобы не влезть с ответным замечанием. Он понимал, что ссора сейчас никому не нужна и только помешает, но гнев не желал слушать увещеваний разума. Айден мельком взглянул на него, заставляя отвернуться и отойти подальше. — Скажи. Может статься, мы поможем. — К черту идите со своей помощью, — еще более злобно бросил корчмарь. — Я из-за вас клиентов теряю, а вы тут ходите, будто медом намазано. У меня приличное заведение! Ламберт фыркнул, глядя на приличное заведение, заваленное телами пьяниц, и почувствовал, как его прожигает взгляд корчмаря. — Вот именно, — тот вызывающе повысил голос, — приличное! Сюда не ходят подобные вам выродки. Кого я только не привечал — нелюди, шпионы, наемники, но вот ведьмаков никогда. И не следовало. — И чем все-таки мы тебе так насолили? — невозмутимый голос Айдена снова сдержал Ламберта, который всерьез начал задумываться, как бы оставить корчмарю действительно хреновую память о себе. — Не припомню, чтобы лично с тобой у нас возникали какие-то недоразумения. — Из-за вас я лишился своего лучшего клиента! — взорвался корчмарь, отшвыривая от себя полотенце. — Вот уже несколько месяцев он исправно посещал мое заведение, а тут являются два ведьмака, досаждают ему и вынуждают уйти! — Ошибаешься, мы никому не досаждали, — начал Айден, но корчмарь уже разошелся. — Не досаждали?! — выкрикнул он, разбрызгивая слюну. — А кто следил за тем господином? С кольцом? Он мне все рассказал. И если бы не добрый нрав, из-за которого он посоветовал мне не связываться с вами, я бы натравил сейчас на вас десяток парней с пристани… — Твои парни сейчас чуть дышат, — Ламберт насмешливо кивнул на пьяниц, занимавших столы. — Проверим? — прищурился корчмарь, отвечая на чаяния Ламберта. — Нет, — Айден хлопнул по стойке и взглянул в глаза рассерженному корчмарю, перетягивая внимание на себя. — Так значит, твой драгоценный посетитель покинул корчму? Не стоит беспокоиться, думаю, он еще вернется. Мы следили за ним по ошибке, и больше не станем досаждать ни тебе, ни твоему гостю. Возможно, через пару дней он остынет, и ты снова получишь доступ к его кошельку. — Это вряд ли, — ухмыльнулся опухший матрос за ближайшим столом, которого разбудил громкий звук. Он с трудом приподнял голову и подпер ее рукой. — От твоего высокомерного дружка, Мирче, осталась только горстка пепла. — Что ты несешь? — корчмарь подхватил полотенце и угрожающе взмахнул им. — Проспись, прежде чем пасть разевать! Айден, быстро переглянувшись с Ламбертом, сел напротив пьяницы. — Расскажи-ка мне все, добрый человек, — попросил он. — Откуда ты это знаешь? — Горло сухое, — в заплывших глазах пьяницы мелькнула хитринка, — смочить не мешало бы… Ламберт брезгливо бросил на прилавок монету, забрал кружку с пойлом и поставил перед похмельным. Тот жадно ополовинил ее, довольно отрыгнул и вытер губы. Айден не торопил его. Если слова о человеке с аметистовым кольцом были правдой, торопиться уже было некуда. Ламберт чувствовал его нарастающее разочарование. — В порту он сгинул, — заговорил пьяница, растягивая губы в довольной улыбке. — Повздорил с каким-то чародеем. Старый такой, в зеленом балахоне. Да, еще телохранитель с ним был. Наверное. В общем, не один он ходил. Так вот, поругались они, а чародей-то возьми, да и спали его. Прямо на пристани. Только горстка пепла осталась. Иерарх бы позавидовал. — Давно? — коротко спросил Айден, уже обдумывая что-то. — Пару дней назад, — пожал плечами пьяница. Айден от души выматерился. Ламберт понимал, что его вывело из себя. Они упустили крепкую ниточку. И Айден, без сомнения, винил в этом себя, хотя и не мог ни на что повлиять. Два дня — слишком большой срок, чтобы найти надежных свидетелей и выйти на убийцу, который вообще мог питать к человеку с аметистовым кольцом личную неприязнь. Чародеи в принципе не отличались дружелюбием. — Пятьдесят крон, — бухнул пьяница, буравя воспаленными глазами Айдена. — Тогда я скажу, где найти его убийцу. И поторопись, возможно, сейчас он уже отплывает. — Придурок, — вздохнул Ламберт. — Спасибо за информацию. — Айден быстро поднялся из-за стола и устремился к двери. Ламберт поспешил за ним. — Эй, вы куда? — растерянно крикнул им вслед пьяница. Айден сорвался с места, как гончая. Ламберт едва успевал за ним. Время вдруг потекло слишком быстро, дорога к пристани казалась бесконечной. Они мчались по деревянным покрытиям порта, ловко обходя многочисленных матросов, готовящихся к отплытию, и грузчиков, снующих от складов к сходням кораблей. У причала покачивались два тяжелых судна, приспособленных для дальнего плавания. Толстые канаты удерживали их у берега. Сложенные паруса пока еще были надежно привязаны к высоким мачтам. На палубах не наблюдалось никого, кроме вереницы загорелых до черноты людей, таскающих наверх мешки с товаром. Волны легко поднимали темные махины, играючи поднимая их и опуская обратно, наполняя пристань тихим, но неумолчным скрипом. — Как мы его найдем? — короткая пробежка почти не сбила дыхание Ламберта. Ветер трепал волосы, выжимал из глаз слезы, оседал на губах соленой коркой. — Может, стоило лучше расспросить того молодца? — Он больше не знает ничего полезного, — покачал головой Айден, напряженно оглядываясь вокруг. Заметив рядом грузчика, он преградил ему путь. — Какой корабль отплывает сегодня? — Оба, — грузчик усталым взглядом окинул неожиданное препятствие. — Сейчас отходит «Анника». На Скеллиге. — «Анника»? — Айден вгляделся в корабли, силясь прочитать названия. Солнце било в глаза, оставляя от кораблей только черные силуэты на синем полотнище небес. — Тот, что справа, — раздался позади них знакомый голос. Ламберт мгновенно обернулся и во все глаза уставился на чародея в зеленой мантии, ниспадающей мягкими, тщательно продуманными складками. За спиной чародея возвышалась темная фигура неподвижного телохранителя. — Счастлив видеть вас снова, — равнодушно улыбнулся Зэмистокльз.