14:32
Shelly: в общем, я тут подумала, может быть, ты сможешь поступить к нам в колледж?
14:33 Yoo-bin: я работаю над этим. Он великодушно промолчал на это многозначительное «к нам», прекрасно сознавая, что бесячий белобрысый хрен всюду таскается за Шелли. И пусть он не имел никакого права ревновать, импульсивность характера заставляла поступать совершенно иначе. К счастью, у него хватало ума держать всё при себе. Стоило лишь подумать, что такой выходкой он мог обидеть Шелли, как нутро само успокаивалось до безопасной, однако, всё ещё критической отметки. О поступлении он задумался и сам. Не то чтобы Бин был туп или глуп, на самом деле, гордость никогда не позволяла скатиться вниз в рейтинге. И потому, что он был натурой амбициозной, своенравной даже, учился он, вообще-то, неплохо. В конце концов, чтобы научиться трюкам и понимать основы езды и принципы, нужно было знать хотя бы физику, а чтобы научиться правильно разбираться в человеческих возможностях — химию и биологию. Высчитать ту же траекторию безопасного падения и держать в уме все детали, для этого требовалась некая смекалка и сообразительность. Если быть ещё откровеннее, учиться он действительно любил. И если бы не предвзятое отношение учителей и директора, он бы мог стать вполне себе способным. Стоило признаться, он и сам думал о том, чтобы попробовать поступить. И даже узнавал, что для этого нужно. Монотонный голос секретарши учебного центра нехотя сообщил: сертификат о сдаче IELTS; рекомендательное письмо от педагогов или директора и вступительные не ниже среднего. По всем параметрам он пролетал сразу. Во-первых, английский он тоже на хую вертел, наивно полагая, что тот ему в жизни не пригодится. Во-вторых, рекомендательное письмо ему напишут разве что после Второго Пришествия, не иначе. В-третьих, уж очень сильно он сомневался в своих способностях. Вступительные он ещё ни разу не сдавал, так что страх был вполне оправдан. Ему не хотелось говорить всё это Шелли и расстраивать её, для себя он решил, что хотя бы попытается. А если не получится, найдёт другой способ, как попасть в Англию. По крайней мере, теперь здесь его ничего не держало абсолютно, потому, он был вольной птицей, у которой на счету лежали тридцать кусков зелёных, а с учётом процентов и вознаграждений от банка и высокой стоимостью воны, уже почти сорок, он знал, что обязательно что-нибудь придумает. Вся его зарплата уходила на погашение долгов, однако он умудрялся копить, пусть и небольшие, но всё же деньги. Так что, первым делом он был преисполнен решимости начать учить английский. Однако Шелли внесла свои коррективы в его планы.21:21
Shelly: Можно я позвоню?
Недолго думая, он тут же нажал кнопку вызова и взволнованно прикусил губу. Шелли ответила сразу. — Привет, — её голос, мелодичный и трепетный, поднял внутри волну мурашек. — Привет, — Бин не мог не улыбнуться. Разве это было возможно, когда на том конце провода она? — Можно я перейду сразу к делу? — Шелли звучала непривычно робкой, будто бы боялась, что может спугнуть его. — Я весь во внимании. Прочистив горло и собравшись с мыслями, он услышал как Шелли сначала сделала неглубокий вдох, прежде чем заговорила с ним: — Бин, — позвала она и слышать своё имя вот так вот из её уст было настолько непривычно и странно, что он даже дышать перестал. — Ты только не злись, пожалуйста. Я сделала это, надеясь, что так будет лучше. Он на миг замер, наконец, фокусируясь на том, что Шелли говорит. И впору было бы начать тревожиться, однако он был спокоен и непоколебим, уверенный, что справится со всем, что бы она ему не сказала. Если это не касалось конкретно их отношений. — В общем, я поговорила с дедушкой, и, — Шелли снова сделала небольшую паузу, а он уже знал, что она скажет. — И он согласился заняться с тобой подготовкой к тестированию и дать свои рекомендации. Бин всё-таки удивился. Шелли первой заговорила о поездке в Англию и было бы глупо полагать, что она станет бездействовать. Но он правда не ожидал, что подход её будет настолько серьёзным. Где-то внутри скреблась привычная гордость, не позволявшая принять руку помощи обычно. Будто почувствовав его сомнения, Шелли снова заговорила: — Конечно же, не за спасибо. Дедушка взамен потребовал, чтобы ты отработал потерянное время в школе. Он нахмурился. — То есть? — То есть, учителю Росси не помешает помощник, — в её голосе слышался плохо скрываемый смех, а его самого пробрало до мурашек при одном лишь воспоминании об этом стероидном мужике в розовых трико. Мысленно содрогнувшись, Бин всё же подумал о том, что это самая справедливая плата. — Хочешь сказать, что директор не возражает? Он знает, почему я собираюсь в Англию? — что-то ему подсказывало — едва ли. Шелли замялась, промычала что-то несуразное, и он не стал давить, справедливо полагая, что со своей семьёй она в состоянии разобраться сама. Он был готов перетерпеть и розовые трико, и её деда, и даже Найта, если в итоге, окажется рядом. — Прости, — выдавила она спустя мгновение. Бин усмехнулся. — За что ты извиняешься? — Я знаю, не стоило лезть вперёд тебя. Если тебе не хочется или для тебя это слишком трудно, пожалуйста, дай знать. Мы что-нибудь придумаем. Эта девчонка не переставала разбивать ему сердце. Он знал, для Шелли жертвенность в отношениях — вариант нормы. Она готова сделать всё и даже больше ради тех, кто ей дорог и небезразличен. Внутри все сворачивалось от одной лишь мысли, дай он ей знать о том, что ему слишком тяжело и неудобно и ещё много «не», она бы действительно бросила всё и примчалась сюда, в Корею, готовая начать всё заново и рядом с ним. Бин не мог ей позволить подобной ненужной жертвы. Он, в первую очередь, возненавидел бы себя. Разве можно разлучить её со своей семьёй? С родителями? Друзьями? Тот же чёртов Найт, Бин уверен, он бы обязательно снова вернулся за ней. Он не мог так просто заставить её отринуться от своего будущего, своих целей и мечт. Из них двоих, это он нуждался в ней больше всего, это ему было нечего терять, это он готов был начать заново, но уже рядом с ней. Шелли пыталась сказать что-то ещё, очередное оправдание и извинение. Бин перебил её на полуслове. — Прекрати. Я не хочу, чтобы ты извинялась. Ты всё сделала правильно. Остальное оставь мне, я обещаю. К началу следующего учебного года, я буду там. Шелли замолкла, и он готов был поклясться, что услышал тихий всхлип. — Шелли? — Угу, — невнятное мычание и судорожное втягивание носом. — Ты плачешь? — Бин просто не мог поверить, что она расчувствовалась. Потому, на всякий случай уточнил: — Я сказал что-то не то? Ты расстроена? — Нет, — приступ рыданий стал слишком очевидным, чтобы списать всё на случайности. Он испуганно поднялся с места, нервно оттягивая волосы пятерней. — Чёрт, Шелли. Что мне сделать? — сожаление и испуг в его голосе заставили Шелли зареветь уже открыто. Пару минут он молча вслушивался в её рыдания, прикрыв глаза. Наконец, она выдохнула и сделав пару глубоких вдохов, заговорила. Из-за забитого носа голос казался приглушённым. — Просто… Боже. Ты просто чудесный. — Что? — Да, чёрт. Что? Что что? — она нервно рассмеялась. — Я говорю правду. Не знаю, как ты можешь быть таким. На этот раз рассмеялся он. — Звучит как комплимент. — Это он и есть! — Я знаю, спасибо. Какое-то время они просто молчали. Ему многое хотелось ей сказать, правда. Он о многом хотел бы с ней поговорить, но нарушать эту идиллию совершенно не хотелось. Потому, разговоры он приберёг на потом и сказал тихое: — Я скучаю. По ту сторону послышался очередной судорожный вздох. — Перестань, если не хочешь, чтобы я снова начала реветь. — Можешь поплакать. Я буду слушать. — Я тоже скучаю, Бинни. Очень. Грусть в её голосе заставила поджать губы. Он ненавидел себя за то расстояние, что разделяло их сейчас. — Я начну занятия с завтрашнего дня. Зайду к директору. Они ещё какое-то время поговорили, а затем попрощались. Бин взглянул на своё отражение в зеркале. Кажется, пришла пора стать настоящим бойцом.