I love you, darling

— Хэй, подожди меня! — кричит тебе в спину Соя, но сейчас ты занята совершенно другим. Ветер бьёт в лицо, иногда принося с собой сюрпризы в виде небольших песчинок в глаза, но ты совершенно не обращаешь внимание на это, крутя педали велосипеда. Всё плохое теряет смысл, когда наконец открываешь глаза и смотришь на мир. Он невероятен. Смотришь на лучи закатного солнца, что означает конец дня, но ты прекрасно понимаешь, что этот заход для тебя обозначает только самое начало. Нечто новое и неповторимое. Это будто глоток свежего воздуха после проезда в душном автобусе, доверху заполненного людьми. И тебе хорошо, хорошо настолько, что живот скручивает от нарастающих эмоций, а улыбка на лице только и ползёт вверх. Соя рад тому, что видит. Ты улыбалась, ты была счастлива, ты наконец светилась как раньше и не страдала днями, ревя в подушку. Он должен был сделать это раньше. Должен был вытащить тебя на улицу, дать глоток воздуха в напряжённые лёгкие, дать надежду и цель жизни, но он раньше просто не понимал настолько это важно. И вот сейчас разъезжая по паркам Токио на велосипеде вместе с тобой, Кавата понял всю важность этого и нисколечки не пожалел, что вытащил тебя из дома, из которого ты планировала не выходить ближайший месяц, прося парня передать тебе продукты раз в неделю. Но когда в горле пересыхает, а вместо ровного дыхания появляется одышка, вы останавливаетесь где-то на мосту, что возвышался над небольшой речкой, которая спокойно текла куда-то, унося вместе с собой отчаяние, злость, ненависть, грусть и радость, что выплёскивали люди, проходя мимо. Вода помнит всё. Вода ничего не забудет. Не забудет и ваш разговор, и ваши эмоции. На улице темнеет и холодает, отчего Кавата невольно ёжится, но ты не чувствуешь холода. Тебе совсем не холодно. Чувство радости и удовлетворённости зарождается где-то в сердце, а после разливается по всему телу, согревая все клетки. Питьё горячего напитка не сравнить с этой немного детской радостью: это чувство намного лучше и приятнее, а привкус до сих пор остаётся не только на языке, но и на сердце. — Соя, — ты наконец востанавливаешь дыхание, — спасибо тебе. Ты действительно мне очень помог, — опускаешь глаза вниз, смотря на последние лучи закатного солнца, — я не знаю, что бы делала без тебя. Парня как будто парализует. Он молчит и не может ничего сказать. В глазах у него начинают скапливаться слёзы от осознания того, что его любимый человек наконец почувствовал себя лучше, наконец перестал страдать и может продолжать спокойно жить. В тот момент твоей изоляции ты отвечала на сообщения парня лишь коротким «всё хорошо», но пару дней спустя не выдержала и сказала, что сбилась с пути, потеряла цель, а всё то, во что ты так верила, пошатнулось, покрылось трещинами, посыпалось, и тебе нужно подумать, понять, что делать, и снова вернуться в строй. Тогда сердце Сои не на месте было от переживаний за близкого ему человека, кровью обливалось. Даже сидеть на месте ровно было сложно, не говоря уже про спокойный сон и приёмы пищи. Как результат — двое людей со сдающими нервами. И тогда ты поняла, что изоляция от общества, по крайней мере от Сои точно, ничем хорошим не закончилась. — Ты не представляешь, как я рад, что тебе лучше, — отходит от оцепенения парень и быстро смахивает слёзы с глаз, — ты так сильно изматывала себя, что мне было больно смотреть, — Кавата проглатывает из ниоткуда взявшийся ком и тоже смотрит на речку, — не делай так больше, ладно? Ты киваешь, сама еле сдерживаясь, чтоб не разреветься. — Я очень люблю тебя, Соя, — говоришь ты, радуясь наконец вернувшемуся покою на душе, и зеваешь. Всё же такие резкие всплески эмоций изматывают, поэтому уже хочешь оказаться в кровати и наконец нормально и спокойно поспать. — И я люблю тебя, Т/И. Но прежде чем ты пойдёшь спать, насладись этим моментом, такое ведь случается не каждый день, правда ведь?