Июль 1980…
Утренний вокзал встретил Игоря палящим солнцем и гомоном прибывших пассажиров. Делегация, с которой приехал Игорь, толпилась с чемоданами на платформе, ожидая сопровождающего. Сопровождающим оказалась бойкая девушка лет тридцати, громко раздающая указания по части организации. Уже спустя десять минут они все вместе ехали в новеньком блестящем «Икарусе» в направлении Олимпийской деревни. С квартирой у Фёдора Ивановича, за не вышло, как он не пытался, и теперь Грому придётся жить с остальными. Сначала он был, конечно немного расстроен — одному всё-таки спокойнее, но потом решил, что так будет даже интереснее, по крайней мере, не придётся самому искать себе развлечения. Через какое-то время автобус выехал к новой, совсем недавно проложенной, дороге, ведущей к их будущему месту поселения. Олимпийская деревня представляла собой стройные ряды белых многоэтажек среди зелёных газонов и асфальтированных тропинок. На фоне стадиона и беговых дорожек простирались закованные в бетон прозрачные пруды. Место выглядело спокойно и симпатично. Игорю нравилось, а значит можно жить. К тому же, из окна его номера на девятом этаже открывался прекрасный вид на Москву. Лето было удачно тёплым, а впереди предстояло две недели соревнований, мероприятий и отдыха. Он стоял на балконе со стаканом крем-соды, вдыхая лёгкий летний ветерок. Игорь грелся в солнечных лучах, думая о том, что надо будет съездить на какой-нибудь пляж в ближайшие пару дней. После обеда всю Ленинградскую делегацию посадили в автобус и повезли на экскурсию по городу. Они проезжали по набережным и площадям, по главным улицам и дорогам поменьше, под рассказы экскурсовода — низкорослого лысоватого пожилого мужчины, хотелось спать. Игорь видел всё это не один раз, про что-то знал и так, а про что не знал, но и слушать было не особо интересно из-за монотонной речи гида. Про себя Игорь порадовался, что занял место в самом дальнем углу салона автобуса, и поняв, что никому не будет до него никакого дела, достал из рюкзака свой небольшой кассетный плеер. Во вставленном в ухо наушнике заиграла «Машина времени», а потом её сменил Высоцкий. Грому вспомнилось, как осенью он запойно смотрел по телевизору «Место встречи изменить нельзя» и даже писал об этом Хазину, но тому такое кино, вроде как, не особо нравилось. Игорь смотрел на сменяющиеся за окном виды, периодически прислушиваясь свободным ухом к вещанию о столице, и думал о том, как проведёт в эти две недели свободное от соревнований и мероприятий время. Экскурсия закончилась часам к шести. Впереди был ещё весь вечер, и возвращаться в номер Игорю не хотелось, как и в целом уходить с залитых предвечерним солнцем улиц, ожидающих праздника. Команда отправилась назад в Олимпийскую деревню, а он в ближайшую телефонную будку. Идея эта пришла Игорю в последний момент, когда он, уже готовый возвращаться с остальными, вспомнил, что перед самым отъездом сунул в карман брюк листок с номером телефона и адресом Хазина. Адрес он и так выучил, когда каждый раз писал его на конвертах, а вот звонить пока не приходилось. Что-то внутри у него странно дрожало, пока он набирал Петин номер. Они не говорили вживую почти год, и от этого было несколько волнительно, как и от того, что гудки казались бесконечными. Игорь был уже готов бросить трубку и уйти, думая, что дружбе по переписке свойственно довольно быстро заканчиваться, да и вообще никто не обязан сидеть и ждать его звонка. Гудки прервались хриплым сонным «Алло», прерывая внутренние рассуждения Игоря. Он поспешно представился, стараясь, как можно быстрее, скрыть пробивающуюся в голосе нежданную и непонятную дрожь. Встреча была назначена сразу же, и уже через сорок минут Игорь направлялся к приближающейся к нему знакомой фигуре, как всегда идеально причёсанной и одетой в лучшее. Петина ладонь легла в его собственную в крепком уверенном рукопожатии. Кожа была тёплая и мягкая, в какой-то момент Игорь поймал себя на мысли, что ему бы хотелось не отпускать подольше, но Петя уже высвободил свою руку и указал ей чуть в сторону, обрисовывая предполагаемое начала маршрута прогулки. Они шли по мостовой практически в ногу, хотя Пете иногда приходилось ускоряться, чтобы не отставать от более быстрого и широкого шага Игоря. Что-то рассказывать он начал почти сразу же. О поездке на море в прошлом месяце и ещё о чём-то, но через всё это сквозило чем-то странным, чем-то новым, чего раньше в нём Игорь не видел или не замечал, и чего не мог разобрать сейчас. Он продолжал слушать и рассказывать своё, параллельно пытаясь понять, что же всё-таки изменилось за этот год переписки, и изменилось ли что-то вообще. В конце концов, Игорь не исключал и того, что так было всегда, и на самом деле он просто отвык разговаривать с этим человеком вживую. Но несмотря на все эти странные ощущения, Гром понимал, что рад его видеть. Последние лучи заходящего солнца сверкали, отражаясь в брызгах фонтанов на ВДНХ. Петя нажимал на кнопки автомата с газировкой, протянув стакан из соседнего автомата Игорю. Тот наблюдал за быстрыми движениями тонких пальцев, пока Петя не повернулся к нему. — Завтра ты что делаешь? — спросил Хазин в перерыве между глотками. — С парнями на пляж собираемся. Пойдёшь? — предложил Игорь, споласкивая свой стакан в специальном фонтанчике. — Приглашаешь? — Пете хотелось отпустить какую-то очередную остроту, но приглашение Игоря, на самом деле, было ему приятно, поэтому он лишь слегка улыбнулся, подняв на Грома глаза. — Я там мало кого знаю, с тобой, наверное, попроще будет. Если ты, конечно, хочешь. — Я тогда за тобой заеду. Во сколько? — В двенадцать. Заезжать не обязательно, я и сам как-нибудь… — Значит, заеду в двенадцать. — он похлопал Игоря по плечу и зашагал вперёд мимо цветущих клумб. Когда они дошли до парка развлечений, меньше всего Игорь ожидал, что Хазин потащит его в тир. Он сопротивлялся сначала, говорил, что ему и на работе стрельбы хватает, а тут ещё и Олимпиада эта, но Петя всё равно настоял на своём, убедив Грома, что сейчас всё шутки ради, и Игорю надо хотя бы на минуту перестать быть таким серьёзным. После недолгих препираний было решено, что стрелять будет Петя. — Я сейчас вспомнил, как проиграл тебе в прошлом году. — сказал он, устраивая винтовку поудобнее. — Так это реванш? — усмехнулся Игорь и опёрся локтём о деревянную столешницу, наблюдая за Петей. — Или доказательство того, что ты и правда круче. — Хазин прицелился и нажал на курок. Затем ещё четыре выстрела. — Кажется, всё-таки реванш. — сказал Гром, когда девушка из тира передала Пете честно выигранного им небольшого плюшевого Чебурашку. — Я в тот раз просто не старался. Дарю. — он протянул игрушку Игорю. — Это твой выигрыш. — Гром развёл руками, пытаясь отказаться. — Ну раз мой, то мне и решать, что с ним делать. — он настойчиво сунул приз Игорю в руку и направился к киоску с мороженым. Грому не оставалось ничего, кроме как пойти за ним. В конце концов, в такую жару конвертик пломбира будет не лишним. Они разошлись, когда солнце уже село. Петя проводил Грома до метро, ещё раз пообещав подвезти его завтра. Заехать в саму Олимпийскую деревню ему бы не дали, поэтому было обусловлено встретиться чуть-чуть подальше за её территорией. Они поговорили ещё обо всём и не о чём, пока ждали поезд. Когда Игорь сел в вагон, Хазин проводил долгим взглядом тронувшийся состав, закурил и зашагал к эскалаторам, ведущим к выходу из метро на поверхность.***
День выдался жарким, как раз идеальным для пляжного отдыха. Речные волны тихо плескались об мелкие камешки на песчаном берегу. Когда Петя припарковался под деревом за линией пляжа, взгляды всей собравшейся части команды Игоря были обращены на них. Дорогой автомобиль и Игорь в компании человека, явно не их круга, заметно оживили, ведущийся среди них разговор. Хазин представился первым и вручил компании бутылку шампанского, как он сказал, «в честь знакомства». Пить в час дня мало кто согласился, но какая-никакая компания собралась. Остальные, включая Игоря, переместились к натянутой на железных столбах волейбольной сетке. К шелесту волн прибавился звук ритмичных ударов по мячу и смеха играющих. Петя повернул голову в их сторону как раз в тот момент, когда Игорь занёс руку вверх и в прыжке отправил мяч далеко на противоположную сторону поля, угодив в её центр. Его «команда» зааплодировала, поддерживая красивый гол. В следующий момент Хазин поймал себя на том, что смотрит за игрой уже довольно долго, и то не настолько за игрой, насколько на Игоря. В своих удлинённых пляжных шортах, так хорошо сидящих на бёдрах, и обнажённым торсом он невольно притягивал взгляд. В прыжке или ударе каждая его мышца рисовалась особенно отчётливо, а успевшая загореть за лето кожа сияла под ярким светом солнца. Красивый. Даже очень. И смех его, доносящийся до Петиного слуха, тоже красивый. И чего он говорил, что не сильно общается с командой. По Петиному мнению, контактирует он с ними весьма слажено. Но всё равно приятно, что позвал. Пора бы уже было перестать пялиться, Петя понимал, что засматривается уже неприлично долго, но заставить себя отвести глаза он не мог. Хорошо, что один из парней из компании отвлёк его каким-то вопросом, который он не сразу разобрал, но хотя бы на мгновение перестал засматриваться. Пока он переспрашивал и что-то отвечал невпопад, импровизированный матч по волейболу был закончен, и все игроки вернулись на место. Стало жарко то ли от припекающего солнца, то ли от пары выпитых бокалов, то ли от созерцания Грома. И Петя искренне надеялся, что причина не в последнем. Он резко встал, снял с себя рубашку и направился в воду. Она, пусть и тёплая, помогла немного охладиться и отогнать подступающие ощущения. Правда, ненадолго. Следом за ним подошли и остальные, включая Грома. Разлетающиеся от всплесков брызги искрились на солнце и оседали каплями на рельефах его мышц. Капли струйками стекали по спине и сильным плечам, вынуждая Хазина снова бесстыдно разглядывать эти самые плечи. Он подплыл ближе, заводя с Игорем и парой других парней очередной непринуждённый разговор, лишь бы отвлечься и от мыслей, возникающих при взгляде на это тело, и от того, что совсем скоро начало бы диктовать ему его собственное. Может быть, не будь здесь кроме них двоих никого другого, он бы так не волновался. Но сейчас, надо было как-то собрать свои мысли и сконцентрироваться на чём-то другом. Отпущенная кем-то шутка вызвала всеобщий взрыв хохота, и Петя поймал на себе смеющийся взгляд Грома. Казалось, столкновение это длилось целую вечность. Игорь отвёл глаза первым, посчитав, что смотрит слишком долго для давно прошедшей шутки. Дольше, чем раньше, так ему показалось. Может, ему, действительно, только так казалось из-за того, что виделись они давно и пару раз. А может, и правда засмотрелся. Улыбка у Пети широкая красивая, и смех звонкий такой, ни за что бы раньше не подумал, что он так может. И взгляд этот его пронзительный, глаза на солнце янтарными кажутся. Игоря это даже смутило, что-то дрогнуло внутри от этого взгляда, тепло и немного тревожно. Выдержки их обоих хватило не на долго. Когда они все вернулись на берег, разговоры и шутки продолжили сопровождаться короткими переглядками. Со стороны они были даже никому не видны, но внутри у Пети всё замирало, от одного осознания происходящего. Игорь же, раз за разом возвращался к его глазам, совершенно не отдавая себе отчёта в том, почему ему так хочется на них смотреть. Они гипнотизировали будто, притягивали, как магнит, а он не мог оторваться. Спасло только то, что погода начала несколько портиться, и всей компанией было решено убираться с пляжа подальше. Хотя бы, пока они ехали в машине, можно было не пересекаться с Петиным взглядом. Сначала Игорь вообще хотел поехать вместе с остальными, но потом решил, что раз уж он позвал Хазина с собой, то и назад поехать нужно с ним. Первую половину обратного пути они сидели в абсолютном молчании, которое возникло так резко и внезапно, что в глубине души было даже как-то неловко. Но прервать его всё равно никто не решался. На оконные стёкла начали падать мелкие дождевые капли, молчаливо оседая на поверхности прозрачным бисером. Кажется, это могло длиться целую вечность, если бы Петя не заговорил первым. Он протянул Игорю записную книжку и попросил оставить в ней номер телефона, по которому можно связаться с ним в Москве. Затем он извинившись попросил Грома проделать остальную часть пути самостоятельно, так как у него самого ещё есть срочные дела в другой части города. Игорь от этого мысленно облегчённо вздохнул и, указав удобное ему место, вышел из машины. Из-за разошедшегося дождя он успел промокнуть насквозь, пока добирался до дома. В какой-то момент Игорь уже пожалел, что поехал с Петей, а не с ребятами. Сидел бы себе сейчас в тепле да уюте, и ни о чём бы не думал. Может быть, даже отвлёкся бы от этого преследующего его чувства странной тревоги, и этих пронзительных карих глаз. Глаз, к которым он то и дело мысленно возвращался, сам того не желая. Вернувшись назад, он наскоро принял тёплый душ и спустился вниз в общую комнату, где парни тут же втянули его играть в «дурака». Не то чтобы Игорь любил азартные игры, но так можно было занять голову чем-то другим. Более понятным и привычным. Под хорошую игру и чай с баранками он, действительно, смог думать о чём-то другом, кроме этой новой дружбы, выбивающей его из его привычного мира и общения с окружающими.