***
В следующий раз они увиделись только через пару дней. Игорь, как и многие другие из приехавших, не прошёл отборочный этап соревнований, и ему пришлось покинуть Олимпийскую Деревню и заселиться в гостиницу. Уезжать из Москвы ему не хотелось, к тому же и Фёдор Иванович позволил ему остаться. В первые же дни найти себе занятие не составило особого труда. Летняя жара и освободившееся время стали отличным поводом, чтобы согласиться поехать с Хазиным к нему на дачу. День выдался тёплый и солнечный, и Петя сказал, что остаться в городе будет огромным упущением. И хотя Игорь не был против поездки, поспорить с ним всё равно немного пришлось. По итогу этого маленького спора с доказательствами с обеих сторон, Петя сдался и поддался на уговоры Грома поехать на электричке, а не на машине. Раз уж Игорь является таким ценителем романтики пригородных поездов, так тому и быть, Петя потерпит и остановки, и старушек с авоськами и даже сварливых контролёров. К тому же, хоть и с меньшим комфортом, но можно было не напрягаться в дороге. Они уезжали в семь утра, и что Петя меньше всего ожидал увидеть у Грома среди прочих вещей, так это гитару. — Не знал, что ты умеешь. — подметил Хазин, кивнув на инструмент. — Совсем немного. — Игорь пожал плечами и поправил чуть потрёпанную голубую ленту, с помощью которой гитара была повешена на плечо. Первые минут десять Хазин не переставая бухтел и жаловался, напоминая Игорю, как хорошо было бы поехать на машине. Он привык к комфорту и по меркам Игоря даже какой-то роскоши, поэтому его реакции Гром даже не удивлялся, а только наблюдал, зная, что вскоре тот обязательно поменяет своё мнение на этот счёт. Петя отметил ещё несколько мелких неудобств, но потом взгляд его всё чаще стал цепляться за пейзажи за окном, и в итоге он притих, уставив глаза на сменяющиеся за мутноватым поцарапанным стеклом картинки лесов, полей и посёлков. Игорь лишь усмехнулся, но потом заметил тень задумчивости у Пети на лице, и смеяться над ним от чего-то расхотелось. А он и правда задумался. Задумался о том, почему от созерцания вот этой природной и человеческой простоты на душе вдруг стало так тепло и спокойно. Он лишь иногда переводил взгляд на руки Игоря, обхватившие гриф гитары, пристроенной для удобства между коленями. Уже сейчас невероятно красивые, а что будет, когда эти руки начнут на ней играть. Об этом Петя боялся даже подумать. Он прислонился виском к прохладному стеклу, дрожащему в такт стука вагонных колёс, и уже до конца поездки не произнёс ни слова, лишь коротко улыбаясь одними уголками губ, когда снова пересекался взглядом с Игорем. Гром улыбался ему намного теплее, заставляя Хазина делать лишний вдох, чтобы у того не сбилось дыхание. — У тебя всё нормально? — спросил Игорь заметив, что Петина задумчивость никуда не делась, даже когда они сошли на станции. — Да, просто укачало немного. — несколько потеряно ответил он первое, что пришло в голову и тут же улыбнулся, слегка тряхнув головой и направившись с платформы к тропе. Игорь, конечно, понимал, что дача Хазиных будет несколько отличаться от обычного понимания этого слова, но не думал, что настолько. Элитный посёлок раскинулся ровными рядами домов с цветными крышами. Не такими разношёрстно-цветастыми, как он видел в деревне в детстве, а действительно красивыми. Страшно было представить, каких усилий и денег это всё стоило. Но посмотреть было приятно. И почему-то немного волнительно. Всё-таки он к такому не привык. По ровной асфальтированной дороге они дошли до нужного дома. Двухэтажный из толстых деревянных брусьев он начинался высоким широким крыльцом и заканчивался тёмно-красной крышей. Дом стоял на просторном участке, засаженным коротко стриженным зелёным газоном. При входе на участок, уже с порога калитки можно было заметить небольшой садик, разбитый за домом. Пройдя по выложенной камнями тропинке, Игорь, оглядываясь по сторонам, поднялся на крыльцо и поравнялся с Хазиным, уже открывшим дверь. — Ну всё, хватит пялиться, заходи давай. — Петя мягко подтолкнул его в спину, своеобразным жестом приглашая в дом. Изнутри дом оказался ещё красивее, чем снаружи. Первый этаж встречал их просторной кухней с модным гарнитуром и крепко сложенным длинным столом из красного дерева, вдоль которого стояли два ряда стульев. Из широкого окна, открывающего вид на сад, виднелся кусочек летней веранды, украшенной ниточкой гирлянды, которую наверняка включали вечерами. Подоконник с уличной стороны был обрамлён подвесной клумбой с фиалками. — Отнеси вещи в любую из спален. — сказал Петя, указав Игорю на лестницу ведущую на второй этаж слева от кухни. — Может, ты лучше сам? Я тут подожду. — слегка потеряно ответил Гром, присаживаясь на один из стульев. Столь богатая обстановка снова начинала немного смущать Игоря, который едва успел привыкнуть к Петиной квартире. Петя закатил глаза, но всё-таки взял свою сумку и рюкзак Игоря и отнёс наверх. Гитару он трогать не стал, оставив её на софе в кухне. В такой жаркий ленивый день единственным верным решением было пойти на реку. Инициатива принадлежала Игорю, потому что Петя собирался весь день валяться в гамаке в тени яблонь. Но под уговорами Грома он сдался и всё же вылез из своего укрытия. Речная вода искрилась под ослепительным светом солнца, отражая в себе ясное голубое небо. В камышах у берега сновали стрекозы, бодро взмахивая прозрачными крыльями. Было красиво и спокойно. Петя уже стелил на траву покрывало, чтобы поскорее растянуться под пригревающим солнышком и не делать лишних движений. Игорь сложил рядом с ним захваченные из дома кое-какие продукты на случай перекуса, и снял футболку. Он стоял спиной и не видел, как Петя снова не сводил с него своих глаз. Прямо, как в прошлый раз на пляже — ещё одна причина по которой Петя не хотел оставаться с Игорем один на один в подобных условиях. Гром немедля разделся до плавок и зашёл в воду. Петя досадливо выругался себе под нос и принялся заниматься снастями для захваченных с собой удочек. — Вылезай давай, а то ты мне всю рыбу распугаешь. — позвал он Игоря, когда удочки были готовы к использованию. — Давай лучше ты ко мне! — крикнул Игорь, чтобы на берегу его было лучше слышно. Петя махнул рукой на все снасти и, скинув лишнюю одежду, шагнул в реку. Вода была тёплой, но в такую жару даже она обдала ступни приятной прохладой. Он зашёл дальше, постоял ещё немного и, оттолкнувшись от дна, подплыл к Игорю. У воды кружили слепни, нашедшие для себя отличную добычу, которая сама к ним приплыла. За разговорами Игорь не заметил, как один из них пристроился у него на плече. Петя смахнул насекомое рукой, мягко коснувшись бархатистой загорелой кожи Грома. Убирать руку совершенно не хотелось. — Если будет укус, скажи, дома помажем чем-нибудь. — он, как бы невзначай, погладил большим пальцем место, где только что сидел слепень и всё-таки заставил себя прервать прикосновение. Игорь кивнул в ответ, глядя на него прищуренным от солнца взглядом. Он всё ещё ощущал кожей Петины мягкие гладкие пальцы. От этого почему-то было странно слегка волнительно. Второй раз за последние дни взбалмошный и резкий Хазин проявляет к нему какую-то, как казалось Игорю, несвойственную для него заботу, и ему от этого неожиданно приятно. Так, что аж позорные мурашки по коже бегут. И он надеялся, что мурашки эти остались незамеченными. Игорь отогнал эти мысли прочь, стараясь переключиться на очередной диалог, но от него не ускользала Петина задумчивость, так никуда и не сошедшая с его лица ещё с утра. Он понимал, что донимать его вопросами нет никакого смысла, что Петя снова отмахнётся, придумав что-нибудь относительно подходящее. Вместо этого Игорь решил перевести это во что-то шутливое и, зачерпнув воду рукой, брызнул ей в сторону Хазина. Тот, подхватив затею Игоря, брызнул в ответ. Некоторое время они гонялись друг за другом, пока смех и беззаботное плескание не перетекли в дружеские подтопления — подкрасться, погрузить на пару секунд в воду и отплыть, ожидая ответного действия. Игра, правила которой Петя принял сразу, потому что теперь можно было спокойно прикасаться к Игорю сколько угодно, и это будет даже весело, несмотря на то, что внутри у него всё предательски подрагивало. В какой-то момент, в очередном раунде, Игорь подплыл со спины и, перехватив Петю поперёк груди, прижимая к себе, потащил за собой под воду. От того насколько он сейчас был близко, из головы выбило все мысли, а к животу прилил жар. Петя резко выпутался из рук Грома и, вынырнув на поверхность, отплыл от него на расстояние вытянутой руки. — Ну всё, хватит. Дуй на берег, нарезай овощи, я сейчас приду. — выпалил он глядя на Игоря, но на самом деле куда-то сквозь него. В ушах шумело, дыхание сбилось, внизу живота стянулся тугой узел. Игорь с улыбкой плеснул в него последний раз и поплыл к берегу. — Ну чего ты якоришь? — крикнул Игорь спустя время, глядя на всё ещё стоящего по грудь в воде Петю. Тот лишь отмахнулся. Наконец справившись со своим телом и своими мыслями, Хазин вышел из воды и прошлёпал по траве за пачкой сигарет, лежащей в кармане шорт. Он закурил немного нервно, глядя на линию, где вода переходила в противоположный берег, пестрящий сочной зеленью. Они пробыли на реке ещё пару часов, сидя с удочками, неотрывно глядя на воду и только иногда переговариваясь. — Слушай, я всё хотел спросить… — начал Игорь, сомневаясь, что стоит заводить этот разговор. — Что от тебя хотел тот тип на вечеринке? — повисла довольно продолжительная пауза, сопровождаемая лишь стрекотом кузнечиков в ближайших камышах. — Я тебе как-нибудь потом объясню, ты сейчас не поймёшь. Давай домой собираться. — тихо ответил Петя, начиная сматывать свою удочку. Как Игорь и ожидал, конкретного ответа он не получил. Неприятно конечно, но и не удивительно. Впрочем, Игорь его понимал. Он тоже не всё рассказывал про свою жизнь, даже самым близким, и если Петя хочет сохранить это в тайне, то это его право — настаивать Игорь не станет. Но, как минимум, стоило попытаться. Уже под вечер Петя вышел из дома к сидящему возле разожжённого мангала Игорю и протянул ему гитару. — Сыграй что ли, раз уж взял. — он протянул инструмент Грому, забирая у него из рук шампур с полу-поджаренными кусками мяса. Какое-то время Игорь перебирал струны, пытаясь выбрать мелодию. Подобрав нужную, он начал петь. Сначала тихо, будто смущаясь, но потом голос его выровнялся и набрал силу. Слова сами собой выскакивали под ритмичные удары по струнам. Игорь смотрел на светящиеся оранжевым угли, Петя, отложив шампур в сторону, смотрел на пальцы Игоря, умело захватившие гриф гитары и перебирающие струны. Красиво. Очень красиво. В текст Хазин вслушался не сразу, мысли его сначала были заняты другим. Но потом он прислушался. Понял, что стихи действительно цепляют, что серьёзное сосредоточенное лицо Игоря с морщинкой, собравшейся между слегка нахмуренными бровями, подходит к ним идеально, откровенно вытаскивая наружу что-то, что хранилось глубоко внутри.Я не люблю себя, когда я трушу, Досадно мне, когда невинных бьют, Я не люблю, когда мне лезут в душу, Тем более, когда в нее плюют. Я не люблю манежи и арены, На них мильон меняют по рублю, Пусть впереди большие перемены, Я это никогда не полюблю.*
Игорь закончил исполнение ударом ладонью по струнам. Повисла тишина, нарушаемая только треском костра в мангале. Петя неотрывно смотрел на Грома, стараясь подобрать слова. В любой другой момент он нашёл бы их хоть целую тысячу, а сейчас как-то ничего не шло. — Хорошие стихи. Чьи? — наконец тихо сказал он, не отводя задумчивого взгляда от рук Игоря, всё ещё держащих гитару. — Высоцкий. Вернёмся в город, я тебе дам послушать. У меня целая кассета есть. — Игорь улыбнулся ему одними уголками губ и отложил инструмент на плетёный стул рядом с собой. Игорь исполнил потом ещё пару песен, уже не таких серьёзных, но они не цепляли настолько сильно. Как будто в них был хорош только голос Игоря, но не было того внутреннего надрыва, который так хорошо отражался в первом тексте. Но слушать их всё равно было приятно. Хотелось, чтобы Гром продолжал так до бесконечности, чтобы пел только для него, чтобы этот момент не заканчивался подольше, чтобы не приходилось через пару дней возвращаться в город и тем более, отпускать Игоря домой в Ленинград, когда придёт время. Он чувствовал себя живым здесь и сейчас. Пусть не в полную силу, пусть без возможности показать и рассказать Игорю всё, что назрело и только развивается у него в душе, но это лучше, чем жить не чувствуя ничего. Это помогало помнить, что он, может быть и не самый лучший, но всё-таки ещё человек. Дело близилось к ночи. Дневная жара сошла на нет, вечерняя духота тоже ушла на второй план. Лёгкая прохлада приближающейся ночи вступала в свою силу. Игорь растянулся на траве во дворе, расслабленно глядя в звёздное небо. Здесь его было видно намного лучше, чем в городе. Здесь открывались совершенно иные виды и ощущения. Ощущение покоя и безмятежности. Петя вышел из дома и наблюдал за Игорем, стояв в проходе. Из приоткрытой двери на крыльцо падал жёлто-рыжий луч уютного электрического света. Где-то в кронах деревьев щебетали птицы, и шуршала листва под лёгким дуновением ветра. — Подойди сюда. — негромко позвал Игорь. Кричать в такой тишине не было никакой надобности. Петя спустился босыми ступнями по тёплому отшлифованному дереву ступеней и подошёл к Игорю. Тот смотрел на него снизу вверх несколько секунд, а затем протянул руку. Петя протянул свою в ответ, соприкоснувшись со слегка шершавой, но приятной ладонью. Он думал, что Гром попросит его помочь подняться, но вместо этого Игорь чуть сильнее сжал его ладонь и потянул на себя. Петя поддался, укладываясь рядом. Теперь они оба лежали на спине плечом к плечу, устремив глаза к россыпи звёзд. — Тебе надо расслабиться. Последние дни ты слишком нервный. — спокойно сказал Игорь, поворачивая голову в сторону Хазина. — Да, наверное. — неопределённо произнёс он, поворачиваясь к Игорю в ответ. Сейчас его лицо было так близко. Звёзды отражались в этих тёмных колючих глазах своим холодным светом, придавая им тот блеск, который нельзя было разглядеть при свете дня. Его острый профиль очерчивался так чётко, что взгляд отводить совершенно не хотелось. Всё-таки слишком близко. Игорь не отводил глаз, изучая это лицо. Очень красивое, надо отметить. Их взгляды столкнулись на секунду, сцепились так, что оторваться казалось совершенно невозможным. Глаза Петины слишком цепкие, такие, что встретившись с ними, уже не убежишь. Пересилив себя, Игорь всё-таки скользнул взглядом ниже по лицу, остановившись на Петиных губах. Тонкие, спокойно сложенные, они расползлись в лёгкой полуулыбке, едва Игорь задержал на них взгляд. Хотя может, ему просто так казалось, и причина была в чём-то другом. И чем дольше Игорь на них смотрел, тем сильнее он ощущал желание их коснуться. Пальцами. А лучше своими губами. Такое странное чувство, но избавиться от него всё никак не получалось. Он продолжал смотреть на них, едва приоткрыв рот и борясь с собственными внутренними ощущениями. Петины глаза, будто бы тоже задержались на губах Игоря, но Гром думал, что ему это лишь кажется. Он старался дышать более размеренно и гнать прочь это навязчивое желание приблизиться ещё, сократить расстояние между ними до минимума, коснуться если не губ, то хотя бы щеки Хазина, уверенно положить собственную ладонь и в очередной раз заверить не переживать о том, что бы там не было у него в голове. Он чувствовал ровное Петино дыхание на своём лице, от чего ресницы его слегка дрогнули. Петя слегка поёрзал на земле, занимая более удобное положение. Теперь его плечо вплотную прижималось к плечу Игоря. Он продолжал смотреть за взглядом Грома, пытаясь то ли поймать его, то ли просто проследить направление. Игорь протяжно, но беззвучно выдохнул, обдавая Петино лицо жаром. Губы Хазина слегка разомкнулись, обнажая ряд белоснежных зубов. Пульс застучал у Игоря в висках так, что он уже не слышал ни шелеста деревьев, ни птичьего щебета. Казалось, в этот момент вообще остановилась вся Вселенная, планеты прекратили своё вращение, и даже бесчисленные звёзды замерли в ожидании. Игорь нервно сглотнул и последний раз вздохнул поглубже, от чего дрогнули уже Петины ресницы, как вдруг эту тишину нарушил стук калитки. Вмиг вернулись все звуки, лёгкий ветерок проскользнул в волосах Игоря, унося с собой всё, что только что повисло между ними. Снова всё стало так, как было до того, как Петино лицо оказалось напротив. Хазин резко отвёл взгляд и поднялся с земли. В этот момент Игорю казалось, что чьё-то внезапное появление спугнуло что-то очень важное, для чего другого момента может и не подвернуться. Он на несколько секунд прикрыл глаза, а потом поднялся, принимая сидячее положение. Петя шагал к калитке, если не по-настоящему злой, то как минимум, рассерженный. Хотелось поскорее узнать, кто так бесцеремонно, а самое главное, так по-дурацки банально прервал этот момент. — Пётр Юрьевич? Не ожидала, что вы здесь. — сказала женщина лет сорока, запирающая калитку. — Жанна? Могу сказать тебе тоже самое. Ты что здесь забыла? — раздражённо выдал Петя, с вызовом глядя на непрошенную гостью. — Юрий Андреевич велел приехать прибраться. Они с супругой завтра днём здесь быть собираются. — пояснила она, проходя к дому. Петя выругался себе под нос и зашагал назад к Игорю. Спасибо, что хоть отец сначала домработницу прислал, а не сразу заявился сам. Но всё же, было неприятно, что планы теперь придётся менять. — Собирай вещи, завтра первой электричкой уезжаем. — бросил Петя, поднимаясь по ступенькам терассы и скрываясь за дверью чёрного входа. — Что случилось то? Кто пришёл? — непонимающе спросил Игорь, заходя в дом следом за ним. — Папаша завтра приезжает. Надо валить. — коротко ответил Петя и ушёл вверх по лестнице на второй этаж. Он пришёл к Игорю примерно пол первого ночи. Нырнул под одеяло, пристраиваясь к нагретому во сне боку, утыкаясь носом куда-то в подушку возле его плеча. — Ты чего? — сонно спросил Игорь, едва приоткрыв глаза. — Ничего, спи. — лениво протянул Петя и поудобнее улёгся на соседней подушке. Гром почувствовал мелкую дрожь в Петином теле и не стал возражать. Последнее время с ним явно происходит что-то странное, пусть остаётся, лишь бы уже успокоился. Игорь легонько, почти невесомо, убрал выбившуюся прядь волос с Петиного лица и, повернувшись к стене, погрузился обратно в сон. Проснулся Гром один под звон будильника. То место, куда ночью лёг Петя, уже успело остыть, значит Хазин уже давно проснулся. Игорь спустился в кухню, потирая ещё слипающиеся от сна глаза. — Одевайся и поехали, нам пора! — привычно бодро бросил Петя, дожёвывая последний кусок бутерброда. Игорь лишь покачал головой и поплёлся наверх, чтобы переодеться. Уже выходя за ворота дома, Игорь увидел, как Петя задержался на несколько секунд на пороге. — Жанна, только не говори Юрию Андреевичу, что я здесь был. — он вложил в руку домработницы несколько свежих хрустящих купюр и, спустившись с крыльца, вышел за ворота вслед за Игорем.