a rocky heart for breaking teeth

Вместо этого Стив появляется возле его дома следующей ночью. Баки открывает дверь и видит, что саб сидит сгорбившись на крыльце. Не говоря ни слова, он открывает дверь шире и отступает назад, чтобы тот мог войти. Они молчат — нечего сказать; этого не должно происходить, и нет слов, чтобы исправить это или оправдать их действия. Стив знает, что он не должен быть здесь, Баки знает, что он не должен позволять ему это. Но он здесь, и Баки не прогоняет его. В тот момент, когда входная дверь закрывается и защелкивается замок, они набрасываются друг на друга. Губы Баки впервые встречаются с губами Стива во всепоглощающем поцелуе; он яростно целует саба, обхватывая его лицо своими ладонями. Его левая рука без перчатки. Стив не обращает на это внимания. Рот саба горячий и влажный, и Баки уже пристрастился к его вкусу. Стив такой готовый и открытый, принимает все, что дает ему Баки, как величайший подарок, который только можно получить. Он скулит и хнычет, тихие горячие стоны вырываются из его великолепного горла, как будто он едва может себя контролировать. От этого Баки сразу же становится твердым. Они каким-то образом пробираются в спальню. Баки не может заставить себя оторваться от великолепного тела рядом, руки жадно касаются каждого доступного сантиметра кожи. Пальто Стива тяжело падает на пол, и вскоре его свитер снимается через голову и падает у их ног. Тело Стива так же великолепно, как и прежде: бледная кожа, набухшие розовые соски, соблазнительный румянец от щек до груди. Ему хочется поглотить этого сабмиссива полностью, и он бросает его на постель, и от этой картины в голове всплывают воспоминания о той ночи, которую они провели в объятиях друг друга. Он стягивает штаны Стива и быстро избавляет его от нижнего белья. Вскоре саб оказывается полностью голым на простынях, раскрасневшийся от нужды и смотрит на Баки блестящими глазами. Он не может не упасть в постель к покорному, прижимаясь ртом к каждому холму на долине его тела. Соски затвердевают под языком Баки, когда он облизывает и кусает их, бледная кожа приобретает такой красивый оттенок красного, когда он дразнит плоть зубами и оставляет на ней засосы. Пальцы Стива пробираются сквозь лохматые волосы Баки, хватая пальцами и слегка оттягивая их, пока тот не поднимается поцелуями обратно к губам Стива и не целует его должным образом. — Я мечтал связать тебя, красиво, изящно, — хрипит он, не в силах удержать слова, которые вылетают из его рта. Черные ресницы Стива расходятся веером по его щекам, когда он закрывает глаза и стонет, кивая. — Сэр, пожалуйста. Да, да, зеленый, сэр, — умоляет сабмиссив. И все что остается Баки — подчиниться этим желаниям. Он встает и идет к своему комоду, где он спрятал мотки темно-синей джутовой веревки, которую купил на прошлой неделе. После того, как доктор Брэдфорд сказала ему, что он больше не будет подавлять свои потребности как доминанта, он почувствовал себя достаточно свободным, чтобы потратиться на хорошую веревку. (Хотя он никогда бы не признался, что думал об одном конкретном сабмиссиве все время, пока ходил по магазинам.) Он берет мотки, уже постиранные и опаленные на концах. Они мягкие, хотя Баки не ожидал, что будет использовать их в ближайшее время, поэтому, к сожалению, они все еще связаны в моток. Однако ему придется работать с тем, что есть. Он осторожно разматывает веревку, стараясь не запутаться, и пропускает ее через кулак, чтобы выпрямить. Он не обращает внимания на лежащего на кровати Стива, где он сидит пристально смотрит на него. Он очень хотел увидеть Стива в нагрудной обвязке, так что он определенно планирует это сделать. Возможно, какие-то базовые плетения, чтобы привязать Стива к кровати. Сегодня вечером он хочет поиграть с этим сабом, что-то более интенсивное, но не такое сложное, как ударная игра. Он точно знает, что хочет сделать, в его голове формируется образ Стива, и список инструкций, как этого добиться. — Поднимись к изголовью кровати, — командует он, и Стив сразу выполняет приказ. Он снова лежит, полностью обнаженный, в самом идеальном виде. Баки откладывает веревку и ненадолго выходит из спальни, чтобы достать банное полотенце из шкафа в прихожей. Когда он возвращается, он идет обратно к своему комоду, чтобы взять ключи, что бросил там ранее. У него есть смазка, нож для аварийного перерезания веревки и бутылка воды на потом. Баки раскладывает все вещи на кровати, замечая широко раскрытые, любопытные глаза Стива. — Вот что я хотел бы сделать, — говорит он Стиву, его голос ровный и спокойный. — Я хочу чтобы ты сказал мне, нравится ли тебе это или ты хочешь сделать что-то другое. Я не буду злиться на тебя, и буду очень рад, если ты будешь честен. Ты понял, Стив? Он выжидает всего секунду, прежде чем Стив с энтузиазмом кивает. Он берет связку веревки — она прочная, надежная, но в то же время обладает приятной мягкостью. Она будет выглядеть потрясающе на коже Стива. — Моя страсть — это веревки. Я хотел бы связать тебя так, чтобы ты не мог двигаться. Может быть, и заткнуть тебе рот. Я дам тебе ключи, и ты бросишь их, если тебе нужно будет остановиться или замедлиться. Он наблюдает, как двигается кадык Стива когда он с трудом сглатывает, его голубые глаза горят восхищением при виде веревки… — Я хочу связать тебя, а потом играть с тобой так долго, как захочу. А потом, если ты будешь хорошим мальчиком, возможно, я разрешу тебе кончить. Из груди Стива вырывается высокий, нетерпеливый звук. Это заставляет Баки ухмыляться, довольный тем, насколько нуждающимся и готовым оказывается этот саб. Чтобы найти такого готового партнера, который так стремится доставить удовольствие, удовлетворяет что-то такое глубокое и инстинктивное внутри него. — Сядь милый. Если ты готов, я начну с твоей идеальной груди. Саб спешит сесть, так мило краснея от комплимента. Баки снова пропускает веревку через руки, согревая и убеждаясь, что она достаточно мягкая и податливая. — Зеленый, сэр. Зеленый. — это утверждение заставляет Баки будто загореться внутри, возбуждение накатывает на него мощной волной. Баки держит себя в руках, сдерживая собственное рвение и успокаивая себя, чтобы быть уравновешенным в отношении Стива. Он садится перед ним на колени, убеждаясь, что у есть все необходимое, а затем протягивает веревку. — Я собираюсь начать с простого нагрудного плетения. Затем я завяжу тебе рот и руки. Только после того, как ты будешь крепко связан, я прикоснусь к тебе, хорошо? — Баки получает восторженный кивок от сабмиссива. — Хорошо, подними руки, пожалуйста, — инструктирует он, а затем приступает к работе. Он начинает с того, что тянет веревку вокруг груди Стива, руки и пальцы двигаются на автомате, ему не нужно слишком много думать о том, куда веревка должна вплетаться или где завязать узел. Глубокий синий цвет выделяется на фоне красивой бледной кожи, поразительный контраст, от которого живот Баки загорается огнем. Баки протягивает веревку сзади шеи Стива, а затем ведет вперед, и протягивает ее вниз, образуя глубокую букву «V» между грудных мышц. Он заставляет блондина немного повернуться, чтобы закончить закрепление веревки на спине, и в итоге у него получается простая нагрудная обвязка*. Грудные мышцы Стива выглядят так же восхитительно, как и ожидал Баки, такие крепкие и напряженные. Веревки всегда приносили ему больше всего удовольствия. Красота, преданность ремеслу, все это приносило ему глубокое чувство выполненного долга даже после всех этих лет. Стив тоже явно наслаждается этим, его красивые голубые глаза уже смотрят на него немного туманно и отстраненно. Но Баки еще многое предстоит сделать. — Хорошо, милый, ты прекрасно справляешься. Сейчас я сплету кляп, и поработаю над твоими руками. Держи ключи ради меня, — инструктирует он, каталогизируя в голове все, что ему нужно сделать, прежде чем он сделает все что пообещал. Ему нужно убедиться, что он сделает все безопасно для Стива, и что он не облажается. Стив послушно берет ключи в руки, держа их так, будто у него в руках что-то очень хрупкое и ценное. Но в то же время он выглядит так, будто боится все испортить, и Баки нужно заверить его, что все в порядке и Стиву не о чем беспокоиться. Он предлагает бутылку с водой, которую Стив с благодарностью берет, и Баки не может сдержать огромный взрыв гордости в груди при этом. После того, как Стив сделал несколько глотков, все время послушно держась за ключи, они готовы перейти к кляпу. Баки берет другую веревку и протягивает ее Стиву. — Протяни мне руки, милый, — просит он, на что Стив быстро повинуется. Ключи он держит в левой руке, а Баки начинает оборачивать веревку вокруг запястий, чтобы начать обвязку, затем несколько раз обматывает веревку, чтобы сплести два столбца из узлов. Стив наблюдает за Баки, пока он работает, его щеки немного покраснели, и выражение благоговения застыло на его лице. Руки Баки продолжают двигаться на автопилоте, пока он не получает желаемый результат. Затем он направляет связанную руку Стива над головой, а после опускает веревку вниз, к подбородку, затем скрещивает, протягивает через рот, и продолжает плетение уже на другой руке. Стив не полностью обездвижен, так как его руки находятся над головой, а не за ней, но в итоге он закреплен и с закрытым ртом, чего и хотел Баки. Синяя веревка выглядит очень красиво на теле, и Стив все еще послушно держит ключи в руке, когда Баки подталкивает саба назад, к постели, заставляя лечь на полотенце, что Баки предусмотрительно расстелил ранее, чтобы избежать беспорядка, который вот-вот начнется. — Тебе удобно? — спрашивает Баки, чтобы убедиться что все в порядке. Стив широко распахивает глаза, и кивает изо всех сил, насколько ему позволяют веревки. Это заставляет Баки ухмыльнуться, ему нравится, каким нуждающимся выглядит Стив, несмотря на то, что он крепко связан. — Хорошо, милый, брось ключи, если тебе нужно будет все остановить, или просто сделать передышку. Я собираюсь поиграть с тобой. Стив распластанный лежит на кровати, а Баки раздет только до пояса, поэтому он садится на бедра сабу, оставляя достаточно места, чтобы добраться до его члена, и тем самым удерживая ноги, на тот случай, если саб начнет сильно ими дергать. Член Стива толстый и длинный, он уже очень твердый, и истекает смазкой, что капает ему на живот. — Какой хорошенький член, — комментирует Баки, и, наконец-то берет его в руку. Стив издает жалобный звук, и приподнимает голову, чтобы увидеть происходящее. Член горячий и твердый в его руке, гладкий, как шелк. Он слегка дергает его, а затем снова отпускает. Стив скулит от потери контакта, его мышцы напрягаются, а затем расслабляются. Он проводит пальцем вверх по члену Стива, наслаждаясь мягкостью его кожи, а затем несколько раз проводит пальцем по влажной головке. Тихие звуки, что издаёт саб, восхитительны. Затем Баки дает ему облегчение, и начинает сжимать кулак и быстро им двигать вверх-вниз. Внезапный переход от едва различимых прикосновений к получению желаемого, заставляет Стива плакать, а его бедра извиваются под весом доминанта. Баки наблюдает, как веревки впиваются в упругую кожу, когда покорный напрягается и извивается, а из его горла вырываются милые звуки, похожие на мяуканье. Баки нравится смотреть, как напрягаются мышцы Стива, как он пытается сжать бедра. И просто из вредности, прямо в тот момент, когда он быстро дрочит член, он резко останавливается. Как только Стив это осознает, он издает громкий долгий крик, бедра пытаются подняться вслед за рукой, но вес Баки не позволяет ему это сделать. Он смотрит остекленевшими глазами цвета незабудок на Баки так, будто он самый злой человек в мире, и это заставляет его мрачно улыбнуться. — Бедный мальчик, — сладко издевается Баки, возвращая руку к напряженному члену. — маленький саб просто хочет чтобы ему было приятно, не так ли? — Стив кивает, и стонет через веревки, маленькая дорожка слюны блестит в уголке его рта. Баки наблюдает, как глаза сабмиссива закатываются, когда он большим и указательным пальцами осторожно оттягивает крайнюю плоть члена Стива вниз. Он продолжает играть с головкой еще несколько минут легкими прикосновениями, что приносят едва ощутимое удовольствие. Член становится все темнее, из кончика вытекают капельки смазки, что облегчает скольжение, и Баки сжимает его в кулаке, снова начиная жестко и быстро дрочить. Саб судорожно стонет, его голова склоняется на бок, а бедра подпрыгивают под весом Баки. Самого Баки очаровывают эти звуки, и тем, как красиво напрягается тело Стива в веревках. Он теряется в этой игре, то, как он может контролировать удовольствие сабмиссива, и решать, что тот будет чувствовать сводит его с ума. Однако он также внимательно следит за любыми негативными признаками, и постоянно следит за веревками, чтобы убедиться что они не слишком тугие, и не причиняют никакого вреда. Стив плачет, его глаза зажмурены, и он пытается поднять бедра. Баки чувствует приближающийся оргазм и в последнюю секунду отстраняется и несколько раз слегка шлепает по члену саба. Стив практически вопит, его тело вздрагивает от боли, от прерванного оргазма. Баки убирает руку и наблюдает, как тяжелый член пульсирует, приобретая великолепный темно-красновато-фиолетовый оттенок. Затем саб снова начинает плакать, из глаз текут слезы, он умоляюще смотрит на Баки. — Ой, я знаю, это было не очень приятно, не так ли? Бедный саб, посмотри, в каком ты отчаянии. По телу Стива проходится дрожь. Он тихо и жалобно стонет, и у Баки мурашки по коже бегут от того, насколько это мило. Баки несколько раз повторяет свои действия — сначала касается легкими прикосновениями, а затем сильно сжимает член в кулаке и быстро дрочит, подводя сабмиссива к краю. После чего легонько шлепает по члену, от чего все тело Стива сильно вздрагивает, и он не может кончить. Его член с каждым разом становится все тяжелее и тверже, однако Баки не позволяет Стиву сорваться, еще нет, не сейчас. Его руки возвращаются к телу Стива, однако он избегает прикосновений к члену. Он проводит ладонями по этим сексуальным бедрам, пропускает пальцы через волосы на лобке, массирует бока, а металлическая и обычная рука создают контраст ощущений на бледной коже саба. Стив стонет, его голова откидывается назад, и он смотрит на Баки глазами, что заволокло дымкой. Есть что-то прекрасное в том, как невинно он выглядит, с этими светлыми волосами и голубыми глазами. Сладкий сабмиссив, что так мило краснеет, когда он полностью связан и с кляпом из веревки во рту, и этот взгляд, что умоляет позволить ему кончить, заставляет Баки сдаться. — Ты был таким хорошим маленьким сабом, — воркует Баки, и, наконец-то, снова возвращая руку к покрасневшему члену Стива, и он прерывисто стонет, но затем сразу поднимает голову, чтобы посмотреть на доминанта. Прикосновения Баки невесомые, нежные, он знает, насколько чувствительным может быть член после такой жесткой игры. Однако он быстро переходит к быстрым движениям, крепко сжимая член, и проводя кулаком от самого корня до кончика. Сабмиссив под ним в отчаянии неконтролируемо дергается, он изо всех сил пытается двигать бедрами навстречу движениям Баки. Его мышцы сокращаются под веревками, он все время громко стонет, и эти звуки заставляют самого Баки рычать, и желать освобождения. Удовольствие пронзает Баки, когда Стив теряется в ощущениях и кричит, даже несмотря на кляп во рту. По лицу этого прекрасного саба текут крупные слезы, а ярко-голубые глаза затуманены от наслаждения. Баки прикладывает все усилия, чтобы тут же не перевернуть Стива на живот и не оттрахать изо всех сил. Он продолжает быстро дрочить правой рукой, крепко сжимая покрасневший член в руке, и ощущая каждый изгиб, каждую его жилку. Стив практически бьется в конвульсиях под ним, но Баки все еще крепко прижимает его к кровати своими бедрами. — Ну вот милый, ты так хорошо себя вел. Думаю ты заслужил право кончить, не так ли? Ну же, малыш, давай. — он мягко подбадривает саба, наслаждаясь этими сладкими стонами и слезами на покрасневшем лице. Тело саба мелко задрожало, а бедра остановились на очередном толчке, и его член начинает пульсировать и выплескивать сперму на кожу. Это великолепный вид, как глаза Стива закатываются, а тело последний раз напрягается и падает на постель. Кажется что Стив кончает целую вечность, но Баки только счастлив продолжать легко поглаживать член, направляя струю спермы на живот и грудь саба, чтобы он не испачкал Баки или простыни. Когда Стив наконец-то кончил, его тяжелый член опустел и обмяк, а тело буквально тает в постели. Он выглядит таким тяжелым и вялым, как будто он не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. Это было бы идеальный момент чтобы трахнуть его, Баки хочет почувствовать это тугое, истощенное тело вокруг себя, но он знает что лучше не делать этого, пока они это не обсудили. Поэтому он позволяет себе только быстро подрочить. Он приподнимает бедра, все еще оставаясь на коленях перед Стивом, и стягивает свои спортивные штаны, которые неприлично натянуты в районе паха. Стив выглядит полностью истощенным, и будто парит в совершенно другом плане существования, однако приоткрывает глаза, и наблюдает как Баки вытаскивает свой член, и начинает быстро дрочить рукой, все еще покрытой спермой. — Такой хороший мальчик, — хрипит Баки, будто одержимый, впившись взглядом в веревки, обвязанные вокруг великолепного тела под ним. Стив только скулит, едва способный приподнять голову, чтобы лучше рассмотреть. Яркие воспоминания о том, в каком Стив был отчаянии, как его тело было напряжено, как мышцы пытались бороться с веревками, и как он умолял об освобождении — все это было так свежо в его памяти, что довело его до края смущающе быстро. Он не может сопротивляться желанию, и протягивает левую руку, сжимая в ладони грудь Стива, что выпирает из-под веревки. От этого прикосновения саб тихо сладко стонет, от чего Баки тут же кончает. Его оргазм обрушивается на него, почти сбивая с ног. Он долго и низко стонет, продолжая сжимать в руке грудь саба, и с восторгом наблюдает, как его сперма смешивается с уже остывшей спермой Стива на его груди. Он выглядит великолепно с этими следами удовольствия на себе, и это успокаивает какую-то первобытную часть мозга Баки, которая хочет заявить права на сабмиссива, даже зная, что эти следы не навсегда. Однако Баки не может долго наслаждаться этими ощущениями, так как он должен позаботиться о связанном сабмиссиве, что доверился ему. Он быстро приходит в себя, и тщательно вытирает Стива полотенцем, что лежит под ним. Затем он начинает медленно и осторожно развязывать узлы на веревке, и растирает каждую мышцу на теле, чтобы убедиться что нет никаких травм. Когда саб наконец-то освобожден от всех веревок, а Баки убедился что нет никаких повреждений, он быстро набирает горячую ванну. Стив расслаблен и будто в под кайфом, глаза будто затуманены, и он легко поддается Баки, когда он проводит его в ванную. Баки очень хочет, чтобы Стив принадлежал ему. Но он знает, что этому никогда не бывать. Он очень тщательно следит за сабом после сессии. Он опускает его в ванну, моет его, следит чтобы он достаточно пил и укладывает в кровать. Ночью он не просто позволяет сабу прижаться к себе в постели, но держит его в своих объятиях до самого утра. Баки снова часами смотрит в потолок, и ему снова снятся слишком знакомые сны об ужасах, которые он совершил в своем прошлом. Сознание будто наказывает его за совершенные деяния, за то, что он позволил себе так много. Утром он сидит за столом и пьет кофе. Стив заходит на кухню, и все что Баки говорит это «Доберись домой в целости и сохранности», и Стив выходит за дверь, не сказав ни слова. Баки знает, что так и должно быть, но от этого ему ни капли не легче.