Бился неровно пульс, Мысли казались голыми. Из пистолета грусть Целилась прямо в голову.
Абсурднее ситуации не придумать. Лежать, притворившись спящей, параллельно слышать какое-то недо-признание в любви от человека, которого ты безумно любишь. — Жень, скажи мне, ты дурак? Тон Валиевой резко сменился на более грозный и недовольный. — Че? Почему я вдруг стал дураком? — Да потому что. Ты неосознанно рушишь Анину жизнь. Своими мерзкими поступками ты доводишь её до ужасного состояния. Она прямо сейчас сидит и готова расплакаться от всего происходящего. Черт. На эмоциях Камила даже и не заметила того, что сама рассекретила меня. Она это осознала слишком поздно, её выражение лица словно говорило мне: «Упс.. Прости!». — Что-что? Сидит, говоришь? Значит ты меня обманула. Какой ужас! Валиева, от тебя я такого не ожидал. - Женя говорил это с иронией. Как смешно, наверное, портить жизнь другому человеку. Камила впала в самый настоящий ступор. Шепотом она сказала мне что-то типо «Помогай». — Ага. Она умеет врать, удивлён? Теперь, пожалуйста, послушай меня внимательно. Прекрати издеваться надо мной и портить мне жизнь. Ты начал с самого болезненного, закончишь, видимо, убийством. Я не знаю, чем ты думаешь, но если ты имеешь хотя бы каплю уважения ко мне, то тебе нужно прекратить все эти издёвки. — С тобой мы поговорим позже. Всего хорошего вам обеим, девчонки. Три коротких гудка. Три сильные пульсации в моих висках. Моя голова была настолько тяжелой, что аж мне начало казаться, что вот-вот и она упадёт с моих плеч. Упадёт с сильнейшим грохотом. Слёзы непроизвольно вышли за пределы моих глаз. Держать все эмоции внутри было попросту невозможно. Я начала тихонько всхлипывать и шмыгать носом. После того, как Камила вышла из ступора, она сразу же метнулась ко мне и заключила меня в свои крепкие, нежные и тёплые объятия. — Тише-тише, солнышко. Мы с тобой справимся вместе, слышишь? - она взяла меня за подбородок, заставив посмотреть прямо в ее глубокие карие глаза. В ответ я лишь молча кивнула, после чего вновь опустила свою голову. — Ты - самый сильный человек, которого я когда-либо видела. В школе ты выглядишь просто потрясающе. Начиная с твоего внешнего вида, заканчивая твоими шикарными ответами на вопросы учителей. Ты потрясающий человек, который достоин большего. Я знаю, что это звучит глупо, но постарайся выбросить его из своей головы, словно выбрасываешь порвавшуюся вещь. — Я не могу, я не могу.. Я слишком слабая, Камил, понимаешь? Договорить свою мысль я не смогла, то ли из-за непрерывного потока слез, то ли из-за новых слов Валиевой. — Тише.. Все хорошо, я всегда рядом. Пускай мы с тобой меньше знакомы, нежели чем ты с Сашей, но я всегда готова поддержать тебя. Точно так же, как и сама Саша. Ты нам очень дорога, поверь, Ань. Ты сильная. Ты справишься. Ты неземная девочка. Мои веки становились слишком тяжелыми. Я непроизвольно уходила в царство сна.***
Проснувшись с утра, я увидела над своей головой две другие головы. Рыжая и коричневая. Саша и Камила. Взгляд пал на руки Саши, которые держали мои и дрожали. — Я не умираю, Саш, ты чего? Говорить было по-прежнему трудно, но уже из-за пересохшего горла. — Прости меня, Ань, прости! Я обещаю, что больше не куплюсь на тупые словечки Семененко. Ты меня прощаешь? Я заметила, что она тихонько пустила скупую слезу, сразу же вытерев её рукавом рубашки. — Конечно прощаю. После этих слов она обняла меня и теперь мы уже втроём начали собираться в школу. Судя по всему, я в прямом смысле проспала все воскресенье, забавно.***
После урока физры Трусова подбежала ко мне и, запыхавшимся голосом, начала со мной диалог. — Слушай, Ань. Тут такое дело.. — Что? — Учителя не хотят отсаживать меня от Семененко. Говорят, мол, «Сашенька, ты списываешь с Анечки. Посиди и подумай своими мозгами» — Ахах, Саш, это неудивительно. Меня точно так же не хотели отсаживать от него. Ничего страшного, я обид не держу. — Фух, ну и замечательно! Я тогда побежала переодеваться, увидимся на уроке! Вслед мне удалось крикнуть ей: «Пока», однако это осталось без ответа. Перемена двадцать минут. Какой же всё-таки ужас. Что можно делать эти долгие двадцать минут? Верно, стоять напротив нужного кабинета. В моем поле зрения появился до боли знакомый силуэт. Женя. Я не успела заметить то, насколько быстро он ко мне подошёл, как почувствовала его руку, которая по-собственнически обхватила мое запястье. Ну вот, снова меня тащат в эту подсобку. Уже в подсобке он молча посадил меня, а сам сел напротив. — Поговорим? Серьезно? Меня затащили в это помещение против моей воли, но при этом всем спрашивают этот тупой вопрос? — Ага. — Ань, дело в том, что я.. Я уже знала продолжение этого монолога, поэтому, перебив его, начала свой монолог. — Я знаю. Я все знаю, Женя. Абсолютно все. Но я даже никогда подумать не могла, что ты окажешься настолько противным человеком. Как можно любить человека, но при этом делать ему больно каждым своим словом? Как?! В процессе монолога я начала поднимать свой голос. — Я думал, что ты действительно любишь Трусову, а не меня. Я старался всячески отстранить её от тебя, лишь бы ты обратила своё внимание на меня. Ты мне нравишься, Ань, безумно сильно. Вроде бы долгожданное признание, а внутри меня пустота. Нет желания никак реагировать, нет никаких эмоций, мыслей и всего прочего. — Раньше я бы с уверенностью сказала, что это взаимно, но сейчас.. Он сразу понял к чему я клоню, именно поэтому встал со своего места и пошёл к двери. Я схватила его за руку, тем самым не давая уйти от меня. — Дослушай меня, умоляю. Не оставляй меня снова одну наедине со своим больным сердцем. Я тоже тебя люблю, Женя. Сильнее, чем тебе кажется. Он не успел сказать и слова, как я потянулась к его губам. Неуверенный первый поцелуй. Такой нежный, что хотелось аж растаять. В процессе поцелуй становился уверенне, но мы все так же стояли и держались за руки. Простояв так минуты две, я первая отстранилась от него, после чего положила свою голову на его плечо и начала тихонько плакать. — Ань, почему ты плачешь? — Я не знаю.. Мне очень больно и я даже понять не могу почему. — Прости.. Впредь обещаю, что никогда не оставлю тебя одну. — Ты уверен? — Уверен. Если я оставлю тебя одной, то это будет означать только одно - я умер. Умер в прямом смысле. Я не готов видеть тебя в таком разбитом состоянии. — Несколько дней назад, ты.. Договорить помешал образовавшийся внутри горла ком. Эпицентром боли было сердце, которое ныло так сильно, словно это была какая-то пытка. — Тише.. - он обнял меня, после чего начал медленно гладить по голове. — Я знаю, я идиот, притом клинический. Прости меня, пожалуйста. Дай мне один шанс. Я обещаю, что оправдаю твои надежды. Я готов доказать тебе, что я по-настоящему изменился. Пожалуйста, Ань. Что обычно делают в таких ситуациях такие наивные девочки, как я? Правильно, соглашаются. Однако, боль в моем сердце не позволяла мне вымолвить ни слова, поэтому я аккуратно выбралась из его объятий, взяла рюкзак и побежала по направлению к раздевалке. Телефон, который был у меня в кармане, разрывался от сообщений моих друзей. «Ками» — Ань, ты где? Почему не на уроке? А Семененко с тобой? Или чего он тоже пропал? «Саша» — Меня это начинает настораживать. Ты где? «Ками» — Нет, ну если я тебе надоела со своими вопросами, то так и скажи. «Саша» — Ты живая? Урок вот-вот начнётся, а от тебя ни слуха ни духа. «Ками» — Ань, русичка сегодня злая. Где ты? Она заставит тебя отвечать на её бесконечные вопросы, как заставила сейчас отвечать Семененко. «Саша» — Мне грустно и одиноко без тебя, моя муза. Видала че сочинила? Вот это я поэт, конечно! Внебрачная дочка Гоголя. «Ками» — Саша сошла сума и думает, что она дочь Гоголя. Тебя не хватает, Ань. «Женя» — Ты где? «Саша» — Русичка задала мне каверзный вопрос. Курю ли я траву? Что ответить. И так, выбирай: 1. Да. - если ответить так, то промолчи. 2. Нет. - если ответить так, то напиши мне хоть слово. «Ками» — Саша притворяется пьяной и обкуренной, ору. «Саша» — Все благодарят меня за сорванный урок, а русичка громко ржет надо мной. Я клоун, получается? Все эти сообщения грели мою душу, но ответить на них я не могла, так как в спешке собиралась пойти по направлению к дому.