Демон.

Это были длинные, темные и хмурые дни. Это было так не похоже на всегда залитый солнцем Авалон. Сейчас в столице и во всей стране были развешены черные ленты, реющие на ветру. Все дороги были усыпаны белоснежными розами, а королевские флаги спущены. Сейчас Авалон был окрашен черным. После траурной церемонии похорон Короля, проходившей по всем правилам и традициям королевской семьи, кронпринц, будущий правитель страны мгновенно исчез. Его друзья, сопровождающие его на каждом шагу, не последовали за ним, понимая, что сейчас принцу нужно побыть одному. Даже его верная тень — цепной пес — не пошел за ним. Джехену нужно было принять эту боль и смириться с ней. Только так он сможет двигаться дальше. После возвращения из Западной земли все правления на себя взяли министры и Ким Доен. Из всех приближенных принца только ледяной капитан обладал достаточными знаниями в политике и дипломатии, чтобы суметь что-то сделать, пока Джехен не пришел в себя. Вон Юкхей после лечения в лазарете большую часть времени, находился в казармах. Пока он также не смог прийти в себя после случившегося. Каждый день Лукас вновь и вновь мысленно возвращался в тот вечер и ненавидел себя за то, что тогда сделал. Его руки были сожжены почти до костей, а сердце — выжжено до пепла. И пока он не знал, как быть и что делать дальше. Накамото Юта — единственный, кто оставался в Авалоне все это время, конечно же, узнал все подробности. Но, как бы он не хотел изменить хоть что-то — ничего уже нельзя было поделать. Поэтому, оставив трость, запретив себе обращать внимание на боль в ноге, он тренировался, как безумный с утра до ночи, чтобы в следующую встречу с демоном первой девятки он мог сделать хоть что-то. И демон тренировался вместе с ним. Сейчас Тэен как никогда избегал принца. Хотя тот и не особо искал встречи. Демону казалось, что цифра на его лице только лишний раз будет напоминать Джехену о том, кто предал его доверие и отнял жизнь его отца. Поэтому он тенью перемещался с тренировочного поля в казарму и наоборот. Тренируясь вместе с Ютой, теперь уже как напарник, а не как раньше — просто бегая вокруг поля — Тэён все больше понимал, откуда взялось прозвище капитана. Меч империи. Юта был великим воином, не знающим ни усталости, ни боли, ни слабости. Он мог держать меч в руке даже тогда, когда ноги тряслись от боли, а грудь почти переставала двигаться. Его пульс зашкаливал, не до конца сросшийся перелом болел адской болью, а он продолжал крепко держать в руке Рассвет. Тэен наблюдал за Ютой и каждый раз, каждый день — снова и снова поражался ему. Демону нравился Накамото и ему нравилось думать о Мече империи, как о своем друге. Сам же демон просто оставался тенью. Он не мешал тренироваться Юте, не мешал решать вопросы государственной важности Доену, не мешал Юкхею принимать себя и свои новые способности. И, тем более, он не мешал Джехену проживать свое горе. Когда в Авалон вернулся отряд оставшихся солдат Западной империи, то выяснилось, что несколько генералов и воинов Авалона действительно остались в живых в Белых горах, после нападения живых мертвецов. Солдаты Западной империи нашли их в указанном Тэеном месте и привели во дворец, как и было приказано. Но когда они вернулись, в стране уже произошел переворот. Новый король оказался Новеной, огненным демоном, который мог спалить всю страну дотла одним лишь щелчком пальцев. Солдаты Авалона оказались в заложниках, а воины Западной империи теперь перешли на службу Новене. За неподчинение — мгновенная казнь. Но, несмотря на все трудности, небольшим отрядом — им все же удалось сбежать и добраться до Авалона живыми. Теперь в Авалоне не было не только императора, но и трех генералов. Сейчас последний оплот свободной от демонов жизни будто бы замер. Окрашенный в чёрный, утопающий в белых розах Авалон, казалось, лишился своего сердца, замерев. На тренировочном поле, привычно занимались военные. Сосредоточенные больше, чем обычно, сейчас они будто бы готовились к войне. Выйдя на поле сегодня, Тэен осматривает всех присутствующих взглядом черных глаз, а затем медленно направляется туда, где уже несколько часов подряд тренировался Юта. Меч империи не жалел сил и занимался столько, сколько позволяло время. Тэен искренне волновался о нем, но не мешал. Лишь время от времени напоминал другу, что пора передохнуть или попить воды. — Как думаешь, — говорит Юта, заметив приближающегося к нему демона, — Будет ли когда-нибудь так же, как раньше? Мечник делает очередной выпад с мечом в руке, пытливо смотря на демона. И тот лишь отрицательно мотает головой. — Нет, не будет. — коротко говорит он. Юта даже не удивляется такому ответу. Он лишь продолжает дальше свою тренировку, думая, что, наверное, демон хотел продолжить и добавить, что дальше будет только хуже. Ещё через пару часов, когда сил стоять на ногах уже не было, Юта кидает свой меч демону, а сам падет на землю. Он говорит, что чертовски устал, жадно хватая ртом воздух. Демон, поймав меч, молча протягивает другу полотенце и фляжку с водой. Подождав, пока тот осушит тару полностью, забирает ее обратно. — Как там Дже? — спрашивает мечник, накрывая голову полотенцем. — Также. Меч империи не отличался особым умом или внимательностью к деталям, но он знал: несмотря на все вокруг — демон все равно навещает принца. Он делает это тайно. Чтобы не знал никто. И даже сам принц. Глубокой ночью, демон приходит в его покои и охраняет беспокойный сон будущего короля, пока не встанет солнце. И хоть Тэен не рассказывал об этом даже Юте, Накамото был рад, что демон не стал отпираться. А демон был рад, что кто-то еще знает его секрет. — Тяжело теперь будет, да? — усмехается мечник, — В мире больше не осталось свободных земель, кроме нашей страны. А Авалон связан а Ноксом древней клятвой. И что будет дальше? Нам нельзя сражаться между собой, но неужели демоны так просто отступят? — Это сложно, — задумчиво кивает демон. — Новена теперь законный правитель Западной земли. Что дальше? Примера захочет быть правителем всего мира? — Не думаю. Юта удивленно поворачивается к другу и стягивает полотенце с головы, чтобы лучше его видеть. — То есть? — Мне кажется, у всех этих войн, захватов и прочего должна быть цель. Ты так не думаешь? — Что ты пытаешься этим сказать? — хмурится Меч империи. — Как думаешь, если бы Примера и Сегунда хотели захватить весь мир, не проще было ли использовать ту атаку, которой уничтожили Снежную землю? Два слова — и государства просто нет. — То есть… демоны… — бегая взглядом по демону, Юта вдруг догадывается, широко раскрыв глаза и уставившись на друга, — То есть… Они что-то ищут? В мгновение подобравшись и вскочив на ноги, Накамото даже не ощущает головокружения от быстрого перемещения в пространстве, он рвано дышит и чувствует, как жар приливает к лицу. — Они приходят, что-то ищут и только потом уничтожают. Они не делают этого сразу, — чувствуя, что наконец-то понял, Юта продолжал рассуждать, — Даже психованный Новена не сжигает ничего сразу, сначала проходит какое-то время, и только потом — уничтожение. — Верно, — кивает потоку сознания друга демон. — То есть, если мы поймем, что именно они ищут, то сможем понять их? И… остановить? — Юта хмурит брови, внимательно смотря в черные бездны вместо глаз демона, а затем, приняв более дружелюбное выражение лица добавляет, — Ну конечно, разгадаем. Поймешь их, этих… демонов. Юте неловко говорить Тэену о его народе в таком ключе, но иначе он не мог. Он и так максимально подбирал слова, стараясь не оскорблять весь демонический род, хотя это было довольно трудно. Юте нравится Тэен, и он был очень рад, что хотя бы одно из этих страшных существ с Теневого континента на их стороне. *** Ночью Джехен видел сон. В нем он был в том самом тронном зале Западной империи, окруженный синим дьявольским пламенем, и снова слышал надрывный зов отца. Каждую ночь с того самого вечера во сне он видел и слышал своего отца. Он видел Короля Авалона, храброго и сильного воина, так сильно желавшего спасти своего сына. Просыпаясь, принц был мокрый, словно на него вылили несколько ведер воды. Он был напуган, выжат и обессилен. Каждую ночь, он так и не мог остановить отца. Не мог спасти его. Уберечь. И его сердце разрывалось от боли и чувства вины. Кошмары про закрытую дверь, как ни странно, его не мучали. Вместо них теперь его сны занимал другой кошмар. Джехен заперся в своих покоях и прокручивал в своей голове события тех дней вновь и вновь, думая: как и что он упустил. Что он не заметил и что надо было сделать, чтобы все исправить. Но вывод один. Он был бессилен против такого, как Новена. Тэен был прав. Может быть, Хэчан и был девятым и самым слабым среди первой девятки демонов. Но он был сильнее всего остального мира. Растрепанный, с щетиной и почти черными кругами под глазами, Джехен даже отдаленно не напоминал того принца, каким был еще совсем недавно. Он отказывался думать, что теперь все иначе. Кронпринц отказывался принимать бремя короны. Отказывался брать на себя ответственность за единственный оплот свободы в мире. Он даже отказывался думать, что там, за теми самыми дверьми, так сильно пугающими его — все изменилось. Там, где-то за несколькими замками — люди нуждались в нем. Но он отказывался. Если бы он мог исчезнуть, не для того, чтобы переместиться куда-либо, а просто так… он бы обязательно так и сделал. Но сегодняшний день отличался от предыдущих. Утро этого дня было таким же — противно солнечным и бесконечно болезненным. Принц оставался в своей постели и собирался провести там, среди мягких подушек и теплого одеяла, всю оставшуюся жизнь, но в обед, неожиданно, в дверь постучали. Чувствуя, как к горлу подступает тошнота, а к вискам прилила кровь и что-то похоже на усталость, Джехен даже не открывает глаз, думая, что ему показалось. Но когда снова раздался стук, то пришло осознание — не показалось. Надеясь, что незваный гость уйдет сам, принц лишь сильнее жмурит глаза. Но, к его сожалению, уже через несколько секунд дверь с грохотом открылась и в комнате повеяло зимним холодом. С трудом разлепив отекшие веки, принц первым делом замечает, что замок и ручка на дверях покрыты льдом. Ну, и конечно же, на пороге стоял, с самым невозмутимым видом, ледяной капитан. Все же, спустя неделю, Доену надоели эти джехеновские прятки, и он решил, что пора действовать. — Мне ничего не нужно, ты можешь идти, — осиплым голосом говорит Джехен. — Тебе ничего не нужно? — спокойно переспрашивает капитан разведки, проходя глубже в комнату, — Это, твою мать, мне нужно! Перейдя на рев, вышедший из себя капитан, одним резким движением, срывает теплое одеяло с принца и с постели, небрежно бросая его прямо на пол. — Вставай, безвольное чудовище, — продолжается рев, — Иначе я за себя не отвечаю! Он подходит к краю кровати и наклоняется к другу ближе, упираясь руками в несвежие простыни. Джехен смотрит на капитана уставшим бесцветным взглядом и замечает, что простынь вокруг рук Доена — замерзает. — Понял, — коротко кивает принц, заметив серьезность намерений друга. Кое-как, на ватных ногах, он все же встает с постели. Покачиваясь, нетвердо — будто бы забыв, как это правильно делать — он сейчас похож на дворнягу, за которого однажды принял Тэена больше, чем кто-либо. — Посмотри на себя, — брезгливо сморщив нос говорит Доен, — Ты отвратителен. И… от тебя несет помойкой. — Да, я тоже скучал по тебе. Доен разворачивается, быстро отходит к платяному шкафу и бросает в друга чистое полотенце. Он велит идти в душ и не выходить, пока весь этот смрад не отмоется, и Джехен послушно следует приказу, понимая, что лучше так, чем получить порцию ледяного гнева. Через час, сидя на кровати, одетый в свежую сорочку и брюки, чувствуя, как на плечи капает вода с чистых волос, Джехену вдруг кажется, что дышать, в самом деле, стало немного легче. Пока он собирался с мыслями, Доен, скрестив руки за спиной, ходил по комнате и командным голосом рапортовал: что изменилось в мире, что изменилось в Авалоне, что изменилось во дворце. Джехен слушал друга вполуха. Он и так знал, что все изменилось, для этого не обязательно было ему угрожать. — Так что, тебе пора принять это, Дже. Голос друга вдруг становится мягким. Немного хриплым и совсем чуть-чуть грустным. Принц готов был поклясться — на вкус этот тон точно был бы соленым. Подняв взгляд на друга, Джехен видит в нем не великого капитана, мага льда и человека, которого боится весь Авалон, а Доена. Своего друга. И сердце начинает болеть с новой силой. — Прости, я… не умею утешать, — капитан разводит руками, — Но я умею быть рядом, Дже. И я здесь. И все мы здесь. На немой вопрос в глазах, Доен просто тычет тонким пальцем себе в грудь. — Ты не один, — качает он головой, — И твоя боль — это наша боль. Это та боль, которая всегда будет со всеми нами. Позволь нам разделить ее с тобой. Позволь и нам чувствовать ее. — Но… зачем? — Потому что мы друзья, придурок. Доен подходит ближе к другу, садится на корточки и заглядывает в его мутно-охристые опухшие глаза. — Не заставляй меня быть таким мягким, Дже, — усмехается капитан, — Мне это не идет, ты же знаешь. — Точно, это совсем не твое, — кивает принц. Доен кладет ладонь на шею друга и заставляет того наклониться ближе. Он касается своим лбом лба Джехена и прикрывает глаза. Он ничего не говорит, но принцу это и не нужно. Все что он хочет слышать от него, он слышит даже и без слов. Отпустив Джехена, Доен выпрямляется, поправляет белоснежную рубашку и говорит, что вечером ждет принца на собрании и это не обсуждается. Уже в дверях, почти переступив порог, он вдруг останавливается. — Если ты вдруг не веришь мне, то просто оглянись вокруг. Не дожидаясь ответа, маг льда покидает покои принца, а тот, действительно оглядывается по сторонам. И там, на прикроватной тумбе, лежала книга, а на ней бутон — белой розы. Свежий, белоснежный цветок. И какая-то совершенно скучная книга. В комнате, где был затхлый воздух и недельный слой пыли — вдруг нашлось два чистых, свежих предмета. Усмехнувшись сам себе, Джехен качает головой. Как же он был слеп, действительно.        Вечером, после собрания, которое принц едва высидел, он вышел на дворцовый балкон и впервые за неделю вдохнул свежий воздух полной грудью. Голова кружилась от кислорода и полученной информации, ноги все еще стояли нетвердо, а спина уже болела от того, насколько долго он не задействовал собственные мышцы. Сердце нещадно болело, а душу сковывала тоска. Все здесь, все вокруг кричало о том, что он не король. Он был наследником короля и не спас его, хотя мог. Он мог сделать многое. Но… всегда это но. И несмотря на все это — все же, дышать действительно было легче. Боль не ушла никуда. Не стала слабее. Но, разделив ее с близкими сердцу людьми, стало намного легче. — Джехен. Стальной голос звучит прямо в голове принца. Молнией разносясь по всему сознанию, сковывая сердце и легкие, парализуя все тело, отзываясь покалыванием на кончиках пальцев… черт возьми, Джехен так скучал. Развернувшись на одних пятках, он видит стоящего перед ним демона. В белоснежной рубашке, черном кителе и брюках, с идеально уложенными назад волосами, с сияющими черными безднами глаз с красным отблеском и с цифрой XI на щеке, рядом со шрамом в виде розы. Прекрасен. Тэен был самым прекрасным существом на свете. — Тэен. И демону больше ничего не нужно. Предохранители сняты. Быстрым шагом преодолев расстояние между ними, демон обнимает обеими руками своего принца, прижимаясь к его груди, как можно сильнее. Он закрывает глаза, задерживает дыхание, поджимает губы. Надеясь, что время вдруг замрет, и этот момент останется здесь навсегда. Бесконечно. Немного удивившись слишком ярким проявлениям Тэена, Джехен мягко улыбается, обнимает его покрепче, одной рукой гладя жесткие черные волосы и чувствуя, как сердце разгоняется до предела. Он скучал. Он так сильно скучал. Он так сильно нуждался в Тэене. Даже сам и не знал, что теперь он просто не может по-другому. Только увидев своего демона, только заглянув в его черные бездонные глаза — Джехен почувствовал себя живым. Его сердце болело, дышать было больно, душу тревожило чувство вины, а все тело сковывал страх перед будущим. Но сейчас он вдруг чувствовал себя живым. По-настоящему живым. Ощущая лед рук Тэена и его ровное сердцебиение, слушая его мерное дыхание, гладя жесткий шелк его волос… разве Джехен жил когда-нибудь до того, как впервые заглянул в глаза этому демону? Сейчас ему казалось, что нет. — Прости. Голос Тэена вновь раздается в голове принца. Демон отстраняется и снова выглядит холодно и отстраненно. И Джехен бы удивился такой быстрой перемене, но он ведь уже привык видеть Тэена именно таким. — За что? — мягко улыбаясь, спрашивает принц. — За это. — Прекрати, — подняв руку, принц осторожно касается щеки демона, — Это ты меня прости. Демон прикрывает глаза от неожиданной ласки. Сейчас он был таким… Джехен не мог описать словами. Демон был холодным, колючим и отстраненным, но вместе с тем — очень мягким и теплым. — Скоро, Вы станете королем, — говорит Тэен, открывая глаза. — Да, скоро, — глухо отзывается Джехен. — Не стоит грустить, — кивает демон, — Это наследие Вашего отца, и Вы должны принять его с гордостью. Его голос тверд, его взгляд решителен. От его слов принц будто бы пощечину получил. Почему он сам раньше не подумал так? Он лишь жалел себя, страдал от собственного бессилия. Но в таком разрезе — он даже и не думал. — И правда, — улыбается Джехен, — Это наследие моего отца, как я мог забыть. — Но прежде, — глаза демона блестят красным, — Вы должны сделать кое-что еще. От изменившегося тона Тэена принцу стало немного не по себе. Но, вместе с тем, он был готов выслушать своего демона, что бы он ни предложил. *** Следующим утром в Авалоне вдруг стала просыпаться жизнь. Это было первым летним утром, когда последний оплот свободной жизни вдруг приобрел другие цвета. Черные ленты все еще реяли на ветру, белоснежные розы продолжали цвести, но этим утром — что-то изменилось. Дворец проснулся с рассветом — сегодня кронпринц наконец-то выступит перед своими подданными. Сегодня будет назначена дата коронации, начнется подготовка к важному событию. Сегодня Авалон проснулся, вместе со своим монархом. Сегодня Джехен возвращается в строй. — Как ты думаешь, Юкхей… придет? Одетый в белоснежный китель с золотой строчкой, с таким же золотым аксельбантом, будущий государь стоял у зеркала и безуспешно пытался уложить волосы назад. — Я думаю, что он сможет прийти, — отвечает ему демон. Тэен подходит ближе к еще пока принцу, поправляет воротник-стойку, а затем, подняв руки выше — ловким движением укладывает непослушную прядь волос вбок. Он осматривает Джехена придирчивым взглядом, а затем сам себе кивает, как бы говоря, что доволен. В отличие от кронпринца, демон привычно был облачен во все черное. Даже детали на его кителе — строчка, пуговицы, пояс — все было черного цвета. Рядом с Джехеном Тэен действительно больше был похож на тень. — Я скучаю по всем нам, — говорит Джехен, не отводя глаз от своего демона. — Знаю. — Спасибо. Тэен поднимает черные бездны глаз на принца. Джехен перехватывает его руки, несильно сжимает в своих и подносит ближе к лицу, мягко касаясь тонких пальцев губами. — Не знаю, что будет дальше, но я рад, что ты здесь. Со мной. Голос Джехена мягкий, бархатный. Его охристые глаза смотрят на демона с нежностью. Его руки сильные, но мягкие. Он осторожен и напорист одновременно. И демон — холодная отстраненная тень — тоже чувствует, что этим утром что-то изменилось. — Я всегда на Вашей стороне, Ваше Величество. Тэен говорит это хрипло, очень тихо. И в его всегда стальном и сильном голосе Джехен слышит смущение. И… черт возьми, как же ему это нравится. Ему так хочется остаться здесь. В этом самом моменте — когда Тэен так нежен, так прекрасен. Но принц отпускает руки демона, когда слышит стук в дверь. Это секретарь пришел за ним, так как церемония уже начинается. Мгновенно подобравшись, Джехен уже делает шаг вперед, как вдруг вспоминает о важной, но упущенной детали. Развернувшись, он кивает куда-то в сторону и демон понимает его без слов. Молча, тень Его будущего Величества осторожно берет со стола бархатную шкатулку и протягивает ее владельцу. — Окажешь мне честь? С плохо скрываемой улыбкой и натянутой серьезностью, Джехен выпрямляет спину и наклоняет голову чуть вперед. Он видит, как смутился Тэен. Он слышит, как замок шкатулки отворился не с первого раза. Он чувствует, как мелко подрагивают тонкие ледяные пальцы демона, когда он достает из шкатулки корону. Переплетающиеся стебли, с острыми, почти настоящими, шипами из белоснежного золота, в середине становящиеся белоснежным бутоном розы. Тэен держал в своих руках символ правящей семьи последней свободной земли на свете и чувствовал его тяжесть. Сейчас он наденет эту корону на голову Джехену, и тот больше никогда не будет прежним. Как только эта белоснежная роза окажется на его голове — все изменится. Тэен не знал, в лучшую или худшую сторону. Но он чувствовал, как неумолимо приближаются перемены. — Ваше Величество, — одними губами шепчет Тэен, как только корона оказывается на Джехене. Осторожно отпустив тонкую работу, демон не может отвести глаз. Джехен прекрасен. Эта корона прекрасна. Но Джехен в этой короне… выглядит так, будто бы она всегда принадлежала ему одному. Словно это был его символ, и эту корону создавали лично для него. Размер, цвет, фактура… все это было для него и ради него. Тэен отказывался думать, что эта корона могла когда-то принадлежать кому-то другому. — Хоть моя коронация состоится еще через некоторое время… сейчас я чувствую себя именно Его Величеством. Джехен смущенно смотрит на Тэена и чувствует, как сильно покалывает кончики пальцев — так ему хотелось вновь коснуться его. Но раздавшийся стук в двери напомнил о долге. Кивнув демону, Джехен идет к выходу. Сердце трепещет, ноги сводит, а на лбу появилась испарина. Он чувствовал боль всем телом и душой. Но сегодня… все изменилось.        Через несколько минут, когда глашатай объявляет появление Джехена, тысячная толпа жителей столицы заходится в криках и аплодисментах. Здесь собрались все, кто сейчас был в сердце Авалона. Жители, военные, беженцы. Все те, кто только мог — были здесь. Джехен вышел вперед и перед ликом толпы вдруг почувствовал… спокойствие. Всматриваясь в лица улыбающихся подданных, Джехену показалось, что рядом стоит его отец. Он был готов поклясться: сбоку, там же, где раньше стоял он сам, стоял настоящий Король. Он был облачен в парадный китель, с короной и мантией. Его плечи были широки, спина — прямой, а взгляд решительным и мягким одновременно. Джехен видел своего отца так четко, так явно. Но он не стал поворачиваться к нему. Принц знал, что стоит ему повернуться — и видение исчезнет. И желая продлить это чувство… желая еще немного побыть сыном своего отца, Джехен прикрывает глаза и не дает себе повернуться. Чувствуя присутствие отца, видя поддержку жителей Авалона, принц набирает в легкие побольше воздуха, а затем поднимает правую руку вверх, призывая всех собравшихся замолчать. Будущий король говорил громко, четко. Его голос звучал тепло, но твердо. Стоя на том месте, где раньше всегда стоял его отец, Джехен решил, что он будет другим королем. Никаких тайн и секретов. Теперь Авалон будет двигаться в другом направлении. Сейчас Джехен принимал наследство отца с гордостью, привнося в него что-то свое. Он рассказал всем, что произошло в мире. О павшей Антилье и Южных Землях, о живых мертвецах, о нападении в Белых горах и о погибших генералах армии, о том, что правитель Западной империи — Новена. Будущий король рассказал все своему народу на одном дыхании. Он видел страх в глазах слушающих, но останавливаться даже и не думал. Люди должны знать правду. И пусть он и сам не знал всего — он знал, что вскоре и эти загадки получат ответы. — Мне тоже страшно, — громко говорил кронпринц, — Мне хочется сбежать, спрятаться. Исчезнуть отсюда и оказаться там, где я больше не буду терять тех, кто мне близок. Но я не могу. — Джехен слышит, как по толпе прошелся гул, — Не потому, что на мне сейчас эта корона, нет. Я не могу сбежать, потому, что мне есть, кого защитить. Есть, с кем быть рядом. Найдя в первых рядах слушающих знакомые лисьи глаза, Джехен едва заметно кивает ему. Видеть Доена прямо перед собой сейчас было спасением для него. Это было той самой константой, что говорила: все по-настоящему. Одними губами прошептав короткое «спасибо», Джехен продолжил говорить, уже обращаясь к толпе. — Мне есть, с кем поделиться радостью и с кем разделить боль. Поэтому я здесь. Поэтому, хоть я и чувствую себя разбитым — я здесь. Потому что здесь вы. Мои друзья. Мои близкие. Родные. И пока все вы здесь — мое место рядом с вами. Слова принца звучат громко, звонко. Его слова будто бы пробуждают что-то спящее глубоко внутри каждого, кто сегодня пришел сюда. В самом центре Авалона, в центре его столицы — просыпалось что-то такое, чего не было уже долгие годы. Храбрость. Решимость. Стойкость. Впервые за долгие столетия жители Авалона не просто боялись и не знали, что делать дальше, а были готовы. Каждый присутствующий здесь человек — был готов. К переменам. К потерям. К боли. Они были готовы разделить боль с друзьями и близкими. Разделить крупицы счастья на всех. Сейчас эти люди были готовы ко всему этому. Потому что их новый король был готов к этому. Их новый король был готов, несмотря на боль, страх и переживания, что скрывались под этим белоснежным кителем. И пока Джехен пытался отдышаться, воодушевленная толпа ревела. Люди заходились в криках, овациях, радостных воплях. Принц смотрел на всех этих людей и сам верил в свои же слова. Не они в него, а он в них. Вот в чем секрет. Когда гул стих, принц, прокашлявшись, снова продолжил говорить. Он напомнил, что впереди трудные времена, и всем им нужны люди, на которых можно опереться. Которым можно доверить свои мечты, стремления и даже жизни. — И поэтому, после трагической смерти генерала Кима, его звание и его наследие будет носить новый генерал. Человек, чья храбрость, смелость и доброта не знают границ. Тот самый человек, которому мы все можем верить и доверять. Достойнейший из достойных. На сцену к принцу поднимается приглашенный солдат. На нем, также как и на будущем короле, был надет белоснежный китель, но его строчка была серебряной. Он шел ровно, даже слишком. Словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Волнуясь, едва стоя на ногах — он все еще думал, что это лишь розыгрыш. Подойдя к наследному принцу ближе, солдат прижимает правую руку, сжатую в кулак, к груди и приветственно опускает голову. — В этот день, — Джехен подходит к военному ближе, держа в руке небольшую шкатулку; достав оттуда белоснежную брошь в виде солнца, он осторожно прикалывает ее к воротнику-стойке, — Меч Империи будет носить звание генерала армии Авалона. Накамото Юта поднимает голову и смотрит на улыбающегося Джехена. В голове проносятся все воспоминания разом. Как он впервые взял в руки меч. Как с ним начал заниматься сам генерал Ким, заметивший в нем потенциал. Как впервые встретил Джехена. Как впервые победил в настоящем бое на мечах. Как почти проиграл Тэену. И как демон спас его от неминуемой смерти. Картины прошлого проносились в его сознании со скоростью света, и на мгновение, он будто бы забыл как дышать. Слишком молодой, слишком неготовый. Он готов был сбежать отсюда так далеко, как это вообще только возможно. Но яркие цвета воспоминаний… якорем держали его здесь. А белоснежная брошь в виде солнца титаническим грузом давила вниз. Теперь, он нес ответственность. За себя, за армию, за будущего короля, каждого жителя этого государства и всех тех, кому потребуется его помощь. Он не был готов к этому всему. Но… он справится. — Спасибо, Ваше Высочество, — говорит новоявленный генерал, едва сдерживая улыбку. — Надеюсь на тебя, — в тон другу отвечает кронпринц. Меч Империи поворачивается лицом к толпе и вновь склоняет голову. Он справится. Обязательно. Толпа вновь ревет, военные стреляют в воздух, оркестр трубит трубами: Авалон с радостью и гордостью приветствовал нового генерала. Юта отходит немного назад, и Джехен, дождавшись, когда толпа стихнет, снова обращается к людям. Он говорит, что еще одним его назначением, последним на сегодняшний день, будет назначение его личного рыцаря. Старая практика, когда монарх выбирает себе защитника — того, кто будет вне армии, вне закона. Он будет заинтересован лишь в защите жизни своего монарха, а все остальное — не важно. И сейчас Джехен был готов выбрать своего рыцаря. Хотя свой выбор он сделал уже давно. Принц замолкает, чувствуя, как внутри все дрожит от предвкушения. И люди замолкают вслед за ним. На сцене вдруг становится темно. В центре столицы, во всем Авалоне — вдруг становится темно. Словно кто-то закрыл собой солнце, полностью лишив все вокруг света. В этот самый момент на сцену поднимается тот, кто будто бы поглощал собой свет. Тот, кто мог затмить собой все, что угодно. Даже солнце. Вокруг него — лишь тьма. Сам он был словно соткан из тьмы. Одним своим появлением Тэен заставил тысячную толпу замолчать и замереть. И в этой звенящей тишине демон гордо идет через сцену, к своему государю. Бесконечно красивый, статный, весь в черном, с черными сияющими красным отблеском глазами… он выглядел так, будто это он здесь король, и все это принадлежит ему одному. — Ли Тэен, демон с Теневого континента, носящий на своем лице метку… сегодня ты становишься личным рыцарем наследного принца, а затем — и короля Авалона. Джехен подходит к своему демону ближе. Он чувствует, как от него пахнет свежестью и морозом, несмотря на летнюю жару. Он видит глаза демона и едва не тонет в черных безднах. Надев на его ворот-стойку белоснежную брошь в виде розы, точно такой же, как была на королевской короне, только в миниатюре, Джехен осматривает демона с ног до головы и чувствует, как все же тонет. Прекрасен. — Спасибо, — одними губами говорит демон, доверительно смотря прямо в глаза принцу. — Спасибо, — кивает Джехен. Демон с проклятой цифрой IX на лице и белоснежной розой на вороте кителя — знаком отличия и почета — поворачивается лицом к толпе. Он не ждет ничего. Совсем. Зная, какому страху его народ подвергал весь мир в течении последних столетий, он и не думал, что может изменить хоть что-то. Кивнув собравшимся, демон уже почти уходит, как вдруг, в толпе раздался хлопок. Мгновение — и тысячи людей, тех самых, кто из поколения в поколения боялись даже говорить о демонах вслух — начинают аплодировать. Все громче и громче. Все те люди, что так сильно боялись и ненавидели демонов — сейчас были рады, что рыцарем их будущего короля будет один из них. Слухи о Тэене, его силе и чести уже распространились далеко за пределы казарм или дворца. И все, кто сегодня был здесь знали, что Тэен, как никто другой, достоин звания рыцаря. А демон, смотря на приветствующую его тысячную толпу… чувствовал себя на своем месте. Вот здесь. С цифрой на лице и знаком отличия на шее. Там, где перед ним все эти люди. Там, где Юта стоит чуть позади. А совсем рядом, стоит лишь протянуть руку, стоит Джехен… Там было его место. Он чувствовал тяжесть грехов своей метки. Он ощущал вес ответственности броши. Но сейчас, ему казалось, что так и должно быть. Сама судьба вела его этой дорогой. Это божественной рукой написанный путь.