Демон.

Red — Hymn for the missing

Чон Джехен в черном кителе и с идеально уложенными назад волосами скромно сидел в церкви и молча ждал, пока служитель — Марк — закончит свои дела. Усидеть на одном месте было чертовски сложно, но он честно пытался. Ему нужен был Марк, его мягкая улыбка и звонкий голос. Джехену сейчас нужен был тот, кто не участвовал в войне. Когда служитель заканчивает, он поправляет полы своей белоснежной мантии и идет к принцу. Он садится рядом и спрашивает: как его дела. Глаза Марка — большие и черные, блестят беспокойством, но он не подает виду. Видимо, на лице Джехена слишком четко было написано, что он не горит желанием снова говорить обо всем этом. И вместо надоевших расспросов, Марк просто рассказывает о главном служителе и о его очередной попытке попасть в Западную империю с миротворческой миссией. — Он отсутствует уже несколько месяцев, — вздыхает Марк, — Конечно, сюда мало кто ходит, поэтому его отсутствие практически не заметно. Но его службы… Они другие. Все же мы все нуждаемся в нем, как никогда раньше. — У него благая цель, — кивает Джехен. — Надеюсь, в этот раз у него получится. Марк широко улыбается, и на душе принца становится немного спокойней. Пока этот парень мог так улыбаться — Джехен был рад. Значит, в этом разрушенном мире все еще есть причины для улыбки. Но — несмотря на мягкую улыбку, звонкий голос и непрекращающиеся истории — Марк не мог до конца успокоить принца. Джехен вновь и вновь мысленно возвращался в больничные палаты к друзьям, к разговору с Ютой, к той встрече с Секстой. Он должен был что-то предпринять. Оградить своих близких и всех, кто остался. Сделать хоть что-то. Но что именно — он не представлял. — Джехен, ты здесь? Принц отвлекается от собственных мыслей и смотрит на друга. Беспокойство в его глазах буквально топило Джехена, но он держался. — Прости, я не хочу поднимать эту тему, но я должен спросить. — Боже… — Ты как? Держишься? Принц округляет глаза в удивлении. Марк не спрашивал что будет дальше, он не спрашивал о здоровье остальных, не спрашивал что Джехен собирается делать. Ему было интересно лишь: как принц справляется со всем этим. И Джехену было приятно. Он уже и не помнил, когда кто-то интересовался подобным. Все были заняты спасением мира, и принц не требовал к себе повышенного внимания. Но этот вопрос был как никогда приятен. — Держусь, — отвечает он, — Пытаюсь держаться. — Тебе тяжело, — качает головой служитель, — Мне жаль, что ты столкнулся со всем этим. — Спасибо. Джехен поднимает руку и кладет ее на плечо Марка, не сильно сжимая. Когда он шел сюда, он знал, что здесь найдет спокойствие. И оказался прав. Марк, не связанный с войной, мог поддержать его, выслушать. Поинтересоваться им самим, а не ходом войны. — Знаешь, я в смятении, Марк, — вдруг говорит принц, — Я совершенно запутался и не знаю, что мне делать. — Ты всегда можешь посоветоваться со своими друзьями, — служитель тепло улыбается, — Некоторые из них, конечно, очень вспыльчивы, но все они болеют за тебя. — Я знаю, это действительно так. И это взаимно. Но… все они разные. У всех разные точки зрения, и когда я спрашиваю совета у них — то получается, что я остаюсь на том же самом месте. Я там же, откуда и начинал — перед выбором. У каждого есть свои аргументы, у каждого есть доводы. А я… топчусь там же, совершенно не зная, какой путь выбрать. — Но я ведь тоже твой друг, — пожимает плечами Марк, — Расскажи мне, что тебя беспокоит. Может, мое мнение сможет перевесить чашу весов. — Тебе сложно будет принять чью-то сторону, — едва заметно улыбается Джехен, — Ты ведь здесь, в церкви, тебе сложно будет поставить себя на мое место. — Попробуй, в этом ведь нет ничего страшного. Если я смогу — то одна чаша весов перевесит другую, а если не смогу — то ты просто останешься на том же месте. — В таком случае… — Джехен набирает в легкие воздух, — Я — единственный, кто может коснуться сердца Примеры. Ну, кроме него самого. Передо мной стоит выбор: уничтожить его или оставить нетронутым. — Какие есть аргументы? — Уничтожив сердце я уничтожу Примеру. Величайшего из демонов. Как минимум, это подорвет их дух. А если не уничтожу… я даже не знаю, что и будет. — Если оставить сердце, то демоны не смогут сильно атаковать Авалон, — задумчиво говорит Марк, скрещивая руки на груди, — Даже Секста не стал разрушать слишком многое. Он боялся задеть тайник. — Да, так и есть. Сердце Примеры служит нам гарантией. — Но, что если за своим сердцем придет сам хозяин? — Марк поднимает глаза на принца. — То есть? — Вдруг Примера лично придет за ним? Что тогда? — Вряд ли мы сможем задержать его, как Сексту. Тем более, он ведь знает точное местоположение тайника. Но Примеру никто не видел уже сто лет, с самого падения Снежной земли. Даже на Теневом континенте. — Ваш рыцарь Вам рассказал? — Да, он ведь… он оттуда родом. — Конечно. Но… — Марк вздыхает, — Может быть, Примера просто набирался сил. Марк замолчал, внимательно смотря на Джехена. Принц, обдумывая его слова, также не торопился что-либо говорить. — После падения Снежной земли, после того, как он отдал свое сердце — он, вероятно, ослаб. И последние сто лет он набирался сил, чтобы забрать то, что принадлежит ему. Ты не думал об этом? — Нет, — честно отвечает принц. В словах служителя был смысл. Джехен точно его ощущал. Демоны, вечно снующие в Авалоне. То, что Примеру уже никто не видел в течении целого века. Может быть… все это специально? Демоны расследуют обстановку, а набравшийся за сто лет сил Примера просто придет и триумфально заберет свое сердце? Тогда-то последнему оплоту человечества — точно конец. — И… что мне теперь с этим делать? — севшим голосом спрашивает принц. — Ты знаешь, что должен сделать, Джехен, — Марк с сожалением поджимает губы, — Мне жаль. Но одна из чаш весов, все же перевесила.        Принц покидал церковь в расстроенных чувствах. Струны его души были натянуты так туго, что казалось, еще одна эмоция — и все. Он лопнет. Взорвется. Не выдержит. Он чувствовал тяжесть. Все тело клонилось к земле, каждый шаг давался ему с трудом. Если Марк прав — а в его словах точно был смысл — то получается, Джехену нужно уничтожить сердце. В общем-то, даже если Марк ошибается, в этом так же был смысл. Уничтожить Примеру — это больше, чем смысл. Джехен не хотел рисковать тем оставшимся, что у него было. Авалон. Жители. Армия. Друзья. Гиперборея и все те, кто уже однажды столкнулся с демонами. Когда принц возвращается во дворец, он почти уверен. Одна чаша весов, действительно, перевесила. *** Следующее утро в Авалоне было слишком оживленным. После атаки Сексты и похорон — это утро казалось слишком громким, слишком ярким. Категорически не выспавшийся Джехен не мог совладать с раздражением. Всю ночь его беспокоил кошмар. Он, дверь, властный голос, приказывающий не открывать. Несмотря на Тэена рядом — кошмар не заканчивался. Прямо как тогда, в Гиперборее. И теперь, в это оживленное утро, Джехен, борющийся в головной болью и раздражением, должен был встречать гостей. В мире, где больше не осталось государств, кроме Авалона и Гипербореи, существование которой держалось в секрете, он никак не ждал гостей. Но зря. С самого утра, едва солнце встало — прибежал запыхавшийся стражник и сообщил, что к звуковому барьеру пришла группа людей, состоящая из пяти человек. Они утверждают, что знакомы с Его Высочеством и хотят аудиенции. Поэтому, сейчас Джехен, все также в черном траурном кителе и мантии на одно плечо, сидел в переговорном зале и ждал тех самых гостей. По сообщениям, это были люди, не мертвецы и не миражи, как послы из павшей Антильи. Поэтому, до того момента, как открылись двери — Джехен терялся в догадках. Когда на пороге он увидел двух юношей с белоснежными волосами — сразу все понял. Сыновья Тэхвана. Внуки старейшины Тэсона. Представители Гипербореи. Гости вошли в переговорный зал, сразу же приветствуя монарха. Старший сын Тэхвана, игнорируя любые нормы поведения, быстро прошел вдоль длинного стола и, схватив принца за руку, стал горячо его приветствовать. Стражники дернулись с места от такой наглости, но были остановлены жестом руки Тэена. — Я так рад видеть вас в порядке, — улыбается в ответ Джехен, — Добро пожаловать, вам всегда рады здесь. — Спасибо! Мы так рады знать Вас, — повторял юноша, — Спасибо, что помогли нам, что поддержали нас. Джехену было немного неловко, но руки он не одернул. Он посмотрел на Тэена в поисках поддержки, но демон лишь пожал плечами. — Садитесь, садитесь, — говорит Джехен, указывая на свободные стулья. Когда гости расселись, а старший внук старейшины отпустил руку принца, Джехен наконец-то выдохнул. Эти парни и трое их сопровождающих выглядели целыми и здоровыми. И это обнадеживало. — Что привело вас так далеко? — спрашивает принц. Юноши с белыми волосами переглянулись. — Мы пришли к Вам с вестями. Вы — последний король человечества, и Вы должны знать, — говорит младший юноша, а лицо его почернело. — Гиперборея пала, — сказал второй юноша, опуская взгляд черных глаз в пол. Джехен вскакивает на ноги. Он смотрит на Тэена и тот… также растерян, как и он сам. — Гиперборея пала, Ваше Величество, — вновь говорит старший, — Несколько дней назад на пещеру напал Кватро. Он уничтожил ровно половину. И ушел. Джехен не знал, что сказать. Он устало сел обратно в свое кресло и уставился пустым взглядом в столешницу. Секста напал на Авалон. Кватро напал на Гиперборею, через несколько дней после их отъезда. Это все — детали одного пазла. Джехен поворачивается к стражникам и приказывает привести к нему Накамото Юту, срочно. Стражник кивает государю и ретируется, а принц снова смотрит на юношей. Крепкие, сильные. Черноглазые, с белоснежными волосами. Они были так сильно похожи на своего отца и деда, что все тело отзывалось болью. Старик Тэсон так сильно просил его не уничтожать сердце… Как он мог предать его последнюю волю? Но с другой стороны, разве у него был выбор? Когда Накамото Юта пришел в переговорный зал, он выглядел ужасно. Черные круги под глазами, бледная, почти зеленая кожа. Он выглядел почти так же плохо, как мертвецы в Яме смертников в Антилье. На нем была странная бесформенная мантия, закрывающая все тело. — Юта, — начал Джехен, — Тебе нужно это услышать. Мечник встает позади Джехена. Сейчас он выглядел, как блеклая тень, даже сильнее, чем Тэен. Старший из братьев начинает рассказывать. Как Кватро проник в Гиперборею, проделав дыру в земле. Сквозь всю толщу земли — он сумел проникнуть. Он уничтожил половину пещеры, а вместе с ней — половину населения. — Это… чудовищно, — сухо отзывается генерал. — Многие жители Гипербореи взорвались после атаки Кватро, — продолжал юноша, — Поэтому пещера пострадала настолько, что теперь нет возможности там жить. Мы собрали всех оставшихся и теперь скитаемся по свету. Многие из наших погибли от рук мертвецов, но… мы все еще полны надежд. — Надежд? — спрашивает Тэен с недоверием, сквозящим в голосе. — Надежд на последнего короля человечества. Джехен, как и все остальные присутствующие, замолчал. На его плечи вновь и вновь взваливали надежды и мечты всех людей, что остались в этом мире. И он уже совсем забыл — каково это дышать свободно, не тяготясь этим грузом на своих плечах. — Хватит, — вдруг говорит Юта, — хватит взваливать все на одного человека. Это нечестно. — Но лишь наследник авалонской королевской… — Хватит! — ревет Юта, перебивая беловолосого юношу, — Вы приходите сюда уже второй раз и просите о невозможном! Он — обычный человек, как вы, как я. Что он может сделать? То же самое, что и вы. — Но… — Нет, никаких но, — Юта обходит стол и встает рядом с юношей, — Перестаньте перекладывать груз ответственности на него. Он делает все, что в его силах! Юта не мог сдерживаться дольше. Метка на его груди разрослась так сильно, что он специально избегал друзей — чтобы не сорваться на них. Он был переполнен всеми негативными чувствами, какие только существовали: боль, гнев, злость, зависть. Он ненавидел все и всех. Поэтому он не хотел приходить, когда узнал о пришествии гостей. Он боялся именно этого. Тяжело дыша, скалясь, сжимая челюсти сильнее, он честно старался остановиться. Он старался держать руку на рукояти меча, но не доставать его. Он старался не доставать руки из мантии, чтобы не придушить этого выскочку. Он правда старался. Когда после его слов юноша замолчал, Юта победно выдохнул. Так лучше. Если его не провоцировать, он сможет остановиться. Решив, что ему уже пора уходить, Юта убирает руку с меча и уже отставляет ногу в сторону, чтобы начать шаг, как вдруг — юноша хватает его за руку, прямо под мантией. Глаза его становятся из черных — белоснежными, такими же как и его волосы. Его рот раскрывается в судорожном беззвучном крике, а хватка на руке Юты — была стальной. — Эй! — недовольно восклицает мечник, — Ты чего это? — Что с ним? — обеспокоенно спрашивает принц, поднимаясь с места. — Он… — заикаясь, говорит второй юноша, — Он — пророк, — он кладет руки на плечи брата и сжимает их, — Он просто пророк… — Пророк? — хмыкает генерал, — Да пошел ты к черту, пророк! Отвали! Юта пытается скинуть руку юноши со своей, но это бесполезно. Его пальцы так сильно сжимали конечность мечника, что любое движение отдавалось нестерпимой болью. — Черное сменится белым, — вдруг заговорил юноша, утробным голосом, — Свет сменится тьмой. Узришь истину и ослепнешь, познав тьму. Мир содрогнется, и наступит непроглядная ночь. Глаза юноши закатились, и он обмяк в руках своего брата, отпуская руку Юты. Все закончилось так же быстро, как и началось. — Что… мать вашу это значит? — тяжело дыша, спрашивает Накамото. — Предсказание, — глухо отзывается принц. — И что мне с этим делать? — с издевкой спрашивает мечник, оборачиваясь к другу, — Что именно этот блаженный хотел мне сказать? — Предсказания всегда расплывчаты, — вдруг снова говорит юноша, уже нормальным голосом, все еще опираясь на младшего брата, — Я не всегда понимаю, о чем идет речь. — Да ладно, — фыркает генерал, — А мы-то все поняли. Твой идиотский ребус был в тему. — Я… я не могу объяснить, но… — Что но? — Но я видел. Ее. Юноша поднимает черные глаза на мечника, и у того — по всему телу прошлись мурашки. — Я видел вашу смерть. — Что ты сказал? — Юта наклоняется к юноше ближе. — Вашу смерть. — И какова она? — Юта усмехается прямо ему в лицо. — Это будет… самая страшная и жестокая смерть. В зале вновь все замолкают. Тэен подходит ближе, боясь что Юта может сорваться. Джехен так и стоит на месте, а руки его сжаты в кулаки. Генерал наклоняется к юноше еще ближе, к самому его уху и шепчет: «Не удивил». Выпрямившись, он бросает беглый взгляд на принца и стремительно покидает переговорный зал. Накамото Юта и сам знал, что умрет ужасной смертью. Ему для этого не нужен был сопляк-пророк. Он бежал сам от себя. Бежал от друзей. От любопытных глаз. Ему было так страшно, что совсем не было сил скрывать этот страх. Он дрожал, голос ломался. Сердце стучало, как бешеное. Сейчас он был малодушен, слаб и потерян. Черная метка на груди разрослась на все тело, а затем — исчезла, полностью растворившись в нем. Этим утром, Юта расстегнул сорочку и не увидел там совершенно ничего. Будто бы и не было ее. Но теперь он чувствовал темноту внутри. Все плохое, что всегда было ему чуждо — сейчас заполнило его всего, без остатка. Он завидовал, ненавидел, злился без причины. Но это было лишь в его голове. А его тело… пока еще было прежним. Он видел, во что превратился Тэхван, и боялся, что с ним будет то же самое. Поэтому он накинул эту черную мантию и скрыл все тело, кроме лица. Если вдруг это начнется — никто не должен будет это увидеть. Они ведь… Они же захотят это остановить. Они же будут пробовать спасти его. Они же не уйдут сами и не отпустят его. Как же Юта сейчас ненавидел их всех. Пока он не взорвался вспышкой света, он должен придумать способ уговорить Джехена не уничтожать сердце. Тэн, этот странный чудак, сказал, что делать этого нельзя. И Юта, как ни странно, верил ему. Осталось заставить и Джехена поверить. Продолжая убегать, Юта оказывается прямо перед тем замком, на самой окраине Авалона. Там, где когда-то жил возлюбленный Примеры. Там, где потом Примера вырвал из груди свое сердце и спрятал его так надежно, что даже спустя сотню лет — достать эту бабочку было невозможно. Близилась ночь. Замок в свете заходящего солнца, точнее его остатки, выглядели… так же как Юта. Разобранный по частям, бывший когда-то великим. Мечник подходит к развалинам ближе и кладет руку на гладкий камень. Раньше, это было стеной тайного дворца, где мог жить наследник короля с проклятой цифрой. Ребенок, росший в добре и заботе. Росший в любви к людям. Существо, которое смогло убедить Примеру прекратить войну. Демон, любящий людей. Конечно, разве у Примеры был выбор, когда и его возлюбленный, и Трес были против войны. Трес. Тэен. Юта резко оборачивается на одних пятках, как-будто там кто-то мог быть. Но нет. Там был лишь лес. Еще раз осмотревшись по сторонам, Юта заходит вглубь развалин и находит проход в подземелье. В прошлый раз их перемещал Джехен, потому что лабиринт подземных ходов был слишком разросшимся и совсем не изученным. Но сейчас, спускаясь вниз, Юта был уверен, что он найдет путь к тайнику. Каждый его шаг, каждый выбор направления — будто он делал это уже много раз. Словно он действительно знал. И, спустя всего несколько минут, Накамото Юта уже стоит перед кубом-щитом, в котором все эти годы томилась сияющая бабочка. Он даже не знал, зачем пришел сюда. Но он чувствовал необходимость быть здесь. Может быть… это тьма внутри него так реагировала? Это ведь тьма одного из девятки. Существа, напрямую связанного с Примерой. Наверное, его тьма и вела Юту сюда. Он подходит ближе к щиту, едва заметному, и, подняв ладонь, осторожно касается её ровной гладкой поверхности. В прошлый раз Тэен запретил касаться щита, боясь, что это может быть опасно. Но теперь, с тьмой внутри — Юте было совершенно не страшно. Ему не было больно или неприятно. Это было… словно коснуться обычной гладкой поверхности. Он стоял там, в пещере, где было спрятано сердце сильнейшего из демонов, в совершенном одиночестве, спокойно касаясь голой ладонью щита. И ему было так спокойно. Тревоги и страхи в его душе отступили. Сейчас, он чувствовал лишь боль. И грусть. Болело где-то в груди, слева. Наверное, тьма Сексты уже проникла в его сердце. Юта мог понять эту боль. Мог понять почему страхи отпустили его. Но… эта грусть была ему совершенно не понятна. Подняв вторую руку, он также касается ладонью поверхности щита, а затем, закрыв глаза — прислоняется к нему лбом, поддаваясь внутреннему порыву. Внутри все сжимается. Дыхание перехватывает. И по щекам — потекли горькие слезы. Крупные, частые, непрошеные слезы. Ему было так горько. Так больно в душе. Хотелось реветь, кричать, рвать на себе волосы. Слезы текли по его щекам, спадая крупными каплями на пол пещеры, оставляя после себя темные пятна. Рядом с этой сияющей бабочкой, он чувствовал себя так плохо… так одиноко. Будто он остался совершенно один. Во всем мире — лишь он. Подняв взгляд на сердце Примеры, он вдруг перестает дышать. Сердце замирает, сдавливаемое болью и печалью. Тоской. Он видит, как сияющее существо хлопает своими голубыми крыльями и… слезы продолжают течь из его глаз. Юта не понимал, почему он так реагирует. Не понимал этой грусти, этой боли, заполнившей его полностью. Его рот искажается в болезненной судороге и он начинает сбивчиво шептать одно слово. Прости. Он не знал, что это значит. Он не понимал смысла. Но это слово шло напрямую от болезненно сжатого сердца. Вся его душа пыталась просить прощения. Сначала шепотом. Затем, с каждым словом громче. Прости. Прости. Прости. Прости. Прости.. Он повторяет это слово как заведенный, без сил прекратить. Все его тело, душу и сердце охватило отчаяние. Он не мог справиться с этим. Ему было так сильно грустно, так больно. Так горько на душе. Опустившись на колени, все еще не сводя взгляда с бабочки, он так и не мог остановиться. Повторяя это слово вновь и вновь. Чувствуя, как внутри все сжимается от боли. Юта не понимал. Не понимал почему, зачем. Но и остановиться он не мог. Вдруг, ему стало казаться, что он что-то упустил. Ту самую деталь, из-за которой никак не складывался пазл. Будто он забыл что-то очень важное. Будто бы он… действительно остался один во всем мире. Сейчас ему казалось, словно он должен был сделать что-то очень важное, но… не смог. И поэтому он просил прощения. Он вытирал льющиеся горькие слезы ладонями, но это было бесполезно. Ворот его кителя уже был мокрым насквозь. Руки саднило из-за соли, попадающей в не зажившие раны. Но… рана в его сердце, взявшаяся, вероятно, из-за тьмы Сексты — болела в стократ сильнее. Сколько времени он там провел — он сам не знал. Но понимал, что много. Он еще долго умолял о прощении, еще долго утирал слезы. Даже сейчас, поднявшись на поверхность, он все еще чувствовал эту боль, отчаяние и одиночество. Юта ощущал их так сильно, почти физически. Словно у него оторвали конечность. Или даже хуже. Намного хуже. Когда он смог успокоиться и подняться, он остановился у развалин и просто… закрыл глаза. Времени осталось мало. Ему хотелось просто подышать. Подышать этим летним ночным воздухом полной грудью. Ощутить дуновение ветра. В последний раз увидеть луну и звезды. Ему хотелось увидеть друзей. Хотелось понять, что ощущение одиночества — это не его чувства, а чувства этой проклятой тьмы внутри него. Хотелось перед… тем самым, вновь ощутить то самое тепло рядом с друзьями. Он стоял у развалин дворца и не мог сделать и шага. Времени действительно не осталось. Грудь слева болела так сильно, что заглушала собой все мысли в голове. И он уже… начал светиться. Местами кожа будто подсвечивалась изнутри. Его сила рвалась наружу, норовя вырваться. Юта честно пытался сдерживать ее. Но тьма Сексты проникла слишком глубоко внутрь. И у него почти не осталось сил для этого. Он должен сказать Джехену. Рассказать все то, что так волновало его. Передать слова Тэна. Сказать, что несмотря ни на что — Тэен именно тот, кто будет защищать его всегда. Демон, человек, даже Трес. Это ведь неважно. Главное, что Тэен — это Тэен. Набрав в легкие побольше воздуха, мечник кутается сильнее в мантию и делает первый шаг в сторону дома, но вдруг останавливается. Тэен… он ведь не Трес, да? Мысль, будто очередная молния Сексты, пронзила Юту так сильно, что он нехотя отшатнулся назад, хватаясь обеими руками за голову. Если Тэен не Трес? Сейчас Юте вдруг встало все так очевидно, что несмотря на боль в груди — он расхохотался. Опустив руки и запрокинув голову вверх — он просто хохотал в голос. Громко, надсадно. Какой же он… дурак. Он сам убедил себя в этом и жил лишь этой мыслью свои последние дни. Он не успел побыть с друзьями. Не успел сделать совершенно ничего. А все потому, что придумал сам себе несуществующую вещь и пытался с ней разобраться. Но если Тэен не третий демон… то где же он? Тот самый Трес, который еще пятьдесят лет назад предал свой народ, чтобы бороться на стороне людей. Тот самый Трес, который единственным поддерживал возлюбленного Примеры и его любовь к людям. Тот самый Трес, который пожертвовал дружбой и семейными узами, ради человечества. Где же он?        Юта усмехнулся. Все это сейчас казалось лишь злой шуткой. Придуманной, чтобы дать людям ложную надежду. И Юта, как последний дурак, повелся на это. Он все-таки делает шаг вперёд. Ему нужно было передать слова Тэна принцу. Ему нужно было увидеть Джехена в последний раз. Ему нужно было передать ему свою волю — не уничтожать сердце. А времени на это — почти не осталось. *** После того, как Юта покинул зал переговоров, Джехен попросил гостей отдохнуть после долгого пути. Он приказал стражникам расселить их в гостевых покоях, дать им одежду и накрыть для них стол. Он сказал, что все переговоры — позже, и с облегчением вздохнул, когда в зале остался лишь он и демон. Тэен подходит к нему ближе и кладет тонкую ледяную ладонь на его плечо. Джехен чувствует его присутствие, и ему становится немного спокойней. Каждый раз, когда Тэен был рядом, когда касался его — принцу казалось, будто бы он был закрыт для всего. Для всех печалей и тревог. Для всех бед. Будто Тэен защищал его от всего этого. Но, к сожалению, демон не мог защитить принца от собственных мыслей. После услышанного от юноши из Снежной земли, на душе было горько. Он не встречался с пророками раньше, но не понаслышке знал, что их словам можно верить. В королевской авалонской семье всегда рождались маги ментальных способностей. Медиумы, телепаты, те, кто могли контролировать сны, те, кто как и Джехен обладали телепортацией. В его роду были и пророки. Поэтому он знал, что слова того юноши… были правдой. Значит ли это, что Джехен будет не способен защитить Юту? — Хватит. Голос демона, стальной и холодный, раздается слишком громко. Принц поднимает на него измученный взгляд и видит, как черные глаза Тэёна блестят красным. — Хватит изводить себя, — он сжимает руку на плече принца сильнее, — Этим ты делаешь только хуже. — Но… Что мне теперь делать? Тэен вздыхает. Он отпускает плечо принца и садится перед ним на одно колено. В его черных глазах, Джехен вдруг увидел собственное отражение. Он увидел там постаревшего мужчину, на котором слишком сильно виднелся отпечаток войны с демонами. — Ты не всесилен, помнишь? — демон берет руки Джехена в свои, обжигая их холодом, — Ты не сможешь спасти всех, как бы ни старался. Но ты можешь спасти хоть кого-то. Ориентируйся на тех, кого ты можешь спасти, а не кого должен. — Это неправильно. — Неправильно корить себя за бессилие. Ведь только из-за тебя все те — кто еще жив — все еще живы. Понимаешь? Ты ведешь их за собой. Ты стоишь впереди всех, прямо перед демонами. И именно ты — тот, кто отделяет оставшихся людей от верной смерти. Разве этого мало? — Этого чертовски мало, Тэен. — Это больше, чем сделал кто-либо. Подняв руку, демон кладет ее на щеку принца. Его невозмутимое лицо вдруг становится грустным. Джехен видит это так ясно, что едва не смеется. Было странно видеть Тэена таким. — Ты сделал для этого мира больше, чем любой из людей, — тихо говорит Тэен, — И сделаешь еще больше. Но для этого тебе нужно перестать винить во всем себя. Так ты не сможешь идти вперёд. — Ты… ты пойдешь со мной? — Я всегда буду с тобой. Джехен накрывает ладонь демона на своей щеке рукой. Закрыв глаза, мечтая, чтобы эта ласка не заканчивалась никогда, принц думал, что пока Тэен с ним, пока он рядом — Джехен справится с этим всем. У него еще есть время, чтобы избавить Юту от этого жуткого будущего. У него есть время, чтобы найти способ спасти Юкхея и помочь восстановиться Доену. Пока Тэен с ним, он сможет. Он справится. — Тэен, я… Но слова, почти сорвавшиеся с губ, обрываются стуком в дверь и голосом стражника. Джехен вздыхает — кажется, подходящий момент никогда не наступит. Разрешив стражнику войти, принц садится ровнее, а демон привычно становится чуть позади него. Запыхавшийся солдат, вбежав в зал, без всяких прелюдий просто сообщает: лейтенант Вон Юкхей пришел в сознание. От этих слов у Джехена по всему телу прошлись мурашки. Он поворачивается к Тэену и видит, что черные бездны его глаз улыбались. — Он ждет Вас, Ваше Величество! — радостно кричит стражник. И Джехен — словно ждал этих слов. Он вскакивает с места, протягивает руку демону и перемещается, как только тонкая ладонь Тэена коснулась его руки.        В госпитале сейчас было оживленно. Лекари, медсестры, санитары, больные которые были в сознании и могли ходить. Все они сейчас столпились в коридоре у той самой палаты, где после нескольких дней борьбы за жизнь пришел в себя герой Авалона. Вон Юкхей. Лейтенант, чье имя сейчас знал каждый человек в этой стране. Именно он смог защитить остатки армии. Именно он смог привести Накамото Юту и Тэена к Сексте, чтобы откинуть того назад. Без Юкхея… кто знает, чем бы закончился тот день. Увидев в коридоре монарха, радостная толпа стихла и расступилась в стороны. Почти-король шел по живому коридору медленно, в сопровождении своей верной тени. Ему хотелось бежать к другу со всех ног, но он терпел. Подойдя к дверям, он осторожно стучит и, услышав разрешение войти, открывает их, борясь с желанием сразу же кинуться к другу. Остановившись в дверях, Джехен чувствует в горле ком. Юкхей… был весь перевязанный белоснежными бинтами. Отовсюду торчали какие-то трубки. В палате противно пахло лекарствами и кровью. Но… разве это было важно? Если сейчас Лукас сидел в своей постели и улыбался. — Юкхей… — Джехен. Его голос, всегда звонкий и веселый, сейчас был слабым и осиплым. Но это был его голос. Настоящий. Перестав бороться с самим собой, Джехен подходит к постели и, опустившись на колени, берет руку друга в свои и прижимается к ним лбом. Закрыв глаза, он чувствует, как внутри все дрожит. Он жив. Он здесь. Он справился. — Все хорошо, Джехен, — говорит лейтенант, — Все хорошо. Тэен закрывает двери, ограждая их от посторонних глаз и тихо стоит там, давая двум старым друзьям насладиться встречей. После смерти короля, после Западной империи — эти двое так и не могли поговорить. Хоть все и выглядело хорошо, Тэен знал, что между ними еще остались нерешенные вопросы. Но сейчас, когда Джехен держит Юкхея за руку, а тот тихо успокаивает его — Тэен был уверен, что все в прошлом. Когда в дверь раздается стук, Тэен сразу же открывает — словно уже знает кто пришел. И там, на пороге стоит Ким Доен. На костылях, с загипсованными ногой и рукой. Его лицо — привычно недовольное — сейчас пересекал длинный красный шрам. От подбородка, через всю щеку и до виска. — А я-то думаю, почему так шумно, — недовольно говорит он, проходя в палату. Он идет медленно, морщась на каждом шагу. Костыль был неудобным и натирал руку. Он никак не мог к нему привыкнуть. Рука болела после еще одной операции. Ногу он почти даже не чувствовал. Но даже так — едва услышав, что Лукас пришел в себя, Доен, не сомневаясь ни секунды, схватил костыль и пошел к нему. Возможно, за все годы рядом, он ни разу так сильно не скучал по Лукасу, как сейчас. — Я рад, что ты с нами, — говорит Доен, когда Джехен помогает ему сесть на стул рядом с кроватью. — Я рад, что ты с нами, — повторяет за ним Юкхей. — Еще бы немного — и я был бы таким же, как ты, — Доен указывает пальцем на свой шрам, — Но мне повезло больше. — Доен, — недовольно зовет принц. — Зато я могу закрыть это, — Лукас указывает пальцем на перебинтованную пустую глазницу, — А твой шрам всегда будет видно. Они оба громко смеются, а Джехен отходит на шаг назад. Он зря волновался. Эти двое… ранены, покалечены. Они никогда уже не станут такими какими были. Но они — в порядке. Они те самые Доен и Юкхей, какими Джехен их знал. Принц оборачивается назад, смотрит на демона и улыбается, словно ребенок. Сейчас он был так счастлив. Почти. — Но где Юта? Демон отрицательно качает головой. Он правда не знал. Волнуясь за Юту, он просил стражу приглядывать за мечником, но… последние несколько часов его никто не видел. — Как он? — спрашивает Юкхей. — Он пострадал ментально, — вздыхает принц, — Этот бой дался ему с трудом. — Наш хваленый Меч империи, уже не такой как раньше? — усмехается маг льда. — Он все тот же. — Когда восстановлюсь, выбью из него всю дурь, — пожимает одним плечом Доен, гордо задирая нос. Лукас громко смеется, говоря, что скорее будет наоборот, а Доен отвечает ему, что теперь маг земли не сможет видеть эту картину полностью. Они хохочут на весь госпиталь. Так громко, так звонко. Заразившись этим настроением, Джехен смеется с друзьями, а демон — так и стоит в тени. Его лицо все так же ничего не выражает. Но глаза вновь заблестели красным. Когда друзья разошлись, было уже далеко за полночь. Проводив Доена в его палату, Джехен обещает прийти и завтра, на что маг льда говорит, что лучше бы принц занялся чем-то полезным. Пропустив это мимо ушей, Джехен желает другу спокойной ночи и, снова взяв своего демона за руку — перемещается. Оказавшись в покоях принца, Джехен наконец-то скидывает себя эту кроваво-красную мантию, небрежно кидая ее на кровать. Расстегнув стойку кителя, он устало садится в кресло. Закрыв глаза и запрокинув голову назад, он пытается отдохнуть немного, но не уснуть. Спать… он боялся. После этой ночи и ночи в Гипербореи, Джехен боялся, что в один такой кошмар просто не сможет проснуться. И даже демон, увы, не мог бы помочь ему. Почти уснув, принц чувствует прохладное касание. Тонкие ледяные пальцы, едва касаясь — откидывают его челку назад. Такой невесомый, такой интимный жест. Джехен так сильно любил демона. Так сильно любил Ли Тэена. Так сильно не мог сказать ему об этом. Сейчас… было не время. Сначала нужно было разобраться со всем этим. Со всем этим кошмаром. — Я ведь знаю, что ты не спишь. Джехен нехотя открывает глаза и перехватывает руку демона. Немного опустив ее, он касается губами его ледяных пальцев, не сводя взгляда с его глаз. — Хотелось понаслаждаться еще чуть-чуть. — Как прикажете, Ваше Величество, — демон улыбнулся, — Но немного позже. — Почему? — Джехен кладет вторую руку на грудь демона. — Я волнуюсь за Накамото. Опустив руки, принц выпрямляется. Тряхнув головой, прогоняя остатки сна, он вновь смотрит на демона и на его привычно ничего не выражающем лице видит беспокойство. Самое настоящее беспокойство. Точно. Эти двое… Они ведь стали настоящими друзьями. — Тогда, хорошо, — улыбается принц, — Надеюсь на тебя. — Скоро вернусь. Демон выпрямляется и, поправив полы кителя, собирается уйти, но вдруг останавливается. Он вновь смотрит на принца, и тому от этого взгляда становится не по себе. Демон наклоняется к принцу и целует его. Он говорит: «Дождись меня» — и покидает покои принца еще до того, как Джехен успевает осознать произошедшее. Когда за демоном закрываются двери, Джехен касается губ пальцами и улыбается. Черт возьми, этот демон… он мог заставить его чувствовать себя таким счастливым, не делая при этом ничего особого. Сев в кресле поудобнее, принц все же закрывает глаза, надеясь уснуть не раньше, чем демон вернется и скажет, что с Ютой все в порядке. Сознание Джехена блуждало где-то на грани сна и реальности. Он слышал тихие разговоры стражников, шаги слуг в коридоре, но так, словно это было где-то очень далеко, не здесь. Его мысли сегодня вновь и вновь возвращались к Тэену. К его черным, безмерно глубоким глазам, к его стальному голосу, к такой редкой, мягкой и самой прекрасной улыбке на его лице. Принц улыбался сквозь полусон, думая о том, что это существо — великолепное, сильное, смелое, доброе и безгранично преданное — принадлежало лишь ему одному. Он эгоистично был счастлив зная, что Тэен — только его. Только для него. Потом мысли принца вернули его в тот момент, когда на прекрасном лице своего демона он заметил беспокойство. В палате Юкхея, наполненной смехом и радостью — лишь Тэен был чернее обычного. Не просто тень, а сама тьма. И это в тот момент, когда они заговорили о Юте. Тэен правда беспокоился о своем друге. И Джехену даже немного это льстило. Все же, он собрал вокруг себя… потрясающих людей. В его саду — росли самые лучшие цветы. А Юта… ему нужно побыть одному, поэтому он избегает друзей, думал Джехен. Когда приедет время, он сможет с этим справится. А Джехен пока подождет его здесь. Он почти заснул под эти мысли, такие приятные, что было необычным для него, когда в коридоре поднялся шум. Морщась, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях, а не этих звуках, принц старался не проснуться окончательно. Но шум становился все сильнее. Крики, какая-то ругань. Вот, что-то с грохотом упало на пол. Снова недовольные крики. Нехотя открыв глаза, Джехен не спеша встает с кресла и потягивается всем телом. Тэена еще не было, поэтому придется идти самому. Устало потирая сонные глаза принц выходит в коридор и, к своему удивлению, замечает, что стражников у его покоев — нет. Мгновенно проснувшись, он смотрит по сторонам и замечает толпу в конце коридора. Там было около десяти стражников, столько же солдат. Они громко перекрикивались, но Джехен не мог разобрать ни слова. Медленно идя в сторону источника шума, принц будто бы не слышал их. Он заметил среди этих людей Юту. Его лицо выражало страх, беспокойство и что-то еще. Мечник увидел идущего к ним принца и, сумев прорваться, побежал к нему навстречу. Джехен смотрел на друга, бегущего к нему. Смотрел в его широкие от ужаса глаза, видел, как солдаты бежали за ним, видел, как стражники кричали что-то принцу и активно махали руками. Но он будто не замечал всего этого. Он видел бегущего к нему Юту и шел к нему навстречу. Словно… мотылек на свет. Будто в густом, непроглядном тумане засиял свет. И Джехен шел к нему. Не замечая ничего вокруг. Лишь его полные страха глаза. Юта протягивает принцу руку, и тот тянет ладонь в ответ. Джехен уже почти коснулся его, но вдруг — слишком быстро — из-за Юты возникает тень. Одним движением Тэен преграждает принцу путь и, схватив того обеими руками за плечи, насильно заставил пятиться назад. — Тэен, ты что… что ты делаешь? Но демон не отвечал. Он продолжал толкать принца, несмотря на то, что принц был физически больше него. Он использовал телекинез на нем. Отдаляя его от Юты еще сильнее. Затащив принца в его покои, Тэен сильно толкает того вглубь комнаты и, резко развернувшись, закрывает тяжелые резные двери прямо перед Накамото. Закрывшись на замок, он прислоняется к дверям спиной. — Что ты делаешь? — Джехен, пожалуйста, послушай… — Нет, подожди, — принц машет головой, — Сначала ты откроешь, а потом уже все разговоры. — Нет, я не могу. Джехен вздыхает. Он подходит ближе к демону, кладет руки ему на плечи, и в ту же секунду они оба оказываются у окна в его же покоях. Джехен говорит, что надо встретить Юту, узнать что с ним случилось. Он делает несколько шагов и замирает. Потому что раздается стук в дверь. Громкий. Настойчивый стук. В высокие резные двери его покоев. Джехен стоит посреди своей спальни и… не может сдвинуться от страха. Он хочет обернуться назад. Хочет увидеть стоящего у окна Тэена, но… снова раздается стук в двери. Это сон. Это всего лишь сон — повторял Джехен про себя. Надо лишь попытаться проснуться. Вырваться из кошмара.        Но стук в дверь раздался вновь.        Позади, с резким звуком бьющегося стекла, раскрылись закрытые окна, впуская в спальню принца шквальный, слишком холодный для лета ветер. И это будто отрезвляет принца. Ведь такого… во сне не было. Резко обернувшись, Джехен смотрит на стоящего перед раскрытым окном Тэена и… его глаза были совершенно красными. — Что… что происходит? — перекрикивая ветер, спрашивает Джехен. Но Тэен молчит. Принц хочет спросить еще раз, но… снова раздается стук в двери. И несмотря на шум ветра — принц слышит этот звук так четко. Словно это действительно было лишь сном. — Джехен! — зовет демон, — Возьми меня за руку! — он протягивает принцу тонкую ладонь. Но раз это не сон… значит он мог открыть двери? Там ведь Юта. Его Юта. Его друг. Человек который был с ним… всегда. Гордец, не понимающий шуток. Обидчивый, вспыльчивый, эмоциональный. Добрый. Отзывчивый. Преданный. Понимающий. С большим и теплым сердцем. Самый чудесный цветок в его саду. Лучший друг. — Но там ведь Юта… — Возьми меня за руку, Джехен! — ревет демон. Ветер дует все сильнее, сорвав тяжелые портьеры, задув все свечи, перевернув столы и стулья. А стук в дверь продолжался вновь и вновь. — Но… я не могу, Тэен. Там ведь Юта, наш Юта. — Джехен! Прошу тебя, возьми меня за руку! Тэен делает шаг к принцу, и тот отступает на шаг назад. Ему так хотелось увидеть Юту. Так хотелось услышать, что все в порядке. Ему так хотелось не замечать красных глаз Тэена и этого шквального ветра вокруг. Демон зовет его вновь и вновь. Но Джехен слышит лишь повторяющийся стук. Он смотрит на двери и… в щели между ними, в просвете над полом — появляется свет. Становясь все сильнее и ярче, он заполнял собой всю комнату. Ветер буквально ревел, кружась вокруг принца. Но он… он не мог. Он должен был увидеть Юту. Сейчас. Он должен был прямо сейчас увидеть его.        Но этого не происходит. Тэен появляется перед Джехеном тогда, когда двери с грохотом разлетаются в мелкие щепки, а свет за ними — заполняет собой все вокруг. Тэен хватает принца и прижимает его к себе так сильно, как только может. Он кладет одну руку ему на затылок и заставляет его наклониться к своему плечу, чтобы он не видел всего остального.        Чтобы Джехен не видел причины своих кошмаров. Чтобы Джехен не видел, что на груди друга, слева, где так сильно болело — светом была написана цифра III. Чтобы Джехен не видел, как Накамото Юта сам стал светом.