***
Арс без интереса щелкает по кнопке мышки, переключая камеры. Паша тихонько выходит из комнаты мамки, чтобы никто не заметил, девчонки все спят, Скруджи рисует что-то в блокноте, ссутулившись на кровати, его сосед по комнате Егор Булаткин, которого все зовут просто Крид, что-то рассказывает другу. Попов переключает коридоры, в которых никого, кроме Воли, проверяет гардеробную, столовую и наконец добирается до комнаты новенького, который живет пока что один. Парень не спит. Слоняется из угла в угол, иногда заглядывает в окно. Высокий, болезненно худощавый, кудрявая челка выбивается из-под капюшона тонкого худи. Симпатичный, очень даже. Выспался за весь день, видимо, теперь все рассматривает. Лезет в шкаф, там сейчас пусто. Скорее всего завтра отведут новеньких разорять склад Оксаны. Имеют полное право выбирать себе любую одежду на повседневку. Парнишка подходит к двери, дергает ручку, но та не поддается. Арсений ждет, что он попытается открыть замок силой, но тот спокойно отходит, выключает свет и ложится. — Всем бы такое спокойствие и смирение, — хмыкает Арс. Завтра новеньких ждет позитивный день: шопинг, маникюр, СПА и тому подобные мероприятия, которые помогут из уличных разгильяев сделать объекты воздыхания. В конечном итоге фотосессия. Никакого сайта у борделя нет. Все фотографии хранятся исключительно на планшете у Паши. Для каждой птички отдельная презентация: информация, возраст, фото в одежде, без одежды. Людей выбирают как щенков, рассматривают все от макушки до пяток. Не удивительно. Деньги платят приличные, могут себе позволить. Ближайшие несколько часов Арсений штудирует инстаграм и камеры, закинув ноги на стол, но всякий раз его будто магнитом тянет вернуться к комнате именно новенького. Он снова не спит. Сидит на кровати, прижимаясь к спинке в кожаной обивке, и обнимает подушку. Попов не сразу соображает, что паренек рыдает взахлеб, что-то шепчет в перерывах между душераздирающими завываниями, но Арс слов не разберет. Становится интересно. Хочется узнать, кто такой этот парнишка. Какая у него история? Он наглый и неотесанный или зашуганный и спокойный? Так сразу и не поймешь, потому что в темноте один на один с собой все мы можем плакать, а на утро снова дерзить, шутить и не подавать вида, как ночью разрывало душу изнутри.***
Скруджи проснулся хмурый. За окном наплыли тучи, к вечеру явно будет дождь. Парень кряхтит, поднимаясь с кровати, даже сесть тяжело. Спина исполосована в кровавы раны. Вчерашний клиент гребаный фанат БДСМ. Позов — местный доктор Айболит — смазал мазью все раны, заклеил пластырем и вечером казалось даже, что терпимо, но вот на утро разогнуться нет сил. Все саднит и щиплет. Егор в это время уже не спит. Как раз поднялся с кровати и, видимо, собирался идти в душ. Эду стоило подождать еще совсем чуточку и он остался бы в комнате один, но это мысль пришла поздно. — Совсем хреново, да? — спрашивает Егор, подходя со спины и вставая на колени на кровати. — Сойдет, — хриплым сонным голосом отвечает Эд. Егор ухмыляется, положив руки на плечи Эда и разминая затекшие мышцы. Скруджи усмехается, запрокинув голову, чтобы увидеть лицо Крида. Блондин как обычно. Всего на год младше, а такой глупый. Пытается подкатывать, а как это делать понятия не имеет. А может Эд только так думает. — Что? — в ответ улыбается Егор. — Ты же просто хочешь трахнуться со мной. К чему эти мягкие намеки? Лицо Егор вмиг становится серьезным. Он убирает руки и садится поудобнее. Эд поворачивается к нему лицом. — С чего ты взял, что я просто хочу с тобой трахнуться? — А что еще? — Может... может ты мне нравишься? Эд лениво смотрит на Крида, спускаясь от голубых глаз до дрожащих от волнения рук. Егор принялся сминать пальцами уголок одеяла, чтобы отвлечься. — Тебе ведь двадцать и ты все еще веришь, что в этом месте можно любить? В этом аду нельзя позволять себе что-то чувствовать. Я никогда не почувствую. — Я не виноват, — подавленно отвечает Егор, подходя к двери. — Если бы я мог выбирать в кого влюбиться, ты был бы последним, потому что ты бесчувственный кусок дерьма, упакованный в розовую блестящую обертку! Егор хлопает дверью так сильно, что у Эда начинает стучать в висках. После сотрясения, еще в подростковом возрасте, у Эда постоянно на погоду болела голова. Этот день не стал исключением.***
— Это кухня-буфет, — слышится голос Паши из коридора. Арсений сидит за кухонным островком и пьет кофе с Харламовым. Попов поспал от силы часа три, но состояние вполне бодрое. Он смеется с шуток повара. — Заходим, цыплятки мои. Первым на кухне появляется Паша, следом трое новеньких, а за ними Азамат. Арсений не может не смотреть на высокого паренька, который пол ночи рыдал в подушку. Теперь глаза красные и лицо припухло. Что и следовало ожидать. — Это ваш добрый повар Гарик ибн Бульдог. Харламов приветливо улыбается, а Арс едва сдерживает смех, зная, что «ибн» не предлог выражающий уважение, а обозначение отчества. — А это Арсений. Арсений наш охранник. Если увидите что-то подозрительное, обязательно обратитесь к нему или другим сотрудникам охраны. Арс склоняет голову в приветствии и снова отвлекается на кофе, чтобы так открыто не пялиться на парня. Хм, действительно. — А вас как зовут? — спрашивает Арсений, но смотрит только на высокого паренька. — Леха. — Нурлан. И тишина. Арсений смотрит прямо в зеленые глаза, но парень будто не видит и не слышит ничего. Он глубоко в своих мыслях. — Шаст, — Леха толкает паренька локтем в бок и тот наконец-то моргает. — А? Я Антон. Шастун. Арсений кивает, одарив ребят дружеской улыбкой. Он наконец-то узнал его имя. Антон Шастун.***
Ляйсан выглядывает в окно, стоя в своем кабинете. За окном вечереет и по стеклам барабанят холодные дождевые капли. Она затягивает тонкой сигаретой, запивая горький дым красным полусладким, и даже не замечает, как в кабинет заходит Макар. — Вас так легко можно украсть, — шутит он. Ляйсан нисколько не пугается, ухмыляется. — В этой жизни меня уже мало что по-настоящему пугает, тем более в этом месте. Она медленно подходит к столу, тушит окурок о пепельницу, ставит стакан и садится за свой стол. — Вина? — Нет, спасибо. — Зачем пришел? Макар пожимает плечами. Сам не знает. — Вечерний обход. — Почему его делаешь ты, а не твои парни? Макаров складывает руки на груди и проходит в глубь кабинета. Ляйсан снова поднимается на ноги и подходит к Илье. Водит тонким пальцем по его широкому плечу, ноготком касается шеи. — Ты зачастил, — замечает Ляйсан. — Возможно. Она обходит вокруг Ильи медленно, словно кошка вокруг обездвиженной добычи. Обнимает со спины, проникая ладонями под черную футболку мужчины. Она чувствует его напряжение и возбужденный вздох. — Мне нравится, что ты приходишь, — шепчет Ляйсан прямо возле уха. Илья поворачивает к ней лицом. В затуманенном взгляде четко прослеживается желание. Они оба давно хотят друг друга и скрывать с каждым днем все сложнее. — Поцелуй меня, — просит Ляйсан. — А Воля? Он будет не в восторге. А еще у нас правила: никаких сексуальных отношений между друг другом. — Плевать, — тяжело дыша, отвечает Ляся. — Я хочу делать то, что хочу и имею на это право. Пожалуйста, поцелуй. Макар проводит по ее щеке ладонью, заправляет выбившуюся прядь волос за ухо и отстраняется. Он не может позволить себе спать с хозяйкой. И ее приказ на это не подействует. — Мне пора идти, — говорит мужчина, отступая к двери. На выходе он встречает Пашу. Они проходят мимо, сухо кивнув друг другу. Воля косится на Илью, потом на Ляйсан. Паша как никто другой знает возбужденную Лясю. Ее румяные щеки, сбившееся дыхание, стиснутые зубы. — Что происходит? — спрашивает Воля. — Ничего. — Зачем он приходил? — Вечерний обход, — раздраженно выдает Ляйсан и, взяв со стола стакан, залпом осушает его. У Утяшевой новая цель. Макар все равно будет ее. Женщина уж слишком любит завоевывать трофеи.