«да» ✓✓
Им нужно было встретиться. Только вот Аккерман не написал где, во сколько, в чем быть одетым. Он вообще ничего не написал. Эрену очень хотелось верить в то, что они поговорят обо всем, что его тревожит, и смогут поставить точку в их отношениях. Невидимую точку, подразумевающую продолжение. Подняв взгляд на Эрвина, он поджал губы. В аудитории среди пятнадцати скучающих, спящих и чуть ли не храпящих одногруппников — виднелась лишь одна поднятая рука. — Кажется, только вы меня слушали, Имир-тян, — проговорил Смит. В его речи не проскользнуло обиды или же преподавательского разочарования как и за своих студентов, так и из-за своего потраченного времени. Но когда он говорил, Эрен был готов поклясться густыми бровями Смита, что во взгляде, обращенном прямо на него, проскользнул отголосок досады. — Я слушаю вас, — произнес Эрвин и сел за стол. Имир же в свою очередь начала одинокий монолог: — Центрами развития культуры стали три города: Эдо, Осака и Киото… По руке прошлась вибрация, отчего Эрен тут же переключил все внимание на телефон: «Сегодня работаешь?»«да. заканчиваю в 22:00»
✓✓
— …Киото стал культурным центром страны, прославился за счет… «Понял» — …а дальше пойдет уже культура Гэнроку и Эпоха Цунаёси. Но вы, Смит-сама, кажется пропустите этот параграф. — Почему ты так думаешь, Имир-тян? — Потому что вы, Смит-сама, совершенно не придерживаетесь «Закона о сострадании живым существам», — проговорил Конни, явно намекая на то, чтобы студентов поскорее отпустили. В аудитории никто не сдержал смеха. Даже Эрен усмехнулся. — Все-все, успокойтесь, хватит балагана, — как-то по-доброму усмехнулся Смит и взглянул на студентов. — Лекция окончена. Следующая наша встреча будет проходить непременно на сессии уже в следующий понедельник. Я вас всех жду. Возмущенные возгласы, недовольное и протяжное мычание разнеслось по аудитории, и только потом последовал стук шагов поднимающихся и идущих на выход студентов. — Эрен-кун, задержитесь, пожалуйста, — проговорил Эрвин и откинулся на спинку стула. Стоящие у двери Марко и Жан помахали Эрену, намекая на то, что будут ждать в коридоре. Казалось, они думали увидеть на лице друга недовольство, но его не было видно ни на секунду. Ведь несмотря на просьбу Смита, он и так хотел остаться, подойти, чтобы сдать решенные тесты. Все решенные тесты: от и до. — Вы уже все решили? — удивился Смит, оглядывая бумаги в руках студента. Да, Эрен и сам не мог в это поверить. — Решил не откладывать все «на потом», — ответил он и положил всю макулатуру перед преподавателем. Смит легко кивнул и бегло оглянул студента. И что-то в ясных голубых глазах вновь промелькнуло. Какое-то чувство. Приятное чувство. Однако следующие слова никак не соответствовали неразгаданной эмоции: — Вы сегодня вновь не участвовали в коллективном обсуждении, — произнес Смит, взял в руки один из листов и черную шариковую ручку. Ну конечно же Смит запомнил то, как Эрен отвлекся на телефон. И от подобного осознания он смог лишь поджать губы, собрать руки в цепкий замок перед собой и нагло промолчать. Смит же просто продолжил медленно вести кончиком ручки по воздуху над напечатанным текстом и проверять решенные тесты. Но, видимо, это никак не мешало ему вести светский разговор: — Как ваши дела, Эрен-кун? Вижу, что в порядке, раз вы не потратили полтора часа моей лекции на сон. Эрен не сдержал усмешки. Да, не спал он сегодня, потому что старался сосредоточиться на словах Эрвина, вот только на этот раз именно Аккерман ему бесстыдно помешал. — Все хорошо, — ответил студент, — спасибо, Смит-сама. И ему действительно было немного лучше. Но всего немного. Эрвин коротко кивнул и перелистнул страницу. Первая страница была проверена без ошибок, что было просто немыслимо, сказочно. Чудесно! Но за каждым движением Эрен продолжал следить с легкой тревогой, таящейся в груди. Ему не хотелось оплошать, не тогда, когда он был и вправду подготовлен. — Видел, что вам понравилась репродукция Огаты Корин, — вдруг произнес Смит, вспоминая субботнюю выставку. — Вы узнали что-то новое? — Вполне, — ответил Эрен и, немного подумав, буквально через пару секунд все-таки продолжил. — Увидел схожесть между Тавараем Сотацу и Огаты Корин. Увлекся и поискал в Интернете пару статей. Не думал, что культура Гэнроку принесла в историю Японии множество ответвлений. — Хм, например? — В первую половину эпохи Эдо появился новый жанр гравюр укиё-э. Художники стали изображать японские города и сам быт горожан. Вы, должно быть, видели вчера репродукцию Хисикавы Моронобы. Вот это и есть самый очевидный пример. Эрен прикусил губу, как только Эрвин зачеркнул один номер задания. Одно «неправильно». — Вам нравятся цветные гравюры укие-э? — спросил Эрвин. И зачеркнул второй номер задания. Теперь уже два «неправильно». — Да, — вздохнул Эрен. — Но больше мне нравятся художественные росписи начала восемнадцатого века. Ему нравилась одна-единственная роспись. — Вы говорите про что-то конкретное? — Смит перешел к последнему листу. Да. Эрен кивнул и только перевел взгляд на руку преподавателя, как тот вновь зачеркнул очередной номер. Черт, кажется, это было третье «неправильно». — Что же, — произнес Смит, собрал листы и постучал корешками по столу. — Вы могли бы и лучше, Эрен-кун… Эрен перевел взгляд на пол и провел большим пальцем по ладони. Он едва нервничал от промелькнувшей мысли о том, что Смит собирается огласить неудовлетворительную оценку. Однако… — Вы могли бы и лучше учиться прошлые несколько лет, — продолжил Эрвин и положил собранные в стопку бумаги перед собой, все еще держа ручку между пальцев. — Извините, что так выражаюсь, но в вашу голову легко запихнуть знания. И именно этим вы напоминаете мне бывшего ученика, — мягко усмехнулся он. Эрен непонимающе вскинул бровью, ожидая более подробных объяснений от преподавателя. — Несколько лет он учился на отлично, выигрывал во внутренних олимпиадах не только по моему предмету, но и по арифметике. Это продолжалось примерно два-три курса, а потом он затерялся в собственном хобби, превратил его в свою профессию. После чего и вовсе погрузил на себя обязанность руководить бизнесом. В нем был огромный потенциал, только он думал, что ему это было не нужно, — подытожил Эрвин и посмотрел на студента. — Теперь понимаешь, что я хочу узнать у тебя, Эрен-кун? Эрен сморгнул с глаз неприкрытое удивление. Он слушал Эрвина внимательно, слишком внимательно, что совсем не смел подумать ни о чем, кроме его слов. И когда он говорил, Эрен представлял. И сам не понимая того, непреднамеренно представлял в образе бывшего ученика — Аккермана. Неужели… — Ты хочешь продолжать учиться? — не слыша ответа, спросил Смит. — Да, — честно ответил Эрен. — Но, наверное, я пока не разобрался в себе. Не разобрался в том, чего по-настоящему хочу. — Ты никогда не разберешься в себе сам, — произнес Смит и провернул ручку в пальцах, смотря на листы. — Я дам тебе совет, Эрен-кун. Единственное, чем ты можешь помочь себе, так это — найти того человека, с которым будешь познавать себя. То же самое я говорил Леви Аккерману. Не знаю, послушался ли он меня или нет, но, как я видел, у тебя есть шанс проверить. От подобных слов Эрену стало малость не по себе. Где это видано, чтобы он общался с преподавателем об отношениях? Да, такое случается. Но когда общаются с преподавателем об отношениях с его же другом… Видимо, такое случается только в несуразной жизни Эрена. — Спасибо, Смит-сама, — с искренней благодарностью произнес Эрен и вежливо поклонился. В мыслях он был рад тому, что Эрвин не продолжил развивать эту тему, не начал более личный разговор. Вместо этого, он наконец опустил кончик ручки на бумагу и что-то быстро подписал в углу самого первого листа. — Надеюсь, у тебя найдется для него время, если я скажу, что ты все сдал, — произнес Эрвин. Что? — Что? — непонимающе спросил Эрен. Как сдал? — Вы хорошо подготовились, Эрен-кун, — произнес Смит и убрал листы к себе в ящик. — До встречи в следующем семестре. — Большое спасибо, Смит-сама, — не веря собственным ушам и глазам, произнес Эрен, поправил рюкзак и пошел на выход из аудитории.***
— Как сдал? Прямо все? Да ты шутишь! — воскликнул Кирштейн и посмотрел на Эрен, который задумчиво глядел куда-то вперед. Вечер. За окном Sturbucks можно было разглядеть чистое небо. Впервые за долгое время облака не сгущались над Токио, дождь не грозился вот-вот хлынуть на широкие улицы. А сами горожане и то выглядели излишне довольными. Даже несмотря на то, что был первый будний день. — Да я сам себе не верю, если честно, — произнес Эрен и, проговорив последний заказ, отдал его клиенту. — Не знаю, странное чувство. До сих пор кажется, будто я что-то должен. — Может, Густобровик-сама так намекнул на минет? — Господи, Жан, — нахмурился Эрен и взял тряпку. — Не все должно сводиться к сексу. — Ой-ой-ой, — он наглядно покачал головой. — Кто бы говорил. Сам скоро прожжешь дыру на том столике. Кого ждешь? Глупый вопрос. И так было понятно, кого ждал Эрен. Но к его же несчастью за окном уже стемнело. Посетителей в кафетерии уже почти не находилось. До закрытия оставалось пять минут, обычно проходящих в быстрой уборке столов и полов. Именно к этим делам и решил приступить Эрен. — Аккерман спрашивал насчет встречи, чтобы поговорить. — Да? — вскинул бровью Кирштейн и принялся протирать столешницу. — Он сказал, что зайдет? — Нет, он вообще ничего не сказал. — Слушай, может, это и к лучшему? Ну, я про то, что… Ты же не думаешь, что у вас что-нибудь получилось бы всерьез? — Не хочу говорить на эту тему, — довольно резко произнес Эрен, поэтому продолжил чуть более спокойней. — Просто не хочу и все. Кирштейн же просто кивнул. Что же, он действительно оставил друга в покое. И тогда Эрен расслабился. Расслабился. Только сейчас он заметил, что все это время плечи были напряжены, да так, что даже спина заболела. Он был напряжен. Потому что никак не мог понять того, что ему делать дальше? Что его ждет дальше? Легкий хлопок двери раздался на входе и обратил на себя внимание убирающихся барменов. — Хэй, — приветливо улыбнулся Марко и остановился на входе. Эрен приветливо помахал рукой Ботту и невольно проследил за тем, как Кирштейн, отложив все дела, подошел к Марко и поцеловал того в край губ. — Ты, — смущенно начал Марко и посмотрел на Кирштейна, решив начать предложение заново, — ты уже все? — Почти. Еще немного, — проговорил Жан и стал быстрее драить пол. И смотря за этим, Эрен мысленно закатил глаза. Или не мысленно. — Да иди уже, — вздохнул он и в ответ на удивление Кирштейна утвердительно кивнул. — Правда, иди. Я уберусь. Жан, не медля ни секунды, отложил швабру, сделал несколько широких шагов ко другу и заключил его в крепкие объятия. — Господи, Эрен-тян, ты — лучший! — с широкой улыбкой проговорил он. — Дай бог тебе здоровья и всей твоей родне! — Спасибо, Эрен-кун, — с искренней улыбкой произнес Марко и, дождавшись пока Жан быстро переоденется, протянул ему руку. Тот бегло поправил ворот джинсовки и, взяв ладонь Марко в свою, попрощался с Эреном и вышел из кафетерия. Дверь с приглушенным стуком захлопнулась, а Эрен так и остался смотреть за тем, как с легкими живыми улыбками друзья вместе пошли в сторону общежития. С тихим вздохом он оперся руками о швабру и опустил подбородок на ладони. Вот и конец смены. Вот уже пробило 22:15. А Аккермана так и нет. Весело. Смешно. Нет, это вообще нихрена не смешно. К черту. Пора домой. Эрен не желал ничего писать Аккерману. Все уже было сказано и сделано. Если не пришел, значит, не пришел. Значит, так тому и быть. Нужно прекратить думать о том, что все должно идти ровно по построенным планам. Поставив швабру в угол подсобного помещения, Эрен стал переодеваться в повседневную одежду: накинул ветровку и посмотрелся в зеркало, убирая со лба выбившиеся пряди волос. Он смотрел на собственное отражение и думал, думал о том, как же Кирштейну, человеку, который буквально жил вечеринками с первого курса, стали по душе не громкие посиделки посреди недели, а обычный вечер в компании любимого человека. Раньше Эрен ответил бы не медля: «Не знаю». Но сейчас он все прекрасно знал. Но не понимал лишь одного: неужели Аккерман не чувствовал того же? Вот Эрен погасил свет и вышел из комнаты, как стук его двери смешался со стуком входной. Легкий сквозняк пролетел по полу и будто бы замер в ногах. В Sturbucks зашел не обычный клиент, который не посмотрел на табличку «Закрыто», а зашел… Аккерман. Перед ним стоял Аккерман в самой обычной спортивной куртке. А в руках он держал цветочный букет из темно-синих ирисов в красивой бежевой упаковке из джутового волокна. Вокруг ярких цветов виднелись вкрапления ромашек и совсем немного хвойной зелени. Эти ромашки… Они были такими белыми, буквально снежными. А снег в конце весны — самое странное зрелище, не так ли? Да, абсолютно точно. Размеренный стук шагов сопровождало молчание и какая-то странная атмосфера, шедшая вслед за Аккерманом. Он не смотрел на Эрена, скорее оглядывался по сторонам, будто находился в этом месте впервые. А Йегер просто не мог свести взгляда с его лица, так и не сдвигаясь с места. — Это тебе, — Аккерман протянул букет. Это было очевидно, однако Эрен не мог прийти в себя. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы все-таки потянуться к букету. — Спасибо, — рассеянно поблагодарил он. Принимая подарок, Эрен невольно соприкоснулся с тонкими, теплыми пальцами Аккермана, и уже хотел было отстраниться, как в один миг Леви их сжал и медленно опустил руку вместе с букетом, делая шаг ближе. — Я не врал тебе, — произнес Аккерман. — У меня была встреча с Эрвином, но чертова Зоэ решила ее перенести на пару часов из-за этой выставки. Если бы я знал, что там будешь ты, то… — он посмотрел в сторону. — То? — тихо спросил Йегер, пытаясь заглянуть в светло-серые глаза. Ведь, казалось, в них прямо сейчас разрастался целый шторм новых эмоций. — То я бы пришел туда с тобой, — нехотя все же произнес Аккерман. Эрен тихо усмехнулся и мельком взглянул на букет, который Леви отпустил, точно так же, как и его ладонь. Неужели это было аккермановское «прости меня»? В любом случае, Йегер понимал, что, кажется, это был тот самый момент, когда Леви должен был ему сказать о том, что их ждет дальше. Потому что Эрен не хотел, чтобы после извинений их ждал только секс. Но Леви по прежнему молчал. — Не знаю проблема либо во мне, либо в чем-то другом, но все-таки ты — самый странный человек, которого я когда-либо встречал. Аккерман вскинул бровью, явно желая услышать продолжение. И теперь Эрен сам был готов к продолжению. — Я знаю, что ты не тот человек, который будет покупать дорогой Ferrari, загородную виллу. Тебе ведь даже лень закупаться едой, — легко усмехнулся Эрен и прикусил губу, но все же продолжил. — Знаю, что ты не умеешь готовить. Не любишь людные места, гостей в своем доме. Но… Знаешь, чего я точно никак не могу узнать о тебе? Аккерман молчал, стоя все так же близко к Эрену. — Твои чувства по отношению ко мне, — произнес он, смотря ему в глаза. — Я не могу их узнать, понять. Ты мне так ничего и не ответил. — На что? Эрен как-то слишком громко усмехнулся, положил букет на стойку и запустил руку в волосы. На что? Господи, почему все это было так сложно? Или такое было только с Аккерманом? Йегер начинал раздражаться, и из-за этого мысль о том, что все, что ныне таилось внутри, можно рассказать в эту минуту — наконец настигла его. Потому он и решил начать говорить обо всем с самого начала. — Когда я пошел на гребанное свидание с гребанном Миком, час терпел его россказни, думал о том, что же будет дальше, как ты отреагируешь, если обо всем узнаешь не от меня, — он вскинул рукой и глубоко вдохнул, решаясь на этот раз высказать все. — Знаешь, каково это постоянно думать о том, что тебе впервые понравился именно человек, а не то, что ты чувствуешь с ним? Знаешь, каково это постоянно выслушивать то, что: «Может, оно к лучшему? У вас бы вряд ли что-то получилось». Но я всегда на это надеялся, потому что каждый раз, когда выходил из твоей квартиры… — Твои чувства взаимны. — …то всегда хотел вернуться обратно. Тогда ты стоял у дверей, видел меня в ужасном состоянии, но так ничего и не… — по голове резко ударило осознание того, что ему только что сказали. Эрен медленно обернулся к Аккерману и удивленно посмотрел на него. — Что? В один миг все мысли вылетели из головы, а пульс будто и вовсе замер на месте. Ровно так же, как и сам Эрен. Он смотрел за тем, как Аккерман сделал шаг ближе к нему. И этого было достаточно для того, чтобы он взял его лицо в ладони и поцеловал. Выдыхая в поцелуй, Эрен никак не мог понять то, где он, что сейчас происходит. Положив руку на твердую грудь, он медленно отстранился, но буквально на миллиметр и посмотрел на Аккермана. На щеках — тепло от нежных рук. На губах — отголосок поцелуя. А в голове — целый вихрь, состоящий из неразборчивых слов, предложений, фраз: «Ты не врешь?» «Правда?» «Точно?» — Тебе не послышалось, — произнес Аккерман. И этого было достаточно. Достаточно для того, что Эрен свел руки за шеей Аккермана и, надавив пальцами на затылок, прижался к мягким губам. Леви положил руки на талию и встал вплотную к теплому телу. Они целовались чувственно, вокруг словно витали все эмоции, которые они оба смогли прочувствовать за эти несколько минут. Губы на губах, дыхание отражаемое друг от друга, — а они все прижимались ближе и ближе. И это было прекрасно. Поистине прекрасно. Казалось, даже секс ни за что не сравнился бы с происходящим. Но тем не менее помутненному разуму Эрена, желающего прикоснуться к Леви еще откровенней и оказаться с ним невыносимо близко, — так не казалось. — Поехали к тебе, — выдохнул он в поцелуй.