***
— Это так романтично, Ремус! Лили восторженно рассматривала кулоны, свесив ноги с кровати Ремуса. Люпин недовольно скривился: ну почему все это ему говорят? — Как думаешь, это будет хорошим подарком? Ему, ну… понравится? Парень нервно дёргал рукав свитера, а Лили, не отрывая глаз от бижутерии, ответила: — Я тебе больше скажу, это — замечательный подарок, — девушка сделала паузу, взглянула на нервного Ремуса, улыбнувшись, — Сириусу понравится. — Откуда ты можешь знать? Если честно, это так, ну… глупо, не знаю… — Да он без ума от бижутерии! Ты видел вообще, сколько у него колец? Лили вернула ему подвески и продолжила упаковывать подарки. Каждый год они собирались вместе, чтобы обернуть подарочной бумагой подарки для всех друзей, умышленно пряча подарки друг для друга. Для Лили было очень важно, чтобы сюрприз оставался сюрпризом. Три года назад Ремус случайно увидел свой подарок на столе Лили за день до Рождества. Девушка тогда ужасно расстроилась и уже думала купить новый, но Ремус убедил её этого не делать и в праздник убедительно играл удивление при виде своего подарка. — Так странно в этом году ничего не дарить ему… — Лили грустно взглянула на ошметки ленты, валяющейся по всей кровати. — Лили, Снейп не стоит твоих нервов, — Ремус тяжело вздохнул, пытаясь красиво упаковать кружку. Третья попытка, а всё не выходит. — Я понимаю, но… я скучаю по нему, понимаешь? — Ты скучаешь не по нему, а по времени, проведённому с ним, — мудро изрёк Люпин, раздражённо откладывая в сторону кружку. Ему не хотелось вновь начинать спорить. В последние месяцы они слишком много препирались: Эванс всё пыталась уговорить его вступить в музыкальную группу, а Люпин постоянно отказывался. Иногда их споры грозились перейти в ссоры, но Ремус брал себя в руки, подавляя вспышки агрессии. Он всегда довольно резко реагировал, когда всплывала тема выступлений и музыки в принципе. Разговоры о бывшей дружбе Лили и Северуса никогда не заканчивались ничем хорошим — девушка часто пыталась оправдать поведение друга, твердила, что во всем виновата напряжённая атмосфера дома, пока Лунатик повторял одно и то же: «Снейп обошёлся с тобой ужасно, Лили, не нужно прощать оскорбления. Просто оставь его в прошлом». К сожалению, Ремус был в эпицентре событий. Лили позвала друзей из разных компаний в кафе, в надежде подружить их друг с другом. К тому же, девушке было жалко Снейпа — родители парня постоянно ругались, отец вечно выпивал. Лили была его единственной подругой, вот она и решила помочь ему обзавестись знакомствами. Северус идею не оценил, демонстративно не отвечая никому из присутствующих, хмуро уставившись в окно. Лили отошла с ним поговорить, но не прошло и трех минут, как Северус в ярости вернулся к столику. Он загреб в охапку свои вещи, и, приблизившись достаточно близко к Лили, прошипел: — Заруби себе на носу: мне не нужна твоя блядская помощь! Оставь её своим убогим, сука, друзьям, Эванс! Мне не нужны няньки, я не настолько ущербный, как тебе кажется! Вечер был испорчен. Все оставшиеся недели лета Лили провела в подавленном состоянии, пытаясь понять, что она сделала не так. Позже стадия самокопания завершилась, и Лили в порыве ярости заблокировала Снейпа во всех социальных сетях, удалила переписки во всех мессенджерах. Правда позже, рассматривая потолок в поиске ответов, пока Ремус, подобно психологу, терпеливо сидел рядом, она сожалела о содеянном, ведь теперь ей никак не просмотреть сообщения, вспоминая былые времена. Времена, когда они дружили. Лили, не находя себе места, забрала кружку и начала заклеивать скотчем бумагу самостоятельно. — Все-таки зря я его заблокировала, — вздохнула девушка, возвращая пеструю коробку Ремусу. Тот возмущённо вздохнул: — Мы вернулись к тому, с чего начинали? — Ну он же пытался извиниться? — Тебе напомнить его слова? — Я была его единственным другом… — Не волнуйся, кучка тех идиотов составляют ему неплохую компанию. Лили, оставь его и двигайся дальше. Он уже не тот, кем был в пятом классе. Лили ничего не ответила, опустив взгляд на одеяло. Ремус обвел глазами комнату в поисках другой темы для разговора. — Эй, у тебя же раньше не было этой рыбки? — О, — Эванс робко улыбнулась, взглянув на аквариум на тумбочке, — я решила подарить её профессору Слизнорту. Он когда-то говорил, что всегда мечтал о рыбке. Профессор души не чаял в Эванс. На весь поток у девушки были лучшие оценки по химии. Часто ей даже доводилось поправлять самого учителя, исправляя его ошибки в вычислениях, пока Слизнорт невольно восхищался её сообразительностью. Именно Лили спасала весь класс на контрольных, давая фотографировать свою работу всем, кому не лень. Перед уроком рядом с её партой собирались кучки учеников, которым она по нескольку раз объясняла тему перед зачётом. Лили была самым добрым человеком в его жизни, и подарить рыбку Профессору, что лишь однажды упоминал её в разговоре, было в её стиле. Ремус лёг на кровать, разминая затекшие конечности. Лениво зевнув, он сказал чистую правду: — Мир не заслуживает тебя, Лили Эванс! Но девушка лишь посмеялась, набирая кому-то сообщение. — Не говори глупостей, я лишь пытаюсь поднять человеку настроение! — С тобой бесполезно спорить… — Люпин потянулся, чувствуя, как хрустит каждый позвонок. Видимо, пришла расплата за долгое нахождение в неудобной позе. — Не останешься на ужин? — К сожалению, нет, — Лили подошла к двери, наклоняясь, чтобы зашнуровать ботинки, — Амелия попросила встретиться, ей срочно нужен какой-то совет. Всё, я побежала, закроешь за мной дверь? Ремус махнул рукой, отвечая на прощальный воздушный поцелуй подруги, и перевернулся на другой бок, устало пощупав шею. Наступило воскресенье, последний день перед началом каникул. Ремус с удивлением обнаружил, что проспал до одиннадцати, что ему не свойственно, и, почистив зубы, проверил сообщения. Пока он спал, ребята успели договориться встретиться в шесть вечера в гостиной и подарить друг другу подарки. По телу вновь пробежала тревога, и Римус покосился на подарок Сириуса, завернутый в синюю бумагу. Чтобы отвлечь себя от ожидания, он начал собирать чемодан. Вылет был запланирован на утро завтрашнего дня, к обеду он уже будет в аэропорту Уэльса, где его встретит мама. Он невероятно по ней соскучился. Они не виделись с октября, но созванивались каждый день, спрашивали о самочувствии и о том, как прошёл день. Как оказалось, у него не так уж и много вещей — сборка чемодана заняла не больше тридцати минут. Ещё полчаса Ремус провел сидя на полу, бессмысленно смотря в пространство. Опомнившись, он подошёл к окну, но на глаза вновь попался подарок, беспечно лежавший на подоконнике. Нервно хрустнув пальцами, он решил занять мысли чтением, на часок-другой исчезнуть из этого мира и погрузиться в мир воображаемый.***
— Они такие красивые! Доркас, ты лучшая! Гостиная сотрясалась от воплей Марлин, внимательно рассматривающей серьги на своей ладони. Ребята повставали со своих мест, перешагивая через горы подарков, чтобы рассмотреть бижутерию поближе. Доркас закусила губу, подавляя широкую улыбку, пока Марлин обнимала её за плечи, шепча благодарности на ухо. Все уселись обратно на ковёр, вновь образовывая круг, а Джеймс открыл один из своих подарков. — Покажи! — Мэри забрала из рук смеющегося навзрыд Поттера толстовку, пробегаясь глазами по надписи. — Эй? Может, скажете, что там написано? — Питер недоуменно уставился на плачущего Джеймса и схватившуюся за бок Макдональд. Сириус закатил глаза и, встав с колен, торжественно поднял к небу злосчастную кофту. — «Большой член снова в городе»! — Сириус согнулся пополам, уставившись на чёрную надпись, красовавшуюся на лицевой стороне серой толстовки, — Чувак, я даже завидую! — Признавайтесь, кто подарил это Поттеру? — выдавила сквозь смех Марлин, забирая толстовку из рук Сириуса. Ремус знал, чья это была идея, но решил не раскрывать все карты. Джеймс обвел глазами всех присутствующих, пытаясь найти отправителя. — Бродяга, это ты? — Боюсь, мой подарок не столь оригинален, — Сириус вытер слезу из уголка глаза, занимая свое место. Джеймс недоуменно нахмурился: — Но я был уверен… Питер, может, ты? Но Питер покачал головой. — Вообще-то, это была я. Все уставились на Лили, заливающуюся краской в своей куче подарков. Доркас засмеялась громче прежнего, Марлин одобряюще захлопала. — Лили, ты выросла в моих глазах, — Сириус гордо приложил ладонь к сердцу, — Продолжай в том же духе, прошу тебя! — Ремус, ты сто процентов причастен к этому! — подняла брови Мэри. — Я лишь уговорил её купить, это чудо Лили нашла самостоятельно. — По-моему, Джеймс разучился разговаривать. Поттер сидел с широко распахнутыми глазами, смотря то на толстовку, то на Лили. Он кое-как пролепетал слабое «спасибо» смущённой Эванс, щеки которой сливались с диванами в гостиной. — Ай, черт! — Питер одернул руку от яркого свёркта, болезненно скривившись. Мэри сочувственно поджала губы: — Оу, это подарок от меня. Я слышала, у тебя их тысяча, но этот так грустно на меня смотрел, и я решила купить… — Вау, это Маммиллярия полителе! — Петтигрю бережно освободил кактус от бумаги, радостно показывая ребятам, — Спасибо, Мэри, он чудесный. — Дарите ему кактусы, если хотите задобрить, — посоветовала Доркас, — Он может говорить о них часами. Питер возмущённо открыл рот, но ответить не дал зазвонивший телефон Джеймса, оповещавший о доставке пиццы. Поттер и Макдональд убежали на улицу встречать курьера, и раздача подарков ненадолго прекратилась. Пока все были заняты своими делами, Ремус улучил момент и тихонько забрал подарок Сириуса из его кучи. Он все-таки решил подарить его наедине, без лишних глаз. — Не против выйти на балкон? — Блэк недоуменно поднял глаза, но, поколебавшись, пошёл следом. Дверь на балкон закрылась, по рукам пробежали мурашки, ветер легонько колошил их волосы. Сириус присел на диван рядом с Ремусом, уставившись в ожидании. Люпин ещё немного поколебался, но подумав, что ещё секунда молчания и Сириус просто встанет и уйдёт, собрался с мыслями и неловко прокашлялся: — Я хотел подарить тебе подарок. Но хотел сделать это без посторонних. Вот, — речь вышла нескладная, он славно перенервничал, передавая слабой рукой аккуратную упаковку в яркой обёртке. Сириус улыбнулся, аккуратно избавляясь от скотча. Пальцы нащупали холодное серебро, блестящее в свете неяркой лампочки над ними. Ремус молча следил за реакцией Блэка, чьё лицо шторкой заслонили тёмные волосы. Тишина казалась удушающей, и Люпин, нетерпеливо поерзав, тихо спросил: — Как тебе? Сириус поднял голову, в уголках глаз скопились морщинки, что появляются при счастливой улыбке. Он аккуратно застегнул украшение на шее, все ещё замороженно глядя на серебряную звезду, прошептав: — Вау… — хрипло засмеялся, отрывая взгляд от шеи, — оно просто замечательное. Ремус скромно улыбнулся, облегченно вдыхая воздух полной грудью. Расслабив плечи, он полез в карман, вспоминая про свое украшение. — Чуть не забыл, — на шее щелкнула застёжка, Люпин подвинулся ближе, чтобы подвеска оказалась в поле зрения Сириуса, — у меня похожее. Они парные. Сириус завороженно уставился на полумесяц, красовавшийся на груди Ремуса. Аккуратно поднёс к нему свою звезду, касаясь кончиками пальцев оголенных ключиц, посылая отряд мурашек гулять по телу. — Черт, это гениально, — прошептал он, ухмыляясь, — Ты такой креативный… Ремус не ответил, глупо улыбаясь подушке на диване. Сириус убрал руку, в последний раз бросив благоговейный взгляд на парные украшения. Ремус почувствовал неприятный холодок в том месте, где буквально секунду назад были пальцы Блэка. Они смотрели друг на друга, не разрывая зрительного контакта, зрачки панически пытались запомнить черты лица, будто они больше никогда не увидятся. — У меня тоже есть просьба, — внезапно выпалил Сириус, подгибая под себя ногу, — Открой мой подарок, когда вернёшься домой. Пожалуйста. Ремус непонимающе нахмурился, но согласился. Канун Рождества, желания должны исполняться. Сириус удовлетворенно кивнул. — Я буду скучать, — прозвучало так тихо, что Ремус сначала подумал, что ему послышалось, но, увидев обеспокоенное лицо Блэка, грустно улыбнулся. — Мы увидимся через полторы недели, это не так уж и долго. — Да, но я, вообще-то… привязался к тебе. Ты стал мне по-настоящему дорог, Ремус. Я уже даже не представляю свою жизнь без тебя. Без тебя было бы уже не то… — услышанное заставило сердце забиться чаще. Если бы Ремуса попросили описать то, что он сейчас чувствовал, он не смог бы сделать это, такого он ещё никогда не ощущал. Всё было будто во сне. Вселенная жестоко пошутила, и сейчас он проснётся. Ремус вдруг ощутил себя по-настоящему нужным. В голове было столько слов, но ни одно не казалось подходящим. Изначально он и надеяться не мог, что кто-то такой, как Сириус, дружил бы с таким, как он. Ремус сразу обозначил границы, не давая себе открыться новому человеку, боясь, что им воспользуются, посмеются и уйдут, оставив его с разбитым сердцем. Но Сириус упорно доказывал, что он не такой, что ему правда есть до Ремуса дело. И это всё ещё казалось чем-то опасным, будто он ступает на запретную территорию, но Люпин решил рискнуть. Лёд между ними начал медленно таять, и он очень надеялся, что не пожалеет об этом. — Просто пиши хотя бы раз в день, — умоляюще взглянул Сириус, и Ремус уже физически не смог бы отказать этим щенячьим глазам. Раздался стук. По другую сторону двери стоял Джеймс, прислонив лицо к стеклу. — Не хочу отвлекать, но тут звонит мама и хочет со всеми вами поздороваться! Сириус кивнул и, кинув последний прощальный взгляд в сторону Римуса, поднялся с дивана. Лунатик, немного погодя, пошёл следом, не отрывая глаз от спины друга.