Вновь раздался звон колокольчика.
Дверь открылась, в магазин ввалился запыхавшийся Чан.
— Чанни-хён, мы здесь! — из-за прилавка Хёнджин помахал рукой, привлекая внимание старшего.
Крис подошёл к парню, и, мягко говоря, охренел.
На коленях Хвана, красный, словно рак, с испариной на лбу, лежал Чанбин. Хёнджин аккуратно поглаживал его по голове, немного успокаивая парня прохладой своих рук.
— Он ещё откуда тут взялся?! Он же вчера домой так и не вернулся, за него должен был выйти Ликс! — Хёнджин в недоумении пожал плечами. — Говоря об этом ребёнке курицы, он-то куда делся?! — Чан присел на корточки и повернул Чанбина лицом к себе.
Чан потрогал Бинни за лоб.
— Да он же весь горит! Боже, ну что за человек! — несмотря на всё недовольство в словах, Крис выглядел очень обеспокоенным за здоровье друга.
— Я не знаю, хён. Когда я сюда пришёл, он странно уставился на меня, а затем, не промолвив и слова, упал в обморок. Феликса я не видел, мы тут только вдвоём были.— сказал Хёнджин, помогая Чану закинуть Чанбина на руки.
— Ладно, позже разберёмся, — сказал Бан Чан, хватая отрубившегося Бина поудобнее. — возьми пожалуйста ключи из того ящика и пошли в дом. — Чан кивнул
в сторону нужного шкафчика и двинулся к выходу.
Хёнджин не стал медлить и оперативно выполнил указ старшего. Закрыв магазин, ребята скрылись в переулке за домом.
Дойдя до дома, Хёнджин помогал Чану открывая двери и пропуская старшего в коридор.
— Что с ним вообще такое? — спросил Хван у Криса, помогая хёну подниматься по лестнице с Чанбином на руках.
— Да ничего, скорее всего этот дурак набитый вчера весь вечер проходил мокрый и простыл, всё как обычно. — проворчал Чан.
На втором этаже помимо ванной было еще четыре двери, вероятно — все
спальни.
— Открой дверь, пожалуйста. — Бан Чан указал ногой на соседнюю от
ванной комнату.
Хёнджин конечно же помог старшему. Заходя вслед за хёном, перед ним открылся вид на небольшое жилое помещение, где находилось две кровати.
По сравнению с интерьером первого этажа, тут выглядело всё немного странновато.
Одна половина комнаты вся заставлена мягкими игрушками — какими-то плюшевыми собачками, мишками, целый зоопарк. Кровать была заправлена и накрыта пледом, похожим на тот, который вчера Хёнджин видел внизу. Вторая часть комнаты была будто нежилая, но в какой-то степени, опрятная? Она была более пустой, нежели соседская часть. Никаких игрушек, просто пара подушек и какое-то
полосатое покрывало.
Ребята уложили Чанбина на кровать с полосатым покрывалом.
Чан вышел из комнаты, попутно зазывая за собой Хёнджина.
— Прости, что прошу об этом, но не мог бы ты посидеть с ним, пожалуйста? Никого из ребят нет дома, и я не могу позволить магазину быть закрытым в такое время, надеюсь, ты понимаешь. Я могу обратиться только к тебе. — Чан развернулся, спустившись с лестницы и, зажмурившись, сложил руки в молитве.
— Пожаааалуйста, Хёнджинни! Надежда только на тебя, и никакой на моих дурных сожителей! — приоткрыв один глаз, упрашивал Чан.
— Уф, ладно. — Хёнджин скрестил руки на груди. — С тебя рецепт Феликсовых брауни, Чан. Мама как раз интрересовалась.
— Конечно, без проблем!
— О, и ещё одно, — подросток наконец протянул пакет его владельцу. — тут вчерашние вещи, я постирал. Вот, возвращаю вместе с контейнером. Там, если что, мама положила тебе шарлотку, так что не забудь съесть, а то если пропадёт — на тряпки тебя пущу!
Ребята дружно засмеялись.
— Замечательно, обязательно попробую, передавай мои благодарности Госпоже Хван.
Хёнджин одобрительно улыбнулся и показал палец вверх.
— Ладно, вернёмся к нашей спящей красавице. Можешь брать в доме всё, что тебе может понадобиться. У нас есть аптечка, она в ванной комнате, за зеркалом. Там по идее есть всё необходимое — жаропонижающее, градусник и так далее. Поищи там чего-нибудь и скорми Чанбину, как тот в себя придёт, хорошо? Холодильник так же в твоем распоряжении, так что не стесняйся.
— Так точно, товарищ Чан! — Хёнджин в шутку встал в солдатскую стойку и отдал Чану честь.
— Отлично, я побежал, не скучай! А с Феликсом мы разберёмся попозже.
Входная дверь захлопнулась, наступила гробовая тишина, которую иногда прерывал
звук моторчика аквариума.
Хван вдохнул полной грудью и потянулся, стоя на ступеньках.
— Мда, что не день, то приключение. — сказал подросток в пустоту, смотря в потолок. — Ну да ладно, пойду проверю, как там наш злобырь себя чувствует.
Зайдя в комнату, он увидел Чанбина, укутавшегося одеялом. Его лицо передавало, кажется, всевозможные эмоции. От радости до горечи и обратно.
Жар так и не спал, лекарство ему ещё никто не давал. Но так как он до этого потерял в магазине сознание, то лучше его не будить. Пусть поспит и организм сам начнёт бороться с простудой. Судя по словам Чана, Чанбин не возвращался ночью домой, так что, вероятнее всего, Бин не смыкал за прошлые сутки глаз.
— Мда, ну, как минимум, я могу пока что просто отслеживать его состояние…— вздохнул Хёнджин.
— Можно, пожалуйста, Чук…
— простонал Чанбин, прервав монолог школьника.
— Что прости?
Ответа не последовало.
«Ладно, кажется, он попросил Чук? Хороший выбор, а главное — полезный. Самое то в болезнь.» — подумал Хван.
— Окей, я не совсем бездарь, да и инетом пользоваться умею. Будет тебе каша!— гордо сказал Хёнджин закатывая рукава и удаляясь из комнаты.
Только вот на самом деле никто не просил его о каше.
Бред больного?
Чанбину просто снилась его мама.
Несмотря на горячку и боль в теле, сон был очень приятным. Забавно, но Чанбину снилось то, как он болел. Правда в детстве, когда мама ещё была жива. Всегда,
когда он лежал с температурой, будучи маленьким, мама варила ему своеобразное «целебное снадобье».
Странно, но, когда он попробовал эту кашу в другом месте, он не мог её есть. На вкус она была просто отвратительна, хотя остальным была по душе.
Он признавал Чук только от матери.
Сон был наполнен воспоминаниями почти семнадцатилетней давности, Чанбин не знал, сколько точно времени прошло с того момента, когда он в последний раз наслаждался готовкой мамы.
По щеке пробежала небольшая слеза.
Небольшая, но только одному Бину известно, сколько в ней было горечи.
А может, и не одному ему.
***
Хёнджин деловито искал что-то у себя в телефоне, стоя на кухне.
— Опа, то, что надо! — он нашёл самый лучший, по его мнению, рецепт. Но конечно же он не собирался следовать ему дословно, это же Хван. На всё есть что-то своё. Это распространялось даже на блюда.
Порывшись в холодильнике и в кухонных шкафчиках, всё необходимое для готовки было подготовлено к использованию.
«Ну, Чанни-хён сказал, что я могу брать всё, что понадобится, и чувствовать себя как дома, так что, если я что-то испорчу, простите.» — сказал Хёнджин, осматривая своё «поле битвы».
Время творить!
Промучившись у плиты примерно час, Хван был безумно собой доволен. Возможно эта каша была пиком его кулинарии.
Найдя на кухне поднос, Хёнджин выложил кашу в красивый горшочек и накрыв её крышкой, отправился на второй этаж.
Зайдя в комнату и поставив поднос на стол у кровати Чанбина, он вдруг вспомнил:
— О, точняк! — Хёнджин стукнул кулаком по ладони. — Прохладная повязка! Как раз
поможет справиться с температурой на какое-то время.
Хван побежал в ванную и вернулся уже с небольшой мокрой тряпочкой.
Подросток положил компресс Чанбину на лоб и принялся аккуратно расправлять ткань, чтобы вся поверхность была укрыта.
— Ну, как-то так. Каша в таком горшке ещё долго должна оставаться горячей, так что поест, как проснётся. — заговорил Хёнджин сам с собой, садясь на пол и облокачиваясь на угол кровати.
Тишина.
В доме всё ещё никого не было кроме их двоих.
Со скуки Хван начал залипать в телефон, заодно
написал маме, что отдал Чану пакет и что немного задержится.
Листая в тишине ленту социальных сетей, опираясь на лежбище Чанбина, Хёнджин от скуки задремал.
***
Жар утих.
Сон и компресс ненадолго привели Бина в чувства.
Закатное солнце отражалось от зеркала и легонько целовало своими лучами веки больного, намекая на то, что пора бы проснуться.
Чанбин не заставил себя долго ждать.
Он проснулся, потирая правой рукой заспанное лицо. Парень не совсем понимал, что он делает у себя в комнате, он же, вроде, работал…?
Нащупав на голове странное, тёплое мокрое полотенце, он немного приподнялся и снял его. Чанбин уже хотел закинуть компресс на стол, но его взгляд упал на парня.
На парня, который спал, сидя на полу, облокотившись на его кровать.
На очень красивого парня, чья рука почему-то легонько накрывала руку Бина.
От этого прикосновения было так приятно, так тепло. Как-то по-домашнему, будто котик пришёл к тебе, пока тебе плохо, и прилёг на больное место.
Блондинистые прядки, казалось бы, знакомого ему человека, изящно прикрывали лицо парня. Сквозь волосы виднелись спящие глаза, на которых красовались длинные ресницы.
Такие тонкие и красивые.
Родинка под левым глазом.
Пухлые, немного приоткрытые губы.
«Наверное, они очень мягкие.» — промелькнуло у него в голове.
Вау.
Желание аккуратно убрать волосы парню за ухо было очень велико.
Если бы Чанбин умел рисовать — этот юноша безоговорочно стал бы его моделью для портрета.
С каждым разом всё больше вглядываясь в его невинное, милое, сонное лицо, Со разглядел в нём того парня из переулка.
Тогда, в ливень, он выглядел совсем иначе.
Ладно, если он спокойно здесь находился, значит на то были причины?
Ну в самом-то деле, не стал бы Крис пускать в дом каких-то рандомных людей?
Чанбин решил, что разберётся со всем этим позже.
Сейчас его голова совсем не располагала к какой-либо мозговой активности.
Хотелось только спать. Ну и есть.
Наконец, убрав компресс на стол, Бин увидел поднос с горшочком.
Желудок заурчал.
Чанбина не надо уговаривать. Если он хочет есть — он будет есть.
Открыв горшочек, в нос ударил знакомый запах.
Запах, который Чанбин не ощущал уже многие годы.
Та самая каша из сна.
На вкус в точности, как мамина.
***
Пока Чанбин ел, Хёнджин проснулся.
Он не ожидал увидеть всхлипывающего Чанбина, поедающего
его стряпню.
— Неужели так невкусно? — возник Хван, чем напугал Бинни.
Чанбин поднял взгляд на старшеклассника и принялся быстро протирать слёзы рукавом.
— Как раз-таки наоборот. Спасибо.
— Пожалуйста?
— Угу.
На этом, казалось, диалог можно было считать завершённым. Но Чанбин снова заговорил, ставя пустой горшочек обратно на поднос.
— Ещё раз спасибо за кашу, но, извини меня, что ты тут забыл? Да и с чего решил её приготовить?
Хёнджин продолжал лежать на кровати и залипал в телефон.
— Ну, вчера Минхо меня сюда привёл отогреваться после переулка, когда я с вами пересёкся. — немного безразлично сказал Хван, убирая телефон в сторону.
Он посмотрел на Чанбина, убирая волосы за ухо.
«Спасибо, я давно это хотел.» — пронеслось в мыслях Бина.
— Про сегодня — ты упал в обморок в магазине и Чан дал наказ приглядеть за тобой, потому что одного тебя с жаром оставлять — такое себе. Да и магазин работать должен. Как-то так. — Хёнджин пожал плечами, смотря в окно.
— Да и каша… разве не ты её просил? — ухмыльнулся Хван.
— Каким образом? Я спал.
— Но я точно помню, что ты говорил про Чук…? — школьник нахмурился, погрузившись в мысли и почесав затылок. Теперь он сомневался.
— Мне снилась мама. — Бин прервал раздумья Хвана. — Когда я болел, она всегда готовила её мне. Раз уж ты виделся с Минхо, то ты, наверное, уже в курсе про меня.
Чанбин всем видом показывал, что хотел сказать ещё что-то, но почему-то молчал.
— Ладно, не важно. Спасибо, что приглядел за мной. — сказал Чанбин, пытаясь встать с кровати.
Только вот в планах его организма пункта с подъёмом нигде прописано не было. Он не смог удержаться на ногах и упал на Хвана.
Благо, никого не пришибло. Хёнджин успел среагировать и схватить старшего за плечи.
Хван осторожно уложил его обратно в кровать и потрогал лоб.
У Чанбина всё ещё был жар.
— Боец, и куда ты собрался? С такой-то температурой! Лежи давай, сейчас принесу тебе лекарство и сделаю новый компресс. Потом приду и расскажешь то, что хотел.— сказал Джи, легонько убирая чёлку старшего. — Хорошо?
— Хорошо...
Чанбин смущенно отвел взгляд.
