Дочь дьявола

      Сегодня мы с Диппером и Мейбл решили прогуляться. Мы прикупили сладостей, чипсов и газировки и пошли в парк Гравити Фолз.       — Лотти! Ты чего застыла? Иди сюда! — закричала Пайнс в мою сторону, даже не смущаясь под косые и недовольные взгляды в свою сторону. Я быстренько среагировала, встала с корточек, тем самым спугнув непонятно откуда появившегося зайчонка, поедавшего траву, и направилась по направлению к близнецам, на ходу произнеся: "Да-да, уже". Диппер как-то сказал, что кролики в неволе живут максимум — или в среднем? — восемь лет, а на воле — двадцать четыре часа. Интересно, с зайцами так же?       Мейбл отдала мне мою сумочку, за которой я просила её присмотреть, и мы отправились к пруду, ибо в парке нам наскучило, хотя я не думаю, что пробираться через заросли, корни и по-дикому высокую траву в разы интересней, чем совместные посиделки и походы по разным магазинам и заведениям. По крайней мере, мне.       Мы прошли довольно долго, я уже стала уставать, поэтому мы сделали коротенький привал: присели на траву, где она выглядела более-менее сухой, чистой и без насекомых и пообсуждали их успешный поход на вечеринку Нортвестов:       — Этот призрак вымотал мне все нервы, — пробурчал Барашек, гладя меня по голове, пока я лежала у него на коленях и пока Мейбл умилялась и прыгала вокруг, что-либо дополняя или просто перебивая.       — А что, нельзя было просто прочитать какую-нибудь экзорцистскую речь и изгнать его?       — Я старался, но он начал злиться и превращать всё на своём пути в деревья. И воспламенять, — нахмурился мальчик, поёжившись от воспоминаний. Такой милый. — Не представляю даже, зачем ему это проворачивать и возвращаться именно сейчас, когда мог со всем покончить ещё при жизни...       — Брось, Диппер. Пускай мертвецы охраняют своё, хрен поймёшь, что у них на уме, — выругнулась я. Я так иногда делала, когда папы рядом не было. Хотя, наверно, не "иногда", а довольно часто.       — Может, ты действительно права.       — Я всегда права; идём? — Пайнс кивнул, и мы вдвоём встали, отряхнулись и, прихватив бумажный пакет с вредной пищей, пошли дальше. Оставшееся время мы провели за лёгкими разговорами, такими, как про погоду, или новых парней Мейбл, или обсуждения того, как невероятно скучно играть в любимую игру Диппера — "Подземелья, подземелья и ещё раз подземелья"; даже я признала это невероятно скучно.       У пруда Мейбл пыталась затащить нас искупаться, но мы с Диппером были категорически против. Я солгала, что недавно болела и что не намереваюсь подхватить заразу своим слабеньким телом и духом, а Диппер просто упёртый зануда. В итоге Мейбл расстроилась и тоже решила не идти купаться, поэтому просто сняла свои чёрные туфли, носки и погрузила ступни по щиколотки в голубо-прозрачную воду. Однако продержала она их так недолго: вода была отнюдь не тёплой, поэтому она быстро замёрзла и быстренько одела всё обратно. Хотя, казалось бы, уже август, почти конец лета, солнце шпарит, а вода холодная, даже не прохладная. Может, это из-за того, что сейчас утро? Или из-за высоких деревьев?.. В любом случае, как хорошо, что я отказалась побрызгаться. Не знаю даже, как бы отреагировал папа на мой до абсурдности неряшливый вид, если бы я решила с разбегу бомбочкой спрыгнуть с невысокой отвисной скалы вниз. В платье или без него. А на мне ведь сегодня кристально-белое платье, какая досада. Я ведь не думала, что мирная, размеренная, бе-зо-бид-на-я прогулка по городу превратится в исследования нецивилизованных мест. Однако всё обошлось лишь небольшими зелёными пятнами от травы и листвы на руках и платье и взлохмаченными волосами из-за трёпа моих волос Диппером. За что я была, конечно же, вообще не благодарна и очень зла, хоть сама и разрешила ему гладить себя и обнимать. По инициативе Мейбл, конечно, но разрешила.       — Представляете, уже август! Август!! — резко начала Мейбл, видать, задумавшись о том, как она провела прошедшие деньки лета. — Время летит катастрофически быстро! Завтра мы просто обязаны провести лучший день в истории человечества!       — И как же? Наряжать Пухлю и Гомперса в свадебные костюмы и женить? — зловеще прыснул Барашек, а я, зевнув, снова улеглась ему на колени и прикрыла глаза.       — Вообще-то они уже давно как женаты. Как ты мог забыть?! — подскочила к нам близняшка, а я старательно не слушала детей. — Лотти, ты знала, что мой Пухля владеет Хижиной Чудес из подполья? Он управляет разумом дяди Стена. Настоящие правители мира сего всегда правят из тени! Такие крутые!       — Мейбл, ты перечитала фанфиков..       — И что? Я уверена, эта антиутопия — точный пересказ нашего правительства, — я вздохнула и перевернулась к Дипперу лицом, уткнувшись ему в живот. По его спёртому дыханию я поняла, что он покраснел. И правда ведь милашка. Я усмехнулась.       — Постыдись, — сказала я Мейбл, осуждая её бред. Хотя она часто болтает какой-то бред, можно было уже давно привыкнуть. Так вот почему Диппер её игнорирует.       — Давайте-ка закругляться, уже время близится к обеду, — предложил Барашек, а мы, немного поразмыслив с Мей, согласились и начали собирать мусор, который остался после чипсов и газировки. Но я такое не ела и не ем, поэтому просто помогала им. Ещё через минут пятнадцать мы уже вышли на хорошо протоптанную тропинку, что ознаменовало, что мы уже на окраинах города. Мы все втроём одновременно выдохнули, так как ноги уже отказывали от такого похода. А мои нежные, не привыкшие к трудностям переноса ножки и подавно. Тем более, если дорога к пруду была со склона вниз, то теперь нам пришлось взбираться.       — Лотти, ты сейчас домой?       — Да, я устала, поэтому хочу передохнуть, — я мысленно зареклась больше никогда не ходить вот так без подготовки.       — Ладно, но завтра ты точно обязана прийти к нам, — я хихикнула. Я обязательно приду и посмотрю на их идеи "самого лучшего лета".

***

      Я зевнула и хлебнула чаю, подперев подбородок кулаком. Папы дома не было, поэтому было вдвойне скучно. Я порылась среди своих книг, думая, что бы почитать, но перехотела ровно в тот момент, как достала "Божественную комедию". Как-нибудь потом почитаю. Где-то в следующей жизни. Вздохнув, я спустилась обратно, допила уже остывший зелёный чай и все же решилась сесть за пианино, которое я так старательно игнорировала в упор. Впервые за весь июль и этот кусочек августа, который уже успел пройти. Мейбл была права, лето слишком быстро заканчивается, а после него следует всевозможная учёба. Только если у детей она длится девять месяцев, то я учусь всегда и всю свою жизнь, а отпуска у меня спонтанны. Раньше я хотела просто подражать папе и получать его похвалу, а сейчас... как-то уже надоело. И пианино, и учёба, и то одиночество, которое меня ждёт в сентябре, и тишина. Я хочу резвиться, уставать. Мне хочется знать, каково искренне любить, в конце-то концов.       Немножечко распсиховавшись, я всё же выдохнула и начала быстро перебирать клавиши пальцами. Недавно выучила такую-то мелодию, которая вообще не предназначалась для клавишных — это какая-то из популярных песен про юность, которая мне на удивление понравилась. На "передышке" между песнями я всё же заметила, как папа уже молча сидел в кресле, попивая чай и читая книга. Услышав, как я закончила игру, он оторвался от своего занятия и бросил на меня взгляд. Поджав губы, я повернулась обратно, начиная новую симфонию. Вроде, эту написали в двадцатом веке. Потом я начала играть вырезки из пьес Шекспира. Потом Ханс Циммер. Вивальди. И всё равно, что скрипач.       Вдоволь наигравшись, если так можно назвать игры, во время которых у меня резко испортилось настроение, я закрыла крышкой клавиши и на эту же крышку облокотилась, подперев голову ладонями. Наступила тишина, звучали лишь перелистывающиеся страницы с книги. Тишина была и в моих мыслях.       Негромко захлопнув книгу, папа встал и подошёл ко мне, видимо почувствовав, что я себя накрутила. Я почему-то злилась на папу. За то, что он ограничивал меня в общении все эти годы? Но он никогда не был против моих гулянок, даже пускал на самотёк мою дружбу с Пайнсами. Он не бросил меня тогда, когда я осталась одна. Я подняла на него глаза, уже сверкающие от слёз.       — Чем я тебя привлекла?... — папа посмотрел на меня, а затем задорно усмехнулся и присел на корточки аккурат банкетки, на которой я сидела, и подладил меня по голове, но ничего не ответил. — Пап, — настойчивее произнесла я, но он лишь ткнул мне в кончик носа пальцем.       — Снова заболела? — вместо ответа задавал свой вопрос, скорее всего риторический, демон и переместил свою руку мне на лоб. Я возмутилась.       — Что? Нет, конечно!       — Неужели пубертат? — слёзы как ветром сдуло, а я совсем забыла причину своего поведения. Папа посмеялся. — Или менструация?       — была две недели назад, до неё ещё долго, — я замялась. Мне всегда казалось, что эта тема была постыдной, поэтому не упоминала об этом. В такие моменты я вспоминаю, как спрашивала у папы, что значит "трахаться", отчего ещё сильнее вгоняюсь в краску.       — Как быстро растут дети, — покачал головой демон и ещё раз полностью оглядел моё лицо, убеждаясь в своей правоте. — Раньше вечно бегала за мной хвостиком и рыдала, когда я уходил.       — Эт..то совершенно нормально, — приутихла я, не зная, что ответить, и отводя взгляд на стену позади него. — Я уже в том возрасте, когда нужно отдаляться от родителей.       — Да? То есть, на руках тебя больше не таскать?       — Что? Нет, конечно же надо!       — Но ты ведь уже "взрослая", а взрослые ходят своими двумя.       — ... — я поджала губы, понимая, что всё же слушать диванных подростков-философов категорично и опасно. — А-агу.. — тихо пробубнила я, смущаясь ещё сильнее, когда папа заливается звонким хохотом. Я поднялась и убежала к себе, закрыв дверь. Мне было ужасно стыдно за своё поведение.       Я не смогла сдержать улыбку.

***

      — Барашек, напомни-ка, сколько ячеек в пароле было в том ноутбуке? — неожиданно для себя вспомнила я об этом и подобралась к лежащему и читающему "Третий дневник", который недавно вернул его дядя, Пайнсу. Вчера вечером, после того, как все успокоились после той постыдной ситуации, я спросила у папы, знает ли он пароль от компьютера или наврал Дипперу, на что он лишь коварно улыбнулся и сказал, что ответ всегда был под их носом и что было бы смешно подсказывать такому "умному" парню, как Диппер. Он ещё сказал, что Ёлка его разочаровал:       — "А мне ты расскажешь? Это всё равно уже не сыграет ключевой роли", — убеждала я папу, а тот лишь отпил из кружки и поставил своего короля на "e6", при этом улыбаясь.       — "Это не так уж и сложно, дитя. Узнаете автора дневников, узнаете пароль", — потом он ещё спросил моё мнение, не нахожу ли я странным, что ноутбук был спрятан именно в Хижине. Меня сразу озарило.       — Восемь. Точно помню, что брал с библиотеки книгу "Восьмизначные пароли", — я задумалась. "Диппер" — шесть букв, "Стенли" — тоже шесть букв... Тут что-то очень сильно не сходится с папиными загадками.       — А.. Напомни ещё раз, как зовут вашего дядю?       — Стенфорд, — тут Диппер замолчал, прикидывая в голове, сколько в этом имени букв. — Думаешь, это и был правильный пароль?       — По-другому не получится объяснить, почему он оказался именно в этом здании, — я нахмурилась. Тогда кто такой Стенли, и почему папа называет Стенфорда Стенли? Нет... Всё не так просто.       — Точно! Это могло быть правильной комбинацией! И почему я раньше не додумался? Лотти, ты просто чудо! Жаль, что этот чёртов психопат-маразматик уничтожил компьютер. Чтоб его бездна поглотила! — от изумлённого состояния Пайнс резко перешёл на раздражённое при одной только мысли о демоне. Я усмехнулась. Ну и приключение я себе выбрала — влюбиться в того, кто ненавидит моего драгоценного отца.       Не успела я что-либо сказать за или против, как в комнату ворвалась Мейбл и с отнюдь не счастливым лицом.       — Ребята! — Пайнс ничего не рассказала, что было очень странно для её поведения, она только взяла нас под локти и потащила вниз, к какому-то порталу, который, к моему удивлению, находился за автоматом со снеками. Там Стен что-то варганил у панели с рычагами и кнопками. — Дядя Стен, что ты делаешь?! — вскричала старшая Пайнс, в то время, пока Стенли шёл к достаточно большой кнопке на столбе-панели-или-кафедре. Не знаю, что это. Близнецы подорвались с места и побежали "геройствовать", но поздно — кнопка уже была нажата, портал треугольник-круг, до странного похожий на папину демоническую оболочку, засветился кислотно-голубым., а предметы, никак не прикреплённые к полу или стенам начали аккуратно подниматься в воздух.       — "Не делай завтра ничего безрассудного. Лучше вообще не шевелись. Не хватало мне тебя ещё и искать по измерениям", — строго зыркнув, наказал мне папа вчера. Я решительно ничего не поняла из всего того, что он говорит. Но моё "Что..." он проигнорировал. — "Пайнсы сами со всем заберутся".       Но сейчас я поняла, что он так предостерегает меня, беспокоится. Я не должна была в такой ситуации улыбаться, но мысли о папе неизбежно заполонили всё моё сознание, даже несмотря на весь этот абсурд что мне приходится наблюдать.       — "Ты обо всём можешь прекрасно догадаться сама, тебя не надо тыкать носом в проблему, чтобы её заметить, в отличии от Ёлки".       — "Почему ты так не любишь Ба.. Диппера?"       — "Я не хочу, чтобы ты была связана со слабым человеком".       — "То есть, не видать мне шаперон ближайшие сто пятьдесят лет?"       — "Ха-ха, похоже, так оно и есть".       — Лотти! Вызови полицейских, быстро! — вывел меня из мыслей голос Барашка. Я дрогнула. Я должна помочь, но не думаю, что это будет правильным решением. — Дядя Стен, ты чёртов мошенник! Что с тобой, неужели в тебя вселился Билл?! Ты хочешь уничтожить Гравити Фолз?!       — Диппер, ты не понимаешь. От этого решится моя судьба. Ты должен мне поверить! — Стенли стал отговаривать мальчишку от, как он выразился, глобальной ошибки, и что он должен был его включить. Я занервничала. Всё же надо вызвать полицию, звучит и правда абсурдно. Но папа сказал не шевелиться. Это вполне звучало, как приказ.       — Дядя Стен, я больше не могу верить тебе. Я вообще больше не могу верить никому... — вроде как начал сопливую тираду Барашек, но вспомнил, в какой ситуации он находится и крикнул, теперь уже Мейбл. — Мейбл, нажми на эту кнопку!       Мейбл засомневалась. Она оглядела сначала брата, потом прадядю, а потом посмотрела на меня, прикусившую губу.       — Я... Я верю тебе, дядя... Надеюсь, ты и правда найдёшь этому достойное объяснение.. — девочка убрала руки с аппарата (кстати, как она там оказалась?) и подняла их вверх под изумление Диппера. Точнее, его выражение лица выражало очень сложную и смешанную комбинацию из страха, неверения, изумления, поражения и чего-то ещё... злости ли?       — Мейбл, что ты наделала?!       Началось какое-то землетрясение, откуда-то взявшиеся камешки и штукатурка этому подтверждение, портал затрещал, на мгновение всё осветила вспышка света, а в центре портала показалась смутная фигура, медленно выходящая, словно не смотря на возгорание или взрыв дома в каком-нибудь пафосном боевике. С каждым шагом — или это просто волны от портала? — фигура становилась всё чётче и темнее, пока оттуда наконец не вышел человек в очках, на которых, кстати, была трещина, и в красно-бордовом свитере в завышенном воротнике, какие любит Мейбл. Волосы его были поседевшими и выглядели так, словно их совсем недавно подстригли.       — Стенли? — спросил он, увидев своего близнеца.       — Форд?...       — Что... — хором ошарашенно спросили мы с Диппером и Мейбл. Стен и Форд?...       Весь пазл в голове моментально сложился.       — "Будешь смотреть дальше своего носа, заметишь слишком много закономерностей и сходств. Как думаешь, сколько пар близнецов кишит с семействе Пайнсов?"       — "Не меньше одной пары?" — я усмехнулась и выбила папиного коня. Близнецы или двойняшки не могут родиться без соответственных генов или двух яйцеклеток, это я уж точно знаю. Папа играет чёрными, кстати. Только вот... Выбив его коня, у нас осталось по две пешки и по одному королю. Я раскрыла рот. Папа поставил свою пешку на "d5", прямо напротив моего короля. А мои пешки сами же мне стали замаскированной ямой с кольями. Всё из-за папиного коня!! — "Да ка-а-а-ак?! Не-е-ет, Нечестно!" — папа победно ухмыльнулся.       — "Цугцванг, дитя".