***
Под вечер мы с Гидеоном зашли ко мне, чтобы забрать некоторые вещички на ночь. Да, я всё-таки согласилась пойти к нему. — Пап, ты не видел мой ободок с ленто..? — спросила я у мимо проходящего демона с кружкой в руках. Я больше не злилась на него. Да и на что? Из-за собаки? Папа прав, мне животные не нужны. И тут даже дело не в том, что я за ними не буду ухаживать — это делали бы в любом случае не мы с папой. Просто, не знаю, наверно я запротестовала из-за осознания того, что дома, в другом измерении, мне будет снова одиноко. Да и кто я, если не ребёнок, чтобы злиться и смеяться без причины? Папа остановился возле моей комнаты и отпил чаю. Видимо, он шёл к себе. Но.. Я удивлённо на него уставилась, пока он прятал улыбку за чашкой с глазиком. На носу у него покоились очки. Очки! Прямоугольной формы с чёрно-синей оправой, располагающиеся на носу так, что скрывали глаза за линзами на три четверти, если не считать, что он слегка наклонил голову вперёд, смотря на нас из-под очков. Он, что, зрения лишился? Или остатков здравого смысла? Я закрыла глаза рукой и отвернулась, сделав вид, что я не видела этой смехотворной картины. — В гостиной, — с усмешкой произнёс папа и пошёл дальше по своим делам. Я пожала плечами, сложила сумочку с одеждой на ночь и потащила Гидеона на первый этаж. Я заранее положила ободок и расчёску в сумку, чтобы потом не забыть про них, и налила Гидеону чай. Мы решили сначала посидеть у меня. А папа ушёл, наверно, потому что догадался, что мы займём гостиную. Ладно. Это принять можно. Но как принять то, что он надел очки? — Кукла-а-а, как думаешь, я нравлюсь Дипперу? — задала я этот вопрос совершенно естественно и ничуть не смутившись. Мы уже довольно долго говорили о Мейбл, и мне захотелось поговорить о другом. О себе, к примеру. — Диппер? А вы, что, вместе? — Разве я бы задала тебе этот вопрос, будь мы вместе? — Да ладно тебе. Кому ты можешь не понравиться? — я улыбнулась, смотря на своё отражение в чае в белой чашке, которую держала двумя руками. Всегда любила такой сервиз. — А вдруг... — недоговорила я, намереваясь одним лишь словом выразить все свои сомнения и страхи, коих нет. Но Гидеон всё равно решил меня перебить. — Не бойся, я всё решу, — я подняла на него взгляд, а потом шумно усмехнулась. Ему бы с Мейбл отношения наладить. Но вслух я этого не скажу. — Ты прям как папа, — Гидеон ухватил конфетку с пиалки. — Такой же крутой? — Ещё бы.***
Я сидела, уже вынаряженная, как кукла, в своём самом вычурном наряде, который был у меня в гардеробе и который мне больше всего шёл вместе со сверкающим ателье. Я посмотрела на себя в зеркало и оглядела наши с Гидеоном труды. Давненько я так не наряжалась. Наверно, со времён "демонического бала". Где-то на кухне гремела посуда и шумела вода с крана, а в другой комнате верещал телеведущий. Я не сразу смогла к такому привыкнуть, так как у нас дома всегда тихо. Можно даже сказать, что источником шума всегда была я или какая-нибудь проходящая мимо слуга. Никак не папа. — У тебя всегда так шумно? — спросила я Гидеона через час после прихода к нему в гости. — Н-а... Не обращай внимания. Они всегда делают всё не так. Тупые родители... — махнул рукой Кукла, и я пожала плечами. Я не знаю, как ведут себя люди в узком кругу семьи, ведь мне пока хватает мозгов понять, что демоны суразно отличаются от людей, будь они хоть копирующими их привычки. Да и у Пайнсов тоже всегда шумно. Наверно, шумно всегда и везде в этом мире. В любом случае я не имею права осуждать сложившиеся традиции. По крайней мере сейчас. Хоть мне за это ничего и не будет: папа всегда поддержит любой мой дебош. Мальчик прицепил мне на волосы ещё одну заколку и браслет на руку. Я закатила глаза. — Ты решил нацепить на меня весь этот килограмм? — Потом уберём, что будет лишним. — Смотри не порви. Насытив Гидеоновскую страсть к женским побрякушкам, я наконец переоделась в лёгкое домашнее платьице и наконец выдохнула с облегчением. Это, безусловно, красиво, но носить всё это добро очень тяжело. Потом я упрекнула Гидеона в невыполнении нашего спора, и мы посмотрели телевизор. До сих пор удивляюсь человеческому уму, что придумывает такие вещи, как, к примеру, телевизор или беспроводной телефон. Последующие часы вечера мы провели перед настольными играми, едой и разговорами об этом мире, как ни странно; а на следующий день, хорошенько выспавшись — прям до полудня! —, я попрощалась с ним. Впрочем, вечер был довольно скучен и без особых событий. А вот по пути домой произошло одно очень интересное дельце. И связано оно с Пайнсом. Я решила не сразу идти домой, а прогуляться по дневным улочкам города. На самом деле ранним утром здесь гулять приятнее, но настолько рано я проснуться никак не могла, поэтому идею эту отложила в пыльный ящик. Передо мной расстелилась тропинка, которая предлагала свернуть на неё и пойти в лес, оставив клочок цивилизации за спиной. Я город уже знала с головы до пят, а вот лес для меня был чем-то никак не поддающимся. Я охотно свернула на протоптанную другими желтованую тропу и стала проходить вглубь, гадая, сколько же фантастических тварей я могла бы здесь встретить, если бы они не прятались от меня. Феи, единороги, гномы — их я уже видела, но ведь это же не предел. Надо будет пообсуждать с Диппером о его дневнике и содержимом. Интересно получилось, что, думая о Диппере, я на него же наткнулась. Он как раз оглядывался вокруг с открытым дневником. Наверно, снова прочитал оттуда какой-нибудь ритуал и хочет вызвать какую-нибудь нечисть. Пусть уж папу вызовет, чем своих гномов или зомби. — Барашек! — я помахала рукой, давая о себе знать, и Пайнс вздрогнул, поняв, что его зовёт. Он обернулся на меня, улыбнулся и подошёл, обнял. — Лотти, привет. Ты что здесь делаешь? — книгу свою он не закрыл, но по крайней мере больше не смотрел туда. — Я от Гидеона домой шла, но решила прогуляться и поизучать лес, а ты? Снова по монстрам шаришь? — при упоминании Гидеона он несного помрачнел, но нашу с Гидеоном дружбу он никак не смог разрушить своими "поучительными внушениями об этом мошеннике". — Вчера вечером мы с Мейбл узнали, что в дневнике помимо обычной ручки есть ещё и невидимые чернила, вот я и решил проведать все места, о которых узнал нечто новое. Хочешь со мной? — Конечно. Почему бы и нет? В итоге мы прошлись от деревни гномов до водопада, встречая на пути разных животных и аномалий. Хотя, мне кажется, животные здесь тоже не простые... Передохнуть мы решили у речки, откуда веяла прохлада с брызг водопада. Мы уселись на зелёную траву и замолчали. Мы проговорили весь путь сюда, поэтому наши голосовые связки тоже отдыхали, как и ноги, и дыхалка. Солнце было высоко над землёй, и от его лучей не спасали даже деревья, хотя лёгкий загар я получила ещё задолго до августа. Тогда я удивилась такому, ведь я всегда была дома, в измерении, где нет и намёка на солнце, а тут открытый доступ к коже. Диппер тоже не отличался бледностью, но, в принципе, его такие изменения в теле не волновали. — Лотти, я тут подумал... — неловко начал парень, а я, оторвавшись от разглядывания солнечных отблеском на водной ряби, перевела на него взгляд. — Я.. Ты.. М-м... — он смутился ещё сильнее. — Хотя, нет, забей, ничего.. — Диппер, что случилось? — Диппера Диппером я называла редко, когда обращалась непосредственно к нему, а сейчас решила обратить это в свою пользу и показать ту каплю решимости выслушать его до конца. Мальчик покраснел и отвёл взгляд. — Ты мне.. Н-нравишься, — еле выдавил он из себя и прикрыл глаза козырьком кепки. Я усмехнулась. — Ты мне тоже, — без какого либо смущения ответила на взаимность я. И если бы не моя улыбка до ушей, можно было подумать, что я соврала. Пайнс выглянул из-под кепки и посмотрел на меня искрящимися надеждой глазами. Какой милашка. —Правда? — Конечно. Я же тебе об этом сказала ещё в первую нашу встречу. Не понимаю только, чего ты так долго с этим тянул. Я уж подумала, что моя симпатия не взаимна, — пристыдила я Барашка, чтобы разбавить эту неловкую ситуацию. Диппер нервно посмеялся и потёр шею — Сегодня хорошая погода, правда? — начал он как-то сбегать от стыда и делать то, что лучше всего умел: говорить о том, что видит. Я перевернулась на живот, подперев голову руками и болтая ногами в воздухе, посмотрела на него и спросила, точно ли он сейчас хочет поговорить о погоде. — Мда.. Ты права. Просто... Я думал о том, что ты можешь мне ответить взаимностью, но не думал, что делать дальше. — Какой ты простой. Побольше бы таких, как ты, — усмехнулась я и, ещё немного полежав так, приняла сидячее положение. Повисла тишина. Для Диппера она была неловкая и гнетущая, а для меня — обычной. Словно я дома. Вздохнув, мальчик всё-таки придвинулся ко мне, поднабравшись смелости, и посмотрел в глаза. Я до сих пор улыбалась, только уже лёгкой улыбкой, какую держу каждый день, чтобы скулы сильно не уставали. Диппер притянулся ко мне, желая поцеловать, но я только чуть отодвинулась, с забавой наблюдая за его реакцией, когда я приложила указательный палец к его губам, чтобы он отстранился. — Рано, Бараш, нам всего двенадцать, — Пайнс отстранился и густо покраснел. Казалось, что ещё гуще, чем пару минут назад, но кивнул. Меня же вся эта ситуация забавила. Вообще, я мало что принимаю близко к сердцу, спасибо папе. Небось, сейчас он наблюдает где-то. Поэтому я, в принципе, и не ответила Барашку, чтобы дома меня не ждала казнь под видом красного демона. Я до сих пор хожу босиком по лезвию от одного конца, где стоит папа, до другого — с Диппером, — и обратно. — Думаю, пора закругляться, — предложил Диппер, а я встала и отряхнулась. — Я не против. А то нас Мейбл найдёт и заставит жениться. — Я был бы не против, — набравшись смелости, выдаёт тот с улыбкой. Видимо, решил подражать мне в моей невозмутимости. — Кто бы сомневался.***
Вернулись мы в Хижину как раз вовремя. Нас искала Мейбл с предложением устроить самый лучший праздник за всё лето. Но до тех пор пока Диппер смог что-либо ответить, его позвал Форд, и они ушли, оставив нас с Мейбл обсуждать размах предстоящей вечеринки. И правда, уже двадцать восьмое августа, скоро мы с папой уйдём отсюда, не оставив после себя ничего. Я тяжело вздохнула и присела на табурет. Вечеринку и правда нужно закатить, я даже препираться и отлынивать не буду. Диппер пришёл через добротных пятнадцать минут, после чего радостно заявил: — Мейбл! Лотти! Вы не представляете, дядя Форд предложил мне остаться в Гравити Фолз изучать аномалии! — младший Пайнс радостно заулыбался. — Это самый лучший день в моей жизни! — Но... А как же вечеринка? А как же я? — опечалилась Мейбл, поняв, что так они не будут вместе. Диппер стал её переубеждать. — Мейбл, такое случается только раз в жизни! Я просто обязан согласиться. — Что? Нет!! Ты бросишь меня ради науки?! — Мейбл, мы можем переписываться и созваниваться. — Это не одно и то же, Диппер! — Мейбл расплакалась и выбежала на улицу, захватив с собой первый попавшийся рюкзак у выхода. Диппер хотел было побежать за ней, но вмиг озлобился и топнул ногой. — Как.. Как она может быть такой эгоисткой? Я же делаю это для неё, — я покачала головой, выдохнув. Барашек подошёл к оставшемуся рюкзаку и открыл. — Что? Блёстки? — зрачки Диппера сузились, едва он вспомнил о межпространственной сфере, которую ему доверил Форд. Я оживилась, прикидывая в голове дальнейшие события. Пайнс поспешно выбежал из Хижины на поиски сестры, бросил мне беглые извинения. Ну а мне торопиться некуда, папа уже в любом случае не дома, поэтому заодно занесу вещи с ночёвки домой, которые я везде таскаю с собой начиная с этого утра, и подожду его дома. Наверно, папа уже с Мейбл. Немного поразмыслив, я всё же решила, что моё бездействие в этой ситуации будет только к лучшему, поэтому спокойно шла через улицы, в последний раз наблюдая за яркими зелёными цветами, ведь, как показала практика, после папиного вмешательства всё резко темнеет, краснеет и окошмаривается. Я прикрыла глаза, остановившись на пол пути, и глубоко вдохнула. — Поскорее бы это закончилось... Но не успела я дойти и до конца главной улицы, как воздух стал немного... невозможно вдохнуть. Ни горячий, ни холодный, он был, но он с трудом попадал к лёгкие. Не успела я разобраться в этим самостоятельно, как ответ пришёл самостоятельно в виде задорного смеха треугольного демона над статуей основоположника Гравити Фолз. Быстро же он. Демоническая форма папы наконец приобрела материальную оболочку, о чём он давно мечтал. А дальше всё происходящее быстро сменялось одно за другим, пока наконец не появились папины приспешники, вечеринка и золотая статуэтка Форда. Я тоже была в этом замке, и даже могу сказать, я неплохо так подружилась с Пироникой, хоть наша последняя встреча была и не очень приятной. — Пап, можно я пойду? — сейчас я стояла подле папы, который с весёлым прищуром смотрел, как постраивался трон из жителей. Выглядело жутко, но папа любил эффективные вещи. — В пентхаус? — Можно и туда, — пожала я плечами и сразу же очутилась в комнатушке с довольно хорошо обставленным интерьером. Здесь даже пианино было. Выдохнув, я устремила взгляд в оконце, откуда открывался довольно хороший вид на город с высоты птичьего полёта. Когда же я повернулась до конца дорассмотреть обстановку, я вздрогнула, увидев золотую статую Форда. Ну, он был заморожен, поэтому не думаю, что он меня видит. Была бы не очень приятная сцена. Но только я подумала, что мне повезло, как он начал стремительно отмирать, пока не оживился совсем. — ...наешь формулу, Билл! — договорил он что-то, а потом заметил, что находится не в главном зале, а в номере. — Что?... — Здравствуйте?... — подала голос я слегка продрогший то ли от того, что я не ожидала, что он так быстро отомрёт, то ли от того, что я чувствовала себя предателем по отношению к нему. — Шарлотта? Что ты здесь делаешь? Тебя похитил Билл? — начал было беспокоиться Форд, садясь на диван, хотя я думала, что он начнёт обвинять меня в союзничестве с папой. Но я не успела ничего сказать, да и не смогла бы самостоятельно, как из-под пола начали возникать пианино и папа в виде человека (зачем только?), играющий какую-то старую песню "Мы встретимся вновь". — Билл! — Форди! Давно не виделись! Как дела? Спина не трещит? — улыбнулся папа и встал с банкетки. — Ты неисправим! Ладно я, зачем тебе девочка? — Я бы не рекомендовал сидеть на этом диване. Он сделан из человеческой кожи, — диван внезапно открыл несколько пар глаз и языков, а Форд вскочил. Папа продолжил, заведя руки за спину и широко улыбаясь. — Ты никогда не задавался вопросом, какая фамилия у этого дитя? — Пайнс посмотрел на меня, но ничего не ответил, а судя по не изменившемуся выражению лица папы, было понятно, что Форд и не думал в мою сторону ничего плохо. Мне стало немного совестно. Папа перевёл всё своё внимание на меня и приложил ладонь к спине, предлагая выйти и поздороваться. Я дрогнула. Почему я веду себя так скованно? Я же дочь, чёрт возьми, самого могущественного демона, я не должна проявлять жалость или сострадание к людям. Я сделала шаг вперёд, поклонилась, выставив ногу вперёд, и произнесла: — Шарлотта Сайфер, к вашим услугам, — без запинки, без дрожи в голосе, которые так хотели просочиться в речь, сдержанно представилась я, но когда подняла на Стенфорда глаза, внутри меня всё сжалось, а сердце пропустило удар... Позади меня послышался довольный смешок.