Я — ошибка поколения

2016 apr Я собирал чемоданы так часто, что мне уже мало - один переезд на неделе, и я снова кручусь будто Кано. Четыре стены меня душат, мне нужно выйти на воздух, пленительный запах свободы дороже золотых прутьев… Я хотел бы знать, откуда ветер дует в мои кудри, но я снова обгоняю, обгоняю эти будни… После объявления Кириллом о перезагрузке своего творчества в собственной группе ВКонтакте и опубликования трека с одноименным названием «Перезагрузка», перемены произошли не только в творчестве, но и внешнем виде - он теперь носил белые с вкраплениями черных прядей французские косички, что Яна отметила весьма стильным. Вышел клип на «Мама разрешила», о съемках которого Храмова слышала от Жалелова, посылом это была чистая сатира современности, облаченная в стандартную вписку и такое же вранье, но насмешка над приоритетами молодежи Храмовой была не слишком близка. Да и смеха не вызывало, грусть только. И чужая напыщенная манерность несколько отталкивала, на контрасте. Яна за этим наблюдала и было даже приятно ощущать себя причастной к этому, пусть и не с начальной стадии. А они так больше и не списались. Поводов, хотелось бы сказать, не было, но они были, просто не случилось. Ненавязчиво на днях Адиль упомянул, что показал творчество девушки Васе, и она его заинтересовала. Останавливало только ее подвешенное из-за возраста и учебы положение, поэтому Жалелов про между прочим разговорил девушку, узнав, что решать ситуацию с документами она едет вот-вот, и зацепившись языками, захотел съездить с ней и решить две проблемы разом, удовлетворив давно обещанный гостевой визит на парт. Это было довольно выгодно. Ленинградский вокзал стал уже знаком до зубного скрежета, Яна презрительно покосилась на улицу сквозь большое панорамное окно - там поливав нехилый ливень. Ей раньше нужно было, как можно быстрее, неважно, солнце или дождь, пройти к Казанскому через подземный переход и ехать домой, ведь попробуй задержаться… Сейчас Адиль, сморщившись на природную завесу, резюмировал, что целесообразнее будет взять такси, да и они не на поезде, а на самолете - прилетели в Домодедово, а там считать маршрутки до ближайшего метро - бесполезная тема, да и для казаха несколько напряженная. Он об этом, наверное, совсем не думал, а у Яны даже несмотря на некоторые свободные деньги в голове все равно самый бюджетный вариант строится. Оплатить все, что потрачено. Это как «Наши люди в булочную на такси не ездят». Две тысячи, но без лишних лиц и нервотрёпки, Храмова согласилась. Чем быстрее она закончит с этим, тем быстрее она уедет обратно в Питер и, возможно, хотя бы на несколько месяцев забудет все, что было здесь когда-либо, как страшный сон, в котором она не могла проснуться. — Привезли дождь из Спб в Подмосковье, — насмешливо отметил Адиль, глядя на пасмурное небо из окна машины. — Тут полезно. Ты думаешь, что все получится? — поежилась, потому что несколько прозябла за время на улице, Яна. Во-первых, ожидания, во-вторых, Адиль курил, а она просто за компанию стояла рядом. Раньше потребность в сигаретах ощущалась больше, а за последние полнедели у нее только почти истощилась пачка. Времени не стало сопровождать ими ритуалы, как раньше, а через дня четыре и желание необходимости как-то отпустило. Бросать в ее планы не входило, но спонтанно получилось, как получилось. — Ян, умоляю, с кем не договаривались? — поднял вопросительно брови Жалелов, как-то странно было наблюдать такую энергичную и боево настроенную девчонку сомневающейся. Она сорвалась в неизвестность, так не переживая, как возвращаясь обратно, в происходящем казах все более замечал обостряющуюся в ней неуравновешенность. — Да хуй его знает, — Храмова старалась лишний раз не дергать нервно ногой и не теребить железные кольца на пальцах, но Жалелов все равно видел ее настроение и состояние, казалось, будь у нее возможность сейчас все бросить и уехать, без острой необходимости, она бы так и сделала. — В лучшем - купим. — Прямо так? Я просто читала про это все на досуге, легче в инете заказать, всего-то тридцатка выйдет, не уверена, что директор с этим свяжется. — Ну, а че, вполне реально, если докинешь поверх, не попробуем - не узнаем, ты говорила он у вас мутный. В худшем случае: тебя выгодно до конца года дотянуть, как ни крути, поэтому переход на домашнее, не думаю, что вызовет вопросы, будешь отсылать что-то, интернет в помощь, сдашь два выходных по лету, да и все. Но это прямо уж хуевый расклад. — Нехорошее предчувствие какое-то, — у Яны дрогнул уголок губ. — Потому что изначально с таким настроением едешь. Я тебя прекрасно понимаю, что возвращаться в дыру не хочется: нечего делать, нечем заняться, кроме спиться и сторчаться, разговаривать не хочется, но поверь мне, тебе самой потом спокойнее будет и легче. — Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть? — Само собой, — потрепал девушку по голове Жалелов, а после приобнял, она его несильно сжала в ответ. — Спасибо, что согласился поехать со мной, — улыбнулась Храмова облегченнее, ведь мало кому хочется возиться с чужими проблемами, она бы абсолютно точно ни во что подобное никогда не вписалась. Признавала, что мозгов бы одновременно и хватило, и не хватило. Девушка была уверена в большой сведущести в лице более старшего, опытного, и живущего уже самостоятельной жизнью мужчины. — По-моему это само закономерно получилось, — засмеялся Адиль. — У тебя родственники, кроме матери и братьев есть, кстати, вообще? Пойдем по гостям? — Нет, у мамы родители рано ушли, в автокатастрофе, насколько я знаю. Отчим явление приходящее и уходящее, бывало и каждые пару месяцев новый. А прадедушка умер, когда мне восемь было, но он даже не в этом городе жил, так что, терять мне было абсолютно нечего. На том в родственниках конец. Сестёр сестер двоюродных братьев я ж не считаю, да и не знаю. — Сама по себе, вообщем, все время. Ну, я также: часто рисовал стенгазеты, плакаты, играл в школьных спектаклях и пел песни. Помимо этого занимался дзюдо и баскетболом. Лишь бы дома с отцом не ругаться. — Ну, как сказать, сначала с Антоном была, потом с Андреем, скучать не приходилось… Зайду домой быстро, вещи заберу, к нему на полчаса, поговорим и можно смело двигать обратно. — По Москве даже погулять успеем, у нас ночной вылет. — Ты говорил, что у тебя дела есть?… — Посмотрим, может, потерпят, может, сделаем, человек, видимо, считает, что раньше двух встать - значит не выспаться. Водитель, можно свою музыку подключить? — Ну да. Салон наполнился приятным иностранным рэпом. Future и его зимний четвертый альбом ’Evol’, многие сейчас ждали Дрейка, но Храмовой был ближе дарковый Уилберн, low life тот трек, который она могла гонять 24/7, пока в прямом смысле кровь из ушей не пойдет. У Яны была привычка заслушивать песню, пока она ей нравилась, потому что потом ее могло начать от нее тошнить. Выезд из Москвы традиционно проходил сквозь огонь, воду и тернии, так как они простояли около получаса в Люберцах и по направлению, но дорога заняла два часа - не самый худший вариант. На охране школы мужик, он был таким же, каким его Храмова и запомнила, посмотрел на Яну скептично, но все же пустил, оповестив, что директор на месте. На удивление, все сложилось наилучшим образом - жадный и продвинутый Валерий Романович, которого особо не пугала подсудность дела из-за плотной работы с правоохранительными органами, согласился продать ей ее аттестат за нормальную сумму. Яна искренне надеялась услышать цифру более внушительную, но денег все равно не хватило, и Адиль ей занял. Выдать договорились по ее приезде летом, уже со включенными дисциплинами, по которым проходить будут выпускные экзамены, то бишь только русский и математика профильного уровня, на чем настоял Жалелов. Валерий Романович когда был пьяным - был весьма сговорчивым, а весь диалог был записан, так что и отвертеться не вышло бы. Не хотелось связываться со специальной психолого-медико-педагогической комиссией, подтверждающей право экзамены не сдавать даже под эгидой прохождения только вступительных в ВУЗ’е, так что все было действительно гладко. Директор даже попросил сделать совместную фотографию с ними двумя под предлогом того, что его дочка слушает их творчество, конечно, в этом читалось более отношение к Адилю, но, тем не менее. — Я все верну, обещаю, с баттла уже, при удачном исходе, — благодарно кивнула девушка. — Да не сомневаюсь, успокойся, дело случая. — Пройдёмся? Тут недалеко. Толпы орущих школьников с камерами обещаю, но… — Тяпун тебя на язык! Адиль остался у подъезда - позвонить, перекурить. Яна забрала пару вещей из своей комнаты, которые ей были нужны из одежды, по мелочи, в частности старую поломанную, но удобную установку, которую можно было реанимировать с золотыми руками Эда, удивительно, как она не оказалась в мусорке при первой же возможности. Лежала только не на своем месте, и вряд ли брат этим интересовался. — Сестрен! — голова Макса показалась в проходе, девушка аж опешила, во-первых, от неожиданности, во-вторых, увидев на волосах того химзавивку. Он, промакивая по пути волосы, приобнял Храмову. — Да ты на стиле, — несколько замедленно проговорила девушка, трогая его кудряшки. — Кайфово, согласись? — Похож на одуванчик, наверное, если расчешешь. — Да!.. Круто тоже выглядишь… — Яна недавно обстригла волосы совсем милитари, переводя их с кокетливого каре, которое добавляло ей детской миловидности до андерката, который делал ее черты лица более грубыми и взрослыми. Девушка была одета в теплый бомбер от Mountain Dew, черную однотонную футболку и серые укороченные джинсы, что визуально делало ее еще худее, чем она есть. Запястья теперь постоянно украшали цепи. — А… Чего не крикнула? — Думала, что ты в школе. — Нас сегодня пораньше отпустили. Ладно, я сам ушел, устроил себе выходной, все равно пару получу, — полностью выдал контору брат, зная, что Храмова его не осудит. — Занижает? — И не говори. На тебя постоянно ссылается. Ну, не дана мне физика. — И правильно, нервы целее будут, — улыбнулась девушка, в отличие от брата, она всегда была неправа, постоянно виновата, потому что не может учитель быть не прав и просто испытывать неприязнь, у нее что-то не получается и именно она делает недостаточно для того, чтобы заслужить хорошую оценку. А разницы между ее работой и отличницы - только оценка, ниже на два балла. Физика была тем немногим, что у нее действительно хорошо получалось, как теоретически, так и практически. — А не позвонила чего? Давай садись, чего стоишь, поболтаем, я чай наведу. Пирожные твои любимые есть… — Не надо, я на пять минут, вещи только забрать, — протестующе вскинула руки Храмова с полуулыбкой. Макс не скрыл огорчения на этот счет, так и замерев с двумя чашками в руках. — То есть, ты не домой? — грустно спросил брат, прикусив щеку. Он со звоном поставил чайник на плиту, тихо вздохнув. — Нет, родной. — А куда? — Вещи собрать и обратно. — Просто ты не звонила, не писала, а так приехала… Я подумал, что… Ты хотя бы на день, в гости. — Нет-нет, правда, не могу, я по работе, — слова давались тяжело, почему-то в голове все выглядело гораздо проще: без ненужных диалогов, после которых тяжесть, будто снова отстояла весь день на ногах, расклеивая листовки по подъездам, без излишних телодвижений. Пришла, взяла, ушла и никаких проблем. — Ты где остановилась? — Я живу с моим хорошим другом у него в квартире, в Питере. Конец одной из веток. Окраина от нашего города почти не отличается. — А с мамой виделась? — Нет, и не хочу. Ты знаешь, что мы поругаемся. — Ну… Может быть, нет, в конце-концов столько времени прошло, она давно на тебя не злится. Тебе там хотя бы хорошо? Честно? — шмыгнул носом брат, приложив к одной ноздре запястье. Он отвернулся, выполняя действия механически. Яна же стояла, поясницей подпирая стол, спокойно приняв, что он ее перебил, потому что Макса переполняли эмоции. Сама же едва ли могла выдать что-то. — Да, Макс. Я чувствую, что нахожусь на своем месте, сейчас я много работаю, тяжело, но меня окружают классные люди и… — Я рад это слышать, правда, очень за тебя рад, сестрен, — обернулся младший, искренне улыбаясь, а после сгреб девушку в крепкие объятия. — Если это реально так… Просто в голове не укладывается. Точно все нормально? — Не стала бы тебе врать. — Я соскучился очень, — тихо проговорил брат. Яна была ошарашена, учитывая, что до этого их отношения нельзя было назвать излишне теплыми, как с Антоном. Но Храмов сжимал так, как никогда, будто боясь ее отпустить сейчас. — Одиноко без наших посиделок, игр в карты, твоих подколов, ночей у компа, когда это меня будило. Тогда это меня бесило, я думал, что по-другому быть не может. Когда ты уехала все стало как-то не так. Серо. Мне тебя так не хватает, Ян. Очень… Можешь приезжать хоть иногда? — девушка открыла рот, но брат снова ее перебил. — Или я к тебе приехать? Я могу накопить, если что и остановиться не у вас. — Знаешь, меня ждут уже, — уклонилась от ответа Яна. Все же она хотела оставить прошлое в прошлом, и сомнения по поводу того, что Макс не скажет, где она и как живет, не скажет были. На опыте Андрея убедилась. — Хотя бы звони почаще. — Хорошо, братиш, — Яна обняла его еще раз, погладив по волосам. Потом скинула с себя бомбер, протягивая брату, увидела же, что понравился. Мать зашла, когда Храмова уже обувалась. — С возвращением? — с нотками издевки произнесла женщина. — И тебе привет, — отозвалась девушка, поднимаясь с корточек. — но я уже ухожу. — Останься, нужно поговорить. — Так говори, — пожала плечами Яна, сжав в руках установку. — Мне интересно, что у тебя и как. — Твоими молитвами, слава богу. — …И как ты справляешься в сложившейся ситуации? — В основном с помощью сарказма. — И как результаты? — Да всё просто замечательно! — Яна, я с тобой не шутки шучу. — Документы сегодня оформила за окончание школы, готовлю альбом, возможно, летом организую тур. — Все ты за старое… Ты должна… — Я думала, что тут что-то изменилось, а здесь все осталось на прежнем уровне, — усмехнулась Храмова прежде, чем дождалась окончание чужих слов. — Должна, должна. Никому я ничего теперь не должна. Не хочу рассказать, как я жила без вас? Замечательно, никто не капал на мозг! Макс сгорбился, втягивая шею в плечи. Позитивная линия диалога не оставила от себя и следа. — Ты ни разу не позвонила даже. Я чуть с ума не сошла, а могла ведь и в органы позвонить и тебя бы сюда за шкирку приволокли! — О, до этого не долго. Не хочу ничего сказать, кроме того, что не нуждалась, вот и не звонила. Так ты волновалась, что спросила только спустя полторы недели у Андрея я или нет. — Я с тобой серьезно разговариваю. Скажи спасибо, что я Антону не позвонила. — Но накапала на мозги всем вокруг, да-да. Я сменю номер, хочешь? Тебе - баба с возу, кобыле легче, давай признаем это. И не приплетай Антона, ты прекрасно знаешь, что он не имеет к этому никакого отношения. — Как ты можешь такое говорить! Давай разувайся. Ты останешься. — Нет. Меня внизу уже ждут, а через пару часов самолет, — не глядя на мать, сказала Яна, отпечатывая в телефоне сообщение Адилю, что она уже идет. С матерью у нее точно разговор не обещал быть длинным и содержательным, если та не захочет снова учить жить «По-людски», а она захочет. Женщина попытались вырвать телефон из рук, отшатнувшись, Яна задела стойку с обувью, но не отдала гаджет. — А внизу тебя вот этот вот ждёт? Высокий, татуированный… В отцы годится, — с нотками истеричности, сказала мать. — В своей семье разберись, а потом уже в мою лезь. — Вы с ним? — открыла рот шокированная Таисия Сергеевна. — Тебе еще раз повторить? — мать замахнулась, чтобы ударить девушку, но та крепко перехватила ее руку за запястье, сжимая за голову Локтевой кости. Та остервенело вырвала руку. — А зачем тебе вещи? Ты же теперь сама себя обеспечиваешь, значит, можешь позволить себе лучше этого хлама. А это мой дом и вещи в нем - тоже мои. — Да подавись ты ими, — грубо толкнув женщину плечом, Яна выскочила на лестничную клетку, не бегом, но довольно быстро сходя по ступенькам вниз. В руке осталась только установка. Она не сомневалась, что после этого мать позвонит Антону. Почему не сделала этого раньше? Хороший вопрос, все же, видимо, надеялась на благополучное разрешение ситуации и, что ничего не может длиться вечно. Яна бы перебесилась и вернулась домой. Только Храмова крепче оказалась, чем она думала. Да и так думала девушка сама. А теперь Яна заранее готовилась к неприятному телефонному или даже личному разговору, если брат узнает, что она в Питере. Девушку думала, что за ее творчеством он навряд ди следит, поэтому вопросом где и когда было что-либо записано он не озаботился, а в соцсетях не было следов ее пребывания в северной столице. А спроси он в лоб - сказать придется. — А вещи где? — спросил Адиль, который сидел на лавочке, лениво скролля ленту чартов в телефоне. Он поднялся с места, прикрыв один глаз, когда заметил, что с окна за ними в упор наблюдает женщина, стоящая со сложенными на груди руками. Жалелов ухмыльнулся криво, махнув той рукой, после чего старшая Храмова скрылась за занавеской, но никуда не ушла. — Не сложилось. Но в целом, самое важное я взяла, — она продемонстрировала предмет, с разрешения закидывая установку в рюкзак. Яна заметила и чужой жест, и чужое присутствие, но даже головы в ту сторону не повернула. — На тебе лица нет. — Не бери в голову, у меня просто, как обычно, все не по плану. Двигаем в КФС, а потом уже обратно? — Самое время для смачной панини и биггера. Пока тебя ждал, понял, что когда я голодный, я начинаю еще больше злиться. А когда злой, то хотеть есть. — Природный круговорот, — засмеялась Яна. Жалелов склонил голову, внимательно следя за тем, как девушка поспешно сунула дрожащие руки с белеющими костяшками в карманы. Они обменялись парой междудельных фраз, пока шли в оговоренное место, и перед самым входом Адиль отдал ей свои солнцезащитные очки. Сначала Яна этого не поняла, с секунду просто повертев их в руках, но одев, все встало на свои места. Первый раз девушка их надела в попытке скрыть, что она - это она, поэтому чувствовала себя увереннее и расслабленнее, на удивление, на психологическом уровне это сработало. Андрея девушка увидела сразу, - ссутуленный еще больше, чем прежде, высохший, в футболке Подмоста и в старых убитых Reebok Pump. Яна, кивнув Адилю с полуулыбкой, вальяжно подошла к столу. — Ну, как твои дела, девочка-мечта? — спросил Чернов, когда Храмова к нему подсела, положив телефон экраном вниз. — Как Питер? — С тысяча семьсот третьего стоит, да и столько же еще простоит, что с ним станется, а мои - все своим чередом, — пожала плечами Яна безучастно, проведя языком по верхней губе. — Ты сильно изменилась, — окинув Храмову взглядом, произнёс Андрей, который суетно перебирал пальцами по столу. — Надеюсь, в лучшую сторону. — Будто совсем другим человеком стала… Я по тебе соскучился. — Рада за тебя, сегодня по мне только ленивый не скучал, видимо, меня проще любить на расстоянии, — усмехнулась Храмова, наклонившись, легла на предплечье. — Давай ближе к делу. Решил свои проблемы? — По мере поступления решаю. — Отлично, значит, можешь мне пояснить, касаемо интересующего меня вопроса, — хлестко прервала попытки начать диалог издалека. — Ты только из-за этого приехала? — грустно усмехнулся парень, переставав пальцами по столу, на что Храмова, не скрывая намерений, согласилась. — Может, хотя бы кофе выпьем? — Нет, спасибо. Для сердца вредно. — И не соскучилась совсем? — Есть такое. Но, тем не менее, не сливайся с темы. — Слил, — признался Андрей, запустив пятерню в волосы, после этого в чужое лицо смотреть было неуютно, а он итак старался этого избегать, в то время, как Яна наоборот. Очки будто строили преграду между ними. До последнего Чернов хотел соврать и даже придумал более-менее правдоподобный вариант на случай вопросов, но не смог выдавить и слова в том ключе. — можешь мне въебать, будет заслужено. — И много получил за это? — Ничего. — И зачем? — простой вопрос не только вслух ставил Яну в тупик, она ничего не сделала плохого, чтобы с ней так жестоко поступать. Выплыли те факты, которые она хотела бы скрыть навсегда и не распространяться о них, учитывая, что она в рамках, в первую очередь, ситуации, во вторую, имиджа решила оставлять некоторую ауру таинственности. Потому что, когда все знают, что ты неуч без денег и бездельник, кто поверит, что ты знаешь что-то о столичной богатой жизни и гребешь деньги лопатой? Да никто не поверит, еще и подстебут. А у нее не в аттестате, не в кармане одних лишь пятерок нет. — Был обижен на тебя сильно, ты поступила некрасиво. — В чем? — Ты уехала и оставила меня одного. — Это ты оставил меня одну, когда твоя поддержка мне была нужна. Когда ты должен был быть рядом, — выплюнула со злостью Храмова, оставляя свою хладнокровность и тон сдержанного диалога. — Я тебе позавидовал, ошеломительному взлету, ты уже тогда начала меня отодвигать на второй план, а дальше через гордость не переступил, когда понял, что наворотил, что это не так, и ты окончательно от меня отвернулась, пресекая любые мои попытки к диалогу. До сих пор виню себя за это. — Ну, молодец, что я могу сказать. — Прости меня. — Что мне твои извинения теперь, они мне время вернут потерянное в размышлениях, ход ситуации изменят? Нет, оставь их при себе, — жестко высказалась девушка, от чего Чернова передернуло. Для Яны это не было характерно. Потому что Андрей никогда не был ее матерью, с которой грубость стала нормой и бытовым предметом обихода. С ним она и не ругалась по-крупному, по-мелкому, они всегда это сглаживали. — Да и в чем позавидовал? В том, что у меня денег не было, в том, что я одна в чужом городе и меня единственный друг кинул, что жить негде было, что я не знала, что будет даже сегодняшним вечером, не говоря о завтра? Фантомному успеху? Всаженному финалу? Чему? — Я знал, что тебя ждёт успех, он обязательно бы пришел, но дело не только в нем… — парень запнулся, прочистил горло. Слова не шли, будто он на приеме у логопеда, где его похвалят за произношение отдельно взятых звуков, а не совокупности предложений в слаженной речи. — Ты найдешь кого-то получше. Лучше, чем я. Так и получилось. — Что ты имеешь ввиду? — Забудь. Ты узнала, что хотела узнать, думаю, на этом диалог исчерпал себя, — вздохнул Андрей, роняя голову на руку. Его искренность никому была не нужна, извинения тоже, а хорошего диалога не выйдет. Он понял это почти сразу, но глупо надеялся. — Ну, уж нет, поясни. Для меня это выглядит нелогично и уебищно. Ты жалок сейчас. Андрей покачал головой, растирая виски пальцами. Так оно и было, самому тошно, потому что он только по телефонному бахвальству смел… И, когда девушка уже готовилась уйти, он, решив, что терять больше нечего, тихо проговорил: — Потому что я тебя любил и хотел тебе только лучшего. До сих пор люблю. — Что? — Что слышала. Может быть, я и хреновый друг, но… — Да и парень ты хреновый, — ошарашено сказала Храмова, складывая руки на груди. Она своим ушам не верила и с пеной у рта доказывала Эду, что тот не понимает и не знает ситуации, делая дурацкие выводы. «Понимаешь, не бывает дружбы между мужчиной и женщиной, кто-то кого-то хочет всегда. Не обязательно физически, но, как факт, поэтому я бы задумался». Стоило услышать это в лоб, тут же захотелось вскочить со стула и дать такого старта, какого не видели музыкальные чарты. — Каков есть, — со смешком признал Андрей. — если захочешь, то могу и не появляться в твоей жизни больше. Но, Ян… Я хочу исправить ситуацию, и я… — Хорошего вечера, Андрей. Храмова застала Адиля, когда он забирал второй заказ, поэтому они сразу пошли на выход. Сытный сырный ролл слегка повысил градус ее настроения. Адиль предоставил свою джинсовку в качестве подушки, а сам сел вперед. А через пару часов они были уже в Москве, на Рязанском проспекте. Девушка долго не могла уснуть, но успела задремать за час до подъезда, проснувшись, было не слишком приятно ощущать, что все произошедшее это не сон. Яна была благодарна Адилю за его молчаливое понимание без попыток разговорить ее или обсудить ситуацию, когда Храмова, поежившись, от резкого пробуждения, заставшего внезапно, устремила взгляд в окно. Да и до этого. Она вставила наушники в уши, включив Макса Коржа. И жизнь не казалась уже такой плохой. Телефон подал неожиданные признаки жизни. Храмова глянула на дисплей - номер незнакомый, но характерно питерский, начинающийся с восемьсот двенадцати. Девушка сняла трубку на «Была, не была», но на том конце провода голос брату не принадлежал. — Яна? — Допустим, — девушка ответила заинтересованно, потому что голос был каким-то знакомым. — Кто интересуется? — Немного неловко, я выбил твой номер, зная, что ты предпочитаешь звонки смс-кам и не представился. Назар, Obladaet. — Приятно слышать, Назар, — улыбнулась девушка и даже села попредставительнее, рефлекторно запуская руку в волосы. — Взаимно. Не сильно занята, говорить удобно? — Да, конечно, удобно, — сбившись на первой части ответа, она неловко усмехнулась. — Я заценил твой звук, хотел поболтать с тобой по поводу творческого вопроса, хотел бы слышать тебя у себя на альбоме. Как смотришь? — О, хах, неожиданно, но положительно, конечно, продолжай. — На один трек припев хотел бы попросить записать, женский хочу, сразу о тебе подумал. Немного нехарактерной стилистике, но был бы рад, если бы ты поучаствовала. Лист уже готовый есть, идея на стрит-перфоманс, правда, но мб залетишь на бонус-трек? — Еще спрашиваешь. От такого предложения грех отказаться, мне очень импонирует твоя музыка. Тогда с тебя текст, с меня парт и капы? — Давай на студии все? — легко предложил Вотяков спустя пару секунд обдумывания, ему так привычнее, он не мог работать дома, на ходу, где-то кроме студии. — Без б, я возвращаюсь в Спб сегодня, поэтому свободна все время. — Замечательно, тогда наберу на днях, чтобы обоим было удобно. — До связи! — До связи, обнял. Теплея прибавка в конце, которая, она не сомневалась, сопроводила слова погрела душу. Адиль вопросительно поднял бровь, это Яна видела в зеркало. — Обла. Мы о фите договорились, — предупредила чужой вопрос Храмова. Она светилась, несмотря на то, что пыталась приглушить неожиданную радость. И мысли не было, что они не сработаются. Телефон провибрировал в руке, Яна глянула - текст. For the bright individual the life is pale But for the pale insatiable bright Destiny is my aunt but harmful Now she teach will gives 'Cause stone of the changes flies from Ignorance and estrangement Who is in fault that we have Chosen suffering instead of joy?* *текст песни Obladaet 00:00, в оригинале при участии Miriam — Неплохо, очень неплохо, он сейчас довольно перспективен. Я его с грайм-баттла с Редо знаю. Сейчас все от него ждут альбом, он имеет все шансы взорвать. Твой жанр музыки, буду рад, если залетишь. — Мне дико нравится его стиль и то, что он делает, я буквально сейчас не верю в происходящее… — Видишь, не все нервы тебе трепать, окончание дня обещает быть даже ничего, — ухмыльнулся Жалелов, отмечая чужую убыстрившуюся речь и счастливые горящие глаза. Возможно, даже точно, осадок от этой поездки останется и долгое время будет напоминать о себе, но сейчас девушка отвлеклась, и это радовало Адиля. Как-то он к ней душой прикипел сразу, стоило им завести диалог. К взбалмошной несдержанной девушке, которая иногда одергивала себя, чтобы не перебивать, у которой было мнение почти по любому вопросу, и она, не навязывая, освещала его так, что невольно задуматься можно, которая верила, что если есть амбиции, то появится и возможность к их реализации, потому что мечтать надо не приземленно, чтобы было к чему стремиться. Может, даже никогда этого и не достичь, но стремиться. «У каждого должна быть такая мечта, я вот мечтаю, чтобы мне респектнул кумир моей юности - 50 Cent», смеялась девушка. По его наблюдениям, она совсем не изменилась с тех пор, когда она попала на радары внимания. Конечно, его слегка держала за плечо ее несамостоятельность, но и ментора она себе выбрала отличного. С Эдом было не сложно сойтись, но крайне затруднительно задержаться, потому что он как Лимонов, не соврать, а они действительно смогли стать друзьями. И Целмс далеко не со всеми даже разговаривать был готов без пресловутого: «Чемодан, вокзал, нахуй отсюда. Храмова это признавала с долей вины, при этом поговорила с Жалеловым и по поводу того, что не хотела его лишний раз беспокоить своей персоной, потому что прекрасно понимает, - у него свой круг и хватает забот помимо возьни с ней. И у Адиля тогда что-то внутри щелкнуло. Он давно свыкся со своей социопатией, но также легко остался подкупаемым простотой и непосредственностью. Храмова не от глупости, а от честности это сказала, и не отплатить ей тем же он не мог. Яна стремилась делать все сама, добиваться своим каким-то излишне сложным для понимания путем, поэтому Адиль, не против был стать рычагом для того, чтобы ускорить процесс и подтянуть. Такую инициативу он проявлял далеко не всегда и не со всеми. Похвалы от него дождаться не трудно, но одобрения и желания заставить выпустить «Неудачный трек», затащив его на заценку Басты - редкость. Возможно, играло то, что он в свое время не получил какой-либо поддержки от тех, от кого было нужно, варился в этом дерьме, как греча в кастрюле, но выварился. Сейчас с этим сложнее. Всем нужен толчок, просто не каждый возьмется за это, боясь резкого наплыва чужой популярности, ведь не каждый кореш - не мнимый кореш, не каждый возьмется поддержать просто, чтобы не быть виноватым. Не у всех позволяет это ситуация, а она ей даже не воспользовалась ни разу. — А мы куда, Диль? — спросила Яна, нахмурившись глядя на Басманный район, куда они въехали. Адиль, по ее наблюдениям, был человеком, которому дела привычнее решать дела или на студии, или на нейтральной территории. Не на то, не на то дом, перед которым тормозила машина, не был похож, — Аптекарский переулок 3/22. — Не поведаешь, что за делишки? — на чужой стеб, спросила Яна, выходя из машины. — Да ничего такого серьезного, расслабься. Им открыли дверь без вопросов о посетителях, и они поднялись к нужной квартире. Прихожая была очень светлая за свет почти белых стен, очень гармонично оттеняли пространство медного цвета вставки на шкафу, подобного, немного ярче висело на стене панно с зеркалом в форме глаза над графитового оттенка столом. Пол был выложен черной и терракотовой плиткой. Очень презентабельно, по мнению Яны, и в лучшем смысле минималистично. — Проходите, ребят! — послышалось из глубины, голос вывел из транса, и Храмова стянула с ног кеды. Объединенная зона столовой и гостиной встретила большим бежевым диваном со множеством подушек, но все стояли одна к одной, серым креслом близ стеклянного кофейного стола, вдали стоял другой стол - обеденный, окруженный семью стульями. На стенах висело множество разных картин, которые выбивались из сдержанной и даже строгой гаммы мебели. Но они вносили живость в происходящее. Со вкусом, отметила про себя девушка. — Чего стоите, присаживайтесь, — Яна совершенно не ожидала увидеть Василия Вакуленко. Мужчины пожали руки, а она тихо поздоровалась. Храмова, как завороженная, тихо ступала по паркету из старого дуба на негнущихся ногах до дивана. Сердце отчего-то забилось очень часто. Резко на колени девушке прыгнул белый кот, посмотрев на нее умными глазами, не встретив неодобрения, он немного помял лапками ее джинсы и устроил голову на ее бедре. Она улыбнулась, поглаживая животное между ушками, отчего кот начал тихо мурчать. — Ах ты ж предатель, — рассмеялся Василий добродушно. — Он не ко всем так лихо прыгает на колени! — Какое чудо, очень люблю котов, — призналась Яна. Она вообще животных любила гораздо больше, чем людей. Оттого она с удовольствием почесывала питомца под шеей, это успокаивало. — А они, видимо, тебя, чуют хорошего человека. Баста раньше мог, даже не позавтракав, уйти работать на студию и пропасть там на целый день, со слов Жалелова, сейчас же его квартира ощущалась его крепостью и совсем не выглядела необжитой, как часто бывает у творческих людей, которые появляются в ней только переспать ночь и снова бежать по делам. Он хозяйски придвинул кресло к столику, чтобы удобнее вести диалог. — Может, чаю? — Можно, — кивнул Адиль. Вакуленко вернулся в два захода с тремя кружками чая, он заранее продуманно вскипятил чайник, сахарницей и печеньем. Коричневый сахар для Храмовой до сих пор выглядел очень благородно, жаль даже, что в последнее время она перестала пить сладкий чай или кофе. Жалелов по привычке до того, как она успела возразить, кинул ей два кубика в кружку, протягивая. Что ж, видимо, все возвращается на круги своя? — Итак, друзья, зачем мы здесь так душевно собрались… Ян, насколько я знаю, ты не состоишь в творческих объединениях и не подписана на лейблах… — Верно. — Томить не буду, это больше диалог к тебе. Я хотел бы тебе предложить стать частью Gazgolder’a, — Василий мог наблюдать, как на секунду лицо Храмовой изменилось, но то лишь на секунду. — Честно, мысль об этом у меня роилась с зимы… Я крайний альбом Адиля услышал за три дня до его изначального анонса, хоть он сейчас и сдвинут на май, и вообще не слышал, что он делал у нас тут в студии целый год. А тогда он ко мне приехал и показал пару твоих битов, после выступления Ти, я окончательно утвердился в решении тебе это предложить. Сразу скажу, во избежание непоняток, я не сижу с артистами в студии, не стою у них над душой с выпуском материала, просто помогаю реализовать классные идеи и, само собой, даю стартовое вложение. Не обязательно давать согласие, сама понимаешь, я не обижусь, и время на подумать, если нужно, я дам. Думаю, просто это будет перспективно. — На самом деле, для меня это максимально неожиданно, Василий Михайлович. — Просто Вася. Я не настолько старый. — Сразу освещу, — мягко прервал из диалог Жалелов, до этого он так филигранно делал вид, что это в порядке вещей, и даже словом Яне не обмолвился, чтобы она могла хоть как-то собраться с мыслями и хотя бы слова подобрать, что Храмову аж бесило. И было радостно одновременно. Тот заговорщически улыбался, а она даже и не думала. — зная, что тебе это может быть интересно: около 5 миллионов рублей, которых хватает на съёмку 1-2 клипов, идет на старт. Когда артист начинает приносить доход, он получает на руки 30% с плюсом с этой прибыли, а оставшимися 70% компенсирует те инвестиции, которые были в него вложены. Продюсер от прибыли, полученной за счёт работы резидентов «Газгольдеров», не получает ничего. Срок - лабильный, в зависимости от договора, больше пяти лет не бывает, человек полностью остаётся при своих песнях, имени, при всём своём, вообщем, если кратко говорить. Яна задумалась. Действительно, если Black Star создают из артистов звёзд, то это происходит с нуля и выливается в готовый, сто процентов окупаемый продукт с миллионами просмотров и концертами. Это говорил еще Яникс, когда упоминал о своих пробах на кастинг свежей крови в Черную Звезду. И это чисто американская система, Газ, как творческое объединение, построенное на дружественных отношениях и взаимопомощи и поддержке, был хорошей альтернативой. Среди творческих объединений более локального плана в том числе, энтузиазм энтузиазмом, а спонсирование - вещи хорошая, и узнаваемое имя - тоже залог успеха. Плюс, из всех объединений ей известных, только пара ей импонировали и жанровой направленностью, и людьми, в них состоящими, но никаких подобных предложений от них не поступало, да и вряд ли бы поступило. Это уже оформленные свойские тусовки, с которыми Яна никогда не пересекались, а пересечется ли - то уже вопрос времени. — Спасибо за предложение, Васил… Вась. Извини, мне будет немного сложно привыкнуть, но я справлюсь. Когда мне исполнится восемнадцать, я дам окончательный ответ, долго ждать не придется, это уже через несколько дней, — улыбнулась Храмова благодарно. Идиллию прервал звонок. Звонил Антон.