***
Больно. Было очень больно. Сердца нет, но оно почему-то продолжало ныть. Тянет, падает в низ живота, проглатывается и затем снова оказывается в груди. В голове пусто, одно предложение лишь держится на языке. Простое, сказанное с волнением и строгостью. Холодный, скользкий пол и такой же голос в голове. Он взывает к потерянной душе, прося встать. Покинуть бренное тело, которое теперь является пустой оболочкой. Оно даже не может сгнить. Не может быть похоронено или сожжено. — Нет, Клык, я его не брошу… Призрак сидел за деревянным столом внутри старенькой избы. Тёмные доски скрипят от бушующего снаружи урагана. Ходит ходуном крыша из настеленного металла. Конец осени, скоро зима. Всё покроется хрустящим, белым снегом. Если повезёт, то не будет слишком уж сильных морозов. По стеклу застучали холодные капли, от которых Призрака передёрнуло остринкой. Отставив подальше свою кружку чая, он взглянул сначала с некой надеждой в окно. Что-то подсказывало, что его ждут. Отсутствующее сердце затрепетало. Он чувствовал, что должен идти. Здесь он сделал всё, что мог. Нельзя было оставаться. Чуйка говорила, что нужно выбираться. Призрак встал да начал расхаживать по комнате, внимательно вслушиваясь в окружающие звуки. Ничего кроме капель, бьющих по стеклу, не было слышно, как бы сильно сталкер не бил берцами по полу. Невидимая сила не давала подойти к выходу, отталкивала, шепча: «Не сюда тебе нужно идти. Ты не можешь сбежать так просто сейчас». Призрак испытал эффект дежавю. Он не мог заглянуть в прошлое, в свои воспоминания, чтобы понять, куда идти дальше, ждать ли кого или чего. Всё стёрто. Он знал только своё имя и понятия не имел, что произошло. Не ощущал тяжесть собственного тела, грудь начинала ныть всё громче. — Я же не мог умереть? — собственный голос слышался глухо, он будто был под толщей воды. Эхо разнеслось по дому. — Насколько далеко я могу зайти? Зона странно себя повела, оставляя этой заблудшей душе крохотные частички прошлого. Стало больно, и сталкер отошёл от двери, хватаясь за грудь и голову. Комбинезон начал слегка вибрировать, будто ему вложили во внутренний карман «душу». Кожу неприятно кольнуло холодком. Призрак начал вглядываться в интерьер дома повнимательнее, стараясь выцепить хоть одну знакомую досточку. Кружка со стола исчезла, около окна, были вырезаны ножом прозвища. «Клык», «Призрак» и… чьё-то ещё. Подойдя ближе, сталкер почувствовал себя ужасно. Будто предателем. Хотя казалось, всё тихо и спокойно, нет никого, с кем бы можно было поссориться. Поднятая к царапинам на стене рука тут же со свистом прорезала воздух и упала вниз. Призрак рванул прочь в глубь дома, в темень. Бесконечные деревянные коридоры начали сменяться дверьми, за которыми находились разной степени разграбленности комнаты. Сталкер с силой распахнул ближайшую. Он надеялся здесь увидеть какого-нибудь человека. Страх начал подступать к горлу, но врождённая хладнокровность не могла пустить его дальше отмеченной черты. Только лишь начинало подташнивать. Рядом стоял пустой шкаф и не заправленная кровать с мелкими кровавыми пятнами на простынях. На стуле рядом лежал рюкзак. Дверь с таким грохотом закрылась за спиной Призрака, что тот свалился на пол от силы сквозняка. Доски скрипели, сквозь щели в них проникал ветер. Он остался один. — Что же это за проклятие такое? Кругом смрад да и только, в голове пусто, не слышу собственных мыслей. Только невесть откуда взявшийся страх… Сталкер подтянулся поближе к кровати, затем сел на неё, убирая с края одеяло. Руки его предательски дрожали, лоб покрылся холодным потом. Он чувствовал тоску и безысходность. Ему некуда идти. Думать не получается. Но не подыхать же ему позорно в этих смутно знакомых стенах! Призрак резко встал, пнув в угол выкатившуюся из-под кровати банку сгущёнки. Жестянка вернула несколько воспоминаний… Картинки прошлого резко ворвались в сознание. Он стоял около давящего массива станции. Хмурое небо, жухлая вонючая трава. Он слышал только дыхание, вглядываясь в собственные руки. Рядом кто-то стоял, лица не видно, но от человека веяло спокойствием. Чёрный плащ медленно развивался будто на ветру, но никаких потоков воздуха Призрак не ощущал. Наконец, выпрямившись и вдохнув полной грудью душный воздух, он сделал пару небольших шагов вперёд. Аномалии ярко светились, искажали воздушное пространство. Слева стоял и догорал БТР, под его колёсами застрял труп, превращённый в хлюпающую кашу. Органы намотаны на металл разорванного взрывом кузова. Руками военный держался за него, всё надеясь освободиться. Кишки полезли наружу через рот, глазные яблоки взорвались от столь сильного давления. Солдаты давно хотели пробраться на Чернобыльскую АЭС по заданиям политиков, всё безуспешно подползали к её воротам, рискуя пустыми жизнями. Большие красные лозы окутывали боевые машины рядом. Это было что-то новое для Призрака. Он вспомнил, как бывал здесь ранее несколько раз, видел это кладбище техники, стены станции, заражённые поля поблизости, но растения сталкер видит впервые. Лозы толстые и мощные, как мышцы, покрыты мелкими прозрачными шипами, ещё и ядовитыми наверняка. Белые вены жалостливо пульсировали внутри и на поверхности. На землю стекала неизвестная жидкость. По правую сторону от потерянных мужчин находился лес. Его Призрак так же не помнит. Листья на деревьях того же алого цвета, а на некоторых экземплярах крона вовсе отсутствует. Её заменяют шипы их чёрных веток, на которых уютно уместились вороны. Птицы никогда не осмелились бы залететь на территорию АЭС в прошлом. Что ж, сейчас это даже не удивительно. Глаза пернатых заливало бешенство, из клюва текла пена. Они смотрели как на потенциальную жертву, не думая о том, что та в десятки раз больше. Местность выглядит куда опаснее. — Зона меняется, — наконец заговорил незнакомец. Его голос отдавал тоской. — Кто ты? — Не важно, кто я, важно, чего хочешь ты. — Я хочу понять, куда мне идти, — неожиданно для себя признался Призрак, язык сам говорит. — Найти путь не так сложно, как идти по нему… Просто вспомни. — Я его знаю? — Нет ничего неизвестного для человека. Вопрос лишь в том, хотим ли мы это узнавать или вспоминать, — Призрак лишь непонимающе опустил голову. — Я помню Зону совсем другой, парень. Ей сейчас плохо, она болеет. Послушай, я не могу тебе помочь, но могу указать путь, по которому тебе нужно идти… — Я не хочу уходить. Моё место здесь. — Все мы так думаем, когда умираем. Сейчас Зона говорит за тебя, но пойми, чего ты хотел. — Мы с друзьями пробирались к Центру и… это не мои желания? Я помню, как начал бояться всего этого. Не показывал этого. Мы далеко зашли и не раз были на грани. — Не ты желал того, что случилось… найди Стрелка. Думаю, он может исправить ошибки. Нечего тебе здесь делать, думаю, он тоже будет рад, если ты избавишься от тоски… Его последние слова утонули в шуме ветра. Деревья тоскливо наклонили свои кроны, роняя кровавые слëзы вниз, на сталкеров. Ужасная тоска поглотила это место. Зона и правда болеет. Картинка перед глазами снова резко поменялась и вернулась к старому дому. В рюкзаке Призрак нашёл ещё две полные банки сгущёнки, патроны к СГИ и пару записок. Текст был размытым, будто бумага подвергалась пыткам водой, фиолетовые чернила впитались в волокна. На дне сумки виднелся ключ. Схватив его, Призрак вернулся к двери. Он напоследок ещё раз огляделся. Комната была тёмной, тоска вновь обожгла сталкера, а он даже не мог понять почему. В конце концов, вышел в коридор и решил свернуть налево. У него был огромный соблазн зайти в одну из множества дверей, но казалось, что если Призрак это сделает, то никогда больше не выберется. Почувствовал лёгкое дуновение ветерка впереди. Должно быть, там либо окно, либо выход. Призрак ощутил себя идиотом, ведь попал в ту же комнату, из которой недавно только вышел. Кровать, шкаф, стул с рюкзаком. Он посмотрел назад и ужаснулся. Дверь. Выход в коридор, по которому он только что шёл. Не может быть. Это что ещё за аномалия? Призрак снова вышел. Снова пошёл налево. Однако опять попал, в конце концов, в эту же комнату. Может следует сменить направление? Он был полнейшим идиотом, чтобы попасть в петлю. В который раз сталкер убеждается, что судьба слишком жёстко над ним стебётся. Он пробовал бежать, идти назад. Он открывал те двери, которые считал ловушками. Некоторые вели в никуда, другие были закрыты, а остальные возвращали Призрака в ту самую комнату. Совсем отчаявшись найти выход, он принял своё поражение и уставший развалился на кровати. Он мысленно простился с новым знакомым в чёрном плаще, извинился перед ним, перед неким Стрелком. Эта кличка сладко разносилась в голове. Будто что-то настолько тёплое и родное. Мир искажается. Голоса были тихими и размытыми. — Призрак, идём. Я должен тебе показать нашу новую нычку, чтобы ты знал, где в случае необходимости искать или прятаться. — А как же Клык? — Он уже знает. Да и не нужен он сейчас. Призрак не видел лица того, кто сейчас вёл его по бесконечным лабиринтам улиц бетонных джунглей. Тут и там стояли заброшенные дома с выбитыми окнами и дверьми. Крыши некоторых провалились до первых этажей, другие стояли как новые. Они вошли в гостиницу. Незнакомый сталкер продолжал вести его, мягко сжимая ладонь в своей руке. Этот человек был на полголовы ниже, тощим, но при этом обладал сильной аурой. Его хват был серьёзным, а движения чёткими и отработанными. Он с лёгкостью ориентировался в поворотах. Найдя и открыв нужный номер, он вошёл сперва сам, а за ним тихо пробрался Призрак. Квартирка небольшая. Сталкеры прошли в дальнюю комнату с кожаным диваном. Призрак сел на него и стал наблюдать с небольшой улыбкой за другим человеком. Тот упёрся в подоконник руками и вдохнул поглубже, наблюдая за улицами через окно. — Ну вот… это. Мы здесь вдвоём, наш тайник… — Так ты за этим меня сюда привëл? — Ну, что ты. — Ты такой идиот, … — имя этого сталкера было произнесено, но Призрак не услышал его. — Скажи ещё раз? — сколько бы Призрак не пытался, он не мог услышать имя. На горле начала завязываться невидимая петля. Она давила и душила. Он вытянул вперёд, к товарищу, руку, надеялся получить помощь. Но тот стоял неподвижно, продолжая смотреть на улицу. Он будто не слышал ничего. — Ст.л.к… — сипло произнёс Призрак перед тем, как вновь отключиться. Холод начал окутывать его целиком. Он слышал несколько голосов, все они смешивались в одну какофонию, которая жутко мешала сосредоточиться. Он не мог открыть глаза долгое время, а когда всё-таки смог, то сразу же пожалел. Это была небольшая комната, освещённая лишь одной слабой лампой. Железные решётки и плитка на полу. Веса своего комбинезона он не ощущал, да и оружия не было, лишь какой-то непонятный медальон, состоящий из цепочки и двух вытянутых металлических жетонов, в руке. На одном была выдавлена буква «с». Призрак должен выбираться из этого смрадного, пахнущего смертью, места.***
Ночь была тихой. На небо ни одного облачка. Ни ветра, ни посторонних звуков. Ничего. — …столкнулись как-то кровосос и контроллер в подземке Агропрома. Кровосос: — Ну ты, урод, напугал меня! Контроллер: — На себя посмотри. Кровосос такой: — Да пошёл ты! А контроллер берет его под контроль и нагибает над лужей: — А я говорю — посмотри! — Тсс.! — Аха-ха. Ну ты выдал! — Да и где ж тут смеяться-то? Жека и Сиплый сидели немного поодаль от сталкерского костра, наблюдая за мужиками, которые не знали, как себя ещё развлечь, то и дело травя несмешные и глупые анекдоты. — Чего это над моим так не смеялись. — А ты обиделся? — Не то, чтобы, но обидно. Я просто… это… Пытаюсь влиться в новую компанию. Во! — Рассказывая анекдоты, ты доверия не наберёшь, — отчеканил Сиплый, вливая в себя стопку водки. — Вы мне не позволяете показывать свой потенциал. Юноша тоскливо потупил взгляд в сторону Грека. Всегда восхищался своим командиром. Тот был вечно серьёзным и внимательным. Его боевые навыки поражали, а знания в области оружия не давали пропасть зря. Он многое сделал для людей, делясь опытом ведения боя и переговоров. Его поставленный громкий голос вселяет надежду. На нём не видно шрамов, но даже если они были, Жека уверен, что получены они в следствии драки с каким-нибудь мутантом, да поопасней. Псевдогигант или бюррер. А может вообще химера. Чего ещё ожидать от бывшего долговца? Грек не говорил, по каким причинам покинул группировку. Кажется, это его больная тема. Каждый раз, когда речь заходит об этих ребятам, мужчина приходил в ярость и покидал диалог, громко хлопая дверью или роняя что-то при выходе, чтобы точно донести до людей то, что он не намерен продолжать эту беседу когда-либо ещё. И все покорно слушали ветерана. Даже самые смелые или отбитые (одно другому не мешает) люди молчали в тряпочку рядом и затыкали рты незнающим. Молодой сталкер мечтал стать таким же. Он уже представлял, как все вокруг говорят о его славе, бандиты обходят стороной от греха подальше, а торговцы делают самые большие скидки только для него одного. Женька в Зоне недавно. Как только ему исполнилось восемнадцать лет, он покинул родительский дом, не сообщая, куда отправляется. Корил ли он себя за это? Нет. Да и должен ли? С детства он был поклонником истории о Чернобыльской АЭС. Читал книги и смотрел документальные фильмы, всё мечтая когда-нибудь побывать там. Несколько не так он представлял себе эту поездку. Не думал, что придётся выживать, буквально выжирать себе пути к существованию. Но он старается слушать старших. Их ценный опыт записывает в свой личный дневник и перечитывает в свободное время. — Ты не должен лезть вперёд всех, чтобы показать свои «доблесть» и «мужество», — последние слова Сиплый особенно выделил. В отличие от мелкого он никогда не стремился совершать открытия или зарабатывать баснословные суммы. Он здесь по другим причинам. Как и большинство других сталкеров скрывается от дядек с толстым пузом с «Большой земли». Жил себе потихоньку на Свалке, время от времени приносил хабар Сидору, пробовал себя в диггерстве да отстреливал собак. Но затем сам, тогда ещё неопытный, Грек попал ему под крыло. Так и вышло, что эти двое самые старшие в их группе охотников. — Но так делал Грек. — Делал. Я помню. Но я также помню, как много раз он ошибался, иногда подставляя свою и заодно мою жизнь под угрозу. — Жека умолк. — Но у него было то, чего так не хватает тебе, Молодняк… он обладал пониманием границ и знал, когда всё же следует молчать или отступать. Другой вопрос, пользовался ли он этим… не часто. — Глупые правила. Зона на них просто плюёт. Я считаю, что нужно бороться с ней по-жëсткому. Ну, никаких границ, в общем. — Да как же вдолбить тебе в голову, что у Зоны свои правила? Ещё более жестокие, чем у нас. Ты ещё чудом остаёшься живой только благодаря нам. Сам бы никогда не выжил, идиот. — Сиплый, Мурман, мне нужно, чтобы вы прочесали метров так десять вокруг. Что-то мне не нравится эта тишь… — Слушаемся, товарищ капитан. — в один голос проговорили сталкеры. Они встали, подхватили свои пушки. На секунду Сиплый опустил руку на голову молодому товарищу, обращая внимание на себя. — Хей, слушай. Я просто даю тебе наставление, чтобы ты не бегал сломя голову здесь. Зона уже не та, что прежде. Раньше тоже было много опасностей, но теперь я даже не знаю, как одним словом описать всё… ты же любишь играть на спор, да? — собеседник с воодушевлением кивнул. — А спорим, что ты не сможешь рассортировать все патроны на нашем складе до моего прихода? — Ты будешь пробовать на вкус помëт снорков, когда поймёшь, что шансов у тебя на победу нет, — на лице молодого сталкера засиял азарт, губы растянулись в гадкой усмешке, а глаза забегали по морде Сиплого. Он тут же подорвался с места и направился в сторону склада. Грек с недоверием оглядел друга, когда тот подошёл, чтобы уточнить пару вещей перед разведкой. — Сколько метров, говоришь? — Десять. Что ты ему сказал? Он так засиял. — Я нашёл подход к нему. Детей легко взять на спор. Ты сам по себе это знаешь. — Твои глупые тактики никогда не работали в полную силу, — Грек скрестил руки на груди, легонько сжав ладонями свой броник. — Зато посмотри, кем ты стал. И да, кстати, детская привычка то осталась. — Сиплый с тёплой, глупой улыбкой указал Греку на его позу и погладил по-отцовски по плечу. — Осторожнее там, — растаял Грек. — Сканеры показывают активные движения. Боюсь, этих тварей там штук пять точно. — Не боись. Со мной мой счастливый «чейзер». Он меня ещё ни разу не подводил. — Сиплый с любовью поцеловал дуло своего ружья, на что Грек укоризненно покачал головой. — До сих пор таскаешь это старьё? Я же предлагал купить новый. — Не обижай его. Он со мной был ещё до тебя да и спасал ни раз. Вытаскивал с того света буквально. Я не рассказывал историю с болот? Так вот… — Сиплый! Да сколько тебя ждать то, а? Мы идём али куда?***
«Та-ак, всего два ящика, да? Не скудно, но и не много… А погоди, что? Во что я ввязался»? С ужасом для себя и своего времени Жека обнаружил под пледом ещё два таких же контейнера с боеприпасами. Все четыре были забиты доверху. Патроны разного калибра и марки. И все смешаны. Что за гений додумался такое сделать? «Это по-любому дело рук Сиплого… Всегда же, сука, он своей задницей крутил около нашего склада… Может и спиздил чего? Этот старик скотина двуличная. Но я должен его заставить сожрать дерьмо снорка». Сталкер сделал вдох — выдох прежде, чем начать свою работу. Он достал свой ПДА, наушники и включил старую музыку восьмидесятых годов. Рок или Попса? Остановившись на «Арии», Вострый вставил наушники в уши покрепче и спрятал КПК в карман своей куртки. Голос Михаила Житнякова вскоре заполнил все пустые пространства в голове парня, и тот начал пританцовывать в бит песням. Сначала это было лёгкое постукивание ногой, пока он перебирал одну коробку с боеприпасами. Сталкер хорошо знал, как выглядят патроны калибра 5,56×45, которые подходят к его любимой СГИ. Эту пушку он снял с трупа какого-то наёмника в Тёмной долине, когда его группа проходила задание по зачистке территории от слепых псов. Загрызли бедного, обглодав все кости. Даже оружие не пожалели, оставив пару вмятин и царапин на металле — следы от зубов. В прикладе даже остался зуб одной из собак. Сталкер долго смеялся с этого, но оружие оставил, починил под строгим взглядом Грека и начал пользоваться. Он бережно относится к СГИ. Часто перебирает и чистит. Что же это за сталкер, который не следит за своим оружием? Без него в Зоне как без рук. Музыка стала играть громче, заставляя парня танцевать всем телом. Движения его были чёткими, а техника на высоте, будто он занимался танцами всю жизнь. Закусив нижнюю губу, он двинул тазом, а затем покрутился вокруг себя. Со временем он начал легонько подпевать словам. Двое охотников, стоящих около склада, с улыбками смотрели на выступление своего младшего напарника. — Штиль — сходим с ума, — обычно лёгкий и мягкий голосок Жеки сейчас звучал как струна бас-гитары. Тянулся, вылизывая каждое слово. — Жара пахнет черной смолой. Смерть одного лишь нужна. И мы, мы вернёмся домой! Последние слова были напеты так артистично. Голос добавил глубины, и тот вскинул руку с патронами вверх, затем кинул боеприпасы в нужный контейнер. Снова прикусив губу, тем самым замолчав, оставив лишь мычание, он продолжил с энтузиазмом выполнять своё задание. — Ха, видал? Рок звезда наша, ёбана, — подметил один из сталкеров, когда они отошли чутка от склада. — Да, мелкий всегда казался странным, но чтобы настолько… — Да тебе понравилось! Смотрел, как он задницей перед тобой вилял… Старался! — Да пошёл ты!***
Около болот на Янтаре расплылся ядовитый туман. Пришлось нацепить противогазы. Темно и сыро. В воздухе чувствуется повышенная влажность, а под ногами грязь да трава. Тина потихоньку утаскивает вниз. Вдалеке послышались выстрелы из АК и крики, полные всепоглощающей боли. Затем настала гробовая тишина, даже сверчки не смели запеть, а их свет сменился с тёплого и жёлтого на мертвенно белый. В очередной раз кто-то умер, стал жертвой падшего мира. Странные эти насекомые. После аварии они мутировали и стали подобием маячков. Иногда спасают заблудившихся во тьме сталкеров, но чаще всего являются вестниками чего-то ужасного. Смерти, например, как сейчас. Высокие камыши научились охотиться на мух и мелких грызунов, распуская бутоны, стали хищными растениями. Их корни способны схватить жертву и, обвив свои лозы вокруг тела, удерживать на месте, попутно раздавливая и высасывая все соки с питательными веществами. Новой и по совместительству самой жуткой напастью Зоны стали «кровавые леса». Кроны алых и некогда живых деревьев видны за тысячи метров, а сладкий запах гипнотизирует не хуже «Выжигателя мозгов». Люди начинают нести всякий бред про вкусный и полезный сок сочащийся из стволов, но по факту являющийся самой настоящей кровью. Человеческая ли она или это кровь мутантов, никто сказать не может, ведь сталкеры не просто так предпочитают держаться подальше от таких местностей, сооружают предупреждающие знаки и организовывают новые группировки, чтобы сжигать леса. Держатся в секрете. Немногие отважившиеся сходить на разведку возвращались живыми и здоровыми. Кто-то окончательно сходил с ума, бредя об артефактах и огромных щупальцах из плоти и древесной коры. Другие же закрывались в себе, изредка давая понять, что от рощиц действительно стоит держаться подальше. Сиплый и Мурман отошли достаточно далеко от лагеря, проигнорировав наставление Грека о десяти местах, и засели в кустах. Ночь обещает быть длинной. — Как думаешь, нам нужно расставить ловушки? — начал тихо Мурман. Он был младше от своего напарника и отличался излишней осторожностью, вечно переспрашивая для подстраховки. — Я не слышу рычания снорков, не вижу их следов. Вполне возможно, что здесь их и нет… — Да как же. Гречка ж говорил, что приборы зафиксировали движение. Сиплый нахмурился. Он знал, что в Зоне тишь да гладь наступает только перед катастрофой. Либо выброс прогремит, либо очередная волна мутантов двинется. Было полтретьего ночи, монстры обычно спят в такое время, единственное исключение — это ночные хищники вроде химер и живущих в подземках тварей. Вытащив свой ПДА, Сиплый открыл карту местности. Вдруг на экране замельтешили точки. Кто-то из людей был рядом. Они были нейтральны, но сталкер не стал делать поспешных выводов и замер. Он окинул хмурым взглядом напарника и медленно кивнул. Мурман упал на задницу, принимая удобное положение. Их не видно, жёлтая форма сливается с бледной травой, а запах человеческого тела давно сменился на гниющий или солёный. Охотники вообще стали редко выходить к людям, ведь отпугивали тех своим видом. Лишь изредко самые «живые» из них отправлялись закупиться амуницией и едой. Их боялись, но ими восхищались. Тем временем точки на экране КПК начали медленно двигаться по направлению к укрытию сталкеров. Их было двое, они передвигались почти бесшумно, и младший сделал вывод, что перед ними сталкеры, как минимум, опытные. А то и выше рангом. Их движения аккуратны, они крадутся. Мурман уже хотел выпрыгнуть из укрытия с призывом поднять руки, когда Сиплый мёртвой хваткой уцепился у него на груди, придерживая на месте. — Ты о чëм думаешь? Они же сейчас нападут, — выплюнул младший, скаля зубы. — Тихо. Это единственное слово, сказанное старшим. Тон был сухой и строгий, указывал на то, чтобы Мурман сидел на месте. Он приказывал это сделать. Сталкер послушался. Когда точки уже подошли вплотную, а сзади послышались лёгкие хлюпающие звуки ботинок, сталкер умоляюще посмотрел на Сиплого. Всё стихло. Ни ветра, ни урчания, ничего. Старший из сталкеров продолжал удерживать напарника на месте. Он знал, что делать. Закрыв глаза, начал мысленно отсчитывать время. десять. девять. восемь. семь. шесть. Послышались глухие стоны, хлюпанье затихло. пять. четыре… Мурман перезарядил свой «акум». три. два… Старший открыл глаза, сделал глубокий вдох. один. Сталкеры одновременно выпрыгнули из укрытия по разные стороны. Без слов Мурман понял намерения старшего и взял на себя ближнего. Он ударил человека прикладом в голову, тем самым сбив того с ног и добил очередью из автомата. Сиплый же достал «чейзер» и тремя выстрелами в тело и голову отправил врага к праотцам. И только сейчас младший понял, что натворил. — Они же были жёлтые! Сиплый, мы убили нейтралов. — Посмотри повнимательнее, малыш. Перед сталкерами валялось два тела. «Заря» местами порвана, есть коричневые капли крови и грязи. Мурман перевернул на спину того, что сам убил. Его глаза ослеплены беленой, лицо вытянуто, а рот был открыт. Не хватало пары зубов. Сталкер хотел что-то сказать, но не мог перебороть шок. — Кадавры, — спокойно разъяснил Сиплый. — Это зомби. Они превратились совсем недавно, поэтому их ПДА ещё работали, и мы увидели их на карте. — Как ты понял, что это не живые сталкеры? — Их движения были слишком дёрганными, но в то же время плавными, будто они сломали ногу и тащат её следом. Меня это смутило. Я полностью убедился, что это зомби, когда они подошли ближе. Они были тихими и не дышали. Я не слышал вздохов. Ну и по мелочи… стоны. Тебе нужно быть более внимательным, малыш, если хочешь жить. Кадавры хоть и глупы, но могут представлять серьёзную угрозу даже по одиночке. — Я поражаюсь твоему опыту. Сиплый присел около одного из трупов. Он нашёл несколько патронов и ПДА во внутреннем кармане куртки. «Васян Сигара» гласил контакт. «Ну, Вася, — подумал сталкер. — Тебе это уже не пригодиться. Покойся с миром, если сможешь». — Я давно уже не видел здесь кадавров, —признался Мурман, проделав ту же процедуру, повторяя за старшим. Его труп звали «Костя Барыга». — Что ты сказал? — Сиплый вновь стал серьёзным. Каждый мускул на его лице выдавал напряжение. — Это были свежие зомбаки. — Они превратились недавно? Установка же отключена. — Нам нужно валить да поскорее! Давай! Небо в миг осветилось бледно-жёлтым, на секунду прозвучал гром. Начало трясти, от чего сталкеры свалились на землю. От этой внезапной мощной вспышки Мурман сразу же потерял сознание. Сиплый же ещё держался, но встать уже не мог. Из его носа потекла кровь, в ушах ужасно звенело, мозги будто плавились. Температура тела возросла, и он еле как вытащил свой ПДА. Отправил сообщение «SOS» и тут же замертво свалился. Всё в миг поглотила тьма. Молодой сталкер уже заканчивал разбирать боеприпасы и выключил музыку, давая своей голове отдохнуть. Он устал. Его спина ныла, а руки покрывала грязь и мазута. Создавалось впечатление, что он копался в своём стареньком пикапе пол дня. Он преспокойно вышел со склада с довольной ухмылкой, ожидая увидеть пришедшего с задания Сиплого. Уже чувствовал на языке слабый сладкий вкус победы. Около костра никто не сидел. Все бегали от одной позиции к другой, кто-то засел на вышке. Создавалось впечатление, что произошло нападение, однако никаких монстров не наблюдалось. К Женьке подбежал один из сталкеров и схватил за плечи. — Вот ты где! Живо, к Греку! Сталкер не успел ничего сказать в ответ. Лишь отдал честь со страху — голос напарника звучал слишком грубо — и побежал искать командира. Тот стоял в метре от базы и что-то разглядывал в бинокль, который был оснащён ночным видением. — Товарищ командир, вы меня вызывали? — Моль! — Грек резко повернулся с обеспокоенным выражением лица, назвав парня по кличке. Таким потерянным, казалось, он выглядит впервые. — У нас плохие новости. Сиплый и Мурман уже скорее всего мертвы, я получил сигнал о помощи, но сомневаюсь, что она уже понадобится им. На нас так же движется большое количество снорков. Чëрт знает что, но что-то их разбудило. Они злые. Пара приборов полетела от какой-то неизвестной волны, так что… — Стойте, стойте, стойте! Что значит, мертвы? Какие мутанты? Что за бред? —весть о предположительной смерти товарищей поразила клинком, а спутанные слова командира напрягали и пугали. — А проверить? Может… — Ты смеешь пререкаться в такой ситуации?! Я даю приказ — живо на базу и занять оборонительную позицию! Слова Грека стали звучать глухо, когда юноша обратил внимание на тёмный силуэт позади командира. Тень стояла на небольшом холме, возле дерева. Лица не разглядеть, форму или комбинезон тоже, но сталкер сделал вывод, что это одиночка. Время замедлилось, в голове набатом стучит кровь, сердце ушло в пятки. Непонятный страх занял всё тело, и оно начало трястись. Но прежде, чем парень сумел сказать хоть что-то, на них напали. Одним большим скачком снорк напрыгнул на спину Греку, тем самым повалив его на землю без каких-либо проблем и впился острыми зубами в человеческую плоть. Послышался треск от разрыва кожи, кровь хлынула в разные стороны. Достаточно большой кусок мяса вырвал мутант из бока командира. Агония разлилась по венам, мужчина закричал, что было силы. Жека свалился сам, ноги не выдержали, его парализовало, тело не слушалось, когда разум кричал о том, чтобы парень кинулся помогать. Он смотрел на то, как снорк с завидной жадностью продолжал наживую отрывать плоть с костей и рвать мышцы, уродовать внутренние органы. Тёплые капли алой жидкости залили лицо младшему сталкеру, траву поблизости. Грек старался скинуть с себя тварь, но жгучая боль не давала это сделать, всё сильнее вбивая человека в землю. Эта бессмысленная борьба окончилась полным поражением. Как со стороны человека, так и со стороны мутанта. Громкий выстрел оглушил мальца. Тварь пала, в её голове зияла огромная дыра, оголяя размазанный в кашу мозг, голубые вены и полупрозрачную плёночку. Трупный запах защекотал ноздри. Маленькие кусочки черепа разлетелись по округе. Мотылёк всё ещё находился в неком вакууме. Он не слышал громкие маты со стороны вовремя подоспевшего напарника. Он мог лишь смотреть на мёртвое тело командира и повторять тихо про себя: «Мы проиграли. Мы проиграли. Мы будем сожраны». В последний момент он подобрал с земли «гром» Грека и поднял голову по направлению того места, где видел чёрный силуэт. На этот раз там его уже не было. Всё произошло слишком быстро. Хаос окутал лагерь охотников. В живых осталось лишь двое. Лоцман и сам Евгений. Младший не успел забрать свою СГИ, напарник утащил его на вышку, где оба начали отстреливаться. Забыв про «гром» Грека, парень поднял из ящика АК 47 и всадил пару очередей в мутантов. Он всё ещё не понимал, где он, что происходит. Тело само, на инстинктах, работало. Ловким прыжком снорк попал на вышку. Он схватил Лоцмана за капюшон и сбросил вниз, где того тут же разорвали другие твари. Это зрелище пугало. Сталкер откинул автомат и начал отползать от края, но его рука не нашла опору, и вскоре тело сталкера оказалось на земле. Воздух из лёгких выбило мощным ударом. Он уже начал думать, что погибнет так же, как и его товарищи. Мутанты разорвут гниющими зубами. На секунду небо озарила яркая вспышка, всё начало краснеть, поднялся ветер. Позже добавились тряска и гром. Выброс. Монстры поспешили свалить, прихватив одно из тел с собой, а последним, что увидел парень была бледная рука, схватившая его за горло. Вот и всё. Эхом разнеслись в голове слова, сказанные не его голосом: «Где же ты, Стрелок?»