«Ученица Бессмертной Наставницы, Цансэ-саньжэнь, и её муж, Вэй Чанцзэ, пропали без вести!»
Вот уже несколько недель тревожная новость о двух выдающихся заклинателях была основной темой разговора как обычных граждан, так и всего заклинательского мира. Всякий, кто хоть капельку знал их лично, был весьма опечален, а слишком впечатлительные пересказывали покрытую мраком историю, добавляя масла в огонь. И без того разгневанные заклинатели уже не знали кому и чему верить. Но знали, нет, подозревали, что в окраинах Илина появился новый вид нечисти. Заклинатели прочистили весь город и его окрестности за несколько дней, но ничего примечательного не нашли. Твари, что обитали здесь, были едва ли не слабейшими из той категории, что описывались в трактатах пяти великих орденов. Да и то их было совсем немного: супруги Вэй хорошо постарались ради обычных жителей, заслужив их доверие и любовь. И, видимо, так постарались, что теперь их негде было найти. От слова совсем: ни тел, ни оружия, ни жалкого клочка ткани. Кое-где остались следы использованных мощных талисманов, но они ни о чём не говорили поисковикам, лишь больше вселяли корень сомнений и страшных догадок. Не могли же Вэи отправиться в другой город, не сообщив и слова полюбившим их горожанам? Нет, они не такие. А ещё ребёнок… Глава ордена Юньмэн Цзян был самым первым, кто отреагировал на ужасную весть. Не взирая на злобные реплики своей супруги, Цзян Фэнмянь, набрав группу из нескольких одарённых адептов, направился на поиски бывшего соратника и его жены. По пути он натыкался на заклинателей из мелких и средних орденов, которым когда-то протянули руку помощи супруги Вэй, и, к его удивлению, на адептов Гусу Лань во главе с Лань Цижэнем. И все как один твердили, подобно смертному приговору: «Пропали». Цзян Фэнмянь понадеялся, что глупые заклинатели всего-навсего не знали о существовании ребёнка Вэев, которого пару раз упоминали в письмах родители, и что они даже не искали его. Мысль, что глава ордена пурпурных лотосов являлся единственным, кто знал о таком небольшом секрете, немного грела душу. Что именно побудило в нём это — он и сам не знал. Однако в голове звучали слова ревнивой жены: «Ты всё ещё любишь эту бродяжку». Может быть. Никто не говорил, что первую любовь возможно забыть: разлюбить — да, забыть — нет. И когда Фэнмянь случайно обмолвился во время ужина с Цижэнем в одной из гостиниц Илина о ребёнке, лёгкая обида уколола его в грудь. Конечно же Лань Цижэнь знал о ребёнке. Но что ещё хуже, он тоже пропал. — Сбежал? — предположил глава ордена Юньмэн Цзян, нервно теребя по деревянной поверхности стола. Лань Цижэнь кивнул, тяжело выдохнув. — Как эти идиоты додумались отпустить ребёнка одного? Небось и ободрали его, как последнюю шавку. — Фэнмянь, — с надлежащей ему строгостью вымолвил Цижэнь. — Они выбросили ребёнка на улицу без гроша в кармане! И пока мы здесь сидим… — Его нет в Илине. — Что? — недоуменно взглянул на товарища глава ордена. — Что значит нет в Илине? — То и значит, — Лань продолжил пить слегка остывший чай, пытаясь сохранить невозмутимость на лице. Получалось так себе. — Никто не видел ни того, как он сбежал из гостиницы, ни того, как он покинул город. Будто его никогда и не существовало. Цзян вымученно потёр переносицу, не в силах даже отпить своего чая. В горле стояла сухость. Облизнув потрескавшиеся губы, что тут же покрылись рябью, глава Юньмэня резко поднялся с места, начав ходить по кругу в комнате. Цижэнь старался сохранять спокойствие, однако в нынешней ситуации это было невмоготу. Он и сам бы не прочь сейчас разнести всю гостиницу в пух и прах. Его дорогие друзья пропали, а их дочь… Он боялся представить, что могло или может произойти с ней. Вэй Ин ещё совсем кроха. И как всякому ребёнку ей свойственна излишняя наивность. Он и Вэи в их недолгие встречи старались научить её мирскому быту, дать понять, что не всем стоит доверять. Конечно, А-Ин слушалась взрослых, жадно впитывая поступающую в её маленький мозг важные знания, но и резвилась, показывая свободный дух, доставшийся ей от горячо любимой матушки. Даже в таком возрасте она уже могла продемонстрировать успехи в создании простых талисманов. Не было никаких сомнений, что в её ждало блестящее будущее сильнейшей заклинательницы. Вот только это будущее теперь размыто. Возможно, навсегда. В это «возможно» хотелось верить. Что оно ошибочно, что Вэи найдутся. И если это был очередной розыгрыш Цансэ, ни Фэнмянь, ни Цижэнь уж точно не дадут покоя этой девице. Отругают так, что Цижэню придётся отбывать наказание перед Стеной Послушания, но жалеть праведный Лань не будет. Ибо никакому здравомыслящему не придёт в голову вот так выставлять друзей за дураков и рисковать ребёнком. Но как бы не хотелось найти хоть какое-нибудь позитивное объяснение этой ситуации, лучше никому не становилось. Вэй пропали. — Я буду искать малыша, — решительно заявил глава Цзян, беря в руки свой меч и подходя к выходу. Похоже, супруги Вэй не стали вдаваться в подробности о поле ребёнка. Это и неудивительно после выходки Юй Цзыюань. Женщина во время своей беременности слишком уж подпортила всем отношения, что Вэям не хотелось более оставаться в Юньмэне. Вероятно, этого и добивалась Пурпурная Паучиха, и весьма преуспела. С горем пополам Вэй Чанцзэ переписывался со старым другом, а вот Цансэ предпочла вообще не связываться с ним. И видать уговорила мужа особо не молвить о дочери. И вот как он собрался искать ребёнка, которого ни разу не видел? Будет стучать в каждый дом и спрашивать: «Не видели ли тут маленького ребёнка заклинателей?». Успеха в этом было ноль. Цижэнь не стал останавливать главу, прекрасно осознавая собственную беспомощность в сложившейся истории. После ужина, сложив за и против, мужчина всё же направился в гостиницу, где в последний раз остановились Вэи. Подробно расспросив о случившемся и взяв дозволение с хозяйки, поднялся в комнату. Его встретила могильная пустота. Некоторые вещи остались нетронутыми, но шкафчик с вещами был перерыт. На столе стоял полупустой чайник с тремя чашками, рядом покоились исписанные иероглифами не активированные талисманы. Взяв одну из старых бумажек, Цижэнь горько выдохнул. Огонь. Первое слово, которому он научил А-Ин писать. И самый первый талисман, который возымел успех. «Благодаря огню можно выжить почти в любой ситуации. Он и твоё оружие, и твой источник вкусной еды», — девочка была умна. Она стремительно развивалась, прямо как его дорогие племянники. Осознавать, что ничто из этого, не… Нет. Нельзя думать об этом. Им нужно тщательнее обыскать каждый уголок Илина. Лань Цижэнь, стоя у окна, бросил суровый взгляд в сторону мглистых гор, чувствуя, как беспокойство охватывало его сердце. Как-то поздно они все осознали, что рядом царствовала тьма Могильных Курганов.***
Неделя прошла с того вечера, как Фэнмянь без устали искал ребёнка друзей. Никто из жителей ни слуху, ни духу о малыше, но прекрасно знали о том, что заклинатели прибыли к ним с приходом весны вместе с ребёнком. Родители не показывали его лица, сказали лишь, что того звали Вэй Ин. Отчего-то глава Юньмэня был уверен, что это был мальчик. Может, из-за А-Чэна. Ему всегда не хватало общения со сверстниками. И мальчик так сильно хотел себе друга. К сожалению, ему достался вспыльчивый характер матери, что однозначно затрудняло тому заводить дружбу с кем-либо. И чёртова гордость. Да, у каждого должно быть чувство гордости, но… не настолько. Фэнмянь пытается изменить Цзян Чэна в лучшую сторону, но старания его совсем уходили впустую. Юй Цзыюань не нравилось то, что глава семейства был столь мягок ко всем, и считала, что из сына получится невесть что. Так что после всяческих попыток его госпожа давала свои двухчасовые наставления, забывая, что маленькому мальчику нужно детство. А они так запросто лишают его этого. И сын слишком зациклился на том, чтобы стать лучше всех. Рядом с ним никого не было, кроме его любимых собак. Их семья не была примером счастливого брака. Винить одну Пурпурную Паучиху было верхом глупости, однако женщина не умела держать язык за зубами, если то касалось Цансэ. Ещё в юные годы она сильно невзлюбила девушку, которую лишь раз увидев вмиг возносили до идеала жены. Немудрено, Цансэ обладала красотой, кой не могли обладать даже слегка накрашенные красавицы, и была так сильна, что могла дать жару тому же главе Не. Если другие девушки, не считая скромных Ланей, тихо завидовали ей, Цзыюань не изменяла себе и в открытую выказывала своё негодование. Этим же она привлекла внимание ученицы Баошань. По её словам, его дорогая госпожа была искренней с ней, а искренние люди всегда нравились Цансэ. Возможно, из-за его неискренности она бы не обратила на него другой взгляд, но Фэнмянь не смел более жаловаться. Ему была по душе его пурпурная мадам, и от неё у него появились прекрасные дети. Нельзя сказать, что он слишком уж несчастен. Ему всё равно, на самом деле. Только бы дети не почувствовали на себе всё то, что порой чувствовали их родители. С А-Чэном не вышло. Хотелось бы, чтобы Вэй Ин, когда он найдётся, подружился с его сыном. И надеяться, что Цзян Чэн не напугает его своим не простым характером. Фэнмянь изрядно выдохся. Он уже не знал, где искать. Вернувшись в свою комнату в гостинице и приняв водные процедуры, глава Юньмэня достал из полки бумагу с чернилами. Нужно было написать супруге письмо, что скоро он вернётся домой. Вернётся и всё будет как раньше. Тяжело свыкнуться с мыслью, что друзья и их дитя потеряны навсегда, но иной картины мужчина не видел. Как бы не хотелось найти хоть что-то, Фэнмянь устал. Дописав письмо, мужчина скрутил его в трубочку и прицепил к ножке ручной пташки, которая вмиг вылетела через окно. Через некоторое время в дверь постучали. — Войдите, — сухо сказал глава, садясь обратно. В комнату вошёл среднего возраста мужчина. Он долго кланялся и извинялся за причинённые неудобства, на что глава никак не обращал внимания. Его взор уткнулся на ребёнка позади, что цеплялся за край старого халата. Мальчик испуганно косился на Фэнмяня своими тусклыми глазами. — Простите, уважаемый бессмертный. Вести, что вы ищете ребёнка заклинателей, разнеслись за пределы Илина. А сегодня к нам привели этого мальчишку. Не знаю, того ли вы искали всё это время, но… — Оставьте нас, — мужчина громко пискнул. Поклонившись, он поспешил удалиться, не заметив животного страха мальчика. Он — не его забота. — Как тебя зовут? — мягко спросил глава Цзян, подходя к ребёнку и опустившись на одно колено. — А-Ян… Этого недостойного зовут А-Ян, — тихо и робко промолвил мальчик, замерев на месте. — А родители? Ты знаешь их имена? — мальчик помотал головой. — Не помню… помню только, их убили большие собаки, — серые глаза наполнились слезами, и ребёнок упал, обняв колени руками. Мама говорила ему всегда быть сильным и не доверять. Но сейчас он не мог быть таким. Попросту не мог. Сердце Фэнмяня сжалось, и он обнял мальчика, нашептывая слова утешения. У него такие же глаза, как у Чанцзэ в те моменты, когда безжалостно убивал ночных тварей, когда тосковал по дому и жене. Возможно, этот мальчик тот, кого он искал? Возможно, жители неправильно сказали ему имя ребёнка? Да… возможно, так оно и есть. — А-Ян, моё имя Цзян Фэнмянь, глава Ордена Юньмэн Цзян. Вероятно, я знал твоих родителей. И я сожалею, что произошло, — он сожалел, но не мог поверить, что Вэев могли убить собаки. — Мне будет горько, если я оставлю тебя одного здесь, но не стану заставлять тебя, если ты того не желаешь. Ты можешь пойти со мной, стать членом моего ордена и стать заклинателем. Хочешь? — Заклинателем? — в глазах ребёнка засиял интерес. — Да. Но тебе потребуется много тренироваться, чтобы сформировать ядро. Если преуспеешь, ты будешь одним из лучших в новом поколении. — Я… я хочу пойти с вами.