Любовь способна на все, даже на то, чтобы вернуть любимого от рук смерти

Вэй Усянь был уставшим. Точнее, он чувствовал что вот-вот готов завалиться спать рядом с неподвижным телом Лань Ванцзи, чье медленное дыхание свидетельствовало о том, что тот жив, однако Усянь пока не мог позволить себе заснуть. Не сейчас, когда Второй Нефрит был готов проснуться в любую секунду. Мысли оказались «пророческими» — Лань Ванцзи действительно проснулся. Открыв глаза и пошарив по комнате, он встал, покачиваясь на полусогнутых руках, и двинулся к Вэй Ину. — Лань Чжань?... — Молчи, — Лань Ванцзи был пьян, это однозначно, но не скажешь же ему в лицо что-то вроде «Лань Чжань, ты напился!» Это было бы совершенно неуместно, со вздохом подумал Вэй Усянь. Интересно, вспомнит события этого вечера, включая всю ночь, до самого рассвета? Что-то ему подсказывало, что вряд ли, если учесть непереносимость членов ордена Лань к алкоголю. И вот — кто бы мог подумать? — таким образом проявляется непереносимость! Хангуан-Цзюн не будет помнить ничего, успокаивает себя Вэй Ин, однако он же сам и предложил Второму Нефриту хлебнуть вина. Всего-то одна пиала, а уже такой эффект. Может быть, думает он, потом предложить ему еще? А что, весело же, наверное, но все веселье с лица Вэй Усяня мгновенно улетучивается, когда Лань Чжань решает приблизиться к его лицу так близко, что своим дыханием опаляет щеки Вэй Ина. — М-м-м, — мычит Вэй Усянь, осторожно перехватив вскинутую руку Лань Ванцзи, когда тот пытается начать дергать выбившиеся пряди его волос, — что ты делаешь, Лань Чжань? Усянь не то чтобы паникует, нет, просто ему некомфортно всеми фибрами своей души ощущать бесстыдство Ванцзи. Вэй Усянь и сам бесстыден, а Хангуан-Цзюн — образец непорочности, сияющий, строгий, но любящий заклинатель. И дело не в том, что Вэй Усянь как-то дурно влияет на него — все далеко не так — а в том, что на Ванцзи пагубно влияет само вино. Как и факт опьянения. Ванцзи тянет Вэй Ина за волосы и хватка такая крепкая, что он вымученно стонет. — Вот что, оказывается, вино делает с благочестивыми Ланями... Кто бы мог подумать, что одна капля вина способна воспроизвести такой эффект? — бормочет Вэй Усянь, даже не пытаясь вырваться из-под хватки. — Вэй Ин... — Я здесь, Лань Чжань. Ты пьян. — Не пьян, — резонно отвечает Лань Ванцзи, тут же оказываясь подле него и обхватывая его рот своим языком. Вэй Ина бросает в жар, но он поддается напору и движется по небу, идеально чистым зубам в стройных рядах, прикрывая глаза. Довольно приятно, если не брать во внимание то, что на данный момент Лань Ванцзи вряд ли осознает свои действия. А если и осознает... к утру забудет, Вэй Усянь уверен в этом. Чего зря паниковать, если все так и будет? Нет, нельзя понять его неправильно, ему очень даже нравятся эти двусмысленные действия, однако сейчас он непроизвольно краснеет. Лань Ванцзи облизывает его мочки ушей, спускаясь все ниже и ниже, двигаясь к особо чувствительным точкам на шее Вэй Ина. Тот издает громкий полустон, решив взять инициативу в свои руки. Вэй Усянь опрокидывает Ванцзи животом на кровать и склоняется над ним. — М-м-м... ты такой восхитительный, благородный Хангуан-Цзюн, — говорит Вэй Ин, в упор рассматривая выглядящими аппетитно руки Второго Нефрита. Во рту неожиданно отчего-то пересохло. Нашарив взглядом на столе недопитый кувшин с вином, Усянь на автомате тянется к нему и, выдохнув, резко выпивает. Этого недостаточно по меркам Вэй Ина для опьянения, однако вполне утоляет жажду. Отставив кувшин в сторону, он вновь склонился над ним, проводя пальцами по скулам Лань Чжаня. Хангуан-Цзюн под ним вымученно стонет, чувствуя возбуждение от одних лишь едва уловимых прикосновений к своей бархатной коже. — Вэй Ин, давай я сам, — предложил Лань Ванцзи. — Нет, лежи, — качает Вэй Усянь головой, рывком стянув с головы Ванцзи ленту и обвязывая обе руки достопочтенного молодого господина Лань. Такой благонравный... так и хочется его обесчестить. Вэй Ин сделает так, чтобы Лань Чжань принадлежал лишь ему и никто бы не смел желать про себя даже в мыслях Лань Ванцзи. Он очень постарается и сделает это. — Ты уже обвязывал меня лентой. — Да, а теперь я собираюсь сделать это еще раз и буду это делать бесконечно, гэгэ, — мурлычет Вэй Усянь. — Мгм, — соглашается с ним Ванцзи. Второй Нефрит и не думал как-то мешать ему, он просто предложил, ну что ж, это дело Вэй Ина. Вэй Ин расплылся в улыбке, тут же стягивая запястья Лань Чжаня лентой так туго, что весь воздух Ванцзи выходит из легких, он закашлялся. — Продолжай, — сипит он. Вэй Усянь встревожен, он наклоняется ближе и заглядывает тому в глаза — в них был целый океан безграничного доверия. Кивнув, он резко вошел в Хангуан-Цзюня, хотя уже не первый раз проделывал подобное, однако Лань Ванцзи издал тихий стон. Вэй Усянь так увлечен процессом соития, что даже забыл, где они находятся. Внезапное покашливание за его спиной заставило его обернуться на источник звука. Ну конечно, как он мог забыть про Сюэ Яна, который все это время с интересом наблюдал за ними, не вмешиваясь, но решивший теперь подать знак того что они не одни. — Целуетесь, как два обрезанных рукава. ВэЙ Ин поморщился, как от удара мечом в область сердца, а Лань Чжань нахмурился. — Тебе-то какое дело? Сидишь себе тихонько, да так бы и сидел дальше. Или тебе что, завидно стало? — пробурчал Усянь. — Вспоминаешь, как хорошо тебе было с Сяо Синчэнем? Сюэ Ян побледнел, потом покраснел, сжав руки в кулак так, что они хрустнули. — Т-ты!... Ты никогда этого не поймешь! — крикнул он, привстав. — Ты же ослеплен любовью к этому благороднейшему из Нефритов! Ты даже... Он не успевает договорить как резко замолкает. Лань Ванцзи безразлично смотрит на него, пытающегося справиться с заклинанием, но у него ничего не выходит. — Заклинание молчания, да? — прыснув со смеху, поинтересовался Вэй Ин, получая в ответ сдержанный кивок. — Так ему и надо! Не будет мешать совсем. Сюэ Ян с ним не согласен, он отчаянно жестикулирует и вертит головой, выражая крайнюю степень негодования, но Вэй Усяню-то какое до него дело? Спасибо Лань Чжаню, что вовремя его заткнул, иначе бы его ругани не было конца. — Давай продолжать, — повернувшись к нему предлагает Усянь. — Спать, — лаконично отрезал Лань Ванцзи, Вэй Усянь изумленно раскрыл рот, явно намереваясь возразить, однако ему не дали, — сейчас восемь вечера, лучше лечь заблаговременно. — Вот именно, Лань Чжань, восемь вечера, — простонал Вэй Ин, закатив глаза, — как-то слишком рано даже для тебя, доблестный второй молодой господин Лань! Как бы Вэй Усянь не выражал недовольство и протесты — Лань Ванцзи не собирался идти у него на поводу — так что Усяню пришлось лишь смиренно лечь в кровать, раздевшись до пояса. Ванцзи, повернувшись на бок, одной рукой обхватив тело Вэй Ина как можно крепче, задул свечу. Комната погрузилась в темноту.