love lies bleeding

«Она была прекрасна и невинна, словно первый распустившийся цветок лотоса, а он был готов оберегать её от любой напасти. Их любовь была чиста и беспечна, пока шторм не налетел на озеро чувств. Казалось бы, что может разрушить нечто, столь чудесное? Суровая реальность.» — Ник, ты опять пишешь свои никому-не-нужные мемуары? — Ребекка вальяжно расположилась на диване, медленно потягивая дорогое французское вино из бокала. Она хитро улыбалась, без интереса наблюдая за движением пера в руке брата. — Каждому великому человеку нужны мемуары, сестра. На твоём месте, я бы задумался. Людям, безусловно, было бы интересно прочитать о тысячелетней страдалице, жаждущей любви, — Клаус беззлобно улыбнулся, открывая взору милейшие ямочки на щеках, однако в голубых глазах черти пировали. — И о брате-тиране, что эту любовь запрещал, — в зал вошёл Элайджа, доставая шёлковый платок из нагрудного кармана. — А вообще, сестра, пусть лучше Никлаус так выражает свои чувства, чем втыкает в нас кинжалы, — он поднёс платок к губам и элегантно стёр каплю крови. Очевидно, не своей. — Спасибо, брат. Ты всегда поддерживал моё литературное начало. — Оно определённо нравится мне больше твоего начала гибрида-убийцы, — старший Майклсон подошёл к столу, за которым сидел Ник, и взял лист пергамента, вчитываясь в написанное. — Никлаус, ты снова пишешь об этой рыжей бестии? Но Клауса уже здесь не было. Вернее, физически он всё ещё сидел в кресле рядом с братом, но мыслями гибрид погрузился в воспоминания..

***

В главный зал, держась за руки, вошли парень и девушка, когда Клаус перевёл своё внимание с Люсьена на гостей. Все расступились, пропуская пару к графу Мартелю. Парень был невысокого роста с особо не примечательной внешностью, а вот миледи.. Она прекрасна. Правда, эта девушка была прекрасна. Её ангельское личико, обрамлённое огненно-рыжими волосами, что были собраны в элегантный хвост, уложенный на одно плечо, чем открывали вид на изящную тонкую шею и выделяющиеся острые ключицы. Глаза, что были так светлы и ясны, будто никогда не видели слёз, а хозяйка не чувствовала тяжкого бремени людского мира. Губы, словно лепестки алых роз растянуты в нежной улыбке. Всё это, в совокупности с утончённой фигурой, давали право называть её идеалом. Музой, что будет приходить к Никлаусу во снах ещё не одно столетие. Увидев её, он, кажется, понял, что значит любовь с первого взгляда. — А это кто? — Вполголоса, с неподдельным интересом поинтересовался Никлаус у стоящего рядом Люсьена, слуги, с началом воина. — Дети графа, — немного замявшись в начале, ответил Люсьен. — Лорд Тристан и его сестра — Леди Аврора. Аврора улыбалась гостям, оглядывая помещение, пока взгляд не остановился на Никлаусе. Улыбка с лица девушки на долю секунды сошла, но Никлаус увидел страсть и восхищение в изумрудном цвете глаз. Кажется, он действительно влюбился. — Она.. прекрасна, — уже вслух проговорил свои мысли Майклсон. Он не мог отвести взгляд от её идеальных черт. Ему сразу захотелось её нарисовать, дабы запечатлеть столь невинный образ в своей памяти и на холсте на тысячу, сотни тысяч лет. — Так же, как её брат порочен, — запинаясь, сказал Люсьен. Клаус почувствовал тревогу и волнение в голосе нового друга, но не придал этому особого значения. Его взгляд всё ещё был прикован к ней. — Позвольте посоветовать, не связываться с ними. Аврора же, одарив присутствующих прощальной улыбкой, под руку с братом двинулась в сторону выхода. — Неужели она столь опасна? — восхищённо спросил Никлаус, провожая Аврору взглядом. — Для такого как я. — Леди Авроре не нужны зубы, чтобы лишить человека души. Один взгляд в её глаза лишает вас рассудка, — на выдохе ответил Люсьен. Никлаус мысленно согласился. Он точно потерял рассудок, влюбившись в ту, с кем заранее ничего хорошего не предвещалось. Но уходя, она обернулась, чтобы увидеть Клауса, возможно, в последний раз. Его губы дрогнули в улыбке, в ответ на долю печали её глаз. Он точно сошёл с ума.