❴✠❵┅━━━╍⊶⊰⊱⊷╍━━━┅❴✠❵
— Кэп, сделай табло попроще, пока ещё никто не сдох, — шёпотом проворчал Кагами, поглядев на ещё более мрачное, чем обычно, лицо Дайки. Тот вздохнул почти мученически и ответил так же шёпотом: — Вот именно, Бакагами, — пока. Тебе напомнить, что наш план в основном держится на недалёкой, болтливой девчонке? Это заранее обречено на провал, она нас всех погубит… Они с Кагами сидели под лодкой, которую взяли в качестве укрытия, и с тревогой наблюдали за тем, как Анна, суетясь и без конца трогая свой чёртов рукав расфуфыренного платья, подходила к стражникам у входа в местную тюрьму, куда временно поместили Кисе Рёту. — Не будь ты таким пессимистом, — раздражённо буркнул Тайга, внимательно следя за действиями девушки. — Она справится. — Ты меня или себя в этом убеждаешь? — Ой, замолчи уже! — отмахнулся Тайга, устав всю дорогу слышать один негатив от Аомине. Дайки подозрительно прищурился, видя, как тот, кто ещё недавно уговаривал его пустить девушку на корм акулам, верит в неё и надеется на её интеллект с рвением молодой мамашки. Дайки дёрнул Тайгу за воротник, вынуждая посмотреть ему в глаза: — Кто ты, мать твою, такой, и куда дел моего друга? — на полном серьёзе спрашивал Аомине, грозно буравя взглядом лицо Кагами. Тот лишь раздражённо цыкнул и резко убрал руку Аомине, заворчав: — Я всё ещё здесь. Просто… — он на несколько секунд замялся, словно подбирая нужные слова. — Просто что? — Нас объединила общая беда в твоём лице, — привычно брякнул он. — И хватит уже трындеть, заколебал. «Соберись… Ты же мастер заговаривать зубы». Анна шумно выдохнула, натягивая на лицо милую и доброжелательную улыбку. — Доброго вечера, уважаемые, — Анна присела в книксене. — Могу я вас попросить об одолжении? — она томно смотрела на двух мужчин из-под пушистых ресниц, словно гипнотизируя. — Миледи… — пробубнил один из них, но как получил ногой от товарища, вернул свою невозмутимость. — Что леди делает в такой поздний час у тюрьмы? — попытался изобразить грозный голос охранник. — Я очень хочу увидеть вашего начальника — Джейми. Уверена, что он меня ждёт, — эротично протянула Анна, на манер портовых шлюх. Её чуть не вывернуло наизнанку от отвращения, но ради Рёты, она готова была притвориться кем угодно. — Джейми? — удивлённо переспросил второй. — Джеймс Браун? — Именно он, — Анна всё продолжала строить глазки мужчинам, прикрываясь веером. — Он отдыхает и не принимает никого, — упрямо выплюнул второй охранник, совершенно не поддаваясь на чары девушки. — Я как раз для того, чтобы скрасить его вечер, — Анна зазывно подмигнула, в который раз сгорая от стыда. — Пожалуйста, передайте ему, что к нему пришла Анна Бишоп. — Я схожу, а ты пригляди пока за ней, — сказал тот стражник, что худо-бедно вёлся на очарование девушки. Анна чертыхнулась про себя. Его напарник глядел на неё с подозрением и явно собирался задать пару каверзных вопросов, на которые девушка совсем не хотела отвечать. Впрочем, её опасения оказались напрасны — стражник так же не был рад её компании и даже временами брезгливо кривил губы. Но ничего не говорил, что неимоверно радовало Анну. Вскоре его напарник вернулся и, прокашлявшись, сообщил деланно официальным тоном: — Джеймс Браун ждёт вас, миледи. Следуйте за мной. Анне неимоверно захотелось усмехнуться в лицо этому мрачному стражнику, когда проходила мимо, но она себя одёрнула — не эту роль она здесь старательно играла. Они плутали по темным сырым коридорам, пока не дошли до самого верха, к двери в одинокую башню. Анна почти закатила глаза, как охранник резко развернулся к ней лицом. Анна вовремя прикрыла лицо веером, вздохнув с облегчением, что её не разоблачили. — Прошу, — мужчина поклонился и оставил Анну одну у двери. А сам медленно и неохотно пошёл обратно. «Соберись…» — Анна поправила маленькую грудь, посильнее показыва её в глубоком декольте. Она нарочно выпустила из высокой причёски пару прядей, что так небрежно лежали на её плечах и спине. Постучав, она услышала одобрение и, навалившись на огромную дверь, зашла внутрь. После тусклого света в коридорах Анна даже зажмурилась от яркости, что была в комнате. Повсюду были свечи, что даже в воздухе витал тошнотворный запах парафина. — Что привело тебя сюда? — Джеймс постарался сделать максимально суровый тон, выпрямил спину и задрал подбородок повыше. Но едва он взглянул на эту неземную красоту, как самообладание дало трещину. — Хотела поговорить с тобой, — Анна насколько могла грациозно подошла ближе к мужчине, совершенно искренне любуясь обнажённым торсом, который Джеймс даже не потрудился прикрыть одеждой. Но это было на руку. — У нас с тобой было не так много времени на корабле… — О чём… — с каждым её шагом, с каждым словом, Джеймс терял себя, терял всю свою волю и силу. Перед этой женщиной хотелось стоять на коленях, лишь бы она взглянула на тебя. Он нервно сглотнул, не смея отвести взгляд от Анны. Анна чуть обошла его и облокотилась пятой точкой на огромный стол, проводя пальцем по замысловатой статуэтке, бросая короткий кокетливый взгляд на офицера. — Я давно тебя не видела, Джеймс, — она слегка улыбнулась. — Ты очень возмужал с тех пор… Знаешь… Когда я увидела тебя на корабле — признаться, была сбита с толку. Джеймс молчал. Он глядел на Анну через плечо, не веря, что это возможно, что она действительно здесь, с ним, наедине. Более чем, она заигрывала с ним. Всегда холодная, грубая и неприступная Анна, сейчас была такой ласковой и обходительной, что Джеймс невольно задумался, что что-то тут не так. Она явно не пришла бы сюда просто так, а тем более после рассказов проклятого Кисе, как они трахались с ней в ванной, он готов был убить его голыми руками. Но стоило Джеймсу засмотреться на её локоны, такого неестественно оранжево-красного цвета, как они ласкали её плечи, ложбинку между грудей, как все сомнения и вопросы испарились. Плевать было на всё. Джейс медленно провёл рукой по обнажённому девичьему плечу, двигаясь выше, нежно, даже ласково касаясь её кожи. — Анна… Я столько лет мечтал об этом дне… Она томно прикрыла глаза, изображая наслаждение прикосновением мужчины. Только вот на деле она ничего подобного не ощущала, и это в данный момент было серьёзной проблемой. Так её магия быстро перестанет пудрить ему голову. Кагами рассказывал ей о природе её магии на «собрании» в каюте, и теперь она отчасти представляла, что должна чувствовать и думать, чтобы это работало. — Знаю, — она распахнула глаза и улыбнулась. Только вот вместо карих глаз Джеймса она словно видела перед собой синие, глубокие омуты, в которых она так часто тонула. Не было сил терпеть ни секунды. Джеймс решительно и напористо поцеловал Анну, подхватывая её хрупкое тело под бёдрами и усаживая на стол. Одной рукой он смёл что там было на пол: документы, чернила, бутылка с вином, еда — всё разлетелось на части. Он до дрожи в руках хотел её, а почувствовав её губы, прикоснувшись к этой бархатной коже, он не мог думать ни о чём другом. Джеймс грубо сминал девичье тело в руках, освободил грудь и кусал её. Он путался в подоле шуршащего платья, с одним лишь желанием, побыстрее стянуть панталоны. — Не торопись, у нас вся ночь впереди, — прошептала Анна ему на ухо, кладя свои руки ему на грудь и медленно спускаясь ниже, чувствуя, как Джеймс замирает. Она держала глаза прикрытыми и никак не могла отделаться от образа смуглого крепкого торса, а то, как Джеймс сминал её бёдра, напоминало ей о грубых прикосновениях Аомине Дайки. — Я не могу ждать, Анна… Я и так ждал слишком долго, — буквально прорычал Джеймс, найдя наконец ту самую, последнюю юбку. И какого же было его удивление, когда вместо тонких панталонов наткнулся на жёсткую ткань мужских брюк. Анна поняла — больше нельзя было ждать. Она дорожила отношениями с Джеймсом, но совсем не в таком ключе. Как бы он ни был хорош собой, как бы ни мечтал о ней. И их план, в конце концов, мог полететь к чертям. Она увлекла его в страстный поцелуй, вышибающий воздух из груди. И попутно нащупала на столе единственную вещь — оставшуюся стоять статуэтку. Поудобнее устроив её в руке, она собралась с духом и, отстранившись, ударила Джеймса прямо в висок. Он рухнул на пол, и Анна облегчённо выдохнула. Она подошла к нему, присела на корточки и, мысленно попросив прощения ещё раз, стала стягивать с него камзол, а с себя — ставшее внезапно таким неудобным и непривычным платье. Через минуту она выскользнула из кабинета Джеймса, плотно прикрыв дверь, и с опаской огляделась. Слава богу, в коридоре никого не было. Анна достала из кармана камзола бумажку с планом, нарисованным от руки Кагами. Он уже бывал в этой крепости, а потому примерно помнил расположение основных для них комнат. Сейчас ей нужно было попасть в подвал, где содержались заключённые, находясь на втором этаже. Следом она вытащила карманные часы и сверилась со временем. У неё было пятнадцать минут до того, как начнётся смена караула. Натянув треуголку пониже, чтобы максимально прикрыть лицо, она твёрдой походкой, свойственной военным, направилась по коридору к лестнице. Двигалась она быстро, исключая возможность её поимки другими солдатами. — А? Ты ещё кто такой и какого Дьявола носишься тут? «Чёрт!» — выругалась про себя Анна, столкнувшись с военным уже в непосредственной близости от лестницы. Она едва сдержала вой досады. Оставалось ведь совсем немного. — Я — Брайан, — Анна решила долго не выдумывать имя, стараясь спародировать мужской голос. — Новенький, сэр. — Набирают кого попало, — вздохнул рослый мужчина. — Куда так торопишься, Брайан? «Вот приставучий!» — На смену караула, сэр. Меня определили туда, — отчиталась Анна, молясь о том, что новичков действительно часто ставили в караул. Должность вроде непыльная, несложная и явно не подходила высшему составу. Мужчина пристально рассматривал паренька перед собой, прищурив один глаз. Сердце Анны бешено стучало в груди, а руки вспотели так, что она незаметно то и дело вытирала их о брюки. Которые всё это время таскала под платьем, потому что штаны Джеймса ей явно были бы не по размеру. — Ладно, иди. У тебя не так много времени, — наконец, смиловался мужчина и отошел в сторону, пропуская её. Анна поблагодарила ещё раз Всевышнего за такую невероятную удачу.❴✠❵┅━━━╍⊶⊰⊱⊷╍━━━┅❴✠❵
— Ну и вонища здесь, — без конца ворчал Аомине, с трудом пролезая в довольно узком канализационном сливе. Немного не рассчитали свои габариты и габариты злосчастной трубы, а потому теперь приходилось сжиматься максимально, чтобы не застрять. — Только попробуй после этого не предоставить свою ванну, — кряхтел Кагами, активно двигаясь впереди. Стенки трубы все были в дерьме и прочих отходах, а учитывая, что там они с Дайки помещались с трудом — вся одежда уже провонялась и измазалась в этом, как и кожа. Дайки закатил глаза. Его буквально выворачивало наизнанку от отвращения и унижения. Гроза семи морей ползает в гавняной трубе — просто легенда, мать её! — Я сейчас блевать буду от этого запаха, — никак не успокаивался капитан. — Чем их тут кормят, мать их, что у них хронический понос? — Кэп, не рискнул бы это сказать на корабле, — Тайга прополз вперёд ещё немного. — Но сейчас хочу — заткнись, пожалуйста. Есть план получше? Ворвались бы в крепость с саблями наголо, и нас быстренько бы повязали и бросили доживать век рядом с психованным Кисе. Троих нас Анна точно бы не вытащила. Хотя мне кажется, — он закряхтел, прилагая усилия к продвижению, — что мы оба не дожили бы до спасения. Этот маньяк бы нас голыми руками придушил за то, что мы посмели касаться его ненаглядной. Дайки слушал эту исповедь молча, мрачнея с каждой минутой. А ещё более отвратительным был тот факт, что сваливать из крепости придётся тем же самым путём, прихватив за собой ещё двоих брезгливых товарищей. Он уже предвкушал возмущения и писки Анны, которые обязательно доведут его до нервного срыва. Но лучше плана, к сожалению, они не успели придумать за столь короткий срок. Они потратили уже много времени на то, чтобы преодолеть трубу, и Кагами извернулся, умудрившись достать часы и свериться. Пятнадцать минут. — Надо поднажать, а то мы так и к утру не доберёмся, — пробурчал он, пряча часы в карман, и выдохнул, собирая остатки сил. — Если ты не заметил, Бакагами, то я ползу следом за тобой в узкой гавняной трубе, — не оставил это без комментариев Аомине. — Следовательно, я не могу ползти быстрее тебя. Так что поднажми, придурок. Тайга не выдержал потока негатива и издевательств над ним и резко дёрнул ногой, лягнув Дайки куда-то в район лица. Судя по возмущённому воплю: «Да ты охуел там, что ли?!» — скорее всего, в район носа. Довольно ухмыльнувшись, Кагами обернулся и с деланно испуганным лицом сказал: — Извини, решил размяться, забыл, что ты мне в жопу дышишь. — Пошёл ты нахуй со своими извинениями, ты мне, мать твою, нос сломал кажется! Сука, выберемся отсюда — я тебе тоже что-нибудь сломаю. Случайно. Тайга рассмеялся и ответил насмешливо: — Лучше замолчи, пока я вторую ногу не решил размять. Но после этого разговора Тайга действительно стал продвигаться быстрее, окропляя и без того грязную и вонючую канализацию ещё и своим потом. Хуже от этого, конечно, не стало, но теперь Кагами был не только в говне, но и мокрый, как мышь. Он уже представлял, как долго будет ржать чёртов Змей, увидев их в таком унизительном состоянии, и как долго потом его сухопутные крысы будут разносить эту байку среди других пиратов. И если ему, по большому счёту, было наплевать, то вот для Аомине это будет непоправимым ударом по репутации, который он вряд ли когда-нибудь переживёт. Спустя всего десять минут, о чём свидетельствовала стрелка на часах, они выбрались из слива и, приподняв крышку люка, осмотрелись. Тайга, оценив обстановку, зашипел тихо: — Их трое. Действуем быстро и без лишнего шума. Готов? Красноречиво звякнул металл позади, а затем шёпот Аомине оповестил: — Не командуй тут. Готов. — Вперёд.❴✠❵┅━━━╍⊶⊰⊱⊷╍━━━┅❴✠❵
«Вот тут должна быть она…» — проговаривала про себя Анна, прищуриваясь, чтобы получше разглядеть чёртову корявую карту. — Ох ну и засунули тебя Рёта… — не смогла сдержать комментарий Анна, когда увидела огромную тяжёлую дверь. Эта камера стояла обособленно, видимо для «особых» посетителей. Она запоздало опомнилась и чуть было не стукнула себя по голове. Анна опасливо оглянулась. Никого. Нужно было действовать быстро. Анна достала связки ключей, совершенно не зная, какой именно от этой чёртовой двери. Анна полагалась на удачу, но она упрямо повернулась к ней жопой, не отпирая проклятую дверь. Анна уже выла от злости и досады, но над ней смилоствовались. Замок податливо открылся, и, приложив колоссальные усилия, Анна прошла в камеру и чуть было не заплакала от жуткого запаха. — Что ещё тебе рассказать, Джеймс? Как у неё там узко? Опять будешь тихо надрачивать в углу? — не поднимая головы, сыпал усмешкой Рёта. Но его голос был надрывистым. Как бы он не хотел храбриться, показывать, что такими ударами его не сломить, целый день на палубе дал о себе знать. А от хилых ударов плетью он даже смеялся и приговаривал, что им следовало бы поучиться у капитана Аомине. — Рёта… — мягко проговорила Анна, пропуская мимо ушей его монолог. — Анна? Что… Что ты тут делаешь? — вся его сила и самообладание тут же развеялись, как дым. Он помотал головой, полагая, что мозг совсем помутился, что он видел её тут. В самой дальней и вонючей камере правительственной тюрьмы. Его Анны тут просто не могло быть. — За тобой пришла, что ещё, — немного разозлилась Анна. Она ожидала совсем другой реакции. Она полагала, что он обрадуется и хотя бы поблагодарит. — Ты совсем с ума сошла?! — старался сдержать крик Рёта. Он дёрнул руками, закованные в цепи, что Джеймс так предусмотрительно растянул до предела, но это не возымело эффекта. Лишь противный скрип металла заполнил комнату. — Быстро уходи отсюда, пока тебя не заметили! — Закрой рот! Из-за тебя нас точно заметят, — ещё больше взвилась Анна. Она уже подумывала, чтобы действительно уйти и бросить этого неблагодарного тут. Она, пересилив себя, зашла в камеру, полную крыс, зловоний, разлагающейся плоти и чёрт знает чего ещё. — Анна… Ты действительно с головой не дружишь, — грустно улыбнулся Рёта. На ряду с возмущением и безумным страхом за неё, он был рад видеть её тут. Что это оказалось не мираж, порождённый его больной фантазией. — Вот сейчас как обижусь и уйду к чёртовой матери! Замолчи, пожалуйста! — Анна на ощупь нашла рычаги, что держали цепи, и, только прыгнув на них всем весом, смогла опустить. Она чуть было не упала лицом прямо в кучу, она даже не хотела думать чего. Она всё проговаривала про себя, что вот сейчас выйдет и напьётся до отключки, чтобы забыть всё это как страшный сон. — Всё, молчу, — руки безвольно упали вдоль тела, стоило Анне ослабить цепи. Рёта максимально собрал свою волю в кулак, поднимаясь на ноги с колен. — Молю, подберись побыстрее, — она нервно, трясущимися руками вставила ключ в замочную скважину. И Бог услышал её молитвы. Видимо ключи для этих браслетов были лишь формальностью. Ко второй руке подошёл совершенно другой, потому как Анна нечаянно уронила первый. — А что теперь? — Кисе потёр затёкшие запястья, чувствуя невероятную лёгкость. Как же ему хотелось поцеловать её за такое. Но просто не мог смириться, что леди спасала его. Мужская гордость была серьёзно задета. — Капитан и Кагами ждут нас, быстрее, — Анна схватила Кисе за руку и буквально полетела прочь из камеры. Она резко свернула налево, но поняв, что не упирается в тупик и дверь, резко развернулась и побежала обратно. Рёта послушно шел за ней, не понимая, почему он вдруг не обрадовался услышать, что капитан пришёл за ним, да и Кагами тоже. Буквально через минуту они оказались в том месте, на которое так настойчиво указывал Кагами. Он раз двадцать спрашивал, поняла ли Анна. Она психовала и говорила, что не тупая, но а что в итоге? Всё равно пошла не в ту сторону. Но она списывала это на страх. Открыв нужную дверь, Анна облегчённо выдохнула. Аомине с Кагами были уже там — среди нескольких вырубленных английских солдат, двое из которых были ранены. Она переступила через одного из них и поразилась тому, что даже не испытала страха или отвращения. Словно само собой разумеющееся. — Не думал, что вы придёте за мной, — усмехнулся Рёта, закрывая за собой дверь. Анна дёрнула его руку, чтобы перестал. Он так и нарывался на грубость ещё с первого мгновения, как она зашла в камеру. — Не зазнавайся только, — фыркнул Дайки. — Нам нужен опытный боец в путешествии, — он демонстративно повернулся к Рёте спиной, пряча саблю и подходя к всё ещё открытому люку. — Нам туда, — он кивнул на дыру в полу. — Слушаюсь, капитан, — усмехнулся Рёта. Он просто не смог оставить это без саркастического комментария. — Куда — туда? — Анна осмотрелась, не увидев ни окон, ни дверей, ни, мать его, портала. — В грязную и вонючую трубу, куда сливают дерьмо, — губы Дайки сами по себе растянулись в насмешливом оскале, увидев, как на лице Анны медленно расцветает отвращение. — Да-да, благородная леди, придётся немного повонять. И только сейчас Анна почувствовала, как от Дайки и Кагами воняет нечистотами. То, что было в той камере, где сидел Рёта, было словно благоухающим ароматом. Она лучше пойдёт обратно наверх — в руки к Джеймсу, чем залезет в эту зловонную дыру. — Я туда не полезу, — решительно огрызнулась Анна, попятившись назад, и прячась за Рётой. Всё что угодно, но не лезть туда. Дайки просто не мог перестать наслаждаться этой картиной брезгливости на её миленьком личике. Он думал, что его это будет бесить, но куда там — он радовался, что ей теперь придётся пройти через такое же унижение, что и ему с его громким званием. — Выбора нет, — решительно заявил Кагами, выступая вперёд и твёрдо глядя в глаза Анне. — Или сюда, или в зловонную камеру с избиениями, а затем — на тот свет. Тебя казнят, как предателя короны, если ты не забыла. Анна действительно задумалась о том, что она лучше бы сдохла, чем залезла туда, но мягкие объятия Рёты смогли хоть немного, но унять дрожь. — Душа моя, я тоже не в восторге, но выбора у нас нет. Или ты хочешь, чтобы твой героический поступок так грустно закончился? — ласково буквально пропел Рёта, но всё его внимание было сосредоточено на Дайки и Кагами. Он без устали следил за каждым их жестом. — Я буду позади вас. — Хрена с два, — возразил Аомине, хмуря брови. — Я буду замыкать эту цепочку. Бакагами — впереди, он знает, куда ползти. Ты или за ним, или передо мной. И это не обсуждается. — Анна, тогда тебе следует идти за мной, я тебя защищу в любом случае, — Рёта нарочито медленно поцеловал её в висок и нехотя отпустил, поравнявшись с Кагами. Они стали постепенно спускаться по очереди. Дайки залез последним и закрыл ногой люк, отчего так называемый тоннель погрузился в кромешную темноту. Запах фекалий тут же резанул по обонянию, заставляя морщиться абсолютно каждого в их компании. — Я больше не могу… — чуть ли не плача пробормотала Анна. Она утопала руками в вязком говне и моче, и разве что Всевышний давал ей силы не блевануть прямо тут и ещё двигаться дальше. — Я тоже так говорил первую минуту, — насмешка Дайки была слышна даже в голосе, и Анне не составило особого труда представить, как он сейчас ухмыляется в своей раздражающей манере. — Потом привык. Почти родной запах уже, мать его. — Это невыносимо! — взвыла Анна, когда по лицу в очередной раз стекло говно. Она остановилась как вкопанная, не в силах больше двигаться. Она вытирала рукавом огромного камзола, который уже насквозь пропитался дерьмом, отчего стал невозможно тяжёлым. Но это не помогало — лишь усугубляло ситуацию. — Твою мать, — не ожидавший резкого торможения Аомине буквально впечатался лицом в её пятую точку. — Что там опять?! — рявкнул он, отодвигаясь чуть назад. От силы удара шокированную Анну сильно бросило вперёд. Руки соскользнули, и она со всего маху утонула по макушку в зловонии. — Миледи? — Рёта остановился, и попытался обернуться, но у него не выходило. Он стал беспокоиться, когда Анна резко замолчала и послышался булькающий звук. А затем — её вскрик и дикий хохот Аомине. — Сука! Какого хуя ты толкаешься?! — Анна резко превратилась из миледи в трактирщика. Она трясущимися руками скидывала с себя сгустки говна. Ей хотелось отключиться. Потому что такой пытки её душа просто не могла больше выносить. Дайки от истерического смеха просто не мог что-либо ответить. Окончательно его добил отборная брань из её уст, которая до этого вообще не вписывалась в её образ леди. — Что у вас там происходит, мать вашу?! — рявкнул гневно Кагами, не понимая, что непонятного было в словах — ведём себя тихо. Голову повернуть не получалось, поэтому стоило полагаться лишь на ответ кого-либо из команды. — Хватит ржать! — рявкнула Анна, зачерпывая руками побольше дерьма, и, развернувшись лишь благодаря миниатюрности, впечатала его в лицо капитана. Ей терять было нечего, а заткнуть ржущего, как гиена, Дайки, очень хотелось. Она была уверена, что попала в рот. — Вмф… сука! — заорал Аомине, отплёвываясь от дерьма. — Ах ты мелкая сука! — он зачерпнул рукой побольше гавняной воды, и вся она градом осыпалась на Анну. Режим зверя был успешно активирован. Анна уже позабыла, что они не на пляжу. Сейчас у неё была первостепенная задача — утопить Аомине Дайки в говне. А все мешающие факторы будто испарились. Она перевернулась на спину, ногами расплескивая дерьмище. Брызги летели прямо на Дайки, буквально пропитывая его полностью. — Блять…. Твою мать… — хоть как-то закрываясь руками от летящих в него снарядов дерьма, он по-звериному зарычал и резко продвинулся вперёд так, чтобы оказаться между этих ног, что сейчас так сильно его раздражали. — Свали! Ненавижу тебя, ублюдок! — дурниной орала Анна, свирепо швыряясь в лицо Дайки всем, что попадало под руку. И под ногу. — Миледи, вы в порядке? — обеспокоенно спросил Рёта. Он попытался развернуться, хотя бы сдать назад, но у него не получалось. Его плечи были слишком широкие и не позволяли лишний раз вздохнуть нормально. Как раз в этот момент Дайки сделал резкий рывок вперёд, оказываясь аккурат между бёдер Анны, не позволяя ей и дальше брызгаться дерьмом. Анна с секунду смотрела в эти насмешливые глаза, обрамлённые говном, и потребовалось мгновение, чтобы во всей силой сдавить бестолковую голову капитана ногами. — Все хорошо, Рёта, — натужно пробормотала Анна, силясь действительно задушить ногами капитана. — Вы что там делаете? — свирепо выпалил Рёта, подумывая сломать к чёптовой матери эти трубы. Дайки впился пальцами в её бёдра, заставив Анну дёрнуться от неожиданности. Но это не заставило её разжать хватку, и Дайки понял, что нужно воспользоваться более действенным методом. Он резко дёрнул головой вперёд и впился зубами в её лобок. Анна вскрикнула, то ли от боли, то ли от неожиданности, то ли от странного удовольствия. Что-то было в этом, извращёнски романтичное. Она невольно изогнулась, но рассудок ещё был при ней. Она с силой оттолкнула ногой Дайки от себя. Но это скорее она отъехала от него, будто отталкиваясь от его груди. Анна упёрлась спиной в задницу Кисе, чуть было не вздохнув с облегчением. Она чуть было не стала карабкаться по нему, но поняв, что в миниатюрную щель не протиснется, стала затравленно глядеть на капитана, готовясь отбиваться в любой момент. Между ног больно пульсировало то место, куда он укусил. И Анна рефлекторно прижала руку, чтобы хоть немного успокоить место укуса. Аомине, глядя в эти ошарашенные зелёные глаза, хищно оскалился и демонстративно облизал губы, как облизываются звери перед тем, как растерзать добычу. Даже глаза его словно стали ярче гореть во тьме. — Не подходи ко мне! Я затолкаю дерьмо тебе в глотку! — истерично кричала Анна, всё сильнее вжимаясь в Кисе. — Миледи, я могу лечь, а вы пролезете по спине. Получится у вас? — старался спокойно говорить Рёта, но в душе бушевала ярость. Больше из-за своей беспомощности. — Я там не пролезу! — рявкнула Анна, поджимая к себе ноги. Дайки усмехнулся: — Да не трону я тебя, не боись, — протянул он. — По крайней мере — не в этой гавняной трубе. В их милый диалог ворвался Кагами, уставший слушать странные и местами громкие звуки позади себя: — А ну заткнулись все! Лучше конечностями работайте, а не языками! Кисе, сцепив зубы, всё же полез за Кагами, который успел уже далеко продвинуться. Анна, потеряв опору в виде задницы Рёты, вновь окунулась в говно. Чертыхаясь и проклиная всех на свете, она поползла вслед за Кисе, правда — спиной, чтобы видеть лицо капитана, чтобы его нападение не было непредсказуемым. В целом, всё это слишком напоминало игру в кошки-мышки. Дайки так плотоядно скалился и наращивал темп, будто пытался действительно догнать её и откусить ещё кусочек. Анна быстро перебирала ногами и руками, стремясь увеличивать дистанцию, но Аомине объективно был быстрее и сильнее её, и ещё знал — вскоре кисейная барышня, не привыкшая к таким нагрузкам, выдохнется и как минимум замедлится, если вовсе не попросит перерыв. Так что момент, когда он настигнет свою жертву — вопрос времени. Такая странная, родившаяся сама по себе игра его даже заводила, пробуждая поистине звериный азарт. «Ты просто не можешь остановиться!» — кричала про себя Анна. Но как только она разгонялась, только входила в раж, как удачно скользить по этим зловониям, так тут же встречалась с барьером в виде Рёты. И всё приходилось делать сначала. Сердце просто отбивало нереальный ритм. Она чувствовала себя зайцем, который стал добычей свирепого хищника, и он просто игрался с ней, давал на доли секунды преимущество, давал почувствовать вкус победы, а потом рушил всё как карточный домик. И так раз за разом. Дыхание сбилось к чёртовой матери, но Анна не собиралась сдавать позиции, она не хотела проигрывать. За такими увлекательными догонялками они и не заметили, как в конце тоннеля забрезжил слабый свет. А вскоре они и вовсе выбрались из крепости, на удивление, не привлекая внимание никого из солдат. Рёта приобнял Анну, пытаясь унять дрожь в её теле. Он быком смотрел на капитана и терялся в догадках, что такого он сделал, что Анна в таком плачевном состоянии. — Мне надо залечь на дно. Как и миледи, — явно намекая на их совместное пребывание, высказался Рёта. — Именно так вы и сделаете, но по раздельности, — усмехнулся Аомине, тряхнув волосами, дабы сбить оттуда хоть какой-то процент дерьма. Кагами, глядя на начинающего закипать Кисе, вклинился в разговор: — Сам подумай, Кисе. Головой только, а не членом. Вы оба будете в розыске, и если вас найдут вдвоём — вояки убьют двух зайцев одним выстрелом. А ты уже почти без сил, придурок. Кисе не хотел признаваться самому себе, что чёртов Кагами прав на все сто. Им категорически нельзя было быть вместе. Но это всё временно. Как они отплывут от Барбадоса, всё будет как прежде. Он снова будет видеть любимую, и ничего и никто не сможет их разделить. Рёта шумно выдохнул, успокаивая себя: — Ну и куда дальше? — Ты — со мной, к Имаеши. А Анна — с Дайки, на корабль, — рассудил Кагами. — Я никуда с ним не пойду, — Анна вцепилась в Рёту мёртвой хваткой, совершенно не желая отпускать. — Если вы так хотите, то мы с вами убежим хоть на край мира, — прошептал Рёта, поглаживая Анну по волосам. И сейчас было не важно, что она вся с ног до головы была в говне. Аомине тяжело вздохнул и, достав из брюк амулет, решительно приблизился к Кисе. Тот явно не понял, что происходит, и схватился интуитивно за те места, где обычно висели кинжалы. Аомине бесцеремонно накинул амулет ему на шею. С прикосновением амулета Кисе почувствовал обжигающую боль. Будто на груди тупой палкой вырезали узоры. Он взвыл от боли, хотел было сорвать странную вещицу, но руки не слушались. Он обессиленно упал на колени, пытаясь совладать с болью, но сознание уплыло от него также быстро, как пришла эта нестерпимая пытка. Анна едва успела отскочить от Рёты, как тот завыл от боли. И лишь когда он грузно упал на песок, она спохватилась: — Что ты с ним сделал?! — кричала Анна, бросившись к Рёте. — Избавил его от этого дурацкого розового тумана в башке, — мрачно пояснил капитан, а затем довольно грубо схватил Анну за локоть, рывком поднимая на ноги, но всё ещё не выпуская из мёртвой хватки. — Тебе сказано идти со мной. Это приказ. — Он без сознания! Ты что-то с ним сделал! Отпусти! — Анна всё не прекращала попытки вырваться, упираясь ногами в песок. Она просто не могла бросить Рёту в таком состоянии. — Тц, достала, — он без особого труда закинул её на плечо, и, повернувшись к Кагами, бросил: — Позаботься о нём, — и, сказав это, направился к воде, где уже ждала небольшая лодка с веслами. Кагами лишь устало вздохнул и, схватив Рёту за ноги, поволок прямо по земле. Поднимать его крайне не хотелось. Не заслужил. — Отпусти меня! Ты! Варвар! — Анна со всей силой, на которую были способны её хилые руки, била по спине Дайки. А ногами всё силилась попасть в причинное место. Но даже до пупка не доставала. — Как скажешь, — он грубо сбросил её с плеча в лодку, не особо заботясь о том, больно ей или нет, и сам залез туда, берясь за весла. Они оттолкнулись от берега, и Дайки принялся активно грести в сторону корабля, полностью сосредоточившись на этом нехитром занятии. — Что ты с ним сделал?! Он кричал от боли! — всё не успокаивалась Анна, потирая ушибленную руку. — Я уже сказал, — не собирался заново повторять свои слова Аомине. — Очнётся твой ненаглядный, хорош мне мозг ковырять. — Не верю я тебе! — кричала Анна, но голос разума требовал захлопнуть варежку. Не то чтобы она ему действительно не верила, скорее наоборот, просто по-другому выразить своё недовольство не могла. Рёта кричал не просто так, ему действительно было очень больно. К тому же осадок от их «забега» по дерьму всё ещё странно пугал Анну. — Твои проблемы, — фыркнул Дайки, набирая темп. — Я хоть раз тебя обманул? Анна осеклась, прикусив губу. Он и вправду ни разу её не обманывал и не ставил под сомнение своё слово, в отличие от того же Рёты. Дайки не притворялся тем, кем не являлся — собственно, как и Кагами. Им она могла верить, но слова уже не вернуть назад, и Анне стало неловко за свою глупость. Аомине изнутри разрывал гнев, который он успешно превращал в физическую деятельность. Он буквально вышел из себя, когда эта дура начала бросаться к своему двуличному любовничку и кричать о том, что с Аомине никуда не пойдёт. Она так цеплялась за этого белобрысого обманщика, словно не было между ними тех ссор, не было насилия с его стороны, ничего — просто чистый, мать его, лист! Анна стыдливо отвернулась от Дайки, не смея взглянуть в его глаза. Страх после их «догонялок» постепенно сходил на нет, и она не могла дать себе отчёт, почему так не хотела идти с ним. Почему так отчаянно пыталась цепляться за Рёту, когда он воткнул ей нож в спину. Дело было в его жертве? Что он готов был умереть за команду? Это было, конечно, очень благородно, но в более простых вещах он был двуликим. Делал и изображал того, кого было выгоднее всего. И Анна невольно влюбилась в того хорошего и заботливого Рёту. Но на деле всё оказалось совсем не так. С каждым разом она пыталась себя убедить, что он действительно хороший, каждый чёртов раз хотела дать ему шанс, но голос разума не давал этого сделать в полной мере. Может оно и к лучшему. — Простите… Капитан… — прошептала Анна. Она ненавидела признавать свою неправоту. Но сейчас это требовалось, как никогда. Она признавала, что была неправа, слепа и глупа. Она этой невзрачной и неуверенной фразой извинялась сразу за всё, и надеялась, что Дайки поймёт её. Дайки лишь промолчал, поджимая губы, и вновь налёг на весла. Он никогда не видел особого смысла в извинениях. Они не исправляют того, что уже сделано, это словно залепить глиной трещину через всю вазу. Вроде и какая-никакая поддержка, но слишком уж хлипкая и не исправляющая ситуацию. Поэтому сейчас он не знал, что ей ответить. Легче не стало, но и что-то ему подсказывало, что слова эти чего-то ей стоили. Гордости, например. Именно по этой причине он предпочёл лучше не говорить ничего, чем разрушить её иллюзию о том, что извинения все мигом починили. — Прыгай, — сказал он, когда лодка подошла ближе к кораблю. Дабы успокоиться, он стянул с себя рубаху и сиганул в море. И уже через секунду всплыл на поверхность, отряхиваясь. — Чё сидишь? — удивлённо приподняв одну бровь, поинтересовался Дайки. — Что? — испуганно пробормотала Анна, глядя на чернющую воду за бортом лодки. — Я… Я не умею плавать, — стыдливо призналась она. Но это было полбеды. Она очень любила легенды о тварях морских, а лезть ночью в воду, для неё было сродни самоубийству. Дайки расхохотался, всё больше поражаясь этой девчонке. Отправиться в плавание на пиратском корабле, не умея при этом плавать — это просто ситуация из разряда «тупость». Подплыв к лодке и ухватившись руками за борт, он ухмыльнулся и протянул руки к ней: — Прыгай давай, не утонешь. Но Анна только сильнее отодвинулась от Дайки, резко пересев на другой край, лодка опасно зашаталась, и Анна чуть не упала. Благо успела удержаться в малюсеньком судёнышке, схватившись в борты мёртвой хваткой. — Нет… Я боюсь… Не заставляй меня. Дайки тяжело вздохнул. С ней оказалось сложнее договориться, чем он думал. — Анна, — он чуть ли не впервые обратился к ней по имени, пристально глядя в эти напуганные глаза, — ты доверяешь мне? Собственное имя, произнесённое этим чертовски низким голосом, вызвало стадо мурашек по всему телу. Анна списывала это на холод и страх, но тело упрямо отзывалось фантомным наслаждением там, где он так настойчиво касался её, куда укусил. — Да… — прошептала Анна, наконец, осмелев, и глянула в глаза Дайки. Она была почти уверена, что он не человек. Так грациозно и завораживающе выглядеть в море не мог ни один человек. Это была его стихия. — Тогда прыгай, — не прекращая её гипнотизировать, медленно и тихо произнёс он, вновь вытягивая руку, словно приглашая. Анна с секунду думала, всё ещё сомневаясь, но она вправду доверяла ему, не об этом ли она совсем недавно просила прощение. Анна шумно выдохнула, снимая с себя безобразный камзол. Она подалась чуть вперёд, сильно зажмурив глаза, и буквально мешком кинулась за борт, вскрикивая от страха. Стоило её телу коснуться воды, как Аомине моментально оказался рядом, подхватывая её на руки, подобно принцессе. Она вскрикнула, а затем, осознав, что не тонет, удивлённо взглянула на него, открыв глаза. Дайки, казалось, забыл, как дышать, когда эти завораживающие зелёные глаза оказались так близко. Это заставило его тело автоматически напрячься. Ведь чёртов амулет всё же висел на его шее, но ощущения от этой девушки ничуть не изменились. Значило ли это, что дело было не в её силе? Если и да — Дайки отказывался это признавать. Но тело не умело лгать, и его реакция говорила сама за себя. Он рефлекторно прижимал её близко к груди, ощущая прохладу в местах, где их кожа соприкасалась. Хотелось выть от досады. Потому что даже несмотря на обречённые, отрицающие любое влечение мысли, он не мог перестать блуждать взглядом по намокшей рубахе, облепившей её тело. Соски призывно торчали даже сквозь ткань. Аомине внезапно ощутил, как пересохло во рту, и шумно сглотнул слюну, начавшую обильно выделяться при взгляде на эту небольшую, но такую манящую грудь. Анна всего на мгновение испугалась, подумала, что всё, — это её конец, но жёсткие, но в тоже время такие нежные руки Дайки, аккуратно и бережно держали её. Она буквально чувствовала как парит. То ли от ощущения свободы в воде, то ли от этих пронизывающих глаз. Она неосознанно положила руки ему на плечи, придвигаясь ближе. Не потому что она боялась, нет, просто ей захотелось до дрожи в руках. С этим мужчиной рядом, она готова была прыгать хоть с водопада. Она лишь сейчас это осознала. Что всё что было до и рядом не стояло перед Дайки. Анна аккуратно, будто боясь спугнуть это окрылённое чувство, провела пальцами по щеке Аомине, стирая остатки «вечернего забега». Дайки дёрнулся, пытаясь уйти от прикосновения, но тело совершенно его не слушало. Только сейчас он понял, что это с самого начала не было влиянием её чар. Амулет не мог не работать. И теперь, вместо того, чтобы не позволять этой девушке себя касаться, он лишь прикрыл глаза и чуть потёрся щекой о её ладонь. Анна едва улыбнулась уголками губ. Он не оттолкнул её, он жаждал этих ласк. Она убеждала себя в том, что просто помогает ему омыться. Она уже смелее водила руками по его лицу, запускала пальцы в волосы, вымывая всё то, что так некстати прилипло к Дайки. Но она была благодарна Всевышнему, что могла касаться его тела, беспрепятственно, но боясь, что оттолкнут. Чем смелее её пальцы, её прохладные ладони касались его — тем быстрее мысль меркла в голове, что она просто его моет, уступая осознанию, что на самом деле он просто наслаждается, что он втайне давно хотел, чтобы его так чувственно трогали. А до этого получал лишь царапины от портовых шлюх. Дыхание сбилось. Анна просто не могла прекратить ласково касаться его лица, медленно спускаясь ниже, на мощные плечи и грудь. Она старалась стереть всё, до мельчайшей капли, но не только разводы. Она будто пыталась стереть всё что было между ними до этого момента. Все их недопонимания, ссоры, безумные стычки. Ей хотелось бы всё это забыть. — Нравится? — хрипло спросил Аомине, говоря вполголоса, словно опасаясь спугнуть это странное, но такое приятное видение. Потому что на реальность это было похоже всё меньше. — Да… — словно в тумане прошептала Анна. Она следила за своими же руками, как плавно они скользят по его сильным плечам, как поднимаются выше, по острым скулам, заканчивая свой путь в жёстких волосах на затылке. Он перехватил одну её ладонь, сжав запястье, всего доли секунды позволив себе сомневаться в верности своего решения. А потом медленно опустил её руку, положив себе на грудь и прижав её ладонь сверху своей. Там, где отбивало свой ускоренный ритм сердце. Анна вздрогнула, стараясь не думать, даже не допускать крохотной мысли, что это волшебство рассыпется прахом, но когда ладонь коснулась его груди, когда она почувствовала его мелодию сердца, чуть было не вздохнула с облегчением, но смогла вовремя себя приструнить, лишь нечаянно сильнее надавила рукой на его затылок, словно прося о большем. — Больше не думаешь, что я — монстр? — внимательно, проникновенно глядя ей в глаза, словно пытаясь поселить там свой образ, проговорил он. — Теперь ты знаешь. Я всего лишь человек. — Напротив… — начала Анна, внимательно следя за тем, как шевелиться его тонкие губы, как будоражащий сознание голос пронизывал до костей. — Я всё ещё считаю тебя не из нашего мира… Таких не бывает… — Похоже на признание, — слегка усмехнулся он, а затем приподнял её за бёдра, позволяя немного возвыситься над собой. — А это — моё, — совершенно без тени шутки произнёс он, не в силах оторвать от неё взгляд. Анна вцепилась в его плечи, сдавливая чуть сильнее, чем хотелось бы. Она глядела на него сверху вниз и не могла отделаться от мысли, что она возможно единственная, кому удалось увидеть его — Аомине Дайки — побеждённым. Не физически, а морально. Он признался ей, так по-своему, так странно и так завораживающее, что сердце вмиг будто сжалось до размеров атома, а следом расширяясь до Вселенной. Аомине не мог более удерживать себя в рамках и отпустил незримый поводок, впиваясь в её губы, но не терзая их. Он не давал ей и шанса на сопротивление, но при этом и не пытался удержать в тисках. Лаская её губы, он ощущал, как его внутренности переворачиваются, словно он летел с огромной высоты прямо в пропасть. И Анна сейчас была той самой спасительной веткой, помогающей остановить это падение. Анна льнула к Дайки, она будто хотела напиться им. Выпить до дна. Она одновременно ласково, но безумно страстно сжимала его лицо ладонями, притягивая все ближе к себе. Этот мужчина уничтожал всю её сущность, все её устои и привычки. Но она не была против. Она хотела быть рядом с ним той, о которой всегда мечтала за закрытыми дверьми особняка — хотела быть свободной. — Будто душу выпить хочешь, — усмехнулся Дайки, отрываясь от неё всего на секунду, чтобы набрать воздух — Она всё-таки у тебя есть? — томно спросила Анна, окончательно потеряв от него голову и остатки самообладания. Она обхватила ногами его узкие бёдра, прижимаясь сильнее, и едва не застонала от чувства, насколько он желал её. Аомине в ответ лишь вновь утянул её в страстный, сладостный поцелуй. Насладившись её губами, он стал покрывать отрывистыми, короткими поцелуями её шею, стараясь не пропустить ни одного миллиметра её сладкой кожи. Он больно впивался пальцами в её бёдра, сдерживая желание взять её прямо здесь — в море, в непосредственной близости к кораблю, откуда в любой момент за ними могли наблюдать. Он мог бы, место никогда не было для него проблемой, но проблемой было то, что Дайки — собственник, и не собирался делиться таким потрясающим зрелищем с окружающими. Он хотел быть единственным, кто отныне будет видеть её обнажённой, выгибающейся в экстазе и льнущей к нему с таким рвением, будто пыталась слиться воедино. Анна стонала в губы Дайки, извиваясь в его руках, прося большего. Одежда душила, хотелось прикасаться к нему каждой клеточкой кожи. Она оторвалась на пару секунд от его манящих губ, скидывая ненавистную рубашку, бросая её в воду. Ткань тут же пошла ко дну. Так же, как всё самообладание Анны. Дайки испустил восхищённый вздох, стоило ей обнажиться. Он не имел возможности сжать её грудь в своих руках, ощутить её мягкость, упругость, а потому он тут же прильнул к ней губами, оттягивая зубами сосок и глядя на Анну исподлобья, внимательно следя за реакцией: за каждым движением ресниц, манящих губ. Та вскрикнула от таких грубых, и в то же время дико приятных укусов. Он буквально убивал в ней любые попытки на сопротивление. А оно и было вовсе не нужно. Ей хотелось сгорать в его руках всю ночь напролёт, умирать от его сильных рук, чувствовать всё его естество. Но просто так Анна сдаваться не собиралась. Она тоже хотела поиграть, заставить его мучиться от предвкушения, трястись от дикого желания. Она резко потянула голову Дайки, срывая с его губ очередной и далеко не последний поцелуй. Её пылкие губы и горячий язык начали блуждать по скуле Дайки, выше, к уху, больно прикусив мочку. Она слышала, она чувствовала, как он шумно выдыхал каждый чёртов раз, когда она шептала ему на ухо, когда ласкала языком. — Ты же знаешь, что со мной опасно играть, — утробно зарычал он в район её шеи, а после вцепился в нежную кожу зубами, и тут же зализывая это место языком. — Дерзкая девчонка… — он продолжал осыпать её плечо укусами-поцелуями, пока она ласкала его уши и шею. Даже здесь у них случилось противостояние, и это безумно возбуждало. — Но тебе же нравится моя дерзость… — Анна в миг отстранилась от Дайки, хватая его волосы на затылке, и нарочито медленно приблизилась, не давая ему шевелить головой. — Непослушная… Перечащая тебе… — Невыносимая, — продолжал перечислять Дайки, сопровождая каждое слово новым укусом. — Но я, чёрт возьми, ненавижу тебя так же сильно, как хочу, — он впился в её кожу, оставляя багровый засос, с силой сжимая бёдра, словно выражая этим свою же реплику. — Тогда я буду невыносимой… — Анна в голос кричала от каждого укуса, но она должна была говорить. Сказать то, что так распирало её изнутри. — Ненавистной, но твоей женщиной, — она смогла договорить, сквозь пелену страсти. — Моя, — зверем зарычал Аомине, оставляя ещё один засос, любуясь этой меткой. Отныне это была именно она. Никто больше не посмеет прикоснуться к его Анне. Он просто убьёт без суда и следствия любого, кто покусится на его женщину. — Нам нужно на корабль. Срочно, — едва ворочая языком от предельного возбуждения, прошептал он ей на ухо, обдавая его горячим дыханием. Анна лишь кивнула, и Аомине, немедля, усадил её обратно в лодку и с невиданной ранее силой и скоростью погрёб в сторону Чёрного Дракона.