Тайны безумного мира

      Свесив ноги с высокого стула, Моно упирался руками в его твёрдую сидушку и устало смотрел на спящую Ди. Укрытая пальто мальчика, девочка еле слышно посапывала, а на её лице время от времени появлялась то слабая улыбка, то выражение, полное недовольства. Интересно, что же ей снилось? Моно надеялся, что-нибудь относительно хорошее. Сам он давно не видел добрых снов, ему всегда снятся лишь жуткие кошмары — впрочем, это даже неудивительно: что ещё может присниться ребёнку, когда весь смысл его жизни заключается в постоянном выживании среди бесчисленного количества монстров, хаоса и разрухи?..       Но даже в такой беспросветной тьме однажды нашлось место маленькому огоньку добра в обличии невысокой худой девочки с угольными волосами и красивыми чёрными-пречёрными глазами — по-своему добрая и милая, она была первой и, пожалуй, единственной в этом злом мире, кто проявлял к Моно настоящую заботу и даже некую дружескую любовь и тепло. И поэтому мальчишка до сих пор не мог поверить в произошедшее на том обрыве! Они оба были слишком сплочены, слишком близки друг к другу, да и вообще, Моно твёрдо знал, что прежняя спутница никогда бы не бросила его в беде!       В таком случае… почему она всё же отпустила его руку? Что или кто натолкнул её на тот поступок? Вот уж этого парнишка не знал и мог лишь только догадываться. Вина в произошедшем на совести тонкого монстра в строгом костюме, что преследовал их по всему городу? На друга оказала своё дурное влияние Трансляция? Или же всё дело в Башне, после трансформации прежней спутницы в ужасного монстра, с последующим обращением обратно в человека?.. Сколько версий, теорий и предположений, а… Даже думать об этом всём уже не хочется…       Услышав, как недовольно заворчал живот новой спутницы, парнишка отвлёкся от тревожных мыслей. Прошло уже около часа, как Ди уснула. И судя по тому, как стремительно темнело на улице, ночь была уже не за горами. В комнате становилось всё прохладнее и мрачнее, а в животах маленьких путников голоднее. Нужно было что-то предпринять…       И Моно предпринял. На свой страх и риск, он решил в одиночку облазить ближайшие улочки в поисках чего-нибудь съестного. Риски были велики — оставлять Ди одну было опасно: мало ли что может произойти. Однако, девочка выглядела бессильной, и вряд ли пройдёт даже несколько улочек, тем самым сбавив темп передвижения и себя, и Моно. Так что ей необходимо подкрепиться, и чем раньше, тем лучше. Этот факт и стал для мальчика решающим в его выборе: ещё раз проверив обустроенные им баррикады, которые, в случае чего не позволили бы монстрам прорваться в комнату, Моно обмотал голову куском грязной ткани, оставив лишь короткие прощелины для глаз, и через неизменное окно выбрался на балкон.       …Над городом повисли тёмные сумерки, а его улицы были устелены густым туманом — верным другом и союзником Моно в его частых блужданиях, который обеспечивал ему незаметность и, в случае опасности, позволял оперативно скрыться от угрозы. Вот и сейчас, поёживаясь от холода и время от времени негромко покашливая в кулак, мальчишка, стараясь держаться края улиц, пересекал их под прикрытием бледного тумана. Одновременно с этим Моно оставлял для себя на брусчатке белые, почти не заметные стрелочки, которые рисовал с помощью найденного по пути кусочка мела: так ему было проще запомнить маршрут, по которому позже придётся возвращаться обратно в временное убежище.       Шёл так Моно уже порядком более пяти минут, за которые не встретил ни одного монстра или работающего телевизора. Что там сейчас с башней — он не знал, поскольку старался не смотреть наверх, да и знать особо не хотел. Сейчас, главное, раздобыть еды, потому как на пустой живот хорошего плана дальнейших действий не сообразить…       И на его счастье, он наконец увидел впереди себя долгожданную вывеску с изображением хлеба и непонятной надписи под ним. В самом низу подгнившей от частых дождей входной двери удачно расположилась кривая дыра, явно не фабричного производства — через неё Моно, пусть и не без труда, проник внутрь помещения и оказался на пороге то ли булочной, то ли продовольственной лавки. Произвести более конкретную индефикацию не удалось по причине её странного наполнения: не взирая на стоявшую здесь полутьму, парнишка смог различить расставленные и развешанные по периметру помещения стеллажи и полки, на которых, в свою очередь, расположились странные жестяные коробки без каких-либо маркировок и обозначений. Но приступать к изучению их содержимого было рано — для начала необходимо обследовать лавку на наличие хозяев или посетителей. И, к счастью, таких здесь не обнаружилось. Смущала лишь расположенная за прилавком запертая дверь, судя по всему, ведущая в подсобные или складские комнаты. Поэтому пришлось выбрать тактику бесшумных действий, придерживаясь которой, Моно принялся обыскивать коробки. Открыв крышку одной из таких жестянок, к превеликому сожалению парнишка обнаружил в ней чуть больше чем ничего — то есть, комья пыли. Но расстраиваться было рано: впереди ещё целая куча подобных коробок… которые все до единой оказались точно такими же, как и самая первая — абсолютно пустыми. — Да-а ладно-о вам… — с тоскою усмехнулся мальчик, не желая верить в результаты своих поисков.       Пусто, пусто, и ещё раз пусто. Хоть бы в одной коробке нашлась кромка хлеба или кусочек сахара… но нет же! Какой вообще смысл расставлять на всеобщее обозрение пустые банки? Для красоты? А разве местные монстры «красотой» питаются? Где-то же обязательно должна быть хотя бы одна коробка, мешок или ящик — неважно что, главное, чтобы с едой! И Моно с особой тщательностью и скурпулёзностью продолжил свои поиски — возвращаться обратно в убежище с пустыми руками было категорически нельзя и непростительно.       Вот только, кажется, всё же придётся вернуться к Ди ни с чем — повторные поиски также окончились неудовлетворительным результатом… «Почему в булочной сплошь одни коробки? — неслись обидные мысли в голове парнишки, после того как он дважды перерыл всё помещение вверх дном. — Где весь хлеб, пирожные, печенье? Хоть что-нибудь, пожалуйста…»       Однако, мольбы чуда не сотворили. Наполнившись отчаянием и смирившись с поражением, Моно сдался и побрёл обратно к выходу… Как вдруг прямо за дверью послышалось шуршание. Скрывшись за ближайшим стеллажом, мальчишка затаил дыхание и принялся наблюдать: в дыре, через которую он попал внутрь лавки, показалась чья-то голова — секунда, и в помещение втиснулась невысокого роста неизвестная фигура. Внешне она походила на самого обычного ребёнка одетого в запылённую школьную форму. Только вот его голова была порядком крупнее, чем у Моно, и выглядела неестественной, словно целиком искусственная — даже глаз нет, вместе них лишь зияющие чёрнотой пустые отверстия. И тут Моно вспомнил: это же те школьные хулиганы, что однажды украли его прежнюю спутницу — давняя история, когда парнишке пришлось пробираться через полчища подобных хулиганов, чтобы спасти своего друга из их искусственных лап… Тем временем, следом за первым хулиганом в помещение лавки втиснулся второй, отличавшийся от соратника полуразбитой головой. «Да сколько ж вас там, ребята?.. — думал про себя Моно, наблюдая за происходящим из тени. — Сразу двоих мне не осилить…»       Но как оказалось, хулиганов было всего лишь двое — однако, парнишке и такого количества хватит за глаза. Придётся опять прибегать к помощи смекалки и хитрости, отделить противников друг от друга, а затем расправиться с каждым из них по одиночке… Или не придётся. Оказавшись внутри лавки, хулиганы, зацокав своими искусственными суставами, устремились к прилавку. Аккуратно продвинувшись к другому краю стеллажа Моно увидел, что хулиганы принялись настойчиво колотить запертую дверь, и спустя пару секунд добились результата: из-за двери послышалось недовольное бормотание, — или мычание, не понятно — после которого до ушей мальчишки донеслись чьи-то тяжёлые и неторопливые шаги. Мгновение — и запертая до этого дверь открылась, а за ней показался очередной, но ранее невиданный монстр…       Он представлял из себя низкорослое бледное «тело» со свисающим вниз большим животом, помимого которого в его распоряжении имелись: толстые ручки, опухшие ноги в защите разношенных башмаков; покрытый слоем жира и запёкшейся крови фартук; шарообразная голова с поросячьими глазками; сдвинутая набок поварская шапочка. Завидев перед собой двух хулиганов, монстр задумчиво почесал свой жирный затылок, а затем скрылся из виду. Через несколько секунд он вернулся обратно к хулиганам и протянул им два коричневых пакетика, после чего грубо закрыл перед ними дверь. Радостно взвизгнув, оба болванчика поспешили обратно к выходу. «Неужели еда?» — пронеслась мысль в голове Моно, когда он увидел врученные хулиганам пакеты.       Один из болванчиков с разгону швырнул свой пакет по полу, и тот, шустро проскользив по грязному кафелю, преодолел дыру в двери и оказался на улице. Сам же обладатель предмета последовал за ним, после чего с улицы донёсся постепенно удаляющий топот маленьких ножек — кажется, хулиган убежал, не став дожидаться своего приятеля…       Второй болванчик решил действовать более цивильно, и вместо рискованных бросков свой пакетик он с особой осторожностью протолкнул в дыру, а уже после этого неспешно полез следом… И застрял (всё же, большая голова это не всегда хорошо). Поняв, что оказался в ловушке, хулиган принялся за попытки выбраться. Но как и следовало ожидать, у него ничего не выходило: он попробовал вылезти на улицу — не получилось, залезть обратно в помещение — тоже. И мало того, из-за ближайшего стеллажа внезапно выбежала неизвестная фигура с перемотанной головой, которая, тихо шикнув «Добрых снов!», схватила хулигана за голову и резким рывком оторвала её от тела!..       Дождавшись, пока обезглавленное тело наконец избавиться от предсмертных конвульсий, Моно с хладнокровием посмотрел на свой трофей — большая и полая голова из фарфора с клочком причёсанных чёрных волос на макушке. Не имея даже мозга, эти существа по каким-то неведомым правилам этого мира были способны к жизни. Хотя… сложно назвать жизнью постоянные бездумные скитания по городу, нанося вред и разруху всему, что встретится на пути. Но самое страшное заключалось в их инстинкте безжалостности: очень часто хулиганы жестоко расправлялись с нормальными человеческими детьми, словно это было для них главной жизненной целью… Именно поэтому Моно, при случае, старался отплачивать этим мерзавцем той же монетой. Таков суровый закон выживания: или ты врага, или он тебя. И Моно с этим законом давно свыкся…       Поставив голову хулигана на пол, мальчишка принялся затаскиваться бездыханное тело обратно в помещение, тем самым расчищая себе путь на свободу. Наклонившись и заглянув в дыру чтобы убедиться в отсутствии посторонних, Моно без всяких проблем поспешил выбраться обратно на улицу к своему более, чем заслуженному трофею…

* * *

      Заколотившие по стеклу окна крупные капли дождя вывели Ди из состояния сна. С трудом разлепив слипшиеся глаза, девочка неторопливо приподнялась на локти и осмотрелась. В комнате было тихо и безлюдно, а приоткрытое окно лишь сильнее насторожило — когда Ди засыпала, оно было закрыто. Неужели Моно?..       Спустившись с кресла, девочка, в пол голоса зазывая друга откликнуться, обошла сначала всю комнату, а затем и кухню. Как итог — никого. Значит, он действительно ушёл… Но куда? И зачем?..       С трудом взобравшись на подоконник, Ди подошла к окну и… еле успела отскочить в сторону — над местом, где она стояла долю секунды назад, пролетело что-то прямоугольное и коричневое, после чего с глухим стуком шлёпнулось на пол. В следующий момент со стороны балкона за подоконник зацепился некто неизвестный с перемотанной головой. Завидев девочку, он приветливо помахал левой рукой… и тут же закрылся ей от зависшей над ним ногой! — Свои, свои!!! — только и успел выговорить он, приготовившись принять слабый, но всё же малоприятный удар по голове.       Услышав знакомый голос, Ди опустила ногу и тихо выдохнула, после чего поинтересовалась: — М… Моно?.. — Нет, этого его маленькая копия, — грустно хмыкнул мальчик, попытавшись взобраться в комнату. — Эм… Может, поможешь? — А… Д-да, сейчас! — нерасторопно проговорила Ди, отойдя от лёгкого шока.       Ухватив друга за руки и приложив все силы, девочка потянула мальчика на себя… и не рассчитав силу, отлетела вместе с ним назад. Моно же повезло куда меньше: он улетел на другую сторону подоконника и повис над полом комнаты — от болезненного падения спасла Ди, что в самый последний момент схватила его за руку…       И в этот момент Моно затаил дыхание: ему вдруг показалось, что он вновь висит над пропастью, а за руку его держит не Ди, а…       Предательница…       Она смотрела на него пустыми чёрными глазами, а на её лице не проявлялось никаких эмоций кроме безразличия. — Я… Я… — задрожали губы мальчика от нахлынувшего на него страха. — Я верил тебе… Я лю… Т-ты… — Моно?..       Ди видела, как на глазах мальчика проступили поблескивающие в полутьме горькие слезинки, а сам он шептал что-то своё, не понятное. — Моно, я не могу больше держать!.. — жалостливо простонала девочка, удерживая мальчика из последних сил, которых с каждой секундой становилось всё меньше и меньше, от чего её пальцы стали невольно разжиматься. — Моно!..       Однако друг её не слышал и всё продолжал твердить одно единственную фразу «За что?»… Рука девочки дрогнула и мальчишка полетел вниз… но летел недолго, всего долю секунды, после чего приземлился на принесённый им коричневый прямоугольник. Встрепенувшись, Ди быстро поднялась на ноги и принялась спускаться вниз. Оказавшись возле лежащего в бездействие друга, она склонилась над ним и проговорила: — Моно, это я, Ди! Ты слышишь меня?..       И он ответил. — С-слышу, слышу…       А затем резко поднялся и взглянул на свою спутницу. — Ди?! Это… ты?..       Он не мог поверить своим глазам — мгновение назад с ним был его прежний друг, а теперь… Моно отвёл взгляд в сторону и заметно погрустнел. — Да, я, — поспешила успокоить парнишку Ди. — Ты плачешь, что с тобой?       Услышав это, Моно дотронулся до своих глаз — действительно, слёзы. Смахнув их, мальчик принялся стягивать с лица импровизированную маску, что частично закрывала обзору (а для этого она и была нужна) и мешала дыханию. — Всё в порядке, — тяжёло выдохнув, отозвался Моно. — Просто… Не хочу вспоминать… — Хорошо, не надо, — приулыбнулась Ди, чтобы приободрить друга. — Не стоит делать то, что причиняет боль. — Это не причиняет боль! — вдруг оскалился мальчик. — И не надо меня жалеть, я в порядке! Ясно?       Девочка ничего не ответила. Её взгляд погрустнел, а сама она склонила голову. Моно, поняв, что натворил, поспешил извиниться: — Эй, эй, я… Прости, я не… — «Не хотел», да?.. — проговорила Ди тоскливым тоном. — Ты говоришь это уже не в первый раз… — Прости… — повторил мальчик.       Моно промолчал и виновато опустил глаза в пол. Парнишка и не собирался отрицать свою вину — поддавшись воспоминаниям о былом, он и впрямь повёл себя не красиво. — Забудь… — сказала девочка всё тем же невесёлым тоном. — Всё хорошо.       Ди не собиралась затаивать обиды на своего единственного спутника. Но впредь будет относится к нему более настороженно, мало ли…       Тем временем Моно уже слез с принесённого им пакетика и раскрыл его горловину. — Что это? — задала первый и самый очевидный вопрос Ди, осматривая имущество спутника. — Это — наша с тобой сытость и тепло на ближайшие пару дней, — гордо заявил Моно, всем своим тоном и действиями стараясь отвлечь подругу от произошедшего полминуты назад конфликта. — Пока ты спала, я на свой страх и риск решил не терять времени зря и отыскать тебе… то есть, нам, поесть, — сказав это, он вытащил из пакета что-то отдалённо напоминавшее огниво.       …Маленький огонёк еле слышимо потрескивал и приятно грел протянутые к нему ладошки: мастерски разведённый Моно в покрытой сколами тарелке костерок оказался как нельзя кстати в наступившую ночь. — Хорошо, что половицы после частых дождей отсырели, а затем засохли — крошатся только так, — проговорил мальчишка, подкидывая в огонь импровизированное топливо из целой кучи заготовленных щепок. — Иначе бы до утра не дотянули: ночи здесь холодные, особенно под осень. Или, что это сейчас за окном…       Когда весь мир наполнен опасностями, все мысли забиваются лишь об одном — выживание. И на фоне этого такое понятие, как «времена года», уходит на задворки памяти с пометкой «малополезная для выживания информация». Действительно, какое дело до того, весна сейчас, лето или осень, когда эти сезоны не приносят абсолютно никакой радости — ну, разве что летом немного полегче, теплее и сытнее, чем промозглой зимой. Тоже самое касалось и времени суток — лично Моно было всё равно, на какой отметке сейчас находится стрелка пресловутых ржавых часов (другие, более свежие и новые экземпляры в этом мире встречались крайне редко). Зачем знать точное время, когда некуда торопиться? Ведь Моно нигде не ждут, да и некому. Надобность в часах попросту пропала, а день на улице или ночь, можно было определить и без них, на глаз. — Да и с ворохом бумаги повезло, целые шкафы испорченных книг, — поддержала разговор Ди, занимаясь готовкой еды. — Интересно, что в них написано?.. Эх, знала бы я… эм… — она на секунду призадумалась. — Письменность?.. Хах, я даже не знаю, как это назвать… — О-ох, ты тоже не умеешь читать? — поинтересовался Моно, на что получил ответ в виде покачивания головой. — Не переживай, научимся ещё. Был у нас в приюте один мальчишка, так он клялся, что умеет читать. Только вот книг у нас под рукой не было, не могли его проверить.       В принесённом Моно пакете помимо огнива и нескольких спичек оказалась пачка до невозможности сухого (прямо как лежащие неподалёку щепки для костра) печенья, упаковка резиновых квадратиков с приятным ароматом сладости, и то, что одинаково сильно удивило обоих ребят — достаточно объёмный серебристый пакетик с питьевой водой: Моно лично удостоверился в безопасности жидкости, на свой страх и риск вызвавшись попробовать её на пригодность в употребление — и пока, вроде бы, никаких негативных последствий не проявилось… — В приюте? — удивилась Ди. — Ну, да, а что… — разделил её удивление Моно. — А, точно, ты же не местная. В городе есть… точнее, был приют. Там содержались дети. — Ам-м… дети? — девочка отвлеклась от готовки. — Человеческие или… — Да, обыкновенные маленькие дети. Такие же, как мы с тобой, не монстры. Но, к сожалению, монстры там имелись — хах, куда же без них?.. — грустно усмехнулся парнишка. — Они управляли приютом, работали в нём. Ухаживали за его обитателями и… Хотя, сложно назвать их действия «ухаживанием». Скорее, монстры выращивали себе будущую прислугу и…       Моно резко замолчал. На его лице тут же образовался мрачный, тоскливый взгляд, увидев который Ди сразу догадалась о слове, которое собирался сказать её спутник, но не стал. Монстры выращивали не просто прислугу — они выращивали себе еду… — Я п-поняла, не продолжай, — постаралась сменить тему разговора Ди. — Лучше скажи: ты сбежал оттуда? — но получилось не очень. — Как видишь, — холодно произнёс Моно. — Да, в приюте было тепло, сухо, имелась своя кровать, игрушки и даже более-менее съедобная еда. Но никто из моих сверстников не хотел повторить участь старших ребят, когда те подрастали — их забирали на кухню, с которой они уже не возвращались. И я тоже не горел желанием в перспективе оказаться на обеденном столе в качестве блюда, а не приглашённого гостя. Пусть мы и дети, но не безмозглые куклы, и прекрасно понимали, что к чему. И поэтому зная, что нас ожидает при наступлении совершеннолетия, мы все как один мечтали лишь об одном — побеге. Но это было невероятно сложной задачей. А до побега и вовсе казалось чем-то невыполнимым, даже нереальным: если не брать во внимание системы ловушек и запутанность коридоров, монстры не раз демонстрировали нам, что будет с теми, кто осмелиться сделать хоть один шаг в сторону с разрешённой для обитания зоны…       Глаза мальчика становились всё ярче и ярче с каждым новым словом — это наворачивались слезинки. Чтобы Моно окончательно не поддался унынию, его спутнице пришлось поддерживать разговор всё новыми фразами. — Но тем не менее, тебе это удалось, — сказала она. — Удалось. Но-о… цена за моё мнимое спасение оказалась слишком велика, — голос мальчишки звучал подавленно, а глаза выглядели грустно, даже как-то «виновато». — Я даже не знаю, стоит ли тебя об этом знать… — Если ты поделишься своими переживаниями, то тебе станет легче, я уверена, — спроецировав на своём лице слабую добрую улыбку и грустное выражение глаз, предложила Ди. — Я г-готова тебя выслушать, Моно.       Моно плохо знал Ди. А она, кажется, ничего не знала про себя. Получается, Ди — кристально чистый человечек, без злых помыслов и алчных намерений, который не знает зла. Эдакий маленький огонёк добра посреди большого и ужасного мира. И мальчишке как-то не хотелось тушить этот огонёк своими жуткими рассказами…       И он не собирался ничего вспоминать и уже тем более рассказывать. Вот только слова об этом словно сами начали вырваться из его уст… — В ту ночь меня разбудил вой сирены — или как эта визжащая железная штуковина называется?.. Неважно, — начал свой рассказ Моно. — Я тут же вскочил на ноги и выбежал в коридор, узнать о случившимся. Но лишь учуял дым, из-за чего насторожился — и, как оказалось, не зря. Ведь не бывает же дыма без огня, ага?..       Ди полностью отвлеклась от готовки и внимательно слушала своего собеседника. — И этот чёртов огонь не заставил себя долго ждать… — продолжал вещать Моно с подавленным видом. — Я вбежал обратно в комнату и сообщил о случившемся соседям. Те сразу стали паниковать, кричать и выть. Началась паника… Я пытался облагоразумить ребят, но никто из них не хотел покидать комнату. На все мои мольбы собраться и убежать на первый этаж я получал только один ответ — истошные крики и плач… И тогда я принял решение. Укутавшись в плащ, я пробился через пламя, что к тому моменту охватило большую часть этажа, и рванул вниз, к спасительному выходу. Выбравшись во двор, я обнаружил, что вместо того, чтобы спасать своё потенциальное «пропитание», монстры лишь в панике разбегались кто куда… Н-никто даже и не думал нас спасать, х-хах… И знаешь, что было самое «интересное»? Я ведь мог вернутся назад: мой плащ бы наверняка выдержал ещё пару краткосрочных заходов в огонь. Вернуться, попытаться успокоить их и… — мальчишка медленно опустил голову. — Но высокие ворота впереди меня оказались открыты, а за теми воротами — свобода. И эта свобода так манила, так тянула к себе…       Девочка ничего не отвечала. Её глаза словно остекленели — её сознание рисовала отчётливые картины о том, что происходило в ту ночь. Горящий приют, спасающие свои никчёмные жизни монстры, оставленные на верную погибель дети и… Моно, который оказался перед чудовищно сложным выбором: бежать или попытаться спасти сверстников.       Парнишка молчал. Он наконец-то нашёл в себе силы заткнуться и более не говорить лишнего — но как-раз таки лишнего он уже и наболтал. И теперь, прикрыв глаза, он смиренно дожидался праведного суда своей спутницы. Однако, девочка не собиралась никого судить. — Ты поступил так, как посчитал нужным, — вдруг сказала Ди. — Выживает же сильнейший, да?.. — Возможно, — неуверенно ответил Моно. — Я не знаю, кем были те ребята, но… — с долей неуверенности произнесла девочка. — Ты — выжил, а они — нет. И это многое говорит о тебе.… — Как о трусе и предателе?.. — грустно усмехнулся собеседник Ди. — Нет. Как о сильном человеке, что сделал сложный выбор.       Голос девочки звучал хоть и мило, но серьёзно. Не менее серьёзными выглядели и глаза. — Поэтому не стоит себя винить, — продолжила говорить Ди. — Хоть я здесь совсем недавно — или давно — не имеет значения. Однако, мне тоже приходилось совершать нелёгкие выборы. От них никуда не деться, Моно. Если мы будем переживать за каждый свой выбор или поступок, то долго ли протянем? Думаю, что нет. И как бы там не было, я считаю, что ты поступил… так, как нужно.       «Так, как нужно» — звучит просто для предательства и… Предательства. Моно тут же зацепился за интересную мысль, которая тут же переросла в целую теорию: что если поступок прежней спутницы — это ни что иное как наказание за все его деяния? Бросил на смерть друзей? Будь добр получить точно такое же предательство в свой адрес… — Моно?..       Голос Ди отвлёк мальчишку от очередных раздумий. Посмотрев на девочку, он слабо улыбнулся и сказал: — Спасибо тебе. Мне и вправду стало полегче.       Девчонка смиренно отзеркалила его улыбку и далее оба спутника договорились не затрагивать подобные темы хотя бы в течении этой ночи. Вместо этого они предпочли сосредоточить все мысли на чём-нибудь более позитивном.       …Хоть Ди и не помнила ничего о прошлой жизни — как и большая часть встреченных на пути Моно детей — тем не менее, её «мышечная память» никак не пострадала. Просто по-другому нельзя было объяснить её весьма неплохие кулинарные способности — всего менее, чем за десять минуть юная девочка из скудного набора продуктов и при практически полном отсутствии нормальной посуды сумела сотворить самый настоящий комплексный ужин. Здесь и похлёбка/каша на основе печенья, воды и тех странных сладких квадратов, и блинчики, и сладкий напиток. Конечно, вкус у всех блюд вышел примерно одинаковым, но, всё же, это был полноценный ужин из нормальной и вкусной еды, а не затвердевшие и полусгнившие отходы, которыми ранее питался Моно. С употреблением еды оба спутника справились ещё быстрее — не прошло и пяти минут, как изголодавшийся Моно начисто вылизал свою тарелку (что, к слову, слегка смутило Ди, которая, в отличии от своего друга, ела неспешно и очень аккуратно). — Не знаю, кем ты была до… ну, ты поняла. Но готовишь ты просто великолепно! — с восхищением заявил Моно. — Спасибо, — скромно улыбнулась девочка и отвела смущённый взгляд в сторону.       Убрав грязную посуду в дальний угол комнаты, оба спутника уселись на кресло и протянули руки к разведённому возле них огонька. Хоть Моно и не планировал оставаться в этой квартирке надолго, но они вместе с Ди не поленились создать здесь более-менее комфортную — и даже в какой-то степени уютную — обстановку. Наглухо перекрытая входная дверь, утеплённое и закрытое плотной чёрной занавеской окно, маленький костерок, что одаривал комнату мягким тёплым светом, и удобное широкое кресло. Казалось бы, всё весьма скромно и неказисто. Однако для этого мира такая обстановка являлась самой настоящей роскошью, позволить себе которую может не каждый ребёнок.       Уперевшись спиной об левую часть кресла, Моно смотрел на входную дверь, а Ди, уперевшись об правую часть — на окно: хотя созданная ими «фортификация» и внушала некое подобие безопасности, но всё же терять бдительность было опасно для жизни. Слушая слабый треск пламени, в которое время от времени приходилось бросать древесные щепки, Моно на секунду перевёл свой взгляд на Ди. Укрытая куском вязанного свитера, девочка смиренно наблюдала за своим сектором. «Откуда же ты?.. Откуда же я?.. — вновь активизировались мысли Моно. — Где же мы? И что это всё?»       Как и всегда — слишком много вопросов и пока никаких ответов… — О чём ты думаешь? — не отвлекаясь от созерцания завешанного окна, проговорила Ди чуть расслабленным тоном. — Я? О тебе, — честно признался Моно. — Точнее, о твоём прошлом.       Не смотря на относительно безопасное убежище, говорить обоим спутникам приходилось в пол голоса, чтобы уменьшить риск их обнаружения монстрами. — Прошлом… — слегка приподняла брови девочка. — Да, было бы неплохо его вспомнить… — Если не помнишь прошлого, то расскажи об уже прожитом, — задумчиво проговорил парнишка. — О тех событиях, начиная с пробуждения в этом мире, заканчивая встречей со мной. Мне было бы интересно послушать. — Ох… — ещё более сильно удивилась Ди. — Ну… Я не знаю, как давно это было и сколько времени уже прошло, однако, я отчётливо помню… эм-м… не знаю, как называется шарик с корзиной для полётов… — Воздушный шар, — сообщил Моно. — Да, наверное, он, спасибо, — благодарно кивнула девочка. — Так вот. Я летела в этом шаре по тёмному небу среди серых облаков. Было холодно и страшно — я не могла понять: кто я и как тут оказалась. Пошарив по дну корзины, мне удалось найти небольшую сумочку с едой, какими-то инструментами и фото. На этом фото была я и какой-то усатый мужчина, а на обратной стороне — непонятные надписи и числа, прочитать которые мне не удалось. Затем налетел сильный ветер и вырвал из моих рук записку — в попытке поймать её, мне пришлось уменьшить высоту полёта, потянув за висящий над моей головой рычажок. Шар начал стремительно спускаться и вдруг я почувствовала сильный толчок. Раздался треск дерева. Мгновение — и нахожусь посреди какого-то чердака.       Далее девочка поведала о своих злоключениях по зловещему особняку. Чтобы спастить от монстров и вырваться наружу, ей не раз приходилось объединяться с «живыми грибочками» и неизвестной девочкой. Но в момент, когда до спасительного берега оказалось всего несколько шагов — на Ди набросилась одна из обитательниц того поместья. Снизив тон, в какой-то момент своего рассказа девочка замолчала, а спустя пару секунду поведала о темноте и холоде, океане, лодке, канализации, улицах странного города и магазине, из зеркал которого выпрыгивают точно такие же дети… — Получается, ты тоже не бархатом шита, а самой настоящей сталью, — оценил Моно рассказ спутницы. Девочка оказалась не так проста, как показалась изначально: она не только готовить умеет, но ещё и с монстрами бороться, а также преодолевать все возникающие на своём пути трудности. — Повезло, что теперь мы в одной, э-э… команде. — Ага, — чуть смутилась от похвалы Ди. А через пару секунд поинтересовалась у друга: — Ну, а… что было с тобой перед приютом?       По правде говоря, Моно мало что помнил о своём прошлом, но вот о событиях, в которых ему уже довелось побывать — знал всё. И рассказал.       Моно также как и Ди не помнит, давно ли это было, или нет — опять же, всё из-за того, что он перестал следить за временем. В какой-то момент Моно просто открыл глаза и оказался посреди разваливающегося городка, по улицам которого бродят жуткие существа. И одно из таких существ — облачённое в пальто тучное «нечто» с обвисшим лицом и чёрной шляпой на голове — схватило потерявшегося в толпе монстров парнишку. Не имея возможности вырваться, «потерянный» во всех смыслах этого слова Моно принялся дожидаться удачного момента для побега. Но к сожалению, такой возможности не предоставилось. И тогда он оказался в комнате с решёткой, за которой стояло то «нечто» и какая-то «женщина» с перекошенным лицом и выпадающими волосами. Оба монстра долго «гудели» и «выли» друг на друга — назвать это разговором сложно, но похоже, это он и был — а после «нечто» словно «уступило»: махнув рукой, он развернулся и ушёл в неизвестном направлении. А «женщина», вплотную подойдя к решётке, широко распахнула свою зубастую пасть, из которой в комнату ворвался странный запах. Затем наступила тьма. А когда темнота расступилась, мальчишка обнаружил себя посреди совсем другого помещения — более просторного, с кроватями, старыми игрушками и, самое главное, в окружении других детей. Окрестив новичка «Моно», дети поведали ему о положении, в котором тот оказался. Приют. Дети. И неминуемо приближающиеся день злополучного пожара… — А после приюта?.. — с головой вовлёкшись в историю, проговорила Ди.       Мальчишка поведал о своих непримечательных скитаниях по улочкам города. Но длились те недолго — в какой-то момент парнишке надоело выживать среди покосившихся серых стен, и он, собрав свои немногочисленные запасы еды и снаряжения, покинул город. Перебравшись на самодельном плоте через окутанный туманом широкий водоканал, Моно встал на пороге густого и, как оказалось дальше, мёртвого леса. В нём не было ни птиц, ни зверей, ни даже монстров — лишь расставленные то тут, то там изощрённые ловушки и капканы. Однако, радоваться тишине и идиллии было рано — нарвавшись на агрессивно настроенное неизвестное существо с ружьём наперевес, парнишке, дабы спасти свою маленькую жизнь, пришлось бросить свои вещи и укрыться на верхушке высокого дерева. Скрывшись за стеной листвы Моно затаил дрожащее дыхание и принялся внимательно наблюдать за тем, как его преследователь долго и медленно обходит каждый куст, проверяет все встречные на пути ямы и дупла деревьев — монстр словно чувствовал присутствие своей потенциальной добычи, но как бы не старался, обнаружить не мог. В какой-то момент вооружённое существо и вовсе пропало из поля зрения — однако, это ещё не являлось поводом, чтобы покинуть своё укрытие. Вместо этого Моно решил дожидаться темноты. Ожидание давалось тяжело и напряжённо — чувствуя никуда не девшуюся опасность, время словно растянулось до бесконечности. Но мальчишке удалось дождаться прихода ночи, а вместе с ней — бледного диска луны, засмотревшись на который, Моно прозевал другую потенциальную угрозу.       Внизу, возле его дерева он увидел застывшую в недоумении неизвестную фигуру примерно его же роста. Вязанная кофта, потрёпанные шорты, босые, покрытые засохшей грязью ноги и руки, растрёпанные чёрные волосы доходившие до плеч, а также лицо — его Моно запомнил на всю жизнь — уставшее, тоскливое, и чертовски красивое… А чего только стоили глаза, такие добрые и милые — синющие, словно бескрайний океан, в который хотелось погрузиться с головой и забыть обо всём на этом ужасном свете…       В ту ночь Моно встретил человека, который стал для него первым и настоящим другом. Да что там «другом»… Держась за руки, эти двое вместе преодолели такие опасности, что в какой-то степени они стали друг другу чуть ли не родными душами. — Подожди… — вдруг задумалась Ди. — Если всё у вас было так хорошо и дружно, то почему ты собирался ей навредить? Ведь спутав меня с ней, ты набросился на «неё» не с любящими объятиями, а с кулаками… — Ну-у-у, как бы тут сказать помягче… — призадумался и Моно. — Скажи прямо, как есть. — Она бросила меня на верную смерть. — Ч… ч-что?! — Это достаточно сложный и тяжёлый финал нашего непродолжительного знакомства. Если опустить все лишние подробности, то когда её схватил тот тонкий человек в шляпе — я струсил. Позволил ему её забрать… — проговорил мальчишка чуть дрожащим голосом. — Но в тот же момент я вдруг осознал свою неправоту — эта девочка мне доверяла, помогла мне, выручала и поддерживала. А я… я вновь сделал неправильный выбор. Спасению друга я предпочёл собственную безопасность и… и… Но я отыскал её. Спас от влияния трансляции, а после, когда мы были всего в двух шагах от спасения, она бросила меня на верную смерть… И я бы мог списать этот поступок на банальную месть: когда тот худой монстр в шляпе схватил мою подругу, то я вместо того, чтобы спасти её… струсил… Однако, как уже мною было сказано, я не собираюсь придерживаться версии с предательством. Когда я спас подругу и она отошла от влияния трансляции, то в её лице я заметил очень… «странные» перемены: глаза стали заметно темнее и в них словно пропала вся та смущённая радость и доброта, а сам взгляд потяжелел и будто бы источал некий холод и безжизненность. — Но зачем кулаки? — Н-наверное, нервы… — выдохнул Моно. — Сидя в комнате, из чьих стен на тебя безостановочно смотрят огромные уродливые глаза, в голову начинают лезть нехорошие мысли и намерения. Вот и одним из таких намерений оказалась физическая расправа… Но сейчас я понимаю, как был не прав. Я просто идиот, чёртов придурок, которому нет прощения за свою трусость. Даже если вдруг она бросила меня по своей воле, то… Я не хочу больше об этом говорить. — Ну, знаешь, она тоже хороша: ты пришёл за ней, рисковал жизнью, а она вот так поступила, — резонно заметила Ди, пытаясь поддержать друга. — Не стоит себя винить, Моно. Теперь это прошлое. А впереди будущее. Нужно просто усвоить ошибки и жить дальше. — Скорее, выживать, — грустно хмыкнул мальчишка. — Так. Говорить можно хоть всю ночь напролёт, но мы от этого сил не прибавим. Ты, давай, поспи, пока есть такая редкая возможность. Через пару часов я тебя разбужу и настанет твоя очередь дежурить. Ближе к рассвету будем выдвигаться в путь. Оставаться в городе — не лучшая идея, тем более ещё неизвестно, как на тебя может влиять трансляция… — Да, хо-рошо, — зевнула девочка. — И… ещё раз спасибо, что не бросил одну.       Моно ничего не ответил, лишь спроецировал на своём усталом лице слабую улыбку. Но слова и так были излишне — заметив эту улыбку, Ди со спокойной и счастливой душой погрузилась в сон…