Хэдканоны и зарисовки

Присутствуют: Хэйдзо, Альбедо, Тома Хэйдзо       Уповая на успех, Хэйдзо не терял ни малейшего шанса вернуть твои бессценные воспоминания, а вместе с тем и эмоции, что ты прожила вместе с ним. Было ли это вообще, если помнит только он? Может приснилось? Нет, он это так просто не оставит, не взирая на окончательный вердикт специалиста о невозврате памяти. Действуя достаточно аккуратно, чтобы не спугнуть тебя, не имеющую ни малейшего представления кто он, Хэйдзо в то же время будет достаточно напорист. В меру того, дабы не нанести тебе ещё больший ущерб, он не будет напирать на тебя фактом, что прежде был ближе тебе, чем кто либо, несмотря на свою обыденную игривость. Он сочтёт нужным избегать излишних упоминаний о вашей связи, но посчитает, что оставлять вас в неведении о своей собственной жизни— издевательство над личностью.       Хэйдзо даже не прочь пройти все этапы развития вашей связи, в надежде, что идентичное место, человек, а в следствии и те же чувства дадут достаточный импульс памяти. Но попытка за попыткой и детектив начинает осозновать, что от его метода прока не совсем чтобы не было, но результат не тот, что он ждал. Ты смогла полюбить его снова, но он не смог себе простить такие потери. «Тебе ничего не напоминает это место? Расслабься это не допрос. Я же тут не как детектив, а твой… кхм… один из участников твоих ярчайших воспоминаний. Да, вот так будет лучше.» Альбедо       Деликатен и и осторожен, словно ты потеряла абсолютно все знания об этом мире, пытается наладить связь. Всё чаще ловит дэжавю, снова проходя конфетно-цветочный период. Но новообретённые рамки нагоняли тоску. Он не мог, как прежде воздавать тебе ласки и делиться самым откровенным. Как бы он не хотел отбросить формальности с дорогим ему человеком, он не мог. По началу, Альбедо просто выписывал травы, стимулирующие память, рассказывал о ваших совместных моментах в разных местах, когда вы там прогуливались. Тогда он ещё не ощущал всей серьёзности ситуации, из своего рационального подхода он не торопился паниковать, но когда Альбедо стал замечать твоё неловкое поведение рядом с ним, отнюдь не сопостовимое с влюблённой рассеянностью, а самым, что ни на есть страхом. В момент осознания он остался один на один с громадиной мира, пока ты смотрела куда угодно, но не на него. Все эти месяцы Альбедо искал глаза полные нежности в толпах чужих, презренных взглядов, но они утонули потухли, как светлячки-однодневки. Хотя, кто уж тут жертва? Ты ничего о себе не знаешь, а человек, который как раз такии знает ведёт себя отстранёно и вечно погружён в свои мысли. А слухи о нём сыграли главную роль в вашем настороженном отношении. Должно быть у вас почву могли отнять, спросив: кто такой Альбедо? Он ведь совсем ничего о себе не говорит по время встреч, лишь тараторит о том, как вы друг друга любили, наслаждались жизнью и кто вы сами. А он? Кто он? Альбедо не знал, стоит ли вас держать. Только он был и является инициатором ваших встреч.       В тот день, он вынес окончательное решение, что вам будет лучше без него. Человека, что был озабочен не состоянием своего партнёра, а потраченным на создание вашей связи временем. Увы, что бы он не говорил, горечь с его лица не исчезла. «Я всё обдумал и хочу извиниться за твоё потраченное время. Если тебе что-нибудь понадобится или ты что-то вспомнишь, отправь мне письмо через Джинн. Вынужден проститься.» Тома       Ему не в первой попадаться в разного рода передряги, каждую он встречал с мыслью, как посмеётся над этой историей за чашкой чая. Но то было не фаза отрицания, то он заведомо знал наперёд, без отчаяния и паники. Славные были времена, жаль, что не все их вспомнят. Для Томы это был перелом на "до" и "после" его привычного уклада жизни. Он и допустить в мыслях не мог, что с его близкими пройдёт нечто подобное. Чтобы кто-то просто взял да забыл всё. Ему потребовалось немного времени на размышления и большая часть его заначки для покупки книг о подобных явлениях в издательсклм доме Яэ.       Как он считал, ты заслуживала сочувствия, а не жалости, потому что он уважал тебя и не хотел заставить чувствовать себя уязвимой. К сожалению, от книг пользы было никакой, затем он прибегнул к более примитивным мерам. Он вовлекал тебя в твою привычную рутину, можно сказать, зону комфорта. Тома не считал, что относится к вам, как к ребёнку правильно, но он часто выбирал наиболее простые для понимания формулировки, когда вы не могли вспомнить что-то. Также, у вас появилась игра-угадайка, по этой же причине. Тома задавал вопросы, даже зная, что за предмет вы имеете ввиду, наталкивая на воспоминания. Так, нитка за ниткой и у вас вышел клубок. На момент, когда вы всё вспомнили, прошло уже около двух лет, и хотя вы уже вспомнили большую часть в первые полгода, Тома всё равно устроил вам маленький праздник и взял отгул. «[Имя], а помнишь, как ты потеряла здесь шарф, мы его искали по всему острову до самого вечера, а потом оказалось, что он у меня в сумке. Да-да, такое вряд-ли забудешь.»