Легион Урфина Джюса (хроники дуболомов)

По итогу операции по возвращению Деревянной Армии в состав НАУД, капралы Арум и Ельвед, которых Чарли Блек произвёл в лейтенанты, всё-таки стали сержантами. Драная Рожа тоже стал сержантом. А вот Чакнис был произведен в вахмистры, став третьим по старшинству в ДА. Чтобы главный разведчик отличался от всех своих подчинённых, Урфин украсил его хоть и незамысловатыми, но всё-таки узорами. Прежде чем возвращаться на базу (в Замок Гуррикапа), Потрясатель Вселенной оставил в Замке Людоеда гарнизон из двух взводов: 1-го и 2-го. Командиром гарнизона был назначен сержант Арум, которому был вручён тесак Людоеда, а весь его взвод имел на вооружении топоры на длинных толстых топорищах. Взвод Бефара был перевооружён луками, а самому капралу достался тот самый лук, который был слишком тугим для обычных дуболомов. Таким образом, эта сводная рота могла вести бой как на ближней, так и на дальней дистанции. А Драная Рожа получил в качестве вооружения нож Людоеда. Найденные в замке фургоны подшаманили, нагрузили их трофеями, после чего ДА двинулась в путь… Пройдя через Лес Смилодонов, армия ночными маршами продвигалась по узкому дефиле между перелесками Блюланда и Каменным Лесом. Конечно же стаи во́ронов предупредили бы Урфина о любом движении в сторону идущей колонны, однако он решил не рисковать, тем более что противник вполне мог иметь и какие-нибудь воздушные средства наблюдения. Поэтому днём вся ДА, укрывшись ветками, кустами и небольшими деревцами, изображала весёленький зелёный перелесок. Буквально за пару дней уровень камуфляжа был доведён до совершенства. Урфин сам специально отъезжал подальше, чтобы с разных ракурсов полюбоваться на замаскированную армию — результат был выше всяких похвал. Гуамоко и Арок в один голос утверждали, что сверху ДА выглядела натурально, как маленькая рощица. А когда, для большей натуральности, на вершинах деревцев пришпандорили несколько птичьих гнёзд, да плюс ещё и во́роны периодически взлетали и садились на ветки, то выглядело это всё — натуральней некуда. Пройдя вместе с армией маршем до Гитонбурга, Урфин собрался убыть в Замок Гуррикапа. Вот только перед тем, как улететь, он всё-таки решил самолично осмотреть замаскированную армию с высоты. Здесь в предгорьях уже можно было поднимать Крокодрона в воздух, не опасаясь, что его увидят посторонние глаза. Результат привёл его в неописуемый восторг — перелесок с каркающими во́ронами выглядел категорически достоверно. А вот теперь можно было и отправляться домой, где его ожидало много интересной и увлекательной работы. Обитатели Холмстрога припёрлись в Гитонбург практически всей толпой (за исключением тех, кто в карауле), и восторженно приветствовали возвращение Деревянной Армии. Зрелище было внушительное… Более двухсот пятидесяти дуболомов и коряг, лес пик, топоры, молоты, мощные луки, развивающееся на ветру чёрное знамя — всё это производило неизгладимое впечатление на бывших каторжан, что способствовало всплеску подъёма боевого духа. Вслед за Урфином в Замок отправились: Лан Пирот, Топотун, Ельвед с ремвзводом, Драная Рожа с полдюжиной коряг, а также 3,17, 18, 19 взводы дуболомов. Остальная ДА осталась в Гитонбурге, где она должна была доводить до ума крепость, а также заниматься боевой подготовкой под командованием ТМД. Телеги с добычей оставили недалеко от Холмстрога, так как протащить их через лес было нереально. Таким образом, всё барахло (за исключением медных лат Людоеда, которые дуболомы потащили в Замок) стало головной болью командира гарнизона капрала Бода. Кстати, Толковый Майор Дорн наведался как-то и в Холмстрог, где устроил пластунам разнос: — Пень вашу мать, кожаные ублюдки, кто так строит?! У вас совсем труха под корой? Да ваш тактический свинарник даже глистастые зайцы возьмут первой же атакой! Старший офицер оказался недоволен расположением башен, а также отсутствием у них бойниц для ведения фланкирующего огня вдоль стен. За проведённые десятки штурмов и оборон Замка Людоеда он неплохо прокачался в плане осадного искусства, и теперь ему одного взгляда хватало, чтобы определить сильные и слабые стороны любой крепости. Кстати, сержант Гитон тоже получил втык за своё инженерное творение, которое в итоге пришлось перестраивать. Ну а в итоге, именно комвзвода-4 перестраивал и Холмстрог. Ну, а ТМД не давал скучать личному составу — устраивая постоянные штурмы то Гитонбурга, то Холмстрога. В итоге, пришлось капралу Боду приказывать Большому Марку уводить людей на выходы в лес, либо в горы, чтобы деревянный полководец их окончательно не доканал. Что же касается Потрясателя Вселенной, то он первым делом вылетел в горы, чтобы забрать найденный Вильгельмом куст Водожора. Как оказалось — находка была просто шикарная! Урфин был в восторге — этот куст превосходил всё, что было найдено до этого. Причём превосходил раза в два. Таким образом получалось, что вместе с нынешними запасами можно создать порядка четырёх взводов. Вот уж действительно было где развернуться… Но прежде всего Урфин принялся доделывать прапорщика. Изготавливался новый юнит по тому же принципу, что и ТМД, с той лишь разницей, что какая-нибудь красота там отсутствовала напрочь. Когда новый могучий воин был готов, возник вопрос — а сколько ему вкладывать ума? Пример ТМД показал, что 20 саморезов — это слишком. Таким образом, Древодел решил, что 15 будет вполне достаточно. Как впоследствии оказалось, и это тоже был перебор… После того, как Урфин проделал все манипуляции с саморезами и порошком, прапорщик Бревнюк ожил. Хитрые глаза сразу же обшарили все углы. Ни Древодел, ни Топотун не вызвали у изделия ни малейшего интереса. А вот помещение столярки вызвало у прапорщика явно выраженное брезгливое презрение, что он тут же и высказал: — В мире всё должно быть параллельно и перпендикулярно. Что не параллельно и перпендикулярно — то валяется. Затем новый военный начал исследовать себя, в ходе чего постучал себя по груди и выдал: — Дерево… Дерево — это хорошо. Дерево — это вам не камень. Дерево — вещь лёгкая и даже удобная. Дерево — это хорошая материя, заключённая в правильную форму. А что есть материя без формы? Кисель. Вот тут-то Урфин и понял, что 15 саморезов для ума тоже многовато. — А вы, товарищи, кто такие? Выглядите вы как штатские, которые отлынивают от призыва. Древодел мысленно обругал себя — он опять наступил на те же грабли. Оживление юнитов следовало осуществлять в специально оборудованном помещении, и самому при этом надлежало выглядеть соответственно моменту. Ну а сейчас пришлось, не без помощи грубой физической силы Топотуна, объяснять кто есть кто. Что поразительно — Бревнюк откуда-то знал, что он прапорщик. — У нас чёткое самосознание, данное нам в ощущениях, и непреодолимая тяга к выслуге лет. Весь мир — это хаос. Армия - основа мироздания, противостоящая хаосу. И только прапорщик — рыцарь порядка. Без прапорщика нет армии. Урфин решил передать в его распоряжение ремвзвод. Ну, а пока этот самый взвод в составе колонны, возглавляемой генералом, маршировал в Замок, прапорщик Бревнюк проходил обучение. Читать он выучился быстро, и Древодел усадил его за чтение уставов. В отличие от всех остальных деревянных военнослужащих, прапорщик имел целый набор вооружения: молоток с гвоздодёром на длинной железной рукоятке, топорик на короткой железной рукоятке, нож из металла Гуррикапа и кусачки с серебряными лезвиями, обработанные Лунным Маслом. Для ношения всего этого арсенала прапорщик Бревнюк был оснащён широкой кожаной перевязью, на которой весь этот арсенал и крепился. Когда в Замок прибыл генерал Лан Пирот, ему был представлен прапорщик Бревнюк, после чего первый засел за штудирование умных военных книг, а второй получил в своё распоряжение ремвзвод, после чего развернул бурную деятельность. Прежде всего прапорщик попросил увеличить ремвзвод ещё на два бойца, на что Урфин дал своё согласие. Прежде всего, Потрясатель Вселенной дал своё согласие только для того, чтобы Бревнюк оставил его в покое, поскольку упоротый прапор развёл такую бурную деятельность, что страдали от него все, особенно Кабр Гвин. Дошло до того, что управляющий делами Замка готов был выброситься со стены при виде прапорщика, который постоянно драл его за бардак, хаос и полный беспорядок в ставке Потрясателя Вселенной. Бревнюк взял на учёт всё имущество замка, переписал весь инвентарь и назначил ответственных за противопожарную безопасность. На несколько дней прапорщика удалось отвлечь на обучение капралов и сержантов, которых он усиленно натаскивал, передавая им знания, почерпнутые в уставах. Но, к сожалению, надолго его знаний не хватило… Изначально Урфин планировал не торопиться с изготовлением новых юнитов, но из-за чрезмерной активности прапорщика пришлось срочно обучить его столярному делу, а затем озадачить созданием новых элитных юнитов. Однако, понаделав заготовок, прапорщик решил, что на этом его миссия выполнена, и начал проситься сходить за линию фронта навести суету. Урфин аж присвистнул, слушая Бревнюка. Положа руку на сердце, его радовал тот факт, что он обрёл не только хозяйственного зампотыла, но матёрого воина. В итоге, взяв с собой пару дуболомов из ремвзвода, Драную Рожу с парой коряг и пару пластунов из бывших браконьеров, прапорщик Бревнюк отправился в тыл противника. * * * Мак Бэлдон зарабатывал на жизнь лесозаготовками. При Старухе его дела шли в гору, и он сколотил неплохое состояние и открыл таверну. А вот при нынешней власти дела пошли из рук вон плохо. Кругом сплошные запреты, поборы и налоги. Одно время от разорения его спасало то, что он смог пролезть в браконьерский бизнес. Чтобы войти в долю, он выложил кругленькую сумму, но оно этого стоило — икра с берегов Лунной очень быстро окупила все расходы, а потом и с этим бизнесом стало всё плохо. Чиновники Кокуса с помощью всякого птичьего отребья в виде сорок и ворон вылавливали парней, после чего тех отправляли на рудники. Как же он радовался, когда ястребы начали долбить всю эту каркающую падаль. Вот только восполнить потери добытчиков было практически некем, и этот бизнес тоже стал загибаться... Походами на Лунную занимались две профессиональные ватаги — Дарумовские и Нигадовские, и кого попало они к себе не брали. Каждая из группировок держала свой маршрут: Дарумовские — западный, идущий вдоль Кругосветных гор и Замка Ящера, Нигадовские — восточный — вдоль берега Большой. Оба маршрута были обходными и поэтому очень длинными. Самым безопасным считался Дарумовский маршрут, так как на большей части своей протяжённости он был относительно безопасен. Этот маршрут практически не требовал захода в Туманный лес, так как проходил по предгорьям Кругосветных гор. Единственным по-настоящему опасным местом был самый конечный этап, проходящий вдоль логова Ящера и прилегающих к нему земель. Кем была эта тварь — никто не знал, так как тех, кто с ней повстречался, никто и никогда больше не видел. Появлялась эта тварь редко. Настолько редко, что порой про неё вообще забывали, но когда появлялась — ватаги исчезали бесследно. Именно поэтому добытчики никогда не ходили всей толпой, а делились как минимум на две партии, каждая из которых двигалась с разницей в несколько дней. Совершенно другая ситуация была на Нигадовском маршруте, который всегда был смертельно опасным. Следуя по этому маршруту, нужно было несколько дней дефилировать между Туманным и Смилодоновским лесами, и уж только потом, выйдя к берегу Большой, начинался более-менее безопасный маршрут. Вот именно к Нигадовским в своё время и вошёл в долю Бэлдон. Однако сейчас и с лесозаготовками, и с добычей икры - всё было совсем плохо. Теперь оставался только «Весёлый пьяница» — это таверна, которую, скорее всего, скоро придётся закрывать. Однажды утром, когда Бэлдон вышел нарубить дровишек, дабы немного размяться, растрясти жирок, да и отвлечься от дурных мыслей, к нему подлетел ворон. — Бэлдон, как стемнеет, выходи на задний дворр таверрны. Там тебя будет ждать старрый дрруг, и очень выгодное дельце. Прокаркав это, ворон упорхнул, однако улетать не стал, а уселся на вершине дуба, стоявшего неподалеку от таверны, и принялся наблюдать оттуда за Бэлдоном. В течение дня Мак многократно выходил из таверны и смотрел на дуб. Ворон был на своём месте и наблюдал за Бэлдоном, а тот, в свою очередь, наблюдал за вороном. Один раз Мак заметил, как к ворону прилетел какой-то его собрат. Птицы о чём-то перетёрли, после чего гость улетел. А ещё любопытным фактом было то, что пару раз в небе кружил ястреб, однако во́рона это совершенно не волновало. Это открытие внушало некое уважение к птице. Возможно, что именно из-за этого Мак и решился пойти на встречу. Когда стемнело, тавернщик, вооружившись большим разделочным ножом, зажёг лампу и вышел на задний двор таверны. Внезапно со стороны сарая трижды прокаркал ворон, после чего в кустах за забором раздался шорох. Судя по всему, находившийся там человек хотел, чтобы его было слышно. Забор заскрипел, и над ним появилась фигура, которая неторопливо через него перелезла, и так же неторопливо спрыгнула на землю. Затем таинственный незнакомец поднял руки, и, всем своим видом демонстрируя мирные намерения, двинулся на свет лампы. — Мак-старина, это ты? Подай голос? — Это я… — Ну здравствуй, старый друг, — незнакомец скинул капюшон. — Заноза?! Ты?! — Бэлдон опешил, и его охватил липкий, холодный ужас. — Как видишь, Берлога. Как видишь… Погаси лампу — не надо, чтобы нас видели вместе. — Это верно, — Мак погасил лампу, — век бы тебя не видеть. Что тебе надо от меня? — Мак, для начала успокойся и убери нож. У меня очень выгодное для тебя дело. — Ты один? — Правильный вопрос, приятель. Правильный. Я не один. Мой компаньон там, возле черёмушника. Но его дело телячье, а мы и без него поговорим. — Говорят — ты связался с рудокопами. Так что с тобой разговаривать-то опасно. А уж дела делать и подавно. — Мак, тебя никто не выдал. В том числе и я. Поэтому ты на свободе, а не на руднике. С кем я связался — мои проблемы. Я предлагаю тебе хорошую тему. С перспективой. — Икра? — спросил тавернщик, которого уверенный и спокойный голос подельника по Нигадовской ватаге немного успокоил, и он засунул нож за сапог. — Не сейчас. Сейчас лес. Много и быстро. Мой приятель обеспечит любое количество в максимально короткие сроки. С нами ты легко обойдёшь всех остальных поставщиков. — А ты не боиш… — Стражников Кокуса? Не боюсь. Да мне с ними и не встречаться. А мой компаньон решит вопросы с любыми стражниками. — Главный он или ты? — Братан, с тобой дела буду делать только я. Он обеспечивает поставку товара, я — сбыт, через тебя. — То есть ты — посредник, — резюмировал тавернщик. — Я — посредник. Только я посредник, которого нельзя кинуть и без которого нельзя обойтись — мой компаньон будет иметь дело только со мной. — Он желает остаться инкогнито? — Вот именно. — Как парни? Я ждал вас после нападения на рудник. — Мак, давай сразу договоримся: мои дела — это мои дела. У нас с тобой чисто бизнес. О парнях — у парней всё ровно, к тебе никаких претензий. Ты ничего не должен. На этом — тему с парнями закрыли. Если у тебя какие-то непонятки с паханами — я решу вопрос. — Кадл, — Бэлдон усмехнулся, — ты решишь вопрос с Бурым и Соплёй?! Сынок, ты себя явно переоцениваешь. — Берлога, прогуляемся до забора? Я тебе кое-что покажу, — Кадл Олд (а это был именно он — тот самый браконьер и конокрад, которого Урфин вывозил на Крокодроне после нападения на рудник) расплылся в улыбке и сделал приглашающий жест. Когда они подошли к забору, Кадл указал тавернщику на стоявшую неподалеку черемуху, возле которой чернело, что-то огромное. — Это что за херня? — недоумённо произнёс Мак. — А ты помаши рукой, — с ноткой веселья в голосе предложил Кадл. Хозяин таверны имел на этот счёт какое-то нехорошее предчувствие, но в то же самое время какое-то дурное любопытство вынудило его совершить глупость, и рукой он всё-таки помахал. Когда таинственная фигура в ответ тоже помахала огромной рукой, Мак смог разглядеть, что это какой-то жуткий гигант, совершенно чудовищного роста и невероятной ширины. Этот монстр был в каком-то плаще с накинутым на голову капюшоном. При виде этого страшного великана у Бэлдона подкосились ноги, и он чуть не обделался. — Это рудокоп? — в голосе тавернщика звучал неподдельный ужас. — Братан, кто это — тебе знать не надо. Он не рудокоп. Он может заработать большие деньги, но не может легализоваться. Он надёжный, и он нас не кинет. Я за него ручаюсь, как за самого себя. А разве я хоть раз подводил? Ты же сам когда-то хлопотал за меня перед Бурым и Соплёй — разве я подвёл? — Ты не подводил, Заноза. Но теперь всё изменилось… — Слышь, Берлога, хватить гнать, а? Твоё заведение на грани разорения. Точнее сказать: твоё разорение — неизбежно. Дело лишь во времени. И у тебя его совсем немного. А я предлагаю тебе отличное дело. Ты можешь хорошо заработать на строительстве укреплений и поправить свои дела. А потом можно будет двинуть тему с икрой. Есть возможность наладить поставки по себестоимости на порядок меньшей, чем было. — Нее, братан. Это уже война с паханами. Ты их может быть и не боишься. А вот меня совсем не таращит получить нож под ребро. Так что, Заноза - это без меня. — Ну, во-первых, — я действительно не боюсь Бурого и Соплю. А во-вторых, — никакой войны не будет. Я не собираюсь лезть на их маршрут. Ну да это сейчас и не важно — это дальняя перспектива. Давай сейчас за лес базарить? — Заноза, ты действительно считаешь, что так легко пролезть в субподрядчики на строительство укреплений? Ты знаешь - сколько там желающих? — Мак, ты лучше меня знаешь, кому дать на лапу. К тому же — полсотни брёвен отличного качества уже готовы — бери и вези. А сейчас все сроки срываются. Кокус истерит. Ты же можешь поставлять древесину в гораздо большем количестве, чем остальные. К тому же, даже если мы товар за полцены отдадим, то и в этом случае не прогорим. У тебя лучшее предложение для магистрата. А если будут быковать — угрожай жалобой на имя Кокуса. А то, что в случае необходимости такая бумага будет доставлена господину Прему — это я тебе железно гарантирую. — А ты высоко взлетел, Заноза. — Невысоко. Совсем невысоко, Берлога. Но друзей заметно прибавилось. — Значит, на каторге время зря не терял… — Не терял. Давай ближе к делу, Мак? — Моя доля? — Пополам, братан. Всё по-честному. — Взятки и прочие расходы? — Тоже пополам. Мы сейчас на мели, так что вычтешь потом с нашей доли. — Надо подумать… — Да что тут думать? Ты в курсе, что на руднике тоже крепость строить будут? — Ну. — Вот те и ну! Стены и башни поставили только в Когиде, а у остальных ещё конь не валялся! Да плюс ещё каторга. Чуешь? Это шанс быстро подняться. Другого такого не будет. Старые приятели договорились. И на следующий день Мак Бэлдон, прихватив увесистый кошель с серебром, направился к бургомистру Сельману. Пробившись на приём по особо важному государственному вопросу к главе города Нигад, тавернщик изложил следующее - как истинный патриот он готов поставлять древесину для обороны родного города за полцены и в максимально сжатые сроки. Узнав цену, господин Сельман сразу же прикинул — сколько он может сэкономить на этом казённых денег, которые он намеревался положить себе в карман. Сумма вырисовывалась настолько солидная, что бургомистр хотел было распорядиться выделить солдат для охраны почтенного господина Бэлдона. Однако последний заявил, что самой лучшей охраной будет бумага, подписанная многоуважаемым бургомистром. Затем Бэлдон арендовал четыре упряжки тяжеловозов, с двумя из которых он отправился в лес. В помощники Мак взял семнадцатилетнего сына Мика. Передав упряжки Кадлу и ещё какому-то незнакомому типу с бандитской рожей, Бэлдоны направились домой за следующей парой. Когда же они пригнали её в указанное место, там их уже ожидала нагруженная лесом первая пара упряжек. Так начался бесперебойный поток леса на строительство крепости, который прекращался только ночью, и только потому, что могучим тяжеловозам нужен был отдых. А вот у конкурентов Бэлдона дела шли не очень хорошо — лесорубы боялись выходить в лес, так как, по их рассказам, там завёлся какой-то страшный великан. Бургомистр лично соизволил поинтересоваться у Мака Бэлдона, что тому известно об великане, на что тавернщик ответил, что кто-то видимо хочет поднять цены на древесину. Вполне возможно, что сами лесорубы хотят побольше содрать со своих нанимателей. Да и вообще, Нигад — лесной город, и в лес ходит куча народу и никто ни о каком великане слыхом не слыхивал. И только лесорубам вечно что-то мешает… Может просто пить надо меньше… В общем всё закончилось тем, что в итоге господин Бэлдон стал единственным поставщиком строевого леса для крепости. Причём для этого даже не пришлось увеличивать объёмы поставок, поскольку строители практически не успевали переработать всё то, что привозил тавернщик. Там более, что в отличие от строителей он ишачил без выходных. Вскоре дела пошли настолько хорошо, что многоуважаемый господин Бэлдон затеял капитальный ремонт в таверне с заменой интерьера, а также выкупил все четыре упряжки першеронов. Прибавилось у Мака и врагов, которые завалили магистрат жалобами на него. Однако благодаря яростной поддержке Бэлдона самим бургомистром, все жалобщики вынуждены были засунуть язык в жопу, особенно на фоне того, что подобные действия сейчас могли расцениваться как саботаж строительства крепости. Оно конечно же, в прежние времена магистрат никогда бы не пошёл на подобные формулировки, вот только времена сейчас настали тяжёлые… Создание вооружённых сил, а также строительство крепостей требовало большого количества железа, а нападение рудокопов на рудник практически полностью остановило добычу руды. Хорошо ещё, что запасов уже добытой железной руды было огромное количество. Однако милитаризация Блюланда очень быстро сожрала все эти запасы, и теперь возник дефицит железа, а, соответственно, и изделий из него. Таким образом, нужно было срочно возобновить добычу, причём в гораздо большем объёме, чем было раньше. А учитывая, что добычей руды в Блюланде традиционно занимались каторжники, то правительством Према Кокуса было решено привлечь для этой деятельности не менее двухсот преступников. А где прикажете взять такое количество преступников? Вот и приходилось магистратам хватать людей за любую провинность. А в случае с жалобой на Бэлдона могли припаять именно саботаж… Так что завистники предпочли заткнуться. А когда бургомистр показательно посетил несколько раз «Весёлого Пьяницу», то всем всё стало ясно... Таким образом, Мак стал одним из самых уважаемых людей города, а его заведение — одним из самых презентабельных. Кто бы мог подумать, что за всем этим успешным коммерческим проектом стоит ни кто иной, как прапорщик Бревнюк.