И я не знаю — сила это или слабость

Осталась сущая ерунда — придумать, как отвадить девушек от Лёхи. Потому что сейчас они сменяют друг друга в нашей квартире регулярно. Откровенно говоря, я был огорчён, когда вечером, после романтика на крыше, к нам постучалась Лёхина подружка. Романтичным, само собой, тот вечер был только для меня. Для девушки и Лёхи весь романтик начался после. Но огорчение как рукой сняло, когда на утро завтрак перед парами Лёха готовил мне, а не ей. Перед своими парами, конечно. После первых двух недель учебы я окончательно выбрал путь удовлетворительных оценок, подработок и, может быть, даже отчисления. Тут уж как повезёт. Но исправно вставал на запах варёного кофе и нехитрого завтрака. А девушки в итоге и на ночь-то не оставались, не то чтоб на завтрак. Такое положение дел меня вполне устраивает, ведь я говорю себе, что ещё одни печальные отношения мне не нужны. А с Лёшей они если бы и были возможны, то только такие. Ну сами посудите, где Лёха и где я. Тут к бабке не ходи, сразу понятно, что все кончится моим разбитым сердцем. Сегодняшнее же наше утро начинается не с бодрящего запаха кофе с кухни, а с улыбки пацана и легкой хрипотцы в голосе. — Может, устроим совместный быт? — вкидывает сосед, сонно потирая ладонями лицо, пытаясь окончательно проснуться. Откидываю взглядом сначала его, потом кухню, и взгляд останавливается на стеклянной пепельнице. Как только я заехал к Лёхе, то сразу приметил ее на кухонном подоконнике, забычкованной с горкой. На следующий день пепельница сияла чистотой, а я так и не заметил в ней за почти неделю ни одного бычка. Пока я туплю в одну точку и думаю о странном положении дел с сигами, Лёха апатично открывает кухонные шкафчики один за одним и холодильник следом. — Это как? — утром соображаю я не очень. — Продукты, говорю, давай купим вместе, — вздыхает сосед, вытаскивая из шкафа какие-то железные банки разных форм и размеров и следом остатки продуктов из холодоса, — сегодня вот завтракать нечем. Для человека, которому нечем завтракать, Лёша мастерски собирает наверняка самый вкусный в моей жизни омлет с помидорами и сыром и заваривает пахнущий мятой и малиной чай. — Кофе тоже кончился, но чай заебись, — говорит парень, протягивая мне кружку с обжигающим напитком. — Купим, — соглашаюсь я, — только я ебано готовлю, не думаю, что ты сможешь это есть. — Зато я — отлично, — к чаю добавляется тарелка с воздушным омлетом, — решено, на тебе посуда, на мне готовка. Не знаю, кто это решал, но киваю. Я готов покупать Лёхе хоть свежайших лангустинов, яйца страуса и печень единорога, если он будет продолжать меня так кормить. Готов, но есть нюанс — покупать пока не на что. Мои подработки — вещь в себе и весьма внезапная. Пока мы решаем наши насущные проблемы, Зевс мельтешит под ногами и быкует попеременно то на меня, то на Лёху. — Я тебя кормил уже! — рычит на него сосед, и Зевс поворачивает ко мне своё недовольное ебало. — Он тебя кормил, что ты на меня смотришь? — отвечаю на немой вопрос кота. Зевс, видимо решив, что мы конченные, перестаёт орать, но смотрит на нас с осуждением. — Ладно, на, — Лёха насыпает коту ещё корма, — разжиреешь же блять. Кот в ответ удовлетворенно орет. — Сегодня после пар можем съездить, — предлагаю Лёше заняться бытом. — Съездить? Ты что, старовер? — он фыркает. — Доставку закажем. Доставка, конечно, решает сразу миллион проблем, например, не надо вызывать такси или трястись с пакетами в марике, но романтики тоже не добавляет. Ведь трястись в марике можно и вместе и, например, ненароком завалиться на понравившегося пацана. Видимо, Лёха читает мысли, потому что неожиданно соглашается на поход в магаз: — В принципе можно сходить, если воду не покупать. — Зачем покупать воду? Она же примерно бесплатно стоит из крана, — сразу же не соглашаюсь с Лёхиным мажорским настроением. Я вообще весьма ограничен в средствах, а тут он мне — воду покупать. Лёха только улыбается. Вообще, Лёха меня все ещё дико раздражает, но ебучая магия в действии — когда я смотрю на него, мне одновременно хочется ему уебать, выебать и обнять. Как будто рядом с ним сразу три меня. Какой-то полный спектр эмоций. — Ладно, я на пары погнал, у тебя-то никаких совместных планов на меня нет? — спрашивает Лёша, проводя ладонью по коротким волосам. А меня как током бьет: это я хочу так ерошить их. — Нет у меня никаких планов, — чувствую, как горят мои уши. Я все никак не привыкну к этим Лёхиным вбросам, — только сегодня не смогу отдать за продукты, но завтра обещали перевести за прогу бабло. — А, да без проблем, ты во сколько освободишься? — улыбается Лёха. — Не пойду на пары сегодня, — отмахиваюсь я. — О, значит, встаёшь специально, чтобы меня проводить? — ещё шире скалится пацан. — Да, блять, давай, пиздуй в свой универ, вечером в магаз пойдём, — автоматически быкую, скрывая смущение. Вечером мы действительно идём за продуктами, благо рядом есть гипермаркет. Теряюсь от Лёхи в отделе с макаронами и прочей мусорной едой и разрываюсь между Бичпаком и БигЛанчем, когда чувствую руку Лёши у себя на плече. Рука сползает ниже и ненавязчиво скользит по моей спине, удобно устроившись на боку. Второй рукой он выбивает у меня бичпаки: — Это не те джедаи, которых вы ищете, — укоризненно смотрит на меня, и я сам не пойму, зачем я вообще свернул в этот ряд. По привычке видимо. — А каких мы ищем? — нервно спрашиваю на выдохе, потому что горячая ладонь на моем боку никуда не исчезает. Лёха озабоченно смотрит на соседнюю полку с крупами и вытягивает незнакомую синюю пачку с надписью «булгур». — Потушу с курицей вечером, — кидает мне пачку пацан. Чувствую себя в этот момент охуенно. После модного зерна набираем ещё полтелеги продуктов, которые я в здравом уме не взял бы никогда. С Вадей мы тоже не особо готовили, сварить пельмени или макароны — это наша короночка. Дольше всего Лёша залипает в отделе с чаем: кажется, он решил перенюхать все баночки. — Может, пива лучше купим? — предлагаю я. — Какие-то ты оскорбительные вопросы задаёшь, конечно, пиво мы тоже купим, — поясняет Лёха, — но чай это очень важно. Пока Алексей выбирает чай, я просто залипаю на его профиль. Расплачиваемся на кассе, точнее это Лёха расплачивается, я же неловко мнусь рядом. — И что, ты сейчас реально из этого будешь еду делать? — озабоченно смотрю на купленные нами продукты, которые мы в трёх пакетах прем на пятый этаж. — А ты ещё и помогать будешь, — усмехается сосед. Сказано это безапелляционно, так что я даже не спорю. Дома Лёха выдаёт мне морковь, нож, лук и обрекает на страдания. — Я завтра бабло отдам, хорошо? — Без проблем, я же сказал, — отвечает сосед, — до конца следующего месяца мне не горит. — А потом что, загорит? — любопытствую я. — У маман юбилей, — вздыхает Лёха, кажется, кромсая куру чуть яростнее, чем раньше. — Что подаришь? — Заплачу здоровьем, похоже. Психическим, — мрачнеет пацан. Я хмыкаю, вспомнив теть Лиду. — Че у вас не очень? — Да отчим конченый, что она с ним живет только, — фыркает Лёха, отправляя курицу в кипящее масло. Больше о Лёшиной матушке мы не разговариваем, да и вообще по большей части молчим, Лёша увлечён нашим ужином — я, как всегда, Лёшей. В итоге через час я нахожу себя за столом, возле тарелки тушеной куры с басурманской крупой. Лёха напротив взрывает наши банки с пивасом и протягивает мне одну. — Кинцо включим? — предлагает сосед. — Ага, — киваю я. От Лёхи пахнет до одури пьяняще, когда он после нашего ужина предлагает досмотреть фильмец только под пиво и прижимается ко мне в попытке опереться плечом. Мне стоит только повернуть голову, и я чувствую аромат его шампуня. Что-то мятное и цитрусовое. Меня ведёт то ли от Лешиной близости, то ли от пива, и я так хочу дотронуться до его волос, но понимаю, что это будет перебор. Лёха же ни в чем себе не отказывает и практически лежит на моем плече. Сверху ему на колени забирается Зевс, и Лёха прижимается ко мне ещё сильнее. Меня это одновременно и раздражает и заводит. Когда Лёша начинает вошкаться, это раздражает сильнее. Просто сиди спокойно, просто дотрагивайся до меня типа случайно, просто не мешай мне и коту кайфовать. — Блять, завтра к первой, — объясняет пацан своё неспокойное поведение, — надо спать идти, а то проебу. Я молчу, но Лёше до пизды на мое мнение, и он просто ставит фильм на паузу и закрывает ноут. — Завтра досмотрим, спокойной. Киваю Лёхе. Спокойной-то спокойной, но как тут успокоиться? Алексей уходит к себе в комнату, кот бежит за ним. Я б тоже хотел последовать за всеми, но иду в душ. Буду успокаиваться. Шумно выдыхаю, взглядом упираясь в душевую полку и Лёхин шампунь на ней. Захуя-то нервничаю, а деваться некуда, я уже все решил. Открываю крышку шампуня и чувствую знакомый дурящий запах цитруса и мяты. Сжимаю челюсть, а правая рука уже привычно на члене. После того, как Лёха прижимался ко мне, — мне много и не надо. Мысли о Лёше всегда как вспышка. У меня абсолютно не получается себя контролировать, ни сейчас, ни в любое другое время. Я как будто под какими-то чарами, когда он рядом. Без разницы, что бы Лёха ни делал — вёл себя как мудло или, наоборот, с долей заботы — у меня моментально стоит на это. Думаю о том, какой Лёха мог бы быть, какой мог быть бы секс с ним. Наверняка страстный и на эмоциях. Он бы не сдерживался, уверяю я себя. Обязательно схватил бы за подбородок и прижал к себе. Я бы впечатал Лёху в стену и заломил ему руки, чтоб он был полностью в моей власти. А ещё хотел бы получить на это отпор. Хотел бы долго и влажно целовать его, провести пальцем по рёбрам и по этим темным соскам, сжать их наконец. Гладить его по коротким волосам и чувствовать под подушечками пальцев мурашки, знать, что это из-за меня. Укусить ключицу, а потом зализать свой укус, чтоб Лёха то стонал в голосину, то сбивался на прерывистое дыхание. Прижаться наконец-то бедром к его стояку, после животом к животу, но уже без ненужной одежды. Ещё пара движений рукой, и в моей голове и не только там всё взрывается, выбивая воздух из лёгких, и я дрожу. Прижимаюсь лбом к стене душевой кабины, пытаясь успокоить взбесившееся сердце. Наконец-то успокаиваюсь. Но ненадолго, в состоянии некоего спокойствия я пребываю примерно сутки, ровно до того момента, когда следующим вечером к Лёхе приходит очередная девушка.