Часть 3
29 мая 2022 г. в 18:41
Поезда… Тилике не ездил на них раньше, поэтому для него для него это в новинку. Его окутывали самые разные эмоции, а выброс адреналина в кровь значительно увеличился. Мысли о том, что скоро он будет на новом месте и в новой обстановке будоражили его. Он присел рядом с окошком, из которого сейчас открывался вид на шикарный лесной пейзаж. Небольшие кустарники лихо проносились у него перед глазами, а где-то неподалеку он увидел точно такой же поезд, но направляющийся в город.
Серые облака, которые заволокли небо, растянулись и над Берлином, и над Штутгартом, откуда он ехал. На душе у него было хорошо. Ему не терпелось познать то дело, о котором он думал последнюю неделю, если не больше. Танки. Шлоссер всегда знал, что не будет ни поваром, ни инженером, только танкистом и только офицером. Он помнит, что, когда был маленький, в один из притонов, где он работал, пришли двое офицеров. Ох, как красиво они были одеты! Тилике запомнилось это надолго: китель черного цвета с вышитыми на нем листьями дуба и орденами, высокие сапоги и черные кожаные перчатки, придающие особый лоск, фуражка, дополняющая и без того властный образ. Да, парню понравился тогда вид тех мужчин, он хотел бы тоже носить такую форму.
Но не только форма привлекала его в образе танкиста. Тилике видел особое благородство в чертах и поведении мужчин. Ему нравилось, как подчеркивает внешний вид особый статус этих людей — а в другие аспекты Тилике не вникал. Ему охота быть танкистом, но он знает, что отбор довольно строг, и иногда могут отправить в другой род войск.
Он рассматривает пейзаж за окном поезда и позже переключает свое внимание на атмосферу в вагоне. Люди из совершенно разных слоев общества, разных возрастов чем-то удивительно походили друг на друга. Их объединяло ожидание, никто не знал, что их ждет, и поэтому многие беспокойно хмурились. Кто-то, конечно, уже бывал в Берлине, но не в качестве военнослужащего.
Через пару часов они прибыли в Берлин, и люди сразу кинулись к выходу. На перроне они растерялись, не зная, куда деваться. Тилике, выйдя из поезда, сразу понял, куда ему нужно. Он, подойдя к незнакомому солдату, спросил — как ему попасть в танковое училище? Тот направил его в машину, где, по его словам, собирались такие же, как и он. Тилике поблагодарил его и поехал. Все пока что оказалось намного проще, чем думалось.
Они ехали по окраинам Берлина. Приехали они, когда солнце почти заходило за горизонт, окрасив укрытое облаками небо в алые тона. Место на первый взгляд было мрачным, гнетущим и не сильно похожим на училище. Тилике только по форме офицеров понял, что тут из них будут делать солдат.
— Построились! — зычный, натренированный голос офицера быстро привел его в чувства. От разглядывания места, которое сейчас стало для него местом обучения, не осталось ничего. Они выстроились в ряды.
— Вы приехали сюда работать и становиться солдатами! Забудьте свои дома и свою мирную жизнь. Теперь вы воины — будущее нашего государства, и вас научат ими быть. Сейчас вы пройдете медосмотр и вам выдадут форму. Дальше распределят по блокам и с завтрашнего дня вы начнете учиться!
После этих слов, все стали один за другим входить в помещения, где можно было помыться и сменить запыленную дорожную одежду. Их стригли, брили и выдавали форму. Процедура была, конечно, не из самых простых в моральном плане.
Проходя мимо зеркала, которое висело в одном из коридоров, он не узнал себя. Перед ним стоял не уличный парень, который когда-то таскал яблоки и подворовывал у пьяных посетителей в притоне. Перед ним стоял самый настоящий курсант и солдат в будущем, которому многое нужно пройти и всему научиться. Это и есть начало его пути.
Войдя в указанную старшим комнату, он обнаружил одну свободную койку у окна — как он любит. Соседей еще не было. Тилике расположился на ней и огляделся. Комната была не слишком маленькой: две двухъярусные кровати у стен, две лампы и общий шкаф, стены покрашены в белый цвет. Было тепло, одеяло выдавали на случай, если уж ты слишком сильно восприимчив к холоду. Послышался топот и громкий смех — его соседи возвращались. Интересно, кто они?
— Да черта с два, Альфред, — вошедший в комнату парень голубоглаз, коротко подстрижен и старше его лет так на пять, а может на все десять. У него странноватое лицо: белая кожа и светлые глаза цвета лазури, слишком яркие, как весеннее небо.
— К нам подселили, смотри, Йенс, — парень развернулся, окинул взглядом Тилике и, подойдя, протянул ему руку в знак приветствия. Тилике также поздоровался.
— Меня зовут Йенс Филлер.
— Очень приятно, Тилике Шлоссер.
— Меня зовут Альфред Шнайдер, — представился человек, с которым минуту назад говорил Йенс. Он сильно отличался от них обоих, был уже не очень молод — лет тридцать, тридцать пять, и было видно, что прошел через многое.
— Очень приятно, — Тилике был открыт к знакомству. Новые товарищи и друзья никогда не помешают.
Все трое стали рассказывать понемногу о себе — общую информацию. Однако Тилике еще раз убедился, что общая информация тоже может быть разной. Как и совместное проживание с ним.
Йенс очень не любил, когда им командовали, потому что, как оказалось, он будет командиром группы, куда определили его и еще нескольких человек. Поэтому, если начинаешь учить его жизни и давать советы, то ссоры не избежать…
Альфред оказался женатым человеком, с увлечением рассказывающим о своей жене, к тому же еще и воевавшим в первой мировой. Точнее, он попал на фронт уже под конец войны, но все же. По нему было видно, что он повидал многое. С ним никогда лучше не спорить про политику и экономику, иначе почувствуешь себя полным идиотом.
Последним человеком из их комнаты оказался ровесник Тилике — Нойман Эрих. Это был крайне застенчивый персонаж и Тилике так и не успел его понять. При каждом разговоре он избегал общения, а попытки понять его сходили на нет, и все оставили эту затею.
Как сказал Йенс, они будут учиться до осени, а потом уже отправятся на фронт. Тилике пытался много раз выпросить у Альфреда, что такое война, фронт и каково там. Но тот только говорил, что там много крови и нет в этом никакого толку. Все они полетят в пропасть, как в первой мировой войне, и Гитлер опять загонит страну в угол. Йенс обязательно встревал и говорил, что все будет совершенно по-другому. Альфред только отмахивался и выходил покурить. После этого они еще долго не разговаривали.
Учеба шла тяжело. Тилике учиться не особо любил, ему не нравилось зубрить теорию и сидеть, никак не применяя полученные знания на практике. Тилике рвался в бой, хоть ничего и не знал, его одолевало стремление скорее обучиться и пойти в бой, но им не позволяли многого, лишь иногда выводя части на полигон. Приходилось корпеть над учебниками. Но это не прошло даром — он стал спокойнее и сдержаннее, а также очень организованным. Это не могло не радовать не только Тилике, но и его товарищей, которые поначалу только и делали, что учили его правилам общества и приличиям.
Он много думал о Хильде и о том, что между ними? Не поторопился ли он с тем, что она станет его женой? Тилике никогда не задумывался над серьезностью этих слов, но видимо теперь точно станет. Он не возьмет свои слова обратно. Да и зачем? Он не верил в случайности. Он верил в предназначение судьбы.
Лето пролетело довольно быстро. Темнеть начинало часов в семь вечера, а отбой наступал в девять. Под конец обучения Тилике был уверен, что он уже готов и теперь полноценный солдат. Сидя по вечерам с соседями, он рассказывал о мечтах и жизни.
— Да погоди ты! Куда уже в бой? Ты сначала к обстановке привыкни, а потом уже и рвись на войну, — Альфред выпил четвертую кружку чая.
— Я буду лучшим солдатом! — Тилике шутливо грохнул по столу.
— Ну-ну, конечно. Ты сначала стань выше меня по званию, а потом говори, что лучший.
— Ладно вам, хватит спорить, как дети малые, — после этих слов все отправились спать. Наперекор Альфреду не мог сказать никто, даже Йенс. А он был их командиром.
За два дня до сентября Тилике отправил письмо Хильде. Он подсознательно чувствовал, что должен ей хоть что-то сказать. Даже если между ними и так все понятно.
“Дорогая Хильда, я нахожусь на окраине Берлина и почти уже стал танкистом! Я не забыл про обещание, которое дал тебе, и исполню его, как только снова приеду в Штутгарт. У меня прекрасные соседи, о них я расскажу тебе при личной встрече. Обещай мне никуда не уезжать! И ответить на письмо, даже если я уже буду на фронте. Люблю тебя. Твой Тилике Шлоссер.»
Он закончил писать под лампой ночью 28 августа 1939. Впереди неизвестность и назад не вернуться. Тилике волновался. Он почти физически ощущал ток сердца — как беспокойство медленно распространяется по всему телу до самых кончиков пальцев. Он очень надеялся получить ответное письмо.
И получил его днем 31 августа.
“здравствуй. Да, я много думаю о тебе и не жалею, что выбрала именно тебя. Я рада, что у тебя все хорошо. Я думаю переехать в Берлин, потому что в Штутгарте неспокойно. Я пришлю письмо со своим адресом, чтобы ты смог меня найти. Твоя Хильда»
Они уже собирались, получали технику и многое другое, готовились к наступлению и вторжению в Польшу. Как им объяснили, Польша настроена против Германии, поэтому они обязаны захватить ее, чтобы предотвратить возможную потерю своей территории. В тот день было много шуму, хотя оно и понятно. Всем выдавали оружие, комплектовали отряды, назначали командиров, раздавали танки и другую технику. Описывали план наступления и многое другое. Ближе к вечеру они в последний раз сели в своей общей комнате, к которой за столько времени успели прикипеть всей душой.
— Ну что, все готовы? — Йенс стал серьезным. Он — их командир, и теперь серьезность ему к лицу и званию. Альфред — водитель-механик, Тилике — наводчик орудия, Эрих — пулемётчик.
Они вышли из комнаты и направились к танку. Офицер рассказал им, что они будут в первом танковом полку, и к ним присоединится еще один человек, радист — Эрис Юнг.
На первый взгляд это был обычный парень, Тилике не стал заострять на нём внимание. Он представился и провел рукой по блондинистым волосам, было видно, что он очень напряжен. Не сказав ни слова, каждый занял свое место в танке. Ночь обещала быть опасной, скорее всего не обойдётся без кровопролития. Тилике посмотрел на восходящую луну и вспомнил Хильду — её прекрасные глаза, которые снятся ему по ночам.
Проведя в дороге всю ночь, никто из них не сомкнул глаз, а в танке стояла гробовая тишина. Солнце только-только начало восходить над горизонтом, разукрашивая небо в багровые тона и освещая землю. Открывалась новая страница его жизни, которую заполнят невероятные вещи. Он выдохнул и приготовился к битве.
Их танк встал на позицию, зарядив орудие и прицелившись. Прогремел первый выстрел.
Они действуют слаженной командой. Единственное, что Тилике ощущает, сидя в танке, это духоту. Он слышит постоянные крики, замкнутое пространство давит на него. Понимание того, что весь мир и весь бой ты можешь видеть только через прицел, заставляет кровь бурлить. Командные крики Йенса: куда наводить и когда стрелять. Эрис держит связь с другими танками, выясняет, кто где находится. Альфред тоже не отстает и направляет танк на позицию, к небольшому холму, оттуда их никто не заметит.
Немцы окружают и полякам ничего не остается, как сдаться. Эрих работает вместе с Тилике. Эрих заряжает, Тилике прицеливается и делает выстрел. Враг подбит и уничтожен. Немцы не несут никаких потерь, кроме одного подбитого танка. Тилике накрывает с головой оцепенение. Его первый бой состоялся и он справился. Все происходит слишком быстро…
Оцепенение спадает только когда Йенс отдает приказ вылезти и оглядеться. Они располагаются в деревушке около польской границы, которую они только что пересекли.