Часть 13
3 июня 2022 г. в 04:53
Две недели Тилике проходил лечение в больнице. После последней перевязки ему сказали, что он полностью готов вернуться к обыденной жизни и теперь ему не нужна медицинская помощь. И действительно, Тилике весь в шрамах, бордово-сиреневых оттого, что раны только-только затянулись. Ему сняли швы, разбинтовали руку, на которой теперь не было двух пальцев, и отправили в штаб на распределение. Тилике и не думал, что сможет продолжить службу, в глубине души он надеялся, что его отправят в запас, пошлют куда подальше и он не вернётся, однако, к его удивлению, ему сообщают, что он теперь адъютант неизвестного ему пока что оберфюрера Готтера Мейра. Однако это лучше, чем ничего. Единственное, что ему сказали, что это человек своеобразных взглядов и Тилике очень повезло. И сказали держаться за это место.
Тилике, проезжая мимо пышных аллей и прекрасных полей, которые раскинулись справа и слева от него, пытался разглядеть дом. Он никогда не был в столь богато обставленных домах высокопоставленных лиц, он волнуется и не знает, чего ожидать. Теперь он не танкист, он адъютант и понятия не имеет, что входит в его обязанности. Однако, Тилике полагается на судьбу, ибо знает: если ты никак не можешь повлиять на ситуацию, то брось ее на волю судьбы и тогда она покажет правильное направление.
— Оберфюрер ждет вас, — вежливый мужчина на входе в дом, отворив дверь, проводил до гостиной, в которой и находился теперь его непосредственный начальник.
Гостиная богато украшена и видно, что дом перешел в руки хозяина по наследству. Вокруг картины, на которых изображены, по всей видимости, знаменитые полководцы и генералы, из рода которых и произошел полковник, на стене висят награды и ордена, отовсюду веет победами и почетом. Диван, на котором сидит мужчина, кожаный, как и вся мебель, стены выкрашены бежевой краской, а потолок расписан искусными фресками. Единственная лампа в комнате, стоящая где-то в углу, едва озаряет стены, но и ее света хватает, чтобы увидеть лицо мужчины.
— Господин, к вам пришел Тилике Шлоссер, он… — мужчина не успевает договорить.
— Да, мой новый адъютант, я в курсе, — мужчина поворачивается, встает с кресла и, дымя трубкой, смотрит в упор, изучает взглядом парня, стоящего перед ним. Тилике смущается под властным взглядом, но только на минуту. Он поднимает глаза, чтобы посмотреть в лицо начальнику. Они стоят минуты две, изучая друг друга. От оберфюрера исходит мощь и власть, и Тилике чувствует свою ущербность, но запихивает ее куда подальше.
— Ты мне нравишься, — в заключении произносит мужчина. Он жестом показывает дворецкому удалиться, а сам приглашает Тилике прогуляться по саду, чтобы обговорить работу и обязанности.
Они идут не спеша. Готтер понимает, что для парня явно в новинку быть чьим-то помощником, он только с фронта. Поэтому не торопится накидываться на него с вопросами, решает для начала просто узнать, кто перед ним. По правде говоря, когда к нему пришел Август с просьбой взять к себе в помощники мальчишку с передовой, Готтер никак не хотел соглашаться, приводя разные аргументы, начиная от — «он молод», заканчивая — «я и сам могу справиться». Однако, взглянув на его дело, он понял, что именно этот юноша ему и нужен. Только что с фронта, а значит понимает, что такое война. Ранен — значит его не пошлют на передовую, как это могли сделать. Молод — значит сможет выполнять много работы. И главное, у него нет абсолютно ничего — ни родных, ни друзей, ни девушки, как думал Готтер, а значит предать его он не сможет и уйти ему некуда. Идеальный вариант для него.
— Тилике, скажите, почему именно танки? Почему вы пошли именно в танкисты? Не в пехоту, не в снайперы, а именно в танкисты, — очень аккуратно начинает Готтер, чтобы ненароком не вывести парня на эмоции, зная, что у него сейчас не самое лучшее психологическое состояние.
— Четкого ответа вы от меня, к сожалению, не получите, так как даже я сам не знаю, почему. Наверное, потому что в танке чувствуешь себя, как в коконе. Находясь в нем, понимаешь, что ты чем-то защищен. И если дела совсем плохи, то ты можешь хотя бы спрятаться, — Тилике отвечает робко и неуверенно, не зная, какой именно ответ от него требуется.
— Довольно хороший ответ для молодого человека ваших лет. Я читал вашу историю и мне жаль, что ваша карьера танкиста закончилась на самом её рассвете. Однако, знайте, что работа адъютанта на первый взгляд кажется скучной, особенно по сравнению с боями, я и сам через это когда-то прошел, получив звание оберфюрера, никак не мог смириться с бумажной работой. Однако, не всё так плохо.
— Не переживайте, я не считаю работу адъютанта такой уж скучной. Расскажите мне об обязанностях, которые мне предстоит выполнять, я совсем ничего не знаю об этой работе и надеюсь, что вы мне поможете.
— Хорошо, мне нравится ваше рвение, это похвально. Вы будете сопровождать меня в поездках, составлять графики, личные поручения, и все документы, приходящие мне. Будь то письма или же отчеты, они должны прежде всего проходить через вас. Также вы будете моим доверенным лицом, иногда будете обучать и следить за курсантами, которых на меня повесили. И роль водителя отчасти тоже будете выполнять вы, — Тилике поражен, он не ожидал такого количества работы, представляя себе, что работа адъютанта заключается в том, чтобы приносить кофе по утрам. Но, как сказал оберфюрер, действительность не так плоха.
— Хорошо, тогда скажите, я могу приступить к работе с завтрашнего дня? — человек обернулся и смерил его взглядом.
— Вы из Берлина? — вопрос застал Тилике врасплох.
«А при чем тут это вообще?» — подумал парень, застыв на минуту.
— Нет, я из Штутгарта. По правде сказать, я не слишком хорошо знаю город… — парень не успел закончить, его перебили.
— Тогда ваша служба начнется с завтрашнего дня. Сегодня вам нужно будет получить форму и машину, а также знать примерный план города. Завтра буду ждать вас тут в 8:30. До завтра! — проговорил мужчина, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел к дому. Тилике только и успел сказать короткое «да» ему вслед. Тилике смотрел на удаляющуюся фигуру полковника и ухмылялся. Да, действительность не так уж и плоха. Может ему удастся связаться с Хильдой или выяснить что-то про нее. Не могла она вот так просто исчезнуть. Тилике вздохнул и пошел вдоль деревьев.