Берлинская кровь 2

      Дни работы в больнице пролетали один за другим. Они текли, не отличаясь друг от друга. Однако после встречи с тем странным офицером, которому она передала отчет о курсантах, он постоянно всплывал в ее воспоминаниях, что-то в его чертах казалось ей знакомым. Интуиция, которую Хильда никогда не слушала, вдруг начала ей упорно твердить о том, что с этим мужчиной у нее что-то есть и неспроста. Возвращаясь домой, она записывала все свои размышления в дневник. Она любила, сидя вечером, перечитать записи, сделанные накануне. Это была ее небольшая отрада в жизни. Якоб снял для них небольшую квартирку, в ней было тесновато, но комфортно.       Вот и сейчас, сидя в одной из двух комнат, она сидела и писала свои мысли.        «Тот мужчина кажется мне слишком знакомым. Я потерялась, весь фокус моего внимания сосредоточен на его чертах, которые отложились в моей памяти. Однако, сколько не пытаюсь, не могу вспомнить. Несколько раз перед глазами промелькивали силуэты и обрывки воспоминаний. Но ни лиц, ни имен, ничего. Все это кажется мне бессмысленным, может, я зря трачу на это время? И нужно, как мои коллеги, думать только о счетах за электричество, про семью и детей? Начать думать о том, чтобы попросить повышение? А я, как дура, всё пытаюсь вспомнить человека и свою прошлую жизнь. Да, видимо, правильно мама меня называла другой. А когда я спрашивала у нее, почему, она отвечала: «У тебя глаза блестят по-другому, сразу видно, что ты не просто девочка, мечтающая выйти замуж, ты мечтаешь выйти замуж за того, кто будет равен тебе и сможет вести тебя по жизни».       Она дописала последнее слово и отложила дневник. Посмотрела на лампу, что стоит в углу комнаты, на занавески, что висят на окне, и вздохнула. Как же тут всё было серо. Она угнетена атмосферой вокруг. Может она всё еще не отошла от лагеря? А может это не то, что ей нужно в этой жизни?       Она чувствовала, что внутри неё энергия, что она не просто человек, который может всю жизнь прожить одинаково. Она была создана для того, чтобы собирать цветы на лугу, для того, чтобы делать самые вкусные пирожные и есть их потом вместе с мужем, смотря на Альпы и попивая какао.       Она рождена для того, чтобы влюбляться и с головой погружаться в чувство, что охватывает тебя, и ты словно постигаешь вселенную. Она читала и много раз находила этому подтверждения, что если ты хочешь познать мудрость, постичь счастье, то тебе нужна любовь. Любовь — одна из дорог к Богу и постижению жизни. Еще одна — это надежда, но любовь и надежда переплетаются между собой. И одно в какой-то степени зависит от другого.       Она рождена для эмоций, которые захватывают тебя, и ты окунаешься в них с головой, а позже сидишь и вспоминаешь эти самые прекрасные моменты.       Она рождена для счастья, однако, несмотря на всё, чем она окружена сейчас, ничто не вызывает у неё радости. Как будто она не на своём месте, ей кажется, что это сон и, проснувшись, она увидит то, чего хочет её душа. Альпы, какао и любовь всей своей жизни.       — Хильда, я пришел, — Якоб, вернувшийся с продуктами, стал раскладывать их по полочкам в холодильнике. Хильда сидела и наблюдала за этим, но вдруг у нее в голове возникла идея.       — Якоб, скажи, мы ведь давно знакомы? — Якоб поставил бутылку молока и повернулся.       — Да, а что случилось? — первое, что насторожило девушку — это взгляд. Он цепкий и строгий, немного нервный.       — А расскажи про мое детство? Или расскажи, где я работала до встречи с тобой? Я наверняка делилась этим, — Якоб повернулся спиной и стал делать вид, что чем-то занят, а сам стал думать, как выкрутиться из ситуации. Соврать? Нет, она рано или поздно вспомнит. Сказать, что забыл? Тоже нет, ссора будет, для каждой девушки это важно.       — А ты сама до сих пор не вспомнила эти моменты? — Якоб решил действовать иначе — вопрос на вопрос.       — Нет, не вспомнила. Расскажешь? Или ты не помнишь? — Хильда встала и, подойдя вплотную к Якобу, всмотрелась в его глаза. — А может ты и не знаешь?       — С чего ты так решила? — Якоб припоминал, чему их учили. Как обманывать красиво.       — Ну не знаю, ты, когда я прошу тебя, никогда ничего не рассказываешь о нас и никогда не говоришь, какой я была. И не помогаешь мне вспомнить.       — Врач сказал, что тебе нужно вспомнить это самой, без чьей-либо помощи. Могу сказать, что ты родилась в Штутгарте, отец и мать тебя сильно любили, но ты захотела самостоятельности, поэтому пошла в официантки. Позже, когда началась война, ты стала медсестрой.       — Ладно, предположим, ну, а как мы познакомились?       — Ну как-как… Я подошел и спросил: «Девушка, не хотите ли сегодня посмотреть на луну?» И ты согласилась.       — Сегодня я поверю тебе, — Хильда отошла и направилась спать, а Якоб выдохнул. Он мысленно поблагодарил Луизу за то, что та, пока они были в лагере, всё время рассказывала про них с Хильдой.       Она умылась холодной водой и легла. Последние дни Хильда спит очень плохо и часто просыпается. Только не решается принимать снотворное.       Вот и сегодня, беспокойно проворочавшись полночи, она просыпается в холодном поту из-за сна, более похожего на видение.       Она стоит посреди вокзала, а перед ней силуэт. Ей хочется прижаться или прикоснуться к нему, но силуэт стоит на месте, вокруг люди и обычная жизнь. И, когда Хильда всё же протягивает к нему руку, тот подаётся вперед и испаряется, говоря: «Скоро ты встретишь меня, только не пропусти».