***
На следующее утро Хильда снова шла к Тилике. Вчера этот молодой офицер очень приглянулся ей, он смотрел на неё с особой нежностью, и это очень ценно для неё. Якоб никогда не дарил ей такие взгляды, он вообще мало с ней говорил в последнее время. А ей так хотелось откровенных разговоров! Каждый раз он уходил или просто игнорировал её. Зайдя в палату, они столкнулись взглядами. Он её ждал! Сегодня он находился в прекрасном расположении духа, много шутил, а также старался общаться с ней на темы, которые, как ему, наверное, казалось, интересны девушкам — о киноактрисах и моде. Хильда охотно поддерживала беседу. Она сама не знала почему, но ей хотелось находиться рядом с ним, они легко нашли общий язык и ей казалось, что они очень давно знакомы. Она смотрела на офицера и в ней просыпалось давно забытое чувство любви. Он мог сделать ей комплимент посреди их беседы и это не могло не радовать. Тилике, глядя ей в глаза, всегда заставлял смущаться, хотя она сама не знала от чего. Тилике смотрел на неё и не мог отвести взгляд. Он любовался её глазами, её улыбкой. И даже в том упорстве, с каким она перебинтовывала ему раны, он тоже находил что-то особенное. В моменты рядом друг с другом, они оба выпадали из реальности, совсем на чуть-чуть, однако им этого хватало. Оба получали заряд энергии и надежду на следующую встречу, которой каждый из них ждал с нетерпением. Тилике быстро шел на поправку и каждый раз говорил, что это Хильда своей улыбкой поставила его на ноги. Она улыбалась, смущаясь, и принималась поправлять волосы. Всё это со стороны выглядело мило. Хильда ждёт встречи, потому что отношения с Якобом испортились окончательно. Он приходил домой поздно и очень часто их непродолжительные разговоры заканчивались ссорой. Хильда так и не смогла разобраться, в чем причина, однако все её попытки как-то решить проблему ничего не изменили, и в последние дни она могла не возвращаться домой вообще, ночуя в больнице. За короткое время Тилике и Хильда достаточно сблизились. Хильда часто не хотела возвращаться в пустой дом и поэтому шла к Тилике. Тот рассказывал истории про время, когда он был на фронте, истории, которые помнил. Часто читал свои записи и размышления. Она же говорила ему о кинокартинах и о жизни за стенами больницы. Тилике всегда говорил, что стыдится своих шрамов и увечий, однако Хильда, наоборот, находила в них красоту и нечто особенное. Ей нравились его шрамы и все недостатки. Это память боли, сражений и вечного ожидания тихого времени. Настоящие шрамы были не на теле, а в душе. Там их больше всего. После двух недель общения она понимает, что их многое объединяет. Она всё больше и больше проникала в его мир. Мир морфия, крови и ответственности за души. Иногда она приходила и просто жаловалась, лежа на его плече, а он только и мог, что держать её своей правой рукой, на которой осталось три пальца. Он считает себя калекой, но она видит в нём намного большее.***
Лето близится к своему окончанию, солнце садится раньше, на улице холодает. В одно утро, когда, не переставая, льет дождь, Хильда пришла промокшая до нитки — настроение хуже не бывает. Она надеялась поднять его себе походом к Тилике, который сегодня проходит предпоследний осмотр у доктора. — Хильда Шварц! — громкий голос доктора выводит её из мыслей. — А, это вы, — девушка выдыхает. — Я пришел, чтобы сказать вам вот что: мой знакомый врач попросил меня перевести в его больницу несколько врачей и медперсонал. Вы в их числе. Завтра вы отправитесь в Эссен. — Подождите! А как же мой подопечный? — Хильда растеряна, она не может вот так всё бросить и поехать не пойми куда. — Если вы о Тилике, то он встанет на ноги меньше чем через неделю, — сказал врач, надевая очки, и добавил: — Завтра рано утром уезжаете. — Я могу попрощаться и провести здесь последний день? — Да, конечно, можете, — врач удаляется, оставив Хильду стоять в растерянности. Как так? Куда она поедет? Зачем? Тилике пребывает в достаточно скверном расположении духа. Скоро должен прийти оберфюрер Готтер и сказать, что теперь с ним будет. Наверняка теперь отправят со службы. Ну и пусть, ему терять нечего. Глаза нет, но это ещё полбеды, как он будет учиться жить с одной рукой? Это для него пока большая загадка. Радовало одно — Хильда зайдет сегодня. Он представил её, и в душе распустились пионы, он ассоциировал девушку именно с этими цветами. Он научился различать её по шагам. И она вот-вот уже должна была прийти.***
День пролетает незаметно, словно птица по небу, и оба чувствуют, что это не последняя их встреча. Хильда много шутит, Тилике рассказывает про технику и звания. К вечеру, когда больница закрывается, двое сидят на кровати и наблюдают за луной, которая медленно ползет вверх и освещает их лица. — Тилике, знаешь, я завтра уезжаю, — девушка легко устраивает голову на его плече. — Куда? — мужчина склоняется, чтобы лучше рассмотреть её лицо. — В Эссен, нас переводят. Не знаю, почему, только сегодня узнала. — Ну, ничего страшного, я встану на ноги и приеду к тебе. — Не хочу уезжать, когда я только приехала сюда, я думала, что это место ничем меня не удивит, однако оно преподнесло мне тебя. Спасибо тебе за всё. — О, Хильда, мы ещё увидимся с тобой не раз. Пообещай мне, что будешь его хранить, — он снял с себя маленькую веревочку с подвеской-стрекозой. — Хорошо, я обещаю, — они просидели в обнимку около часа, пока Хильда не уснула на плече Тилике.