Космическая пыль

Атака в голову — блок, световые мечи с треском и шипением сталкиваются, лезвие соскальзывает, стремясь к левой ноге спарринг-партнера, но и там вместо уязвимой плоти его встречает зеленый огонь. — Молодец, падаван, — быстро кивает Кеноби и, перекинув оружие через меч Энакина, пытается провести атаку на правую ногу. Скайуокер мимолетно улыбается, парируя. Оби-Ван чувствовал его ровный восторг, притягивающий Силу, как магнит. Если бы Силу можно было увидеть невооруженным взглядом, то мальчишка светился бы, как радиолюминисцентный. Левый бок ученика открыт, но ненадолго. Тогда рыцарь проводит стремительный Сан Джем в правую руку Энакина, надеясь выбить оружие, но защита Скайуокера безупречна, лишь слегка скользнули по рукояти вспотевшие ладошки. Он перешел в наступление, осыпая Оби-Вана серией ударов, входящих в их сегодняшнее ускорение. Несмотря на разницу в росте, его натиск был плотным, вынуждающим противника уйти в глубокую оборону. Проводя высокое парирование, Кеноби шагнул назад, отмечая про себя, что Скайуокер делает успехи. Скорость все возрастала, и где-то после десятка комбинаций атак и блоков Оби-Ван сбился со счета, предоставляя мечу метаться и парить, как стрекоза, а Силе играюче сквозить через руки, плечи и ноги. Мысли Энакина были также чисты, как у учителя, а движения молниеносны и отточены. Он больше не впадал во время боя в угар, близкий к алкогольному опьянению — пара-тройка легких ожогов научила его не поддаваться низменным инстинктам, не играть с противником в кошки-мышки, забывая о собственной защите. Воздух жужжал и свистел между ними, не успевая залечивать образовавшиеся бреши, настолько скорость была чудовищной. — Солах, — выдохнул пошатнувшийся Оби-Ван. Энакин недоуменно опустил меч. Учитель уступил ему в ускорениях впервые за почти полтора года обучения. — Зачем ты поддался? — несколько обиженно спросил он. — Ты посмотри на меня, я совершенно выбился из сил, — Кеноби не лгал. Он действительно достиг пика своей скорости. Еще немного, и Энакин достал бы его. Просиявший Скайуокер подбежал к опустившемуся на стопку матов учителю. Оби-Ван подсадил его рядом с собой, и Энакин начал подпрыгивать, восклицая: — Я победил! Я победил! Покачивающийся от его прыжков Кеноби улыбнулся, не решаясь прервать бурную радость ученика. «В самом деле, мальчишка еще успеет наполучать от жизни суровых уроков, ” — подумал он. Глотнув немного кафа из термоса, Оби-Ван поднялся: — Попрошу у Йоды тренировочных дроидов. Хочу еще раз взглянуть, как хорошо ты овладел первой формой, и тогда, быть может, перейдем к изучению второй. — Ураа! — загорелся с новой силой Скайуокер, подпрыгивая еще более рьяно. *** Вернувшись в тренировочный зал, Оби-Ван непонимающе покрутил головой. Он ожидал увидеть Энакина, остервенело отрабатывающего основные элементы Шии-Чо, но в помещении было тихо и как будто пусто. Взглянув на спортивный инвентарь в углу, джедай вздохнул, сгружая с себя тренировочные шары. С аккуратно сложенных матов свисали тонкие ноги. Крепко спящий Скайуокер уже даже не шевелился, когда Кеноби привычно поднимал его с пыльных матов на руки. Смирившийся с тем, что его ученик постоянно отрубается в самых неожиданных местах, Оби-Ван понес Энакина к жилым комнатам. По пути ему встретилась спешащая куда-то с набитым ауродиевыми слитками мешочком Верджер. Окинув взглядом дрыхнущего мальчика, фошей понимающе кивнула и приложила палец к клюву, тихонько семеня дальше. Она всегда относилась к Скайуокеру с симпатией, и тот отвечал ей взаимностью. Втиснувшись в дверной проем комнатушки Энакина, Кеноби поморщился от царящего в ней беспорядка и вони машинного масла. Из темного угла на него пялилась мерцающими фоторецепторами башка разобранного астромеханика. «Неудивительно, что его преследуют кошмары. У меня самого мороз по коже от этого парня, ” — недовольно подумал Оби-Ван, едва не запнувшись о какую-то запчасть. Отпихнув попискивающих дроидов размером с ладонь, тыкающихся в ноги, будто просящие ласки туки, он наконец-то добрался до кровати, опуская на нее практически невесомое тело ученика. Распрямляясь, джедай ощутил, как ручонки цепко держат его за рукав: — Оби-Ван! — Что, Энакин? — спросил Кеноби, стараясь игнорировать отдавившего ему ступню кухонного дроида. — Не оставляй меня одного, — дыхание Скайуокера участилось; рыцарь почувствовал душащий его страх. — Опять кошмары? Энакин скорбно кивнул. Кеноби пожевал губы, размышляя. Время, конечно, было вечернее, но не такое уж позднее — они даже еще не ужинали. Он мог бы настоять на том, чтобы Скайуокер вернулся к тренировкам, однако его ужас был столь материальным, что Оби-Ван решил не оставлять это без внимания. — В первую очередь нужно повырубать весь этот хлам. Движение и свет будоражат твое сознание. — Но, учитель, — запротестовал Энакин, когда Оби-Ван принялся методично отключать петляющие по полу машины, — Наоборот, они успокаивают меня. Как будто я… я… Кеноби расправился со всеми дроидами, выключая напоследок противно подмигивающего астромеха. — Не один, — жалобно закончил Скайуокер. Оби-Ван закрыл Силой дверь, заявив: — Подвинься, падаван. Энакин подчинился, крайне удивленный и сбитый с толку — он не ожидал, что Кеноби послушает его. Джедай сел в изголовье, спокойный и прямой. — Учитель… — Просто лежи, — отозвался Кеноби, — Ничего не говори. Положи руки вдоль тела, вот так. Оби-Ван разжал все еще стискивающие рукав пальцы, бережно укладывая левую кисть мальчика на постель. Его руки напомнили Скайуокеру шершавые от работы, но нежные ладони матери, и мощное тепло разлилось в его груди. — Твоя голова расслабленная, теплая, тяжелая. Твои плечи расслабленные, теплые, тяжелые. Твоя грудь расслабленная, теплая, тяжелая. Твои ноги расслабленные, теплые, тяжелые… — монотонно бормотал Оби-Ван. Реагируя на слова учителя, тело Энакина будто наполнялось воздухом. Уже через пять минут он чувствовал себя так, словно лежит на воде, не в состоянии пошевелить конечностями. — Ты маленькая бабочка, порхающая от цветка к цветку. Молчаливая и свободная. У нее нет ни мыслей, ни сновидений, ни ожиданий. Темный потолок надвигался на Скайуокера, будто он отправился прямиком в космос. Он ощущал себя чаинкой, неторопливо кружащейся в чае. Оби-Ван замолк, пока мальчик заново знакомился с темнотой и тишиной. — Ты не бросишь меня? — тихонько подал голос Энакин. — Нет, пока ты во мне нуждаешься, — ответил Оби-Ван, откидываясь на спинку, — Если хочешь, я посижу здесь до утра. — Хочу, — робко раздалось после повисшей паузы. Кеноби положил тяжелую ладонь на лоб мальчика, не говоря ни слова. Молчание больше не было тревожным, наполненным невнятными голосами и пугающими видениями. Скайуокера удивило, какой теплой и полной доверия может быть тишина, не разрушаемая воем массиффов, храпом эопи, пьяными воплями контрабандистов. Свободная от гула гипердвигателя, щелчков переключателей, жужжания и стрекота дроидов. Сраженный этим открытием, Энакин и не заметил, как опрокидывается в безмятежную дрему.