Космическая пыль

— Ты идешь? — хитро улыбнулся Кеноби Скайуокеру после короткого брифинга по поводу завтрашней операции. — Только после тебя, мастер, — подмигнул юноша. Энакин пропустил джедая немного вперед, любуясь тем, как Оби-Ван неторопливо струится в метре над полом, колыхая плавниками. Незримые потоки Силы поддерживали его длинное тело, будто центральная шахта «Непоколебимого» была наполнена не затхлым воздухом, а водой. «Интересно, осознает ли он, насколько изящно двигается?» — с нежностью и восхищением подумал Скайуокер. Лишенный возможности передвигаться за пределами водоемов, Оби-Ван лучше всех в Ордене овладел техникой Левитации и пользовался ей постоянно, не задумываясь. Левитация для него была столь же естественным приложением к жизни, как сердцебиение и дыхание. Кеноби завис на месте, поджидая Скайуокера. Поравнявшись с ним, Энакин еле сдержал себя, чтобы не подержаться за жесткий хвостовой плавник цвета морской волны — мог и леща получить. Прошли те времена, когда он мальчишкой цеплялся за сильный хвост, а Оби-Ван снисходительно соглашался покатать его на себе. Стоило двери каюты отрезать их от внешнего мира, как Энакин попытался поцеловать Кеноби, но тот не дался, юркнув на середину небольшой комнаты. — Ну что за дела, мастер, — шутливо надулся Скайуокер, на что тот ответил таинственной улыбкой. Прислонившись к стене, Энакин наблюдал за тем, как Кеноби освобождает свой хвост от сегментов подвижной пласталевой брони. — Иногда забываю, насколько эта тряхомудия тяжелая, — проворчал Оби-Ван, встряхиваясь, как собака. Скайуокер рассмеялся, с удовольствием разглядывая переливающиеся, будто тонированное стекло крупные голубые чешуи. Далее настала очередь наручей и нагрудника. Сбросив в ту же кучу тунику, прикрывавшую место, где человеческий торс сплавлялся с рыбьим хвостом, обнаженный Оби-Ван подплыл к Энакину на расстояние вытянутой руки и горизонтально — будто лежал на воздушной подушке — распластался. Скайуокер сделал шаг, а он как намагниченный тем же зарядом отодвинулся подальше, обжигая юношу лукавым взглядом. — Предлагаешь порыбачить? — хмыкнул Энакин, крадучись приближаясь к мастеру. Оби-Ван в том же темпе отплывал все дальше и дальше, пока не уперся спиной в холодный металл переборки. Только Скайуокер попытался схватить его за талию, как Кеноби выскользнул из его рук, поддразнивая любовника. Они еще некоторое время дурачились, пока Энакин не прижал хохочущего русала к постели. — Ну все, блин, — Скайуокер попытался поцеловать его, однако тот уворачивался, заливаясь смехом, — Отставить ржач, генерал Кеноби! Оби-Ван наконец присмирел, глядя на него искрящимися озорством глазами. Этот взор поворачивал какой-то секретный ключик в животе Энакина. Еще пара оборотов, и он точно съедет с катушек, покрывая шею мастера засосами и укусами. Кеноби многозначительно стрельнул взглядом на его одежду. «Ах, да». Раздевшись и выключив свет, Энакин гладил русала по мелким блеклым чешуйкам под животом. Словно волна прошла по хвосту Кеноби; мерцающие во мраке плавники раскрылись и затрепетали, выдавая его предвкушение. Скайуокер мягко погрузил руку во влажную щель пониже брюшных плавников, лаская спрятанный, пока еще мягкий член. Ему нравилось ощущать, как голубоватый пенис крепнет в его ладони, постепенно показываясь из клоаки. Отзываясь на эмоции Оби-Вана, биолюминесценция его слизистых — ноздрей, рта, члена, ануса и склеры глаз — а также лучей плавников, радужки и цепочки обычно неприметных пятен на коже спины и хвоста усилилась, заливая Скайуокера мистическим аквамариновым светом. Бескрайний восторг парализовал Энакина, словно рыбешку, привлеченную на глубине тысяч и тысяч метров под водой пленительным сиянием хищника. — Оби-Ван, ты выглядишь потрясающе, — прошептал он, не в силах отвести влюбленный взгляд от джедая. Глядя прямо в широко раскрытые, совершенно обалдевшие глаза, лежащий на боку Кеноби мягко отстранил руку Энакина и притянул его к себе за бедра. Скайуокер словно очнулся, издав какой-то невнятный звук — его член вошел прямо в карман на хвосте русала, встречаясь с гладким, мокрым от щедро вырабатывающейся слизи пенисом Оби-Вана. — Сила, помоги мне, — воззвал Энакин, его крыша напропалую текла от этого глубоко интимного контакта с Кеноби. Скайуокер тесно обхватил любовника ногами, очень медленно потираясь о него, ощущая, как чешуйки вздымаются, впиваясь в нежную кожу внутренней стороны бедер. Спина Оби-Вана переливалась и искрилась под нажатиями исследующих пальцев, как экран датапада, а полыхающие лунным светом глаза бегали по лицу Энакина: — Хочу, чтобы ты выебал меня по самые молоки, Энни, — пророкотал он девятым валом, исцеловывая стонущий рот. Немного придя в себя, Скайуокер съехал пониже; вырвавшийся из объятий раскрывшегося кармана член Кеноби скользнул по его животу. Собрав немного слизи из его клоаки — даже этот процесс он старался сделать по возможности как можно более приятным для Оби-Вана — юный джедай прижал пальцы к светящейся точке над самым анальным плавником. — Прежде я хотел бы полизать тебя, — вымолвил Энакин, сползая все дальше и дальше, пока его лицо не оказалось под вспыхнувшим с новой силой членом русала. — О, Сила, Энакин, — умоляюще произнес Кеноби, приникая изогнувшимся от нетерпения хвостом к горячим рукам. Скайуокер раздвинул прикрывающие нежно-голубой анус чешуйки. Слегка дырявый от задевшего его огня бластеров хвостовой плавник мерно постукивал по простыни — так бывало, когда Оби-Ван особенно сильно волновался, и Энакину, чего греха таить, это льстило. Юноша быстро поцеловал судорожно сжавшееся отверстие, и Кеноби, не выдержав переизбытка ожиданий, прорвался вскриком: — Что же ты медлишь!.. Энакин мстил за недавние догонялки, дразня джедая, испытывая его терпение. Ему нравилось, как Оби-Ван елозит, выпрашивая большего. Обходя вниманием его изнывающую дырочку, он провел рукой по оси роскошного хвоста до самого кончика, погладил расслабленный анальный плавник, зная, что в нем множество нервных окончаний, делающих его мощной эрогенной зоной. — Попроси получше, мастер, — усмехнулся Скайуокер. — Ну Энни, ну пожалуйста, — Кеноби завертелся, как рокарианский сом на сковороде, — Хочешь, я завтра разрешу тебе поспать на час подольше? — И отодвинуть наступление? Какая безответственность, генерал Кеноби, — покачал головой Энакин, решив больше не мучить его. Игнорируя рыбий привкус, он сразу залез языком вглубь, с вожделением вылизывая млеющего Оби-Вана изнутри. Мурашки пробежались по его телу — ситховы портки, Скайуокер просто тащился от чувства вибрирующей чешуи под щеками. Русал восхитительно отзывчиво стонал, смазка из его твердого, сияющего как лазерный меч пениса обильно пропитывала волосы юноши. — Трахни меня своим острым язычком… О, да, Энни… — безобразно канючил потерявший всякое достоинство Кеноби, комкая подушку. Скайуокеру редко удавалось довести его до такой степени исступления, как сейчас, а потому он очень старался и не смел смеяться над причитаниями образцового джедая. Отлизав Оби-Вана до состояния булькающей лужицы, Энакин и сам ощутил себя безвозвратно далеким от какой-либо степени адекватности. Запрокинув голову назад, Скайуокер извивался около поблескивающего хвоста, как у шеста, позволяя головке твердого члена Кеноби чертить светящиеся зигзаги на лбу, щеках, губах. Положив его на язык, Скайуокер широко раскрыл челюсти, чтобы Кеноби видел, как горящий голубым пламенем член освещает его горло. — Сила, Энакин ты просто безумно сексуальный, — Оби-Ван расчесывал пальцами его мокрые волосы. Скайуокер резко взял его полностью, ныряя носом в приоткрытую щель клоаки. — Ох, твою мать! — выругался Кеноби. Совсем поехав от похоти, Энакин рвано сосал пенис по всей длине, шлепаясь лицом о полный слизи карман на брюхе Кеноби. Плевать на то, что захлебываешься — глубже, глубже, лишь бы чувствовать, как головка уходит за гланды, как склеиваются ресницы от облепившей кожу терпко-соленой смазки. Оби-Ван уже не говорил ничего, лишь поскуливал, как сношающаяся мускусная собака, держась за кудри Энакина, будто за последнюю соломинку. Когда хвост русала начал недвусмысленно биться, Скайуокер отстранился, дыша с распахнутым ртом так, будто только что пробежал марафон. Слизь потянулась за ним, и он присел, растирая ее рукой по себе — по шее и дальше, по соскам и животу, к болезненно напряженному члену. Ему хотелось полностью вымазаться в пахнущей морем, пахнущей Оби-Ваном жидкости, втереть ее в себя и светиться, как хренов реактор. — Фффууууф, — протянул ошарашенный Кеноби, — Скайуокер! Иди. Бля. Сюда. Энакин тяжело рухнул в его объятия, хватая за хвост и продевая сквозь свои ноги. Намазанный слизью член уперся Оби-Вану в дырочку, и тот нажал всем телом, надеваясь на Скайуокера. — Звезды, — охнул Кеноби в миллиметре от губ Энакина, и приказал, — Двигайся сейчас же, иначе я за себя не отвечаю. — Боюсь-боюсь, — осклабился юноша, перекатываясь и оказываясь сверху. Оби-Ван горячо прижал его к себе и грязно сосал его губы, пачкаясь в собственных выделениях. Размазанное языком Скайуокера по его лицу, сияние словно пролилось из полыхающего рта на бледные губы, подбородок и шею. Удары тела о тело ускорялись, Энакин был переполнен сексуальной энергией Силы, был световым мечом, прошивающим кипящий вокруг него металл взрывозащитной двери. Он разрывался между до и после, стремясь кончить и одновременно желая подольше утюжить своего мастера, чтобы Оби-Ван так и стонал под ним до конца войны, Республики, человечества, всей этой несчастной Вселенной. Мышцы Кеноби так прекрасно раскрылись, безропотно и гостеприимно принимая пульсирующий член, а хвост дрожал и метался, хлеща его скрещенные ноги… Скайуокер трещал по швам. — Кончи в меня, давай, — подстегнул его Кеноби, извиваясь, как громадный мифический змей, — Давай, Энни, я хочу этого. — Оби-Вааан! Энакин прорвался вулканом Велусии, бурно изливаясь в великолепную тесноту и падая на любовника хлопьями пепла. Собравшись с последними силами, он подрочил утопающий в смазке член Кеноби, и тот подоспел, выгибаясь, матерясь и совершенно восхитительно расцарапывая в кровь поясницу Скайуокера. Еле живые от оргазма джедаи лежали, как вываленные на блюдце консервы. Говорить не хотелось, лишь вдыхать в себя аромат океана, окутавший их обоих, да слушать стук сердец. Все же умудрившись сесть на скользкий от их общей влаги хвост, Энакин с удовольствием смотрел, как белое семя вытекает из расслабленного лона Кеноби, просачиваясь между светло-сизыми чешуйками подхвостья. Оби-Ван дрогнул плавниками, когда его пальцы принялись кружить вокруг ануса. А затем скинул с себя. — Ну уж нет. Я тебе обещал лишний час сна, вот, держи. Энакин скуксился, но Оби-Ван был непоколебим. — Береги силы, юный пада… джедай, — поправился он, — Завтра на Джеонозисе нам придется несладко. Сияние его тела постепенно утихало, становясь размытым, сапфировым. Этот свет на время успокоил жадный огонь, горящий в животе Скайуокера, и он заграбастал мастера в свои объятия; флюиды удовольствия и благодарности, исходящие от Кеноби, говорили сами за себя. — Хочешь, я отнесу тебя в душ, — ворковал Энакин, тормоша его мокрые бороду и усы. — Если это не предлог, чтобы снова потрахаться… — Конечно нет, мастер-джедай Кеноби. Рыцарь-джедай Скайуокер к вашим услугам и не посмеет ослушаться вашего… — Прекрати паясничать, — усмехнулся Оби-Ван, — Я уверен, что совместный душ — это ловушка. Итогом их привычной перепалки стало усиливающееся сияние тела Оби-Вана, а противоперегрузочная кровать еще больше промокла. Кеноби был таким чувствительным после оргазма, и Скайуокер просто не мог не прикасаться к нему пальцами и ртом, собирая свою сперму и заталкивая ее языком обратно в горячую дырку. Оби-Ван, в свою очередь, сосал член юноши; его светящийся рот был как печка, сжигающая мозги Энакина до тла. — Какая безответственность, генерал Скайуокер, — выдохнул он, облизывая измазанные уже Сила знает чем губы. — Да иди ты в хаттскую баню, генерал Кеноби, — дружелюбно отозвался Скайуокер, возвращаясь к своему приятному занятию.