Космическая пыль

Бен вышел из душа, чувствуя себя помолодевшим лет на десять. Душ представлял собой подвешенный к потолку бачок и торчащий из него краник, удлиненный за счет шланга. Вода теплая, с примесью песка, но для Кеноби и такая была роскошью — обычно он мог позволить себе только пару раз в неделю обтереться мокрой тряпкой. Ну а чтобы постирать и вовсе приходилось забуриваться чуть ли не к тускенам в поисках еще не пересохших источников. Уже вымывшийся Люк раскинулся на диване в одном белье, бездумно смотря в головизор. К горлу Оби-Вана подступила желчь, но на экране маячила не имперская пропаганда, а какой-то мужик, задорно скачущий на светящемся рапторе. Заметив стопку инфодисков и скрученный предыдущими постояльцами голопередатчик, Бен облегченно выдохнул. Обернувшись на звук, Люк довольно улыбнулся мужчине. Оби-Ван разделял его чувства — приятно было прятаться от полуденных солнц в пусть и дешевом, но относительно прохладном номере отеля где-то на окраине Анкорхеда. Под открытым, безупречно сапфировым небом лучи Тату-1 и Тату-2 жгли обнаженные участки кожи, как раскаленная сковорода. — Бен, убери ты это идиотское полотенце. Ты бы еще по уши в него замотался, — весело произнес Скайуокер, ставя фильм на паузу. Ощущая неловкость, Кеноби свернул плотную, прикрывавшую его от колен до подмышек ткань. Во время секса Бен почти всегда был в плаще — кроме случаев, когда это происходило в темноте. Люк, цветущий и юный, как весна на далеком Алдераане, цепко окинул его взглядом. Оби-Ван прекрасно знал, что он сейчас видит. Рано проступившие старческие пятна, голубоватые вены на бледных, постоянно скрытых от солнц ногах. Лысеющую голову и потерявшую золотой блеск, бесцветную шерсть на груди и низу живота. — Ты дьявольски сексуальный, — затаив дыхание, произнес Скайуокер, играя с резинкой низко сидящих трусов. Кеноби от этих слов буквально врос в пол. — Серьезно? — вырвалось у него. Юноша поднял брови, искренне удивляясь недоумению мужчины. — Конечно. Глянь на мой детектор лжи, — Люк, кокетка, скатал белье к бедрам, демонстрируя свой небольшой член в полной боевой готовности. — Не вижу отсюда, — ухмылялся польщенный Бен, — Что-то зрение в последнее время подводит. — Ну так подойди поближе, — загорелые пальцы медленно скользили по более светлой коже бедер и икр. Доведя белье до щиколоток, Люк взмахнул ногой, и гульфик впечатался точно в глупую улыбку застывшего наездника на рапторе. Да, от них обоих разило вонючим бантовым мылом, но ни Скайуокеру, ни Кеноби это не мешало целовать друг друга до потери пульса. Устроившись сверху, Люк снова назвал Бена красивым, заставляя стучать чаще его законсервированное в холоде горя и обиды сердце. Сдув с себя пепел безразличия и цинизма, подняла голову благодарность. — Люк, малыш, ну-ка иди ко мне. Поставив юношу на колени и развернув к себе задом, Кеноби под аккомпанемент тихих стонов целовал мягкие, как девичья щечка, ягодицы. Попочка под поцелуями разрумянилась, точно спелый персик, став еще сочнее, еще привлекательнее. Оби-Ван развел плотно примыкающие друг к другу половинки и несколько раз прошелся между ними носом вверх-вниз, отчетливо ощущая, как Люк мелко дрожит. Обильно сплюнув на промежность, Бен широкими движениями вылизывал бархатистую кожу, одновременно неспешно оглаживая разведенные бедра и живот Скайуокера. Ладони двигались в такт с языком, и эта чувственная синергия заставляла Люка терять чувство времени, чувство реальности. — Ох-х-х, — юноша выгнулся, цепляясь пальцами за подлокотник и медленно потираясь влажной дыркой о жесткие волосы на подбородке Бена. Кеноби не торопил его, позволяя наслаждаться этим контактом сколько Скайуокеру угодно, лишь тихо урча, когда тот приятно вдавливал его голову в диван. Энакин всегда делал это грубо, быстро, не давая Оби-Вану дышать, Люк же действовал более деликатно, постоянно помня о своем партнере. Скайуокеру-старшему просто чуточку не доставало эмпатии. А эмпатия Кеноби… ах, ну вот же она, надо только отряхнуть ее от пыли. — Бен… — Люк остановился, тяжело дыша. Предвосхищая его желания, Бен включил жадину, рьяно вгрызаясь в чисто вымытую попку. — Ах-ахх, Бееен, — задыхался Скайуокер, судорожно стискивая волосы на затылке Оби-Вана. Ненасытно сосать эту беззащитную щелку, пока она не заалеет и не припухнет, мокрая и возбужденная. Раздвинуть его анус пальцами, языком добираясь до шелковых стеночек анала — нежных, точно мякоть медовой дыни. Жадно обнимать губами пытающееся закрыться отверстие, вставляя и вкручивая язык, щедро увлажнять слизистую. Позволить горячим бесстыдным пальчикам Люка скользнуть вглубь и лизать их верным псом, когда они выходят наружу, выворачивая плоть вслед за собой. Сердце в груди распухает, барабанным боем отдаваясь в ушах, слюна стекает по бедрам. Люк, ускоряясь, стонет в голос, и от этого кровь в жилах Оби-Вана закипает. — Ягодка моя, — страстно и благодарно вымолвил Бен, когда Скайуокер развел себя для него, позволяя любоваться алыми глубинами. Если бы Кеноби мог, он каждый сантиметр его кишочков любил бы, покрывая исступленными поцелуями. Изласкал бы его маленькую простату своим алчным неуемным ртом, заставляя буквально кричать от наслаждения. Залез бы в него, слился с ним, растворяясь в белоснежной пучине оргазма. Чувствуя, как от таких фантазий кружится голова, Бен осторожно отвел пальцы Люка в сторону и плотно накрыл ртом распаханную красную дырку. Стоны Скайуокера становились все выше и жалостливее, он жадно елозил, с чавканьем нанизываясь на мускулистый язык… На скулящие вопли кто-то начал долбить кулаком в стену, но Кеноби изящно взмахнул рукой, и взбеленившийся сосед сполз по выцветшим обоям, беззаботно храпя. Никто не будет мешать стонать его мальчику столько, сколько вздумается. — Дьявол, твоя сладкая жопка просто сводит меня нахуй с ума, — низким голосом признался Оби-Ван, чувствуя, как стояк уже начинает побаливать, — Не терпится ее трахнуть. Скайуокер и сам отчаянно фантазировал, как Бен раскатывает его в хренов блин; потянувшись подрагивающими пальцами к сумке, он даже не заметил, что пачка презервативов сама впрыгнула в руку. Кеноби исполнил его желание, придавив всем телом к дивану и лихо разрывая упаковку зубами. Люку сейчас смертельно хотелось, чтобы Оби-Ван драл его лицом вниз, грубо вжав в пыльные диванные подушки, и гаркнул от восторга, когда тот так и поступил, молотя его анал своим твердокаменным членом с сокрушительной скоростью. «Как он, хаттова слизь, всегда угадывает?!» — восхищался Скайуокер мысленно, и Кеноби прошептал в самое его ухо, проезжаясь прямо по простате: — Джедайский секрет, малыш. Люк взвыл, заливая диван липкой спермой и чувствуя, как Бен лихорадочно толкается, стараясь поспеть за ним. Наконец он остановился, дыша сильно и хрипло, как крайт-дракон: — Два раза за день… ты меня угробишь, Люк. А Скайуокеру было хорошо, черт возьми, так хорошо, что хотелось с визгами кататься по песку, как сука после случки. Их сосед уже проснулся, недоуменно хлопая глазами, а вот Люка неумолимо потянуло в сон. Бен слез с него на минуту, чтобы выкинуть презерватив, и вновь накрыл обнаженным телом: — Спи, если хочешь, маленький. А вечером поедем домой. Скайуокер вяло пробормотал что-то, и правда засыпая в убежище могучих объятий Кеноби. — Спасибо за этот прекрасный день, Люк, — Бен нежно коснулся губами его виска.