Космическая пыль

Кеноби полз, стремясь оказаться как можно дальше от кромки лавовой реки. Упорно, дециметр за дециметром, изрезав все ладони об острые камни. То и дело скатываясь вниз по осыпающемуся склону и начиная заново. Энакин мертвой хваткой вцепился в его тунику кибернетической рукой, сильно усложняя процесс. Что это было — попыткой утянуть ненавистного мастера за собой в кипящую магму, или безотчетный жест напуганного ребенка, ищущего защиты у взрослого, Оби-Ван теперь уже никогда не узнает. Выбравшись на относительно безопасную возвышенность, Кеноби перевернулся на спину и сел, чтобы не вдыхать сажу, черным одеялом укрывшую весь Мустафар. Боль словно тень сопровождала каждое его движение — в табарде зияла обугленная дырка, сквозь которую неторопливо сочилась жизнь джедая. Оби-Ван попробовал разжать металлические пальцы, но не сумел. Из последних сил он затащил все еще дымящееся тело Энакина к себе на колени и обнял его, раскачиваясь вперед-назад, словно мать с мертворожденным младенцем. Скукожившись в бессловесном горе, джедай смиренно ждал, когда бурление лавы перекроет вой атмосферных двигателей. Рецепторы наперебой вопили об опасности, сама Сила съежилась гармошкой, дрожа — к планете стремительно приближался сгусток истерической злобы по имени Шив Палпатин. Оби-Ван понадеялся, что у дроидов хватило ума занести Падме в Ялик и свалить отсюда до прибытия Императора. Во всяком случае, ее присутствия он не ощущал… Нет, достаточно смертей на сегодня. Распрямившись, Оби-Ван взглянул на медленно, но неизбежно остывающего Энакина. Джедай никогда не плакал, даже когда ему было невыносимо больно, даже когда погибали Квай-Гон, Сатин, его братья и сестры по Ордену. По безмятежному, почти нетронутому огнем лицу Скайуокера бежала одинокая слеза. Очнувшись от кошмарного сна, Кеноби попал в кошмар наяву, задыхаясь от боли в судорожно сокращающихся мышцах — его било током. — Проснись и пой, джедай, — с нескрываемым весельем произнес Темный Владыка, сдавливая пульт в костлявых пальцах так, словно это могло усилить агонию Оби-Вана, — К тебе гости. Настоящей мукой была даже не сама пытка, а тот факт, что Энакин смотрел на происходящее со скучающим холодком в голубых — пока что — глазах. Наконец терзавшее его энергетическое поле отключилось, и Кеноби с тяжким вздохом повалился на пол. Дезориентированный и измученный, он тупо смотрел на лежащий в полуметре от колен потрепанный джедайский меч, когда-то принадлежавший подлинному Энакину Скайуокеру. — Сражайся, — велел тонкий голосок с металлическими нотками. Оби-Ван поднял взгляд, не веря своим ушам. Прямая, как клинок фигурка сжимала в ладошке самый настоящий боевой меч. — Энни, я не хочу ранить тебя… На пухлом детском личике не отразилось ни единой эмоции. Глядя с прежним безразличием, Энакин 2.0 выпустил на волю ярко-алое, практически с его рост лезвие, салютуя по второй форме: — Сражайся. Кеноби переводил глаза с Императора на трехлетнего — а по виду семилетнего, из-за ускоряющих рост генов — ребенка. Ситх еженедельно приводил его в подземелья Императорского Дворца, рассказывая сказки о кровожадных джедаях, заставляя Оби-Вана чувствовать себя нелваанской обезьяной в зоопарке, в которую зеваки тычут палкой. Но до того от Кеноби требовалось лишь молчать, виновато понурив голову, а не обучать клона Скайуокера. Все это казалось скверной шуткой. — Тебе что велено, джедай? — не выдержал раздраженный его промедлением Дарт Сидиус, — Хватай свой голубой леденец и вперед, если не хочешь вечером пообниматься с дроидом-дознавателем. Поежившись, Кеноби кое-как поднялся на слабые, онемевшие после долгого пребывания без движения ноги. Встал в боевую стойку; меч впрыгнул в дрожащую руку. Слегка приподняв уголки губ в жутком подобии улыбки, Энакин устремился вперед. Три с лишним года назад изможденный пытками Кеноби почувствовал н е ч т о. Будто Сила кричала, как роженица, содрогаясь в страшной агонии. Живот скрутило, и Оби-Вана вывернуло тюремной баландой на скользкий серый пол. Тогда он подумал, что окончательно свихнулся от горя. Дарт Сидиус тоже ощутил вспыхнувшую искру жизни нового Избранного. Заявившись на Камино без предупреждения, он вырезал всех, кто был свидетелем возрождения Вейдера, и забрал малыша с собой. И вот Император стоит в душной камере с крошечным сопящим свертком, от которого исходит просто невероятная мощь. С ликованием он сообщил пленнику, что когда новый Скайуокер появился на свет, больше половины пробирок с клонами вышло из строя, и сотни младенцев захлебнулись в бакте. Но эта утрата нисколько не огорчила Темного Владыку: клонов, это пушечное мясо, еще наклепают, оборудование восстановят. Благо денег у Империи, мягко подмявшей под себя все транспланетные корпорации, вагон и маленькая тележка. Энакин Скайуокер стоит того — один на миллиарды клонов. Бой закончился разочаровывающе быстро. Энакин, подвижный и изящный, орудовал массивным мечом так легко, словно тот был полой тростинкой. Мальчик двигался плавно и в то же время с убийственной скоростью, как жалящий мотылек, играючи отбивая все атаки Кеноби. Загнанный в угол джедай выронил потухший меч — заостренный лазерный луч смотрел точно ему в горло. — Отлично, отлично! — бесновался Дарт Сидиус в почти наркотическом экстазе от успехов своего ученика, — Сделай ему больно! Пусть заплатит за свой проигрыш! Оби-Ван смотрел в равнодушные бледно-голубые глаза Энакина, испытывая… нет, не ужас. Жалость. У этого ребенка в жизни нет теплоты, нет увлечений, нет детства. Из него растят фанатичную машину, обученную лишь слепо подчиняться, запугивать и убивать. Если у оригинального Скайуокера уже было сложившееся мировоззрение, благодаря которому тот мог хоть немного сопротивляться изощренным манипуляциям со стороны Палпатина, то у малютки-клона с неразвившимся еще критическим мышлением нет против психологического давления никаких шансов. Все, что скажет Темный Владыка, будет для мальчика нормой, непреложной истиной. Энакин сделал с десяток молниеносных, бреющих взмахов, подпалив тюремную робу мужчины в нескольких местах. Дымящийся Оби-Ван застонал, сползая по стенке. — О да, — красно-золотые глаза ситха горели неистовством, — Пусть скулит, как положено побитой джедайской собаке. Мальчик выключил меч, подобрал оружие Кеноби и встал по стойке смирно подле своего наставника. Дарт Сидиус пространно разглагольствовал о величии Империи, о неисчерпаемой вине джедаев, что только тормозили прогресс своими постулатами. Воспользовавшись тем, что Шив поглощен своей лекцией, Оби-Ван осторожно заглянул под одну из прорех, проделанных мечом Скайуокера. Ему не показалось. На коже не осталось ни единого ожога, и это не могло быть случайностью — уж слишком филигранная работа. Очередная извращенная задумка Темного Владыки, намеревавшегося таким образом припугнуть пленника? Или личная инициатива Энакина? Кеноби украдкой взглянул на мальчика. Тот преданно пялился на своего учителя, внимая каждому его слову. «Расскажешь мне правду о джедаях?» — прорезался в сознании, точно лучик света сквозь плотные тучи, звонкий голос. Оби-Ван вздрогнул, покрываясь липким потом, однако скрипучая речь Дарта Сидиуса лилась, как ни в чем не бывало. Взгляд Кеноби снова метнулся к мальчишке — ни единого намека на непослушание. Но не бредит же он, в самом деле. Он ясно слышал вопрос, вспыхнувший в мозгу, будто лампочка на подпространственном передатчике. «Да, если придешь один,» — осторожно ответил джедай, стараясь не распылять свои мысли в сторону вдохновенно потрясающего кулаком Императора. «Заметано». Кеноби свернулся в позе эмбриона на холодном полу, чувствуя, что бешено колотящееся сердце готово пробить дыру в грудной клетке. Неужели после стольких лет заточения и мучений у него появилась хоть какая-то надежда выбраться отсюда и заново обучить Избранного? Исправить свои ошибки и недочеты, уберечь его от Темной стороны? Найти повстанческое подполье, от которого Дарт Сидиус так плевался, разрушить Империю, восстановить Республику и Орден, на долгие годы позабыв о злокозненных ситхах?.. «Не стоит забегать так далеко вперед,» — осадил себя Оби-Ван, с помощью нужного темпа дыхания замедляя сердцебиение, — «Но, по крайней мере, мне есть с чего начать».