Космическая пыль

Что-то заставило Скайуокера проснуться. Почти незаметное ощущение движения: ровного, спокойного. Тот, кто его нес, шел совершенно бесшумно, не раскачиваясь, и Энакин будто летел, бережно обернутый теплыми руками. Это было дико приятно. «Спи, Энакин. Я донесу тебя до каюты,» — мысленно обратился к нему Оби-Ван. «Я…» — начал юноша, не открывая глаз. «…снова заснул в конференц-зале. Рекс прибежал ко мне с глазами, размерами с каламарский флан. Он боялся потревожить тебя и выглядел довольно беспомощным». Энакин хмыкнул, зарываясь носом поглубже в тунику мастера, вдыхая его родной, удивительно домашний запах. Он ассоциировался с часами, проведенными в спокойной медитации около Великого Древа, когда о глобальной войне и помыслить было невозможно. Квай-Гон водил к Древу Оби-Вана, а до того Дуку своего ученика, и Кеноби придерживался данной традиции, призванной укрепить узы между мастером и падаваном. Скайуокер в первые годы обучения часто путал медитацию со сном, сползая то на плечо, то на колени своего учителя. «Я рад, что ты и 212-й присоединятся к нам с Рексом,» — сквозь сонный туман в голове, вяло ретранслировал Скайуокер. «Я тоже. Кому-то же надо спасать тебя от сколиоза в этих ужасных креслах». Скайуокер каким-то бодрствующим очагом сознания зарегистрировал шутку, однако сил выбраться из вязких объятий сна, что вот уже две недели практически отсутствовал в его графике, не было. *** Энакин научился спать в любых местах, в любых обстоятельствах — стоя, сидя, верхом, в канонерке, повиснув под потолком в наручниках, под грохот артиллерийских орудий, визги истребителей и бульканье ездовых бларгов. Но не когда Оби-Ван беспокойно ерзает рядом, всматриваясь в мерцающий экран датапада. — Что такое? — недовольно пробухтел он, накрывая глаза сгибом руки. Судя по хронометру, до выхода из гиперпространства остались считанные часы. — Просматриваю оперативную информацию по Йербане. Нам необходимо уничтожить тактического супердроида, засевшего в столице. Энакин выразительно застонал. — Ты же сам всегда говорил мне выключать все электронные устройства на ночь! — Извини, — Оби-Ван попытался сделаться поменьше и отвернул экран к стене, чтобы тот не светил юноше в лицо, — Я не хотел тебя будить. Просто старался наверстать упущенное. Меня ведь выдернули сюда, ничего толком не объяснив… эй! Планшет выскользнул из рук Оби-Вана, перелетел через комнату и ухнул в мусорную шахту. — Неделю теперь вонять будет! — сокрушался джедай, тем не менее, практически не сопротивляясь напористым, сковывающим объятиям Энакина, — Ну Энни!.. — Спать, — прошептал тот и зевнул так, что щелкнула челюсть, — Отбой, генерал Кеноби. Оби-Ван сдался под давлением навалившейся на него туши. В каюте воцарилась тишина, разбавляемая лишь громким сопением. *** Полчаса. У них осталось всего полчаса до того момента, как Непоколебимый вырвется из тисков подпространства в самое пекло Внешнего кольца. Спавший крепким джедайским сном Энакин почувствовал себя гораздо лучше — настолько, чтобы начать приставать к дремлющему Кеноби. — Ммм… Энакин, болотокрыл тебя дери, — крякнул тот, ощутив вес распластавшегося на нем тела, — Сколько можно путать меня с кушеткой? Я зады… Скайуокер принялся покрывать его шею поцелуями. — …хаюсь, — уже тише закончил он. Мысленный диалог занял не больше секунды. Согласие Оби-Вана колокольчиком тренькнуло в Силе. — Не думай об этой войне, — хрипло приговаривал Кеноби, путаясь пальцами в длинных, не расчесанных волосах, прижимая лицо пыхтящего любовника к изгибу напряженного плеча, — Нет-нет-нет. Побудь со мной, будь только моим сейчас… Их сознания столкнулись неосторожно, как зубы во время слишком бурного поцелуя, звякнули с тоненьким эхом в пустоте отсутствия кого-либо чувствительного к Силе на этом корабле. Сила сейчас принадлежала только им двоим, была напоена лишь их желаниями и звенела, звенела, звенела. — Я люблю тебя, Оби, — стонет Энакин, толкаясь в него, и Кеноби чувствует, как собственная аура дрожит, преломляется от этого вторжения, будто в ее лимонно-желтый свет втиснулся кусочек темно-зеленого стекла, — Все будет хорошо? Оби-Ван утвердительно мычит, вставая на колени и подаваясь назад. Скайуокер спрашивает это перед каждой миссией, каждой бойней, а Кеноби всегда отвечает «да». Им обоим от этого легче, и он расставляет ноги шире, прогибаясь и поджимая живот, дабы сильнее ощущать член Энакина. — Да, Энни, — бормочет мастер, теряясь в удовольствии, сгребая шерстяное одеяло потеющими пальцами. Скайуокер ловит момент перед самой разрядкой и переворачивает его, глядит пронзительно. У Кеноби нет никакой защиты перед этим взором, он за-ды-ха-ет-ся. Член Энакина влажный и стоит параллельно кровати, идеально входя в его тело. Оби-Ван не может не смотреть, стискивая губы, чтобы сдержать нагнетающийся в легких, как под давлением, стон. Нет, не может. Просто не может. Губы Энакина вытягивают из него звуки вместе с душой, будто ракатанская клеть для разума. Корабль одновременно с их оргазмом тряхануло; Скайуокер злобно и в то же время затравленно смотрит на хронометр. — Все будет хорошо, — мягко повторяет Оби-Ван, лаская его щеку ладонью, и сам почти верит в свои слова. Энакин закрывает глаза, кивая.