***
После прибытия в Вавилон Вечным не потребовалось много времени, чтобы сделать себе имя. Община все еще хранила некоторые культурные воспоминания о предыдущих взаимодействиях с ними, мифы о Гильгамеше, истории со всего мира о похожих богах и богинях. Прибытие Вечных было встречено с большой радостью, большей, чем любая другая цивилизация до них, и они были включены в ткань вавилонского общества. Царь Навуходоносор был так очарован Вечными, что настоял на том, чтобы они посадили Домо в центре города, позволив им жить среди человеческого общества так, как никогда раньше. В честь них Навуходоносор построил над Домо прекрасные приподнятые сады. С помощью Фастоса они внедрили хитроумную систему спиральных колонн, чтобы поднимать воду даже на самые высокие уровни садов. Растения и деревья возвышались высоко в воздухе, нависая над ярусами и площадями, наполняя воздух сладким ароматом цветов. Город был удивительным: широкие улицы, обнесенные толстыми стенами, внушительные ворота, охраняющие восемь въездов в город. Ворота были украшены глазурованным кирпичом с повторяющимися рисунками животных и богов, включая, к удовольствию Тены, ее саму в образе древней месопотамской богини Иштар. Возможно, из-за того, что они возвращались в знакомую местность, Вавилон казался многим Вечным домом больше, чем где-либо еще. Это делало их еще более свирепыми, когда они защищали город и его жителей от Девиантов. Нападения были не такими частыми, как в первые дни на Земле, и не такими ошеломляющими, как в конце бронзового века, но происходили с пугающей жестокостью. Возможно, из-за того, что город был таким большим, таким оживленным, самые сильные среди Девиантов пришли попробовать его стены и угрожать населению. Большинство Бойцов были в своей стихии. Тена и Гильгамеш смеялись, сражаясь, яростно, наслаждаясь вызовом, брошенным этими большими Девиантами. Икарис, всегда собранный, раскладывал врагов со спокойной интенсивностью, в то время как Кинго кричал и вопил, адреналин покидал его. Маккари была единственной, кто не получал удовольствия от драк. Находясь так близко к городу, на каждом шагу на ее пути было так много людей, людей, которых она должна была спасти от смерти. Друиг все чаще и чаще выходил на поле боя, хотя и был беззащитен перед Девиантами, просто чтобы помочь контролировать толпу. К счастью, у них с Маккари был тысячелетний опыт совместной работы, и они смогли предотвратить массовые жертвы. Друигу нравилось чувствовать себя полезным, даже если те, кого он не мог защитить, иногда преследовали его во снах. Он научился гораздо лучше контролировать свои силы после четырех с половиной тысяч лет среди людей, и больше не был так подавлен их эмоциями, пока вокруг было не слишком много людей. Благодаря этому он стал более эффективен на поле боя. Поддержание спокойствия и тишины людей внутри укрытий, вне поля зрения, требовало лишь части его концентрации, поэтому он приберег остальную часть своего внимания для Маккари. Он отметил, что она также улучшилась свои способности с практикой. Часто он едва мог даже отследить ее на поле, не видя ничего, кроме золотого пятна, пересекающего бой, спасавшего отставших людей и сбивающего с ног Девиантов. В тех случаях, когда она замедлялась достаточно, чтобы он мог ее увидеть, Друиг не мог не восхищаться ею. Ему казалось, что с каждым днем она становится все красивее. Кожа стала более золотистой, глаза ярче, улыбка шире, она расцвела во всех отношениях. В этот день пятеро Девиантов добрались до городских ворот. Сражение произошло прямо за стенами, поставив под угрозу несколько человеческих жизней. Нападение было неожиданным, так что Друиг не мог добраться туда достаточно быстро, чтобы помочь. Маккари осталась одна, чтобы справиться с большой толпой, в то время как другие Бойцы заняли Девиантов, и Друиг знал, что она, должно быть, измотала себя. Бойцы не так давно вернулись на корабль, выглядя пыльными, но довольными, и Друиг подслушал, как Икарис докладывал Аяк об их успехе: ни один человек не пал во время боя, а это означало, что Маккари смогла спасти всех. Они, как обычно, разошлись по своим комнатам, желая смыть с себя грязь и кровь Девиантов и переодеться в чистую форму. Друиг сидел на столе в лаборатории, ожидая, когда Маккари переоденется и присоединится к нему. Аяк сказала, что она тоже хочет поговорить с Мыслителями, хотя, если Маккари появится раньше Аяк, Друиг решил, что он, вероятно, откажется от встречи. Он стащил с кухни несколько фигов и теперь ел их, оглядывая лабораторию с легкой улыбкой на лице. Коллекция Маккари начала исчезать из ее комнаты, уже давно заполнив все полки, которые Фастос изначально сделал для нее. Она начала просить Друига держать вещи и в его комнате, и постепенно начала сдвигать менее важные вещи, чтобы освободить место для новых, более важных вещей в своей комнате. В результате стало немного больше беспорядка, который только начал накапливаться по краям комнат и в менее используемых местах. Остальные раздражались каждый раз, когда спотыкались о что-то, что она упускала, но Друиг находил это милым. Это показывало, как сильно она любила вещи людей, что ей было невыносимо избавляться от чего бы то ни было, вместо этого она просто приводила в порядок и переставляла свою коллекцию по мере того, как она медленно расширялась. Спрайт и Фастос были с ним в лаборатории, Фастос был погружен в новый проект в центре комнаты, в то время как Спрайт возилась с некоторыми дополнительными частями Фастоса на другой стороне лаборатории. Друиг слышал, как время от времени Фастос бормочет что-то, пытаясь решить, как эффективнее построить этот новый проект. Друиг и Спрайт проигнорировали его, уже привыкшие к такому поведению. Одним из побочных эффектов его усиленного контроля над своими силами было то, что Друиг стал более чувствительным к тому, что чувствовали другие Вечные. Он никогда не пытался заглянуть в их разум, как делал это с людьми, и даже сама мысль об этом вызывала у него отвращение, но иногда ему казалось, что другие проецируют его. Он обнаруживал, что переполнен эмоциями, которые казались странными, незнакомыми, и мог проследить их обратно к источнику. Тем не менее, Друиг держал это развитие глубоко в груди, не желая, чтобы кто-либо из других почувствовал его. Иногда он пытался незаметно их успокоить или подбодрить, но в основном просто старался держаться подальше от них. Это привело к некоторым… неловким осознаниям глубины чувств Серси и Икариса друг к другу, и это было то, от чего Друиг хотел держаться как можно дальше. Прямо сейчас все, что он получал от Спрайт, была скука, которая казалась ее естественным состоянием, когда она не выступала перед толпой. Фастос был слегка взволнован, полностью поглощенный своей работой. Друиг проигнорировал их обоих, продолжая есть инжир. Шаги Аяк в коридоре возвестили о ее появлении, они грациозно вошли в комнату. — Фастос, — позвала она, отвлекая мужчину от его замысла. — ты тоже ходил на вечеринку прошлой ночью, как я тебе говорила? Обвинение в ее голосе было ясным. — Пф, вечеринка, да, конечно… — начал бушевать Фастос, явно пытаясь избежать неприятностей. —Он работал всю ночь!—Друиг выдал его, смеясь про себя через полный рот инжира. Фастос раздраженно повернулся, как и ожидал Друиг. — Прости, кто с тобой разговаривал? — Отдохни — раздраженно сказал Аяк. — А где Серси? — Как обычно опаздывает— вмешалась Спрайт, откладывая части Фастоса и выпрямляясь. — Прости, но я хочу показать тебе кое-что очень интересное, хорошо? – вмешался Фастос, схватив Аяк за руку и потянув ее к своему новому проекту, парящему в центре комнаты. —подожди, пока ты не увидишь это.— одним плавным движением разорванное изображение стянулось воедино, превратившись в единый механизм. Друиг встал, чтобы налить себе сока, предвидя, что это объяснение может занять некоторое время. Аяк не была впечатлена. —Что это такое? — Это… это двигатель, — сказал Фастос, как будто это было очевидно, —он перемещает пар от высокого давления к низкому. —видя, что Аяк все еще в замешательстве, он поспешил продолжить. —э-э, это поможет им возделывать свои поля с невероятной скоростью! —Это их напугает — откровенно заявила Спрайт. Друигу пришлось согласиться. — Они колесо открыли всего тысячу лет назад,так что… — он замолчал. Даже если тысяча лет — это немного преувеличение, люди еще не могли принять машину Фастоса. Фастос посмотрел на землю, раздражение волнами исходило от него. —Знаешь, мы могли бы сделать такую штуку, когда ты используешь свой разум, чтобы контролировать их, и тогда они могли бы сделать это быстрее? — раздраженно предложил он. Друиг недоверчиво уставился на другого мужчину, не только удивленный тем, что Фастос обдумывал такую идею, но и тем, что он озвучил эту мысль перед другими, даже в шутку. — Аяк, ты слушала это? Первая Вечная быстро остановила эту идею, покачав головой. —Фастос, этот пар… — Двигатель, — услужливо подсказал Фастос. — Это паровой двигатель. —Слишком рано!—Аджак продолжил, указывая на него пальцем. Друиг почувствовал приближение лекции и уже готов был застонать, когда вбежала Серси. —Что я пропустила? — спросила молодая женщина, не подозревая о лекции, которую она только что им сорвала. Принимая свое поражение, Фастос покачал головой. — Ничего, — жестко ответил он. —просто крики моего глубокого разочарования. Друиг фыркнул, пытаясь удержаться от громкого смеха. Кинго, возможно, был более откровенным, но Фастос был не менее драматичен, когда расстраивался. —Я уверена, что у тебя есть что-то попроще. — подбодрил Аяк. —Попроще! Ладно, посмотрим. Э-э…— Несколько взмахов руки спустя, и светящийся золотой двигатель исчез, сменившись объектом, состоящим всего из трех частей. —дамы и господа, представляю вам: плуг. Потому что это то, что он делает. Вспахивает грязь.—Фастос не мог сдержать сарказма в своем голосе, поскольку он, конечно же, научил людей делать плуги несколько тысячелетий назад. Он отошел в сторону и встал рядом с Друигом. Серси, всегда ничего не замечающая, выглядела в восторге. —Я встретила еще одну группу переселенцев, которые строят себе дома на северных полях! Им нужно будет сажать свои собственные культуры. Аяк улыбнулась, указывая на Серси, как будто пытаясь убедить Фастоса, что его плуг будет не хуже паровой машины, и куда более подходящим. Шутка пролетела прямо над их головами, и Фастос вздохнул. —Спасибо, Серси. —Он натянуто улыбнулся, а затем бросил раздраженный взгляд на Друига, как только женщины отвернулись. Друиг улыбнулся и пожал плечами в ответ. Это был путь Серси: она, возможно, не была самой умной из Вечных, но она всегда была искренне милой. Какой бы разочаровывающей она ни была иногда, злиться на нее было невозможно. —Слушай, — сказала Аяк, отвлекая Друига от его мыслей. —человечество может развиваться медленнее, чем некоторые из нас хотят. Но неизвестно, какие чудеса они откроют для себя по мере своего продвижения. Фастос закатил глаза, с чем Друиг не мог не согласиться. Позиция Аяк никогда не менялась: люди должны двигаться в своем собственном темпе. Но, похоже, это было несправедливо применено. Друиг действительно не понимал, почему им разрешено помогать и учить людей одним вещам, но не другим; их развитие никогда не было и никогда не будет линейным, поэтому казалось совершенно случайным, что Аяк решил помочь им. Серси и Аяк ушли, обсуждая новые отдаленные поселения, с которыми работала Серси, и Спрайт ушла вскоре после них. Фастос задержался еще на какое-то время, восстановив конструкцию своей паровой машины и внеся некоторые коррективы, все еще ворча по поводу медленного прогресса человечества, похожего на ледник. Прошло всего несколько мгновений, прежде чем он полностью отбросил эту штуку и вышел из лаборатории. Друиг остался, все еще ожидая, когда Маккари вернется из своей комнаты, приведя себя в порядок после утренней драки. В этот момент женщина, о которой идет речь, неторопливо вошла в лабораторию с еще влажными волосами, вьющимися вокруг ее ушей, и выглядела восхитительно свежей. Не обращая внимания на учащенное сердцебиение, как это всегда бывало в ее присутствии, Друиг поставил свои фиги и махнул рукой, чтобы поймать ее взгляд через комнату. Хороший бой сегодня, великолепный, подписал он, подмигивая ей. Она улыбнулась, вздернула подбородок и подошла к нему. Я видела, как ты смотрел на меня все время. Нравиться то, что ты видел?подразнила она. Ты же знаешь, я всегда так делаю. Он стал намного наглее, в флирте с Маккари, уверенность в себе росла. Он знал, что она глубоко заботится о нем, поэтому страх отпугнуть ее постепенно исчезал. Он все еще не был уверен, что она чувствует к нему что-то другое, чем к остальным членам семьи, так что не заходил слишком далеко. Движение ее рук вырвало его из раздумий. Эй, ты можешь помочь мне кое с чем сегодня вечером? Конечно, что тебе нужно? Маккари редко признавалась, что ей нужна помощь в чем-либо, так что он был заинтригован. С загоревшимися глазами она начала объяснять, подписывая настолько быстро, что Друиг едва успевал за ней. Я видела вчера на рынке женщину, которая продавала лекарства. Она сказала, что узнала все это из изумрудной таблички, на которой были вырезаны секреты алхимии. Угадайте, кто должен был написать табличку? Она выжидающе улыбнулась ему. ... один из нас, Вечных? Или...Друиг ломал голову, пытаясь вспомнить знаменитого алхимика, которого они знали, но терпение Маккари лопнуло. Гермес Трисмегист, взволнованно подписала она, убедившись, что произнесла имя достаточно ясно, чтобы Друиг мог понять. Гермес, так тебя называли в Греции, вспомнил Друиг. Но я не помню, чтобы ты что-то знала об алхимии. Она показала ему язык. Может быть, у меня есть тайное знание, о которых ты не знаешь. И в любом случае Гермес Трисмегист, похоже, представляет собой комбинацию Гермеса и Тота. Гермес и Тот, повторил Друиг. Это ты и я. Разве Аяк не рассердится, если мы получим все заслуги в алхимии? Он хихикнул. Я действительно хочу найти эту табличку, подписала Маккари, несколько раз стукнув его локтем. Как я смогу прожить еще один день без нашей величайшей работы в моей коллекции? Как я мог отказаться помочь тебе вернуть мой собственный шедевр?Он приподнял бровь. Просто скажите мне, что вам нужно, миледи. Удовлетворенно кивнув, она объяснила, Просто прийти на встречу во время завтрашней вечеринки? Я нашла пару человек, которые сказали, что могут сказать мне, где находится табличка, зв обмена. Друиг немедленно согласился, кивнул и спросил, А что именно ты собираешься обменять? У тебя здесь так много прекрасных вещей на выбор. Он широким жестом обвел комнату. Я подумаю,ответила она, закатывая глаза.Может быть, я не хочу ни с чем расставаться. Она повернулась, чтобы уйти, но внезапно обернулась, вздрогнув и налетев на Друига, который привык, что она скорее исчезает, чем задерживается. Спасибо,она посмотрела ему в глаза, необычно серьезно. Спасибо тебе за то, что всегда соглашаешься мне помочь.Через мгновение ее взгляд упал на его губы. —Конечно.—сказал Друиг вслух, одарив ее дерзкой улыбкой. Он наклонился и прошептал ей на ухо:—Все,что угодно, ради моей лучшей девочки. Он был вознагражден дрожью, которая пробежала по ее телу, когда она отстранилась ровно настолько, чтобы снова посмотреть ему в глаза. Она на мгновение остановилась, переводя взгляд с одного его глаза на другой, словно ища что-то, а потом — Она исчезла. Друиг оставался там, прислонившись спиной к столу, достаточно долго, чтобы собраться с силами и принять более непринужденное поведение, которое он обычно носил. Но когда он вышел из лаборатории, держа в руке грушу, то не смог сдержать широкой улыбки.***
На следующий день была еще одна вечеринка, посвященная недавней победе над Девиантами. Гильгамеш, возможно, в конечном итоге разбил одну из статуй Ламассу у ворот в город, но человеческих жертв не было вообще, так что это все равно считалось полным успехом. Спрайт, как обычно, развлекала массы золотыми иллюзиями, изображающими сильно преувеличенную историю о доблести Гильгамеша в битве, к большому удовольствию толпы. Вечные смешались с людьми, как обычно, танцуя, едя, смеясь и разговаривая. Друиг откинулся на спинку стула в углу города за пределами дворца, как и было приказано Маккари. К нему присоединились двое мужчин грубого вида, хотя Маккари еще не пришла на встречу. После получасового наблюдения за мужчинами у Друига возникли серьезные сомнения в достоверности любой информации, которой они могли располагать. Все, что он мог чувствовать, исходящее от них, была жадность. Наконец перед ними появилась Маккари с деревянным ящиком в руках. —Прекрасная Маккари, — сказал Друиг вслух, чтобы мужчины заметили. Ты опоздала,продолжал он, одновременно жестикулируя. Мне нужно было получить достаточно артефактов, чтобы совершить выгодную сделку, объяснила она,ставя коробку. Открыв крышку, она вытащила несколько предметов, ни один из которых Друиг не узнал из ее коллекции на Домо, и положила их на низкий столик. Мужчины оценивающе посмотрели на золотые предметы, жадность от них стала еще сильнее. Друиг чуть не скривился от того, насколько густые эмоции повисли в воздухе вокруг него. —Просто солги ей. — прошептал один из двоих, а другой потянулся, чтобы схватить самую большую из золотых икон на столе, пока Маккари стояла спиной. Друиг увидел ее улыбку, когда она выпрямилась, и в следующий момент ее рука сжала руку мужчины. Внезапный приступ страха пронзил жадность. Я чувствую вибрации, показала Маккари, и Друиг произнес это вслух. Даже малейшее движение. Включая ваши голоса, когда вы говорите.Решив, что она достаточно напугала двоих мужчин, она перешла к делу. Вы двое только что потратили мое время? —Изумрудная табличка, которую ты ищешь… это миф! — сказал один из мужчин. Именно тогда волны гнева начали исходить из-за его спины. Друиг обернулся и увидел, что простолюдины на площади начали бить друг друга кулаками в пьяной драке. Быстрое сканирование их разума показало, что их мысли были затуманены алкоголем, но серьезных обид не было, поэтому Друиг вскочил, чтобы положить конец беспорядкам, прежде чем кто-нибудь пострадает. Под его контролем мужчины перестали драться, дважды ударили себя по лицу, что помогло немного протрезветь. Затем Друиг заставил их всех обнять и похлопать друг друга по спине, что усилило их положительные эмоции. Маккари подошла к нему как раз в тот момент, когда он уже собирался отпустить их, подтолкнув его руку своей, чтобы привлечь его внимание. Друиг усмехнулся, понимая, что его поймали. Когда у людей конфликт, Аяк говорит нам не вмешиваться,увещевалаона его. Он опустил голову, на губах играла кривая улыбка. — Она также говорит, что воровать — это очень, очень плохо, — сказал он с притворной серьезностью, повернувшись лицом к Маккари. На мгновение он встретился с ней взглядом, заметив легкую улыбку на ее губах, затем опустил взгляд, держа в руках маленькую статуэтку, которая, как он точно знал, никогда не была частью ее коллекции. Она посмотрела на статуэтку и поджала губы, прекрасно понимая, что ее поймали. Она вырвала статую из его рук и пристально посмотрела на него, улыбка играла на ее губах. Если ты не скажешь, то и я не скажу, предложила она,знаки притягивали его взгляд к ее губам. — Договорились. —немедленно согласился он, хотя, вероятно, согласился бы на все, что она сказала в тот момент. Она прищурила глаза и широко улыбнулась, вздернув подбородок, чтобы оценить его. Он повторил ее движение, сдерживая желание подмигнуть ей. Когда они повернулись обратно к столу, двое мужчин уже ушли. Маккари вздохнула и вскинула руки. Повернувшись к Друигу, она спросила, ты считаешь Изумрудную Табличку мифом? Что, пошутил он, возвращаясь к языку жестов, разве ты не помнишь, как это написала? Она рассмеялась над этим, потом вздохнула. Я так хочу найти ее. Какой замечательный кусочек истории, который нужно найти! Друиг обнял ее за плечи, выведя ее из равновесия, так что она опрокинулась на него. — Что ж, если я тебя знаю — а я знаю, — он многозначительно посмотрел ей в лицо, — ты найдешь способ заполучить эту табличку. Существует она или нет. Маккари обвила руками его талию, крепко обняв, и на мгновение Друиг захотел, чтобы время остановилось.