***
— Привет переселенцам! — Райнер широко улыбался, обнимая на пороге своей квартиры разом обоих друзей. Больше года вживую не виделись — с тех пор, как он сам перебрался в Стохесс из Троста. — Сколько пафоса, — Берт улыбался в ответ. — Сам-то давно таким был? Райнер низко хохотнул. — Да уж кажется, что целая вечность прошла. Проходите, располагайтесь, я уже накрыл поляну. Анни, специально для тебя купил безалкогольного вина. — Это виноградного сока, что ли? — весело спросил Гувер. — Много ты понимаешь, блин, — горячо возразил Райнер. — Оно даже в бутылке красивой! Прям как настоящее! — Спасибо, — ровно проговорила Анни, ей было без разницы, из какой бутылки пить. — Можно, я сперва приму душ? Мы ехали сто часов. Путь от Троста до Стохесса явно не подпадал под определение «ближний свет». Бертольд бросил на невесту виноватый взгляд. — Ну не сто, а всего лишь одиннадцать. Анни дёрнула плечами. — Да, всего лишь. Потому что кое-кто не смог доверить свою ласточку перевозчикам. Анни резко рванула молнию на рюкзаке, открывая его, и достала пакет со сменой одежды. Бертольд, пока она не видит, сделал большие глаза, мол, с ней не забалуешь. — Чистые полотенца в шкафу, бери, какое понравится, — сказал Райнер. — И мы тогда начнём без тебя, можно? — спросил Берт. — Валяйте. — Она устремилась в ванную, на ходу распуская волосы. — Спасибо, Райнер. Пока Браун доставал из холодильника бутылку с вином, Берт растянулся на диване в гостиной. — Вообще-то она права, — Гувер довольно улыбался, принимая из рук друга бокал. — Мы бы добрались гораздо быстрее поездом или самолётом, но мне хотелось преодолеть этот путь на машине. Романтика автомобильных путешествий, все дела. — Похоже, она не сильно оценила эту твою романтику, — хмыкнул Браун, друг на это развёл руками. — Изначально, она, вообще-то, против не была. — Ну это же Анни, — благодушно хмыкнул Райнер. — Поворчит и перестанет, первый раз, что ли. Ну, за встречу? — За встречу. — Они чокнулись, Берт, сделав глоток, удивлённо вскинул брови. — Отличное вино! Дай сфотографирую этикетку — купим на свадьбу. — Да, конечно. — Райнер стал протягивать другу бутылку, и его рука замерла на полпути. — Чего? Только не говори, что… Гувер смущённо кивнул. — Да. Мы это сделали. Я предложил, Анни согласилась. Принимаю поздравления. — Вау. — Ошарашенный Райнер поставил вино на стол, забыв о том, что хотел сделать пару секунд назад. — И давно? Посмеиваясь над реакцией друга, Бертольд сам взял бутылку со стола и сфотографировал этикетку. — Когда мне предложили работу здесь. Взгляд Брауна из удивленного разом стал возмущённым. — И молчал как партизан! — Прости, — у Берта даже выходило выглядеть виноватым, — Хотелось сказать тебе об этом лично. — Только давай без этих своих отговорок! — Ну перестань, — смеялся Берт. — Зато ты будешь моим шафером. Райнера это не впечатлило. — Как будто у тебя, задрота, есть какие-то другие варианты! — Как-то ты не сильно ценишь статус моего лучшего друга… Ладно, выпьем, что ли? И они выпили снова. — А где собираетесь свадьбу играть? — полюбопытствовал Райнер. — Здесь или в Тросте? — Ещё думаем. — Работу ему предложили, как же. Так и скажи, что свалили в Стохесс, чтобы не пришлось звать на свадьбу всех твоих родственников… Они вовсю посмеивались и по своему обыкновению подшучивали друг над другом, когда хлопнула дверь ванной и в гостиную вошла Анни с полотенцем на голове. Райнер отправился за вином для неё, Бертольд сел и вытянул руку на спинке дивана, освобождая место рядом с собой. — Ты немытый, я с тобой не сяду, — сказала Анни, но, когда она проходила мимо, чтобы сесть в свободное кресло, Берт потянул её за руку и попытался усадить к себе на колени. Анни воспротивилась, и завязалась шуточная борьба, после которой она всё же устроилась на диване, но на некотором расстоянии. — Детский сад, штаны на лямках, — с нежностью в голосе прокомментировал Райнер, возвращаясь из кухни. — Вы не меняетесь вообще. — Кстати, прости, зайка, — Берт виновато покосился на девушку. — Я не выдержал и всё рассказал. — О чем? — не поняла Анни, но, заметив, как он смотрит на её левую руку, спохватилась и сказала, слабо улыбаясь: — Ах, да, точно. Принимаю поздравления. Выпили снова — за жениха и невесту, отдельно за жениха и за невесту, за будущих детей (Анни закатила глаза), за переезд, за новую работу Берта, за любовь, дружбу, за Стохесс, что снова свёл их всех вместе. Через час Леонхарт ушла спать, сославшись на усталость и головную боль, на середине душераздирающего рассказа Райнера о том, как он влюбился в лесбиянку. Парни переместились на кухню, подальше от спален. — Ну, — начал Райнер, уткнувшись подбородком в кулак. — Как оно? После помолвки. Изменилось что-нибудь? — Да чёрт знает. Честно говоря, прекрасно жили бы и дальше во грехе, но мы вместе семь лет, и Анни всё бросила в Тросте ради меня… Всё равно бы поженились рано или поздно — тянуть уже некуда, да и незачем. — Берт выпил и вытер рот тыльной стороной ладони. — Тем более теперь, когда вроде как начинаем новую жизнь. На какое-то время воцарилась тишина, которую нарушал лишь звук вновь наполняемых бокалов. Потом Райнеру захотелось перекурить, и Берт вышел с ним за компанию на общий балкон. — Я очень хочу быть с ней, — проговорил Гувер, кутаясь в пиджак, слишком тонкий для ночной прохлады. В последнее время он редко пил алкоголь, и теперь, опьянев, болтал всякое, совершенно ему не свойственное. — Если для этого нужно пожениться, сменить город, ещё бог весть что — я сделаю всё. Какое-то время стояли молча. Докурив, Райнер полез за второй. — Она как будто не так уж воодушевлена. Слова слетели с губ быстрее, чем Райнер, который в общем-то не любил лечить чужие мозги, успел сдержаться. Берт ссутулился и опустил голову, но через мгновение выпрямился, криво усмехаясь. — Ты же знаешь Анни. Она просто устала с дороги.***
Тусовка постепенно стихала — многочисленные друзья, соседи, знакомые, коллеги, друзья друзей, собаки друзей и все остальные, кто хоть как-то был связан с семьёй Гувер, — один за другим расходились. От бесконечных соболезнований у Анни голова шла кругом, и улучив момент, когда никто не обращал на неё внимания, оне выскользнула на задний двор. Аккуратно прикрыв за собой дверь, села на крыльцо и закурила. Через минуту кто-то вышел следом — ну конечно, Райнер. Он сел рядом и тоже закурил. — Так и знал, что ты здесь, — сказал он просто. — Я в порядке, — сухо отозвалась Анни. — Не нужно со мной нянчиться, если что. — Я и не собирался. Просто вышел покурить. Анни ничего на это не ответила — молча смотрела, как тлеет подожжённый кончик. Райнер, слава Богу, тоже молчал, но явно хотел что-то сказать — она чувствовала это всей поверхностью кожи. — Говори уже, что хотел, — не выдержала Леонхарт. — Ты очень громко думаешь. Голос Райнера прозвучал глухо: — Он знал, что тебе с ним плохо, но искренне считал, что без него будет ещё хуже. Анни потёрла переносицу, устало жмурясь. — Мне не было с ним плохо. — Было никак. — А теперь чертовски паршиво, так что, выходит, он был прав. Браун вздохнул, придвинулся ближе и одним широким движением руки сгреб её в охапку, прижимая к своему боку. — Это не навсегда, Анни. Они вернулись в дом. Райнер спустя полчаса уехал — ему нужно было на работу на следующий день. Анни вышла его проводить и неловко обняла на прощание.