***
Масштабы собственноручно затеянного пиздеца начали доходить до Анни далеко не сразу. Только что она буквально вытянула из него признание. Да ещё и сделала вид, будто ничего не поняла. Попытки трезво что-либо осмыслить разбивались о странный, иррационально радостный трепет. Тело казалось лёгким, как пушинка. Анни снова и снова прокручивала в голове его «Вы разве не понимаете?», с каждым разом приходя в ещё большее ликование, не вполне поддающееся объяснению, но почти осязаемое. Конечно, она поняла. Теперь да. Но мучивших её вопросов стало меньше всего на один. Что, если бы мы встретились не так? Если бы был жив Берт, смогла бы я его оставить? Ответов у Анни Леонхарт ещё не было. Окно, выходящее на дорогу, было открыто, и звук, с которым к дому подъехала машина и хлопнула дверца, отчётливо раздался в квартире. Анни подошла к домофону. Сердце грозило выпрыгнуть из груди. Открыв дверь, она слушала его шаги, становившиеся всё громче. — Я влюбился в вас, — заявил доктор Арлерт с порога, отрезая себе пути к отступлению, а ей — всякую возможность альтернативно истолковать его слова. Он был таким красивым. В этой своей отчаянной решимости. — Проходите, — обронила девушка и, резко развернувшись, на ватных ногах пошла в сторону кухни. Доктор Арлерт покорно следовал за ней. Следующий ход был за Анни, но она не спешила, собираясь с мыслями. Вскипятила воду, разлила по чашкам заварку, залила её кипятком. Все эти манипуляции со стороны могли казаться каким-то издевательством, но ей действительно нужно было время, чтобы хоть как-то успокоиться. Арлерт всё это время молча сидел, не сводя с неё глаз, Анни чувствовала его взгляд всей собой, и это тоже ничерта не помогало сосредоточиться — от одного этого взгляда мурашки бешено носились табунами по всей коже. Напряжение было просто немыслимым, хотелось одновременно и заплакать, и сбежать куда подальше, и поцеловать его, что ли.***
Армин едва выносил эту тишину, теряя терпение. Скажите уже хоть что-нибудь — думал он в совершенном раздрае, жадно скользя глазами по её спине, рукам, шее. Поставив перед ним чай, Анни села напротив. Пару секунд смотрела в свою чашку, обхватив её ладонями (горячо ведь!), а потом подняла глаза и в упор на него взглянула. Всё схлопнулось. Я сдаюсь. Делай и говори, что угодно — или не делай и не говори ничего, я всё приму. Я весь твой и не принадлежу себе больше. — Как давно? — хрипло спросила она, нарушая наконец эту невозможно бесконечную тишину. — Сразу же, — ответил он честно. Терять уже было нечего. Анни удивлённо вскинула брови. — Неужели?.. — Да. — Но почему? Господи, она действительно это спросила? — Не знаю. — Армин, как во сне, пожал плечами и грустно улыбнулся. — Это же вы. Арлерт вдруг пожалел, что приехал. Теперь это выглядело так, будто он вынуждает её озвучить неудобную для них обоих правду. И поэтому он сказал, с трудом проталкивая слова: — Вас это ни к чему не обязывает, — и встал из-за стола, чтобы уйти.***
Доктор Арлерт вышел, а Анни осталась. Она не знала, зачем спрашивает об этом, зачем ходит вокруг да около. Он заслуживал честного ответа, без всех этих экивоков. Как бы всё обернулось, будь Берт жив, она всё ещё не знала — и никогда не узнает. И, наверное, это с самого начала не имело значения. Берт умер, ему уже всё равно. А я ещё жива. Не то, чтобы всё в одночасье стало легко и понятно. Над этим ещё предстояло поработать. Но теперь Анни Леонхарт разрешила себе сделать то, что хочется. Пары секунд хватило ей на раздумья. Стянув с пальца кольцо, девушка аккуратно положила его на стол и устремилась в коридор. Уже одетый, он возился с замками, пытаясь открыть дверь. — Армин, стойте.***
Армин пару секунд просто стоял, не шевелясь, почти не дыша, боясь, что ему послышалось. Этот разговор выматывал. Хотелось уже просто извиниться, пожелать спокойной ночи и уйти. Он медленно развернулся и набрал в лёгкие воздуха, чтобы попрощаться и прекратить весь этот кошмар. А она схватила его за лацканы пальто, заставляя наклониться, и поцеловала. И всё снова схлопнулось, и Армин Арлерт капитулировал окончательно.***
Анни едва ли могла подобрать слова, чтобы описать это чувство. Это было как… как полёт в бездну, во время которого у тебя вдруг вырастают крылья. И страшно, и весело, и хорошо. Она на секунду открыла глаза, чтобы посмотреть на Армина, и он в этот момент тоже открыл свои, и тогда они отстранились друг от друга, тяжело дыша. Анни отступила назад и закрыла лицо руками, пытаясь приземлиться, унять бешеное головокружение, успокоить сердце, что готово было вырваться прочь из грудной клетки и отправиться вскачь куда-то отдельно от тела. — Господи, — прошептала она и сделала маленький шаг вперёд, оставляя между собой и Армином крошечное пространство, которого было недостаточно для соприкосновения, но хватало, чтобы чувствовать тепло, исходящее от чужого тела. Отчаянно хотелось снова к нему прикоснуться, но было страшно даже взглянуть. — Нам, наверное, нужно это обсудить? — осторожно спросил Армин, и тогда Анни, собравшись с духом, отняла руки от лица. — Нужно. — Она кивнула, а потом подняла голову и жалобно свела брови. — Но можно не сейчас? Обнимименяобнимименяобнимименя Армин тяжело вздохнул и, не произнося ни слова, шагнул вперёд и крепко её обнял. Прижимаясь к его груди, Анни не могла различить, где отчаянно колотится чьё сердце. — Мне, кстати, понравилось, когда вы назвали меня по имени, — неожиданно сказал Армин, потираясь носом о её макушку. — Правда? — пробормотала Анни куда-то ему в пальто. — Могу ввести в оборот. Можем даже перейти на «ты», если вам так будет удобнее. Армин рассмеялся: — Ну, это уже слишком. Они стояли ещё какое-то время, обнявшись, в уютном молчании. — У тебя завтра выходной? — спросила Анни, нехотя отстраняясь, превозмогая остатки стеснения. — Да. А у тебя тренировка в центре? — Ага. Зайдёшь за мной часам к четырём? — Конечно. Ещё раз обняв её на прощание и скромно поцеловав в висок, Армин ушёл. Анни закрыла за ним дверь и осела на пол. Лицо пылало, в груди взрывались фейрверки. — Господи, — снова пробормотала она вслух и рассмеялась.***
— Армин Арлерт! — прогремело на всю квартиру, едва Армин успел переступить порог. В коридоре, гневно сверкая глазами, показалась Микаса. — Кто, блядь, оставляет еду в микроволновке?! Увидев выражение его лица, девушка осеклась и продолжила уже тише: — Это во-первых. А во-вторых — чего такой довольный? Армин всё не мог перестать улыбаться. — О нет, — проговорила она, поднимая брови. — Это то, о чём я думаю? — Откуда я знаю, о чём ты думаешь? — отвечал он, смеясь. Аккерман спокойно кивнула, прекрасно понимая, что он знает, о чем она подумала. — Ладно, пойдем, расскажешь. Эрен тоже как раз уже дома. — Ну и лицо у тебя, — сообщил Йегер, как только Армин показался в поле его зрения. Микаса сделала большие глаза, брови Эрена взмыли вверх, Микаса медленно кивнула. — О нет, — повторил за подругой Йегер. — О да, — отозвалась Микаса. Для эффективной коммуникации этим двоим требовалось не очень много слов. — Поверить не могу, что это произошло так быстро. — Аккерман мягко подтолкнула Армина в спину, заставляя присесть, Эрен тем временем нажал кнопочку на чайнике. — Поделишься?***
Три недели спустя. Анни проснулась от звонка в дверь. Сначала решила проигнорировать, сочтя, что кто-то мог просто ошибиться дверью. Но настойчивые трели всё не смолкали, явно свидетельствуя о намерении непрошенного гостя доколупаться именно до неё. Не представляя, кому она может понадобиться посреди ночи (и надеясь, что это всё же ошиблись дверью, этажом или домом), Леонхарт нашарила тапочки, завернулась в халат и побрела в коридор, отчаянно зевая. Девушка заглянула в глазок, и сон сняло как рукой. За дверью стояла Пик Фингер собственной персоной. — Давай открывай, я знаю, что ты там! — поторапливала подруга. Анни трясущимися руками стала отпирать замки. — Привет! — Как только Анни распахнула дверь, Пик налетела, как маленький вихрь, крепко обнимая. — Господи, Пик, — только и смогла вымолвить Леонхарт, зарываясь носом ей в плечо. Пик смеялась и плакала. — Я планировала добраться посветлу, — трещала Фингер, спустя полчаса сидя уже в пижаме на кухне с бокалом в руке. — Но заглохла где-то на трёхсотом километре. — Какой ужас, — рассеянно прокомментировала Анни, всё ещё не до конца веря в происходящее. — Прости, у меня из съедобного только половина запеканки с фаршем. — Сойдёт! Ой, — Пик хлопнула себе ладошкой по лбу, — Я же прихватила парочку френч-догов на заправке — без кетчупа, всё, как ты любишь. Надеюсь, они ещё живы. Сейчас закину в холодильник, утром разогреем и съедим на завтрак. Пока Пик ходила в коридор за хот-догами, Анни засунула запеканку в микроволновку и стала наблюдать, как она там крутится. — Я так скучала, — проговорила Пик, обвивая сзади руками её талию. — Так что терпи, пока не наобнимаюсь. — Да я вообще-то и не против. — Леонхарт сжала руки Фингер, сцеплённые у неё на животе. — Спасибо, что приехала. Как тебя с работы отпустили? — Вторая математичка наконец-то вернулась из декрета, и я напросилась в отпуск. Не обошлось без угроз, конечно, ну а что? Могу себе позволить, работала практически без отдыха два года, пусть скажут спасибо, что решила не брать все дни сразу. — Посреди учебного года, — уточнила Леонхарт. — Ну и что с того? Всё, Анни, не делай мне мозги. Я приехала отдохнуть, провести время с тобой и увидеть красоты Стохесса. Анни разделила кусок запеканки на два куска — тот, что побольше, положила Пик. — Ну, Анни Леонхарт, — Фингер торжественно подняла бокал. — За встречу! Через полчаса Пик уже клевала носом после долгой дороги, да и Анни начало снова клонить ко сну, стоило отойти от потрясения внезапным появлением подруги. — Ничего, если сегодня поспишь со мной? — спросила Леонхарт, сдёргивая покрывало с кровати. — Так лень стелить в гостевой. — Да ради бога, — сонно пробормотала Фингер и плюхнулась на подушки. — Кроватка, наконец-то… Анни забралась к ней под одеяло и через пять минут обе уже спали. Пик разбудила её утром ни свет ни заря: — Подъём, Леонхарт, вставай! Так всю жизнь проспишь, а у нас планов просто громадьё! — Стесняюсь спросить — у кого у нас? — отозвалась Анни, зевая. — У нас с тобой, конечно же, — невозмутимо ответила Пик. — Я погуглила местные достопримечательности — как раз за сегодня всё оббежим, а оставшуюся неделю, так и быть, будем лежать в кровати, пьянствовать, есть мороженое и сплетничать. — Я, если что, не в отпуске, — напомнила Анни. — А сегодня суббота! Кстати, о субботе… Пока не забыла, написала Нанабе и Хитч — предупредила, что не придёт на встречу. — Ну и ладно. — Пик хитро ухмыльнулась. — Значит, ты будешь работать, а я буду лежать в кровати, пьянствовать и есть мороженое… — Вот это ты придумала. Может, тогда сама посмотришь достопримечательности, когда я буду на работе, а остальную часть плана осуществим вместе? — Боже, что с тебя взять, лентяйка! — негодовала Фингер, но в конечном счёте всё же смилостливилась: — Ладно уж, лежи, я пока в магазин сгоняю.***
— Анни! Она выглянула с балкона. Под окнами стояла машина, рядом с машиной стоял Армин, задрав голову. — Привет! — Анни облокотилась на перила. — Что случилось? — Можно подняться? — спросил Арлерт, улыбаясь так широко, что мог бы с успехом заменить собой светило. — Да, конечно! — В уме она лихорадочно оценивала масштабы бардака. — Номер квартиры помнишь? — А то!***
Анни исчезла внутри. Армин открыл дверцу и вытащил с заднего сиденья пакет и переноску. — Только давай недолго, — предупредил Жан, улыбаясь. Когда Армин был уже у дверей, он вдруг спохватился: — Стой! — Что такое? — нетерпеливо спросил Армин. Кирштайн взял с пассажирского сиденья букет ромашек и потряс им. — Полетел, блин, на крыльях любви. Мы что, зря полчаса их выбирали? — Ой. — Армин поспешно вернулся к машине. Руки у него были заняты, так что Жан, опустив стекло, засунул цветы ему под мышку. — Ну, давай, с богом.***
— Что там такое? — спросила Пик с набитым ртом. — Это он. — О, — Пик волевым усилием проглотила огромный кусок и широко улыбнулась. — А я вам не помешаю? — Не говори глупостей, как ты можешь… — Прочитав по лицу подруги миллиард вариантов, как, Леонхарт устало вздохнула. — У тебя пять секунд, чтобы убраться. Пик схватила с вешалки первое попавшееся пальто и выскочила за дверь, как была, в пижаме. Через общий балкон вышла на чёрную лестницу и спустилась вниз, на задний двор. Чтобы убить время (и увидеть потом, когда можно будет подняться обратно), она решила обогнуть дом и выйти к парадной двери. Прямо напротив входа стояла машина, а рядом с ней… Что и говорить, в жизни Жан Кирштайн оказался ещё красивее и выше, чем на той фотографии из фейсбука Армина. Ну вот, а я в пижаме.