Аневризма

      Анни не представляла, как будет справляться с переездом. Велик был соблазн оставить всё, как есть — разорить копилку, затянуть потуже пояс, устроиться на ещё одну работу. То, что раньше казалось делом практически решённым, теперь вызывало сомнения. Что-нибудь придумается, как-нибудь устаканится. — Мы можем съехаться, — недолго думая, сказал Армин, когда девушка поделилась с ним своими терзаниями — точнее, сдалась под бесконечными «ну я же вижу, что тебя что-то гнетёт». — Тогда тебе не придётся никуда переезжать.       Анни знала, что он предложит. Поэтому не хотела вообще касаться этой темы. — Тебе неудобно отсюда добираться до работы, — выпалила практически наугад. Такой бред, конечно.       Армин тяжело вздохнул, тяжело взглянул. — И это единственное препятствие?       Анни внутри вся съежилась под этим его взглядом. Серьёзный разговор уже не просто назревал, а развернулся в полный рост. Анни не терпела неоправданных попыток сгладить углы, но для честных и оттого местами неприятных разговоров нужна была, кроме смелости, энергия, коей у неё едва хватало. — Не единственное, конечно. — Анни вздохнула следом, замолчала, пытаясь подобрать слова, а потом плюнула да и выдала первое попавшееся: — Мы пока не будем съезжаться, ладно? — Почему? — Армин был, вероятно, немного задет. А может, и много. Он уже наверняка придумал имена для пятерых их детей и всё такое. — Потому что мне нравится, как всё сейчас.       Анни действительно всё устраивало. Пока было приятно и просто. Пока не нужно было ничего говорить, ничего придумывать, ни за что извиняться.       И она не то, чтобы относилась к происходящему между ними как-то недостаточно серьёзно. Если быть совсем уж честной, Леонхарт и не подозревала, что можно чувствовать себя настолько влюблённой — ни с чего, просто потому, что это он.       А он был, вообще-то, совершенно не в её вкусе. Но оказался именно таким, как ей всегда было нужно.       Сплошные розовые сопли и ванильные облака, но зато чистая правда — на Армина постоянно хотелось смотреть. Обладатель самых ясных глаз, самых изящных рук. Его постоянно хотелось трогать. И каждое прикосновение отзывалось дрожащим трепетом в животе.       С Армином она заново училась принимать заботу. И от него все знаки внимания уже не казались, как бывало раньше, излишеством, ребячеством каким-то.       Как он упрямо повторял «ты красивая», как зажимал на каждом углу в любой удобный и не очень момент — этот скромный, спокойный мальчик! Как притаскивал цветы какими-то несусветно огромными охапками. Как запоминал всё, о чём она говорила, и выдавал во всякие неожиданные моменты.       Как они часами сидели в ванне — болтали, молчали, а потом он убирал в сторону её волосы и принимался целовать плечи, выступающие позвонки на шее (самое чувствительное место), а она тяжело дышала, пытаясь утихомирить мурашки по всему телу и этот жар, идущий изнутри волнами.       Как, болтая о работе, сыпал направо и налево медицинскими терминами — ничерта не понятно, но всё равно увлекательно. В один из таких моментов Анни и поймала себя на осознании того, что, похоже, на самом деле влюбилась — кому в трезвом уме понравится слушать подробные пересказы операций…       Как приезжал к ней с дежурств — иногда буквально не помня себя от усталости, почти не в силах даже внятно говорить. Кое-как съедал свой ужин и валился на кровать, что-то нежно бормоча, пока Анни стягивала с него одежду. — Думаешь, будет хуже, если мы станем жить вместе? — Он поник буквально на глазах. Сердце разрывалось, Анни была уже готова дать слабину, как вдруг убийственной волной накатила безысходность, вызывая следом за собой злость. — Господи боже мой, да мы вместе всего месяц, — проговорила она, не дрогнув голосом. — Куда ты спешишь? — При чём здесь это? — Он взглянул ей в глаза вопрошающе, почти холодно. Анни опустила голову, не выдерживая. — Да хоть один день, Анни. Если что-то не так, самое время поговорить об этом. Чего ты боишься?       Да блядь, если б я знала.       Фактически ничего толком не поменялось бы — Армин и так ночевал у неё на неделе почти семь раз. Чего тогда она боялась? Анни на этот вопрос не могла ответить — или пока не хотела отвечать — даже себе самой. — Я не знаю, — честно сказала девушка и подняла на него взгляд — почти умоляющий. Не загоняй меня в угол.       Повисло молчание. И Армин, вероятно, всё понял. Благослови Господь этого мужчину и его секси-мозг за отсутствие необходимости в долгих и мучительных объяснениях некоторых вещей. — Ладно, — сказал он наконец, натянув улыбку. — Но ты всё равно останешься здесь. Я буду платить за аренду. — Анни открыла было рот, чтобы возразить, но Арлерт резко припечатал: — Хотя бы половину — минимальная ставка. Я и так тут почти живу, так что всё по-честному. — Хорошо. — Можно было поспорить, но злость прошла так же быстро, как и вспыхнула. Анни сдалась и, протянув руки, привлекла его голову к своей груди. — Мы вернёмся к этому разговору позже, ладно? — Как скажешь, — пробурчал Армин и сомкнул руки у неё на спине.

***

      Армин чувствовал себя странно — и раздосадованно, и виновато. Вообще-то он очень старался беречь спокойствие Анни. И понимал, что для них обоих всё развивается по-разному. Но это «куда ты спешишь?» неожиданно кольнуло в самое больное место. Никуда он не спешил. Разве не нормально хотеть жить вместе с женщиной, которую любишь? И сколько времени должно пройти, чтобы их совместное будущее перестало казаться ей настолько туманным?       Окончательно придя к пониманию, что сейчас он ответов точно не дождётся, Армин обхватил Анни руками, вжимаясь в неё, выражая в этом крепком объятии и досаду, и смирение. Подождёт. Подождёт, сколько нужно. — Я люблю тебя, — вдруг сказала она тихо, почти неразброчиво — потому что прижималась в это время губами к его волосам. Армин вскинул голову, внимательно вгляделся ей в лицо. — Это подсластитель для пилюли? — Это и есть пилюля.

***

      В школе всё постепенно налаживалось. Анни подумывала даже, если не случится каких-нибудь сбоев, вывезти малышню через месяца три-четыре на городские соревнования — пусть нюхнут пороху, что называется. Часть детей ожидаемо отсеялась после нескольких первых тренировок, оставшиеся занимались с завидным упорством. Среди вторых были и сыновья Найла Дока — двое шустрых пацанов-погодок, с которыми одному богу известно как справляется мать. Получив легальную возможность мутузить друг друга, братья-акробатья выкладывались на тренировках по полной программе.

***

      Армин, разумеется, не отказался от идеи свозить Анни в Шиганшину к деду. А тут ещё и повод шикарный нарисовался — день рождения старшего Арлерта. Анни знала, что Армин всегда старался приезжать домой в этот день.       Леонхарт не бывала в Шиганшине раньше ни просто так, ни даже на соревнованиях (устроить в этой жопе мира какие-нибудь глобальные мероприятия могли додуматься только копы). Судя по комментариям Эрена, делать там было нечего и смотреть не на что.       Но Анни любила атмосферу маленьких городков. Они с Армином были практически налегке, поэтому сразу после самолёта решили немного прогуляться. Арлерт провёл свою девушку по всем знаковым местам юности.       «В этом парке Эрен и Микаса бегали, когда готовились к поступлению в академию.»       «На эту скамейку наблевал однажды доктор Жан Кирштайн… Разумеется, тогда он ещё не был доктором.»       «А вот и наша школа.»       Прошлись, считай, по всем местам боевой славы Армина и компании. И добрались, в конце-концов, до дома Арлертов: Армин отворил дверь своим ключом и распахнул её, пропуская Анни вперёд.       В коридоре стоял огромный собранный рюкзак. А через секунду там появился и дедушка Армина — худощавый мужчина, которому на вид едва ли можно было дать больше лет пятидесяти. — Ну наконец-то! Не обращайте внимания на это барахло — отправляемся в экспедицию на следующей неделе, вот, собираюсь понемногу… Ладно, чего это я! — Мистер Арлерт расцеловал внука в обе щёки, затем, схватив его за плечи, отстранил от себя, пристально разглядывая. — Так, ну, критичных изменений вроде не наблюдается… — С днём рождения, дедушка, — сказал Армин, широко улыбаясь. — Спасибо. И тебя с днём рождения, внук.       Произошла немая пауза, во время которой Анни устремила на Армина самый возмущённый взгляд в своём арсенале.       Надо будет не забыть раздать люлей Микасе и Эрену — не предупредили, заразы. — Прости, — виновато улыбнулся Армин. — Как-то к слову не пришлось.       А ты говоришь — давай съедемся. Парочка клоунов.       Мистер Арлерт издал полный неподдельного веселья смешок, обращая внимание обратно на себя, и повернулся к девушке. — Та самая Анни, верно? Опустим церемонии — от этого невоспитанного мальчишки не дождёшься, чтобы представил нас друг другу. — Он взял в обе ладони её руку и энергично потряс. — Конрад Арлерт к вашим услугам. Очень приятно наконец познакомиться. — Анни Леонхарт. — Она не сдержала смущённой улыбки, реагируя на сердечное рукопожатие. — Взаимно. — Ладненько, через полчаса прибудут гости… Эти мерзавцы, скорее всего, опоздают, так что у вас есть время расположиться и перевести дух. Как будете готовы, жду к столу, — распорядился мистер Арлерт и отправился куда-то в глубь дома. Армин, жестом пригласив Анни следовать за собой, пошёл в сторону ведущей на второй этаж лестницы. — Ну ты и жук, — напустилась Анни на парня, сердито карабкаясь по ступенькам. — Вот как можно было не сказать?       Армин посмеивался и извинялся: — Ну прости, солнце, прости! Я засранец, я виноват. — Вот именно! Стыд-то какой, господи — привез знакомить с дедушкой девицу, которая даже не знает, когда у тебя день рождения. — Об этом не беспокойся. Его это скорее позабавило — будет потом ещё годами пересказывать. — Армин остановился напротив двери с табличкой, на которой аккуратными буквами было выведено «Не входить без разрешения Армина Р. Арлерта». — Милости прошу.       Девушку табличка развеселила. — Вот это деловая колбаса. Разрешаешь, точно? — спросила она, ухмыляясь. — Да заходи уже.       Комната Армина всё ещё хранила остатки его подросткового духа: книжки по биологии, огромная энциклопедия про моря-океаны (понятно, откуда ноги растут), плакаты с какими-то анимешными героями (Анни не разбиралась). Внимание привлёк большой постер с изображением Эми Ли прямо над кроватью. — Так вот он какой — твой типаж, — задумчиво проговорила Анни. — Уже нет, — быстро отозвался Армин. — Да ладно, расслабься. — Она бросила на него хитрый взгляд из-за плеча. — Мне, например, никогда не нравились блондины. — Вот как? — Резко схватив за талию, Арлерт притянул девушку и прижал спиной к себе. Наклонился и провёл носом по шее снизу вверх, к линии роста волос — по всему телу будто прошёл разряд. — Неужели вкусы могут настолько измениться? — Да нет, просто появился тут один белобрысый доктор… — Она развернулась и обвила руками его шею, приподнимаясь на цыпочках.       Оторвавшись от её губ, Армин коротко усмехнулся и сказал: — Знаешь, я лет в четырнадцать и представить себе не мог, что когда-нибудь буду в этой комнате с девушкой.       Анни фыркнула ему в подбородок. — Что, исполняются задротские мечты? — Исполнились бы, будь ты Ино Яманака. — Понятия не имею, о чём, или ком речь. И не уверена, что хочу знать. — Анни потёрлась клювом о нос Армина, после чего немного отстранилась. — Кстати. Обругать обругала, а поздравить забыла. С днём рождения, доктор Арлерт. — Она коротко чмокнула его в улыбку. — С меня подарок. — Будет слишком приторно, если я скажу, что лучший мой подарочек — это ты? — ласково спросил он, прислонившись лбом к её лбу. — Вообще да. Но сегодня можно.       Ещё пару минут пообнимавшись, Анни и Армин переоделись и пошли вниз — судя по оживлённым голосам, кое-кто, вопреки прогнозам старшего именинника, всё же явился вовремя.       Компания собралась небольшая, но удивительно разношёрстная — подруга Конрада ещё со студенческих времён, пара относительно молодых коллег из института и Ханнес, меньше всех перечисленных похожий на человека науки, — он, по словам Армина, занимался организацией всяких туристических движух.       Конрад Арлерт был профессором гидробиологии: читал лекции в местном институте, ходил в походы и экспедиции, писал книги. А ещё стало понятно, в кого Армин такой чудесный рассказчик — Анни под вино и вкусную еду весь вечер с удовольствием слушала уморительные истории о студентах и китах.       Около полуночи гости разошлись, Конрад отправился отдыхать в свою комнату. Анни и Армин собрали и намыли посуду и тоже поднялись к себе.

***

      Вопреки обыкновению, Анни уснула почти сразу, а вот Армину на родном месте что-то не спалось. Зная, что дед, тот ещё ночной житель, скорее всего, тоже не спит, младший Арлерт спустился к нему в кабинет.       Как и ожидалось, Конрад сидел, скрючившись, за столом над каким-то очередным научным манускриптом. Единственным источником освещения ему служила настольная лампа. Армин укоризненно цокнул языком и включил верхний свет. — Опять в потёмках заседаешь.       Дедушка развернулся в кресле к нему лицом, снял очки и тепло улыбнулся. — Опять берёшься учить курицу, премудрое яйцо? — Куда уж мне, — хмыкнул младший Арлерт и опустился в мягкое кресло, выступавшее чем-то вроде места для отдыха. — Что-то не спится. — Я уж понял. Так и быть, составлю тебе компанию в этом полуночном бдении. Хотя уже даже не полуночном — засиделись мы, конечно. — Ты был сегодня в ударе. — Молодой человек, попрошу! — Конрад шутливо нахмурился. — Я всегда в ударе. Во всяком случае, надо было показать Анни, что семья, в которую она войдёт, состоит не сплошь из одних заумных ботаников вроде тебя. — Сказал человек с докторской степенью, — парировал Армин. — А вообще — рано ещё об этом говорить. — Рано, конечно. Но ты привёл эту женщину домой, вот я и делаю соответствующие выводы. Раньше такого не было. — Да потому, что раньше толком и не было никого. — Дело не в этом, — отмахнулся дед. — Твой отец вон кучу подруг сменил, но привёл знакомить с родителями только одну — нетрудно догадаться, кого. Ты был воспитан точно так же. — Может быть, — рассеянно отозвался Армин. Может быть. — Кстати говоря, — негромко произнёс Конрад, — Анни чем-то неуловимо напомнила мне твою маму.