Аневризма

      Микаса отпирала дверь с болезненным трепетом, невольно представляя, что могла бы жить здесь с Жаном и делать это каждый день, своим ключом.       После встречи с ним всё ещё потряхивало. Благо, рядом был Леви, поднявшийся, чтобы помочь перетащить духовку. Иначе было бы не удержаться от какой-нибудь глупости несусветной вроде «полежать на кровати Жана Кирштайна, пока его нет дома»…       Отгоняя прочь всякие маниакальные мысли, Аккерман прошла в кухню. — Интересно, где же тут бардак, — пробормотала она себе под нос. Под это определение подпадали разве что пара грязных тарелок в раковине.       Пока Леви отсоединял провода и оборачивал духовку пупырчатой плёнкой (чего только ни найдешь в багажнике его машины), Микаса вытащила из посудомойки постиранную посуду и разложила её по местам.       Знать, где что лежит на этой кухне, было неожиданно для самой девушки иррационально приятно.       Истекание розовыми соплями прервал скучный голос Леви: — Готово. — Хорошо. Поехали, — отозвалась Микаса и бросила последний взгляд на холодильник, где висела пришпиленная магнитом их общая фотокарточка.       Дома орала музыка на всю катушку, так что момент появления в квартире Аккерманов остался для Эрена незамеченным. — Пиздец, как он не оглох? — проворчал Леви, ставя духовку на пол, чтобы скинуть куртку. — Загадка дыры, — мрачно ответила Микаса.       На кухне громкость превышала все мыслимые и немыслимые пределы децибел, а Йегер, одетый единственно в спортивки и мотоциклетный шлем, кромсал огромным ножом огромную луковицу. Площадь кухоньки не позволила Микасе и Леви и дальше оставаться незамеченными, а потому Эрен уловил краем глаза шевеление сбоку и от неожиданности сильно вздрогнул всем телом, чуть ли не подпрыгнув. — Зачем так пугать? — прокричал он, стянув с головы шлем. — Я тут вообще-то с ножом! — Твою мать, Эрен, — спокойно сказала Микаса, уменьшив громкость на магнитофоне. — Оденься.       Тренер Йегера в качалке, конечно, не даром ел свой хлеб, но не при госте же разгуливать в одних штанах.       Следом за сестрой вошёл Леви. Эрен слегка опешил, но в следующее мгновение негодующе сверкнул на Микасу глазами. — Могла бы и предупредить, что будешь не одна!       А потом повернулся к Леви и затараторил: — Здравствуйте, доктор Аккерман, с Рождеством вас, прошу прощения за свой вид.       Леви со своим как обычно скучающим лицом коротко скользнул глазами по мышцам у него на животе. — Не извиняйся, ты у себя дома. — Он перевёл взгляд на шлем. — Интересное решение проблемы. — Отчаянные времена требуют отчаянных мер! — вдохновенно проговорил Йегер и воодрузил шлем на холодильник. — Располагайтесь, я сейчас. Микаса, позаботься. — Без тебя бы не догадалась, — пробурчала девушка. — Леви, падай, где нравится.       Леви присел на одну из табуреток, Микаса поставила чайник и взялась за недорезанную луковицу. — У него какая-то аномальная восприимчивость к луку, — сказала девушка, ловко орудуя ножом. — Может учуять и пустить слезу, даже находясь в другой комнате. — Кошмар, — невозмутимо прокомментировал Леви. — Это точно, — согласился вернувшийся одетым Йегер и принялся освобождать духовку от плёнки — Спасибо огромное за доставку. — Обращайся, — ответила Микаса за двоих, про себя ехидно отмечая внезапно проснувшуюся в Эрене любезность. — Лук я порезала, куда его? — Спасибо, оставь пока, это я заранее решил подготовить.       Вскипела вода, Микаса под чутким контролем и надзором брата заварила чай, Эрен подключил духовку, и к этому времени как раз вернулись Армин с Мегатой. При виде своего начальника, мирно гоняющего чаи за некогда его, Армина, столом, Арлерт слегка стушевался, но в Рождество встреть ты у себя на кухне хоть самого Иисуса Христа, вряд ли будешь долго удивляться. Поэтому они с доктором Леви обменялись рукопожатиями, поздравлениями, и атмосфера снова устаканилась. — Какими судьбами? — поинтересовался Армин и передал Эрену с рук на руки всё ещё вяленькую кошку. Табуретки Арлерту уже не хватило, так что, приняв у Микасы кружку с чаем, он присел на подоконник. — Занимались с Микасой спасением вашего рождественского ужина, — ответил Леви и вкратце пересказал их сегодняшний маршрут. — О, спасибо вам. Я бы сам занялся, но у нас тут тоже произошла неприятность… — Арлерт кивнул в сторону Мегаты и устало вздохнул. — Весёленькое Рождество, ничего не скажешь. — С девочкой всё в порядке? — спросила Микаса и ласково погладила кошку между ушей. — Сейчас уже да, но, клянусь богом, я чуть не поседел. — Микаса, давай тоже заведём кого-нибудь, — предложил Эрен, качая Мегату на руках, как младенца. — О тебе самом нужно заботиться, — заметила Аккерман. — Согласна максимум на улиток. — Они размножаются, как не знаю кто, — предупредил Леви. — У Кенни были в моём детстве, так он их держал в чёрном теле и кормил раз в месяц, чтобы сил хватало исключительно на поддержание жизнедеятельности. — Мой кумир, — буркнула Микаса. — Удивительно, как под таким влиянием ты вырос нормальным.       Леви пожал плечами: — Ну, там ведь ещё и мама была.       Допив свой чай и вежливо отклонив предложение расхрабрившегося Эрена «чего-нибудь покрепче», доктор Аккерман откланялся.

***

      Мясо благополучно доходило до нужной кондиции в чужой духовке, на плите что-то варилось и жарилось, Эрен руководил всем этим действом, а тем временем Армин с Микасой, чтоб не путаться под ногами, пошли в гостиную наряжать ёлку.       Армин то и дело отвлекался на телефон — Анни держала в курсе того, как проходит её Рождество в Тросте.       Сходили на кладбище, сейчас будем готовить ужин.       [Ты как?]       В норме. Странно, но мне как будто даже стало легче.       [Это хорошо. Как родители?]       Лучше, чем могло быть. — Армин, какая тебе больше нравится? — спросила Микаса. Армин поднял взгляд от мобильника — в руках она держала две верхушки для ёлки. — Как по мне, обе красивые. — Он пожал плечами. — Может, сначала лучше повесить остальные игрушки, а потом решить, какая лучше подойдёт?       Аккерман отреагировала так, будто он выдал какую-то ересь. — Ты что! Начинать надо с верхушки! — Может быть, но в нашей ситуации целесообразнее… — Ничего не знаю. — Микаса сердито скрестила руки на груди и пронзительно крикнула, не поворачиваясь: — Э-реен!       В спорных ситуациях она всегда апеллировала к Эрену — несмотря на постоянные шутки про его инфантильность. — Чего тебе? — ответили из кухни. — С чего начать наряжать ёлку?       Армин прыснул. Вспомнил, как в детстве они веселились, доставая Эрена, когда он был чем-то увлечённо занят. — Вы что, даже с этим не можете сами справиться? — вознегодовал Йегер. — Ну не будь жопошником! — крикнула Микаса и тоже заулыбалась. — Нормальные люди сначала верхушку ставят!        Аккерман торжествующе подняла указательный палец: — Вот видишь!       В этих странных обязательных ритуалах явно прослеживалось влияние Карлы Йегер. Армин же с бесконечным умилением относился ко всему, что говорила и делала эта милая женщина, и потому добродушно хмыкнул: — Мне, если честно, кристаллически индифферентно…       Процедурные вопросы украшения ёлки таким образом были улажены.       Эрен у себя на кухне снова врубил музыку — уже, вместо прежних звуков из ада, подборку популярных рождественских песен — и дело пошло ещё веселее. Армин невольно улыбался, наблюдая за тем, как обычно спокойная и сдержанная Микаса Аккерман носится с ёлочными шарами с накладным красным носом оленя Рудольфа на своём собственном, самозабвенно подпевая. — Смотри, что нашла! — с этими словами Микаса выудила из коробки красно-белый колпак. Армин и пикнуть не успел, как головной убор Санты был нахлобучен ему на голову.

***

— Ты там не рожаешь? — спустя пару часов орал в трубку Армин, пытаясь перекричать распевающих «The little drummer boy» Микасу и Эрена. — Не, у нас тут затишье! — отвечал Жан, тоже зачем-то повышая голос. — С Рождеством, Армин! Ты у ребят? Что за звуки зла на фоне? -… Our finest gifts we bring, pa-rum-pa-pum-pum! — Да заткнитесь вы! — шикнул на друзей Армин и тут же поспешно добавил: — Это не тебе! Тебя тоже с Рождеством! Мы едем в такси, будем через пять минут! — Где? — не понял Жан. — …pa-rum-pa-pum-pum, pum-pa-pum-pum, RUM-PA-PUM-PUM! — У тебя на работе! Ладно, позвоню ещё раз, когда подъедем!       Армин отключился, и через несколько секунд от Жана пришло сообщение.       Вы что, серьёзно едете ко мне на работу?       С ума сошли?       [Да.]       [Нет.]       Понял! Знаешь, где у нас служебный вход?       [Вроде бы]       Как подъедете, идите к нему, я вас там встречу.       Только ведите себя прилично, у нас тут камеры по всему периметру — Да за кого он нас держит? — возмутился Эрен, когда Армин передал им последнее послание Кирштайна. Таксист на это громко фыркнул. — Я прошу прощения, — быстро проговорил Армин. — Да не стоит, — весело махнул рукой мужчина. — Рождество на дворе.       Машина подъехала к клинике. Пока Эрен расплачивался с водителем наличными, Армин вышел сам и помог вылезти Микасе. Девушка с наслаждением вдохнула свежего морозного воздуха. Следом автомобиль покинул Йегер наперевес с пакетом, куда были заботливо сложены гостинцы для доктора Кирштайна. — Армин, веди нас, — велела Микаса, беря мальчиков под руки, и они медленно, проваливаясь по щиколотку в снег, двинулись к воротам.       На счастье, за ограждением было расчищено. Ребята под предводительством Армина спокойно добрались до служебного входа, где их уже поджидал Кирштайн. — Вам заняться нечем, что ли? — спрашивал Жан, открыв дверь и поворачиваясь бочком, чтобы впустить друзей внутрь. — Чего вы здесь забыли? — Тебя, дурила, — ответил Эрен и, проходя мимо, потряс у него перед лицом пакетом. — Ужин вот привезли, я сам стряпал. — В жизни не стану есть эту отраву твою! — Овса не нашлось, не обессудь… — Иди в жопу, — посоветовал ему Жан и следом обратился уже к Армину, протиравшему запотевшие очки: — А ты куда свою женщину подевал? — Она в Тросте. Кстати, передавала тебе привет и поздравления. — Спасибо! Мисс Аккерман, прошу…       Микаса была замыкающей. Она безмолвно улыбнулась и поспешила войти вслед за парнями.       Жан провёл своих внезапных гостей в ординаторскую, и только тогда Армин вытащил из-за пазухи бутылку игристого. — Сдурели? — поинтересовался Кирштайн. — Ничего, что я на работе? — Тебе никто и не предлагает, — успокоил его Арлерт. — Это мы себе взяли, чтоб невзначай не протрезветь. — Да ладно! — Эрен небрежно сбросил верхнюю одежду на диванчик. — Один глоток для такого алконавта — всё равно что понюхать.       Он покопался в пакете и извлёк стопку бумажных стаканов: — Ничего не знаю, Жан Кирштайн, ты выпьешь с нами, или дух Рождества тебя проклянёт. — Бля, ну наливай! — Долго уговаривать не пришлось. — Но только давай на полшишечки.       …Провожая друзей обратно, Жан Кирштайн раскинул руки и обнял разом всех троих. — Ведите себя хорошо, дети мои, — напутствовал он торжественно. — Утром заеду — проверю.

***

      Жизнь продолжается. — Будете кофе? — спросила Анни, нарушая молчание. — Да, спасибо, — ответил Густав. Ему, судя по всему, тоже не помешало бы слегка взбодриться, чтобы переварить услышанное минуту назад. — Есть ещё кое-что.       Анни глубоко вздохнула, набираясь смелости, а затем выдала всё как на духу, начиная с позорной попойки в «Ракушке» (уж Густав-то точно не осудит). Умолчала только о самом личном.       Леонхарт разлила кофе по кружкам, достала из холодильника пакет с молоком, долила себе и жестом предложила Густаву, на что он отрицательно качнул головой. — Я тоже должен кое-что тебе сообщить, — сказал Гувер и потёр ладонью лицо. — Только сядь.       Анни послушно присела. В голове было ровно ноль идей, но тревожное предчувствие засосало под ложечкой. Густав пару секунд сверлил её непонятным взглядом, а потом вдруг спросил: — Ты знала, что у Берта была другая женщина?       В одночасье стало в разы тяжелее дышать, будто из груди тупым ударом плашмя выбило весь воздух. — Нет, — ответила Леонхарт с ледяным спокойствием в голосе. — И не уверена, что хотела бы знать.       Зачем мне сейчас эта информация? Меня таким образом наказывают, или что? — Да подожди ты! — Густав нетерпеливо дёрнул плечами и сделал большой глоток из своей кружки, как от внезапно одолевшей сильной жажды. — Анни, у Берта остался ребёнок.       Нить рассказа о том, как месяца полтора назад Соне позвонила незнакомая женщина и попросила о встрече, Анни улавливала с трудом. В голове гудело, как если бы она была пустым котлом, по которому хорошенько вдарили; осознание услышанного приходило медленно. — …Мы назначили встречу в кафе и, поскольку речь шла о нашем сыне, решили пойти с Соней вместе. Грета живёт в Митрасе, работает в головном офисе компании, где работал сын до вашего переезда. Они познакомились прошлой осенью на праздновании юбилея фирмы.       Ту командировку Берта Леонхарт помнила хорошо — они должны были поехать вместе, но у неё с малышами выпали на те же дни соревнования.       Почему он столько времени молчал?       Внезапно промелькнула мысль, что Бертольд буквально унёс эту тайну с собой в могилу, и Анни громко расхохоталась, прикрывшись руками, не заботясь о том, что может разбудить этим Соню. Захотелось повернуться к оператору, посмотреть прямо в камеру и сказать что-то вроде: «Я в шоке не меньше вашего».       Абсурд какой-то. — Получается, у вас есть внук, — проговорила она, отсмеявшись и отняв ладони от лица. — Или внучка? — Девчонка, — ответил Густав. — Пару недель назад пришёл результат теста, так что это правда дочь Берта. Но там и без экспертизы всё было понятно — на фотографиях вылитый папаша. Мы не говорили тебе, потому что хотели при встрече. Соня планировала завтра, но раз тут пошла такая пьянка… — Поздравляю, — прошелестела Анни. Резко ей перестало быть весело. — А вы не знаете… эта женщина… она не говорила, как долго это у них продолжалось?       Как будто теперь это имеет значение.       Мистер Гувер помотал головой: — О таких подробностях речь не шла. — Спустя короткую паузу добавил: — Бертольд про ребёнка не знал — если ты хотела об этом спросить. — Ясно. — Нестерпимо захотелось побыть одной, и девушка встала, всё ещё держа чашку в руках. — Спасибо, что рассказали. Я что-то устала, пойду прилягу.       Густав кивнул с несчастным видом. Анни залпом допила свой кофе, сполоснула кружку и неверной походкой вышла из кухни.       Дойдя до кровати, она мешком повалилась на спину и зажмурилась.       Вот это новости, Берт. Вот это повороты. Как же тебя угораздило?       Как ни пыталась Анни представить Бертольда Гувера в роли отца, не выходило. Мысль о том, что это мог быть её ребёнок, тоже оказалась чужеродной.       Почему не признался?       Путём нехитрых вычислений Анни прикинула, что девочке должно быть почти полгода от роду. Она родилась, когда отец её был ещё жив.       Почему ты не захотела ему рассказать?       От безответных вопросов затрещала голова.       Ладно. Это уже не мои заботы. Какое мне дело?       Я собиралась выйти за него замуж!       Если бы сейчас рядом была Нанаба и спросила «Что вы чувствуете, Анни?», она бы ответила:       Что меня наебали.       Экран телефона ярко загорелся в темноте — пришла смска от Пик.       Ты как там, не спишь ещё?       Нет желания посидеть в тёплой компании? Я сейчас у Марселя, если хочешь, заберём тебя.       [Не сплю.]       [Что за Марсель?]       Галлиард, брат Порко       Анни припомнила, что кажется, Райнер с ним учился в школе. Господи, почему Трост такой маленький?       [А сам Порко тоже там?]       Ну естественно.       [И ты в порядке?]       А с чего мне быть не в порядке?       [Действительно.]       Анни вздохнула, опустив руку с телефоном. Желания посидеть в тёплой компании не было, тем более, она почти полностью уже протрезвела. Но куковать одной без сна после некоторых шокирующих новостей тоже не хотелось.       [Ладно, я за.]

***

      В темноте над опустившимся стеклом сверкнули огромные смеющиеся глаза Пик. — Полезай вперёд, — скомандовала Фингер.       Доехали до места назначения, к удивлению Анни, минут за пять. — Зачем ты её послушал? — спросила Леонхарт у Марселя, имея в виду то, что явно Пик настропалила его ехать за ней на машине. — Если б я знала, что тут так близко, сама бы спокойно дошла.       Галлиард в ответ рассмеялся. — Пик здесь ни при чём, я сам предложил. Небезопасно ходить в одиночку по ночам, даже на такие небольшие расстояния. — Это хороший район, — упрямо возразила Анни. — А тебе всегда нужно спорить до усрачки? — весело спросил Марсель.       В его голосе не было ни капли упрёка, но Анни сразу сдулась. — Нет. — Она двумя пальцами потёрла переносицу. — Извини, день сегодня был не из простых. Спасибо, что приехали за мной.       Пока они разговаривали, Пик ушла вперёд. Марсель и Анни двинулись следом — Добро пожаловать, — Галлиард распахнул дверь, пропуская девушку вперёд. — Располагайся.       В гостиной уже собрался народ. Кроме Пик и Галлиардов Анни никого из присутствующих не знала. — Что будешь пить? — спросил Марсель. — Не знаю. — Она пожала плечами. — А что есть? — Есть пиво, джин, ром, водка. Могу смешать тебе коктейль какой-нибудь.       Анни коротко улыбнулась: — Пиво подойдёт.       Она села на диван рядом с подругой и сообщила: — Я поговорила с Густавом.       Пик просияла и, сцепившись с Анни мизинчиками, потрясла их. — Ты молодец. Хочешь обсудить?       Леонхарт покачала головой: — Не сейчас. Веселись.       Она приняла волевое решение отказаться от попыток тут же, не отходя от кассы препарировать свои чувства и реакции.       Завтра. Всё завтра.       По другую сторону от Пик сидел Порко. Его рука то и дело оказывалась в опасной близости к её коленке.

***

      Когда появился Райнер Браун, Анни подумала, что ей чертовски повезло. Вот кто наверняка знает больше остальных.       Судя по походке, лучший друг Бертольда уже был навеселе. Леонхарт выбралась из своего угла и настигла его у холодильника. — Привет, — громко сказала она, встав у Брауна за спиной. Мужчина вздрогнул и, обернувшись, удивлённо поднял брови. — Привет, Анни. С Рождеством. — И тебя. Какими судьбами? — Да вот случайно залетел. — Райнер взял себе пива, Анни последовала его примеру. — А так-то мы с Марселем учились вместе. А ты? — Я здесь с Пик. — Понятно. — Он протянул ей своё пиво. — Ну, будем?       Райнер и Анни стукнулись бутылками и повернулись боком друг к другу. — Прости, что не писал и не звонил всё это время, — сказал вдруг Браун. — Работы столько, что не продохнуть — сама понимаешь. — Да ничего, — отозвалась Анни. — Ты и не должен был. — Ага. — Они сделали по глотку, и Райнер обронил, не глядя в её сторону: — Слышал про тебя и Арлерта.       Леонхарт поморщилась. Ещё не хватало разборок с Райнером — а мало ли в какую сторону может завернуться затуманенный выпивкой разум. — Откуда?       Браун пожал плечами: — По больнице слухи распространяются со скоростью света. Но ты не подумай, я ничего такого не имею в виду… Он хороший парень. Правда. — Знаю. — Всё путём?       Леонхарт неопределённо качнула головой. — Всё сложно. — Понимаю. — Райнер отхлебнул пива. — Ты к Пик приехала? — Нет, к Соне и Густаву. — Ясно. — Ты знал? — выпалила вдруг Анни. Она точно не собиралась ни в чём Райнера обвинять — в конце концов, он был другом Берта, а не её. Просто хотелось кое-что прояснить.       Браун бросил на девушку долгий, напряжённый взгляд. Догадался, что она имеет в виду и, к счастью, не стал юлить. — Про ту милфу из головного, как её, Грета? Кое-что слы… — Много раз у них было? — Анни задала следующий вопрос, не дав ему закончить фразу, пропустив даже оскорбительный термин мимо ушей. — Насколько мне известно, только один, в Митрасе. Анни. — Райнер схватил её за плечо свободной рукой. — Послушай. Я понимаю, что сейчас уже абсолютно насрать, но с его стороны это была ошибка, разовая акция с пьяных глаз. Ты даже не представляешь, как сильно он переживал. — Бла-бла-бла… — Интереса выслушивать речь адвоката не было. — У неё ребёнок.       В изумлении Браун разжал пальцы. — От него?       Анни закатила глаза, судя по ощущениям, примерно к затылку. — Нет, от меня. — Откуда дровишки? — Густав сейчас рассказал. Эта женщина связалась с Гуверами не так давно. Видимо, как-то узнала о том, что случилось с Бертом.       Райнер оторопело опустил плечи. — Охуеть. — Ага, — бросила Анни безо всяких эмоций. — Как ты вообще? После таких новостей. — Да хрен знает. — Леонхарт глубоко вздохнула и парой больших глотков осушила бутылку наполовину. — Ты прав, сейчас уже насрать.       Насрать ей, конечно, не было.

***

      Тусовка набирала обороты. После чёрт-знает-какой бутылки пива Анни захотелось позвонить своему парню. — Алло! — звонко прокричал в трубку Армин.       Зря она это сделала. Одно только слово, сказанное его голосом, будто разрушило старательно выстраиваемую ею маску холодной невозмутимости. Захотелось забраться к нему на колени и разреветься. — Не спишь? — спросила Анни непривычно тонким голосом. — Нет, мы ещё сидим. — отвечал Арлерт. — Тебе привет от ребят. Как ты там? — Им тоже привет. Я с Пик и её друзьями. — Всё хорошо? — Армин звучал уже обеспокоенно. — У тебя голос какой-то странный. — Да. Армин… — Она прерывисто вздохнула. — Я тебя люблю.       На том конце провода коротко усмехнулись. — Я знаю.       Анни сердито шмыгнула носом. — Ну и славно, — проворчала она. — Бывай. — Стой! — сказал Армин, смеясь. — Слушаю, — холодно отозвалась девушка. — Всё точно в порядке?       Анни зажмурилась, снова борясь с коварными слезами. — Нет, но это подождёт до завтра. — Анни. — Его голос будто даже стал ниже. — Давай рассказывай, что случилось. — Завтра всё расскажу. — Обещаешь? — Зуб даю. — Ладно. — Армин снова улыбнулся. — Тогда до завтра? — Точно. — Я люблю тебя. — Само собой.