Правильного выбора в реальности не существует – есть только сделанный выбор и его последствия.
© Эльчин Сафарли
Каждый новый поход давался с огромным трудом. Очередная вылазка, очередное сражение и потерянные души были чуть ли не каждую неделю. Их было так много, что, закрывая глаза, главнокомандующие мятежом невольно начинали содрогаться в страхе от услышанных воплей. Не каждый из этих мертвых людей шёл на поле боя, чтобы умереть, но многие полегли с желанием выиграть. Пять лет назад лорды четырех стихий отвернулись от императора, повернувшись к народу. Они поклялись пролитой кровью, что будут защищать людей до последнего удара сердца о грудную клетку. Поклялись, но не предстали перед людими. Для мирного народа было лучше не знать, что те, кого они призирают, и те, кому они все цело доверяют, – одни и теже люди. Дело было в страхе, леденящем, приковывающем к земле... Народ мог доверять лордам четырех стихий, но уже несколько сотен лет эти лорды не помогали им, а наоборот, топили в проблемах и врали. Много врали. Тогда ими начал править страх: за себя, за своих близких. А когда людьми правит страх, они готовы пойти на всё, что угодно, даже на предательство. Кристин, Лео, Николас, Вильгельм были главнокомандующими четырех флангов мятежа. Их приближенными стали Родион, Айдар, Уолтер и Алан. Приближенные парни замещали лордов всегда, так как сами стихийники часто покидать стены замка не могли. Из-за этого простому народу многое было непонятно и недоступно, но по-другому было никак. — Когда же это закончится, — протянул капитан императорской стражи и кинул свой тяжелый пояс на кровать, потирая большими руками лицо от усталости. — Ты же знаешь, это не закончится пока... — Начал Уолтер, отступая на пару шагов от окна, за которым, как обычно, было тихо и пусто. В Северную Розу не заглядывали с момента ее разгрома. — Прекрати! — Прикрикнул Алан, останавливаясь посередине комнаты. — Последние четыре года ты только и говоришь об этом! — Сорвался капитан, потому что сил ни на что не хватало. Ни на веру, ни на противостояние, ни на личную жизнь. — И ты знаешь, что я прав... — Тихо прошептал Уолтер, а затем вновь повернул голову к окну, кидая грустный взгляд на деревья, что в лунном свете выглядели просто волшебно. — Эта бессмысленная война с Генри продолжается уже на протяжении более пяти лет, и она не закончится пока... — Их нет, Уолтер, — уже более мягко произнес Алан, обнимая старшего со спины и укладывая свою голову ему на плечо, — мы их везде искали, они все мертвы... — Не все. Я это знаю, — произнес провидиц дрожащим голосом, поглаживая рукой жесткие бледные волосы парня на своем плече. Уолтеру тоже было страшно. Однако он знал, был уверен, что у них всех будет хорошее будущее. Он видел! У него было ведение! И если все экзорцисты мертвы, тогда что за предсказания были у Уолтера Лейба, сына провидицы, из забытого Богом города Ираль? — Уолтер, мы уже говорили об этом тысячу раз, — командир устало подошел к кровати. Да, они действительно об этом уже говорили, и не раз ещё будут об этом говорить. — Тогда поговорим ещё раз в тысячу первый раз, — фыркнул Уолтер, стискивая зубы. Парня раздражало, что в нем сомневались. — Я видел его. Я видел экзорциста в своих ведениях. И никогда. Никогда не сомневайся в моих способностях, — прошипел провидец, точно вскипевший чайник и сжал кулаки. Он всегда всё знал наперед. Он ещё ни разу не ошибся. — Ну и где тогда он?! — Крик. Алан сорвался, швыряя со всей дури плащ куда-то в сторону шкафа. — Где твой хваленный спаситель?! А?! Его нет! — Алан Фриз диким зверем смотрел на своего человека. — Он появится... Появится в критический момент... — Уолтер отвел взгляд в пол, подавляя в себе желание разреветься. Он самый старший, мудрый, один из лучших бойцов. Он неплохой стратег и провидец, но так же сильно, как недоверие, он ненавидел крики, ведь сразу хотелось разреветься, забиться в угол девчонкой и просто по-человечески поплакать. — А сейчас не такая ситуация, да? Она всегда критическая! Начиная с того самого момента, как Генри V сжёг весь Нонстам! — Алан толкнул тумбочку, опрокидывая её и ломая крепкое дерево. — Он сжёг мой дом! Дом миллионов людей! Он убил мою семью и не только! Именно тогда жизнь превратилась в одну. Критическую. Ситуацию! — Психовал Фриз, зарываясь большими пальцами в волосы и обессиленно садясь на край кровати, тяжело вздыхая. Уолтер же смотрел на парня с русыми волосами, наблюдая, как его широкая спина быстро вздымалась от тяжелого дыхания. Тогда ясновидящий отошел от окна и тихо забрался на кровать, бесшумно подползая к Алану за спиной. — Ал, — Уолтер обнял Фриза сзади, прижимаясь грудью как можно сильнее, ближе. Всё, что держал в себе капитан: всю боль, переживания – Лейб пополам разделит, одну из половин себе заберет, поможет справиться. — Всё будет хорошо, я знаю это... Пожалуйста, верь мне... – Шептал Лейб, утыкаясь носом в русые волосы. Алан тихо обернулся и взглянул на Уолтера через свое плечо, понимая, что как бы ни был зол и подавлен один из них, второй всегда поддержит. Однако... Шёл уже восемнадцатый год после падения Нонстама. Уже шёл седьмой год с момента, как поднялось восстание и наступал пятый год открытого противостояния императору. Всё это время шла война. Ничего не менялось: вокруг всё так же было множество трупов и бесконечные реки крови. Возможно, без нынешнего содействия лордов, они вообще бы не продержались и двух лет. — Ты у меня такой волшебный, — прошептал Алан в приоткрытые губы напротив, а Уолтер хихикнул, ведь он действительно волшебный. Он был магом. Но этот тихий смешок Алан проглотил, накрывая чужие губы своими, полностью разворачиваясь в чужих руках. Фриз аккуратно, целуя каждый участок кожи, уложил Уолтера на кровать, нависая над ним сверху. – Я так тебя люблю... — Было сказано между поцелуями. И Уолтер тоже любил капитана, но сейчас всё, о чем шатен мог думать, так это г том, что тогда, в Нонстаме, умерли не все экзорцисты. Именно тот, кто им нужен выжил. Почему-то Лейб был уверен: нужный им человек имел какое-то особое отношение к Алану Фризу, только вот какое провидец уже предсказать не мог.***
Война – страшное слово, но никто не поймет её истинного кошмара, не увидев её саму. Кажется, была осень – точно сказать было нельзя, ведь на улицах всё ещё была зелень, но температура заметно падала с каждым днем, словно подготавливая к худшему. У восстания на тот момент намечалась очередная вылазка, очередное задание и очередные убийства. Для этого Кристиану пришлось сбежать из замка: сегодня восстанию как никогда нужен один из его лидеров. Несколько всадников медленно скакали на молодых лошадях, пересекая открытую равнину. Задача была довольно простой: прорваться через императорскую стражу, в чьем числе должен был быть Алан Фриз, к Южной Цитаделе и городу Арар. Лорд воды взял с собой на передовую лишь Айдара, который уже на протяжении порядка пяти лет знал и хранил тайну личности Бретта, а также Родиона – человека, которому доверял Айдар. Таким образом сложилась цепочка доверия, которая могла рухнуть от любого неаккуратного действия. Лошади скакали, быстро разгоняя вокруг пыль и отбивая ритм копытами о землю. Ветер ласкал кожу лица нежно, словно невзначай, поглаживая щеки. По задумке, Кристиан, Айдар и Родион должны были открыть путь к воротам Цитадели. Однако их наступление остановили императорские стихийники, которые довольно быстро догадались о задумке мятежников. Людям, что собирались прорваться сквозь небольшую постройку и скрыться в лесу, перекрыли главный путь – дорогу. Огромная армия стояла наготове, в то время как Бретт с подручными развернули коней и поскакали на помощь неудачно попавшим в западню людям. Стража мысленно ликовала, празднуя победу, а их капитан Алан Фриз был безумно рад, потому что его план начинался только сейчас. Восставшие граждане в приступе паники развернулись и кинулись бежать в противоположную сторону. У них не было с собой оружия, поэтому нынешнее сражение для них будет сродни самоубийству. Стоя на высокой башне и наблюдая за событиями издалека, Алан усмехнулся, поворачиваясь к двум стражникам, что стояли рядом с ним. Мозолистая рука достала прикрепленный к бедру нож и покрепче перехватила рукоять. Само лезвие нанесло одному из стражников глубокий надрез на правом плече и пару глубоких царапин на ногах, второму же – на левом бедре и пару царапин на руках. Каждый из солдат зажмурился тихо мыча от боли и оба поняли, однако их не должны заподозрить в измене. — Граждане! Лучше сдавайтесь! — Крикнул главный помощник стражи, не понимая, что он там главная пешка. Тогда перед сотней солдат остановились всего три лошади, а по пространству между двумя враждующими сторонами пробежал ветер раздора и боли. Наездники слезли со своих коней и, хлопнув их по бедру, отправили кобыл рысью в сторону крестьян. — Помните, чтобы не случилось, вероятность смерти велика, — прошептал Кристиан, смотря прямо на стражу; Родион же стоял, смотрев лишь на лидера, сомнительно сглотнув. Перспектива умереть никого не радовала. Это был первый открытый бой молодого мятежника, первая миссия, где он мог запросто лечь на землю и уснуть вечным сном. И сейчас перед ним находился капитан, великий воитель и главный шпион, чьего лица он ни разу за пять лет не видел. Тогда в уголок сознания подкралась мысль: мог ли он ему довериться? Но мысли, что сменяли одна за другой темную голову вдруг испарились, точно их и не было, когда Кристиан начал снимать с себя капюшон и платок, что скрывали лицо и сковывали кругозор. В момент раскрытия, когда блондин предстал перед товарищами всего лишь без накидки, казался волнующим. У лорда воды было ощущение, что он стоит перед ребятами абсолютно нагой. Все смотрели, не моргая, ведь перед армией императора и перед своими товарищами появился лорд одной из стихийных династий: династии воды. — Никого не оставлять в живых, — прошептал Крис, еле двигая губами, когда за спиной у стражи захлопнулись двери крепости. Их никто обратно не пустит и уйти с поля им никто не даст. Своей верностью, своей службой императору они все, без исключения, обрекли себя на гибель. — Они не должны доложить обо мне и других лордах Генри, ясно? — Глухой приказ, а кивнул только Айдар: уже привыкший к такому поведению – Родион же находился в каком-то вакууме, не понимая: неужели они втроем перебьют целую сотню? Но ответ на волнующий вопрос никто не дал. Началась бойня. Летели стрелы с острыми наконечниками, пролетали мимо тел выстрелы из катапульт, проносились магические сферы: всё было против крестьян. На троих бежали люди и маги – все падали, как один на землю, вдыхая пропитанный кровью воздух. Вся стража замертво сливалась с землицей, отдавая ей тело, душу и собственную плоть. Поле медленно превращалось в море. В море трупов, с мокрым запахом гнили и смерти. С запахом войны. С каждым приближающимся к мятежникам шагом на колени падало около десяти человек, с каждым взмахом руки Кристана умирало больше пяти. В глазах горел дьявольский огонь: не убивать, а защищать ценою жизни. За их спинами народ, что ждёт конца сражения; за их спинами будущее, что не может пока что проявиться; за их спинами было всё. И они будут стоять на этом поле до самого конца. Всё шло как по маслу, если это можно так назвать: трое мятежников справлялись со своей задачей. Трупов становилось всё больше, мольбы о пощаде – громче. Но не будет никакой пощады. Нет пощады тиранам и деспотам, что лишали детей жизней; нет пощады бессердечным монстрам, что убивали детей на глазах у матерей; нет пощады губителям душ. И даже если руки лорда воды окажутся по локоть в крови этих душегубов, он с гордостью скажет лишь одно: «Глаз за глаз, кровь за кровь... Жизнь за жизнь». Каждый отдаёт то, что забирает и каждый получает то, что отдаёт. Этот негласный закон доказывает, что в жизни однозначно имеется закон бумеранга. Стрелы летели, кажется, не останавливаясь ни на секунду, но ни одна из них не попадала в трех бойцов. Не попадала ровно до того момента, как Родион перешёл черту выстроенного Бреттом купола. В тот же момент выстрелы обрушились на него волной, прибивая подростка к земле. В глазах Криса застыл момент смерти ещё одного товарища. Момент, когда алые губы раскрылись в беззвучном шепоте, а глаза расширились от шока. Ребёнок не верил, что на этом всё и закончится. Правую сторону груди насквозь пробила стрела, заставляя брюнета пасть лицом в землю. Его больше нет. И бой был окончен в тот же момент, как последняя душа сказала «умоляю», как последнее тело коснулось земли. — Нам надо его захоронить, — прошептал Айдар, собираясь подойти к товарищу. — Нет, — обрубил Кристиан, смотря прямиком на неподвижно лежащего парня.— Миссия важнее, именно сейчас живые люди важнее, — и Крису, если честно, самому было больно и противно говорить такие бесчувственные слова. Ведь они были товарищами. — Но Кристиан! — Вскрик и резкий рывок со стороны Айдара. — Айдар, одна жизнь не стоит тысячи. Он умер, как герой, защищая свою семью, свой народ. За нами целая империя! — Кристиан обернулся на толпу, что приближалась к крепости, где уже были открыты ворота. — Скоро сюда явится подкрепление, у нас просто нет времени! — Лорд воды развернулся на своих каблуках и пошёл к коню, но, взявшись за поводья, обернулся, убеждаясь в том, что его друг идёт за ним. Айдар шёл, шёл за Крисом, как все пять лет ходил. Шёл и будет идти. Бретт был прав: одна жизнь не стоит тысячи. Рыжий товарищ запрыгнул на свою лошадь, в последний раз осматривая поле боя. Теперь и здесь образовалось место, наполненное кровью. Место, где смерть ещё долго будет витать в воздухе. Новое мертвоё поле с гниющими на нем телами. Отдернув поводья, командиры прибыли первыми к воротам, встречая перевязанных солдат. — Ну как? — Спросил Алан Фриз, опираясь о кирпичную стену; рядом затормозил конь. — Выглядит реалистично, дальше дело за тобой Ал, разыграй пожалуйста драму, — пробубнил Кристиан, снова натягивая на себя плащ и платок. Его лицо, пока он являлся лордом империи, должен знать лишь узкий круг людей. И, оглядев народ, что был уже возле ворот, ударил поводьями о кожу жеребца, пускаясь в путь и скрываясь в небольшом лесу. Ещё одна миссия была успешно выполнена. Люди спешили вперёд, к воротам, совсем не замечая того, что один парень лежал на холодной и сырой земле, похрипывая. Они шли, стараясь быстрее пересечь мертвоё поле и скрыться за воротами Южной Цитадели. Люди спешили, совсем не обращая внимание на то, как рука, вся огрубевшая и в мозолях, потянулась вперед. Люди не замечали тихого: «помогите». Совсем не замечали, что доверие парнишки, стало настоящей болью от неожиданного предательства. Ведь Родион верил, что они за ним вернутся, верил из последних сил, что держали его в сознании. Верил и был добит этой верой. Светлое желание противостоять, стало темным – отомстить. И смотря на то, как в воротах скрылся последний мятежник, Родион прошептал скорее себе, чем кому-то: — Я вам этого не забуду... Обещаю. Скрепляя это обещание на крови и боли, ошибочно решая для себя, что раньше сражался не за тех. Глаза тихо начали закрываться, когда к телу подъехала какая-то карета, и из нее вышло несколько солдат в темной одежде. — Это не наш, — послышался грозный комментарий, после чего два пальца коснулись шеи. — Еще живой. — Окажите первую помощь, думаю, он нам пригодится, — скомандовал кто-то сверху, а тело брюнета подняли с земли, укладывая на бок. Наконечник стрелы отрезали. Один из стражников держал Родиона за спину, чтобы предотвратить движение, а второй обхватил оставшуюся часть стрелы с обратной стороны, резко дергая. Все тело пробило током, а из раны хлынула новая порция крови; казалось, что пробита была не грудь, а каждая клеточка, всё тело. От болевого шока Родион закрыл глаза, открывая их уже в тюремной камере, где около клетки сидел незнакомец с серебряными волосами. Сколько он пролежал в бессознательном состоянии знал кто угодно в этом месте, но не сам Родион. Парень принял сидячее положение, придерживая грудь: все еще болела. — Очнулся? Не хочешь поговорить? — Поинтересовался мужчина, а Родион увидел возле него стол, на котором были разложены предметы, определенно для пыток. — Где я? — Смешно, — незнакомец напротив скрестил на груди руки. — В главной камере империи, — небольшая тишина позволила новоиспеченному заключенному переварить только что поступившую информацию и ту, что уже у него была, — так поговорим? — С вами – нет. Я буду говорить только с императором, — стража, что стояла возле дверей, навострила ухо. Подтверждая давно известные слова: «У стен тоже есть свои уши». — Хах. Какой резвый, сразу к императору? — Усмешка слетела с гнилого рта, а от вида зубов хотелось вывернуть желудок наизнанку. — Именно к нему, ни с кем другим я говорить не стану, — уперся Родион, несмотря на приступ тошноты в горле. — Думаешь, тебе есть что ему сказать? — Снова усмешка, а голова мужчины перед ним склонилась в бок, рассматривая парня по-новому, с другой стороны. — Не переживайте на этот счет, есть, — твердо ответил Родион. Он всё решил ещё тогда, лежа на кровавой земле и видя, как спины товарищей исчезали в полутьме леса. — И ему это очень не понравится... Думаю, императору будет полезна информация о том, что в его замке есть крыса... И, кажется, не одна... — Гадкая ухмылка озарила лицо Родиона. А безумный огонь ненависти в глазах привел мужчину напротив в восторг. Палач, глядя в эти бешееные очи, был уверен, что парень за решеткой начнёт всемирный переворот. Новую революцию. — Ну, посмотрим, захочет ли император тебя принять. — Захочет, — прошептал Родион, усмехаясь. Тогда мужчина вышел из темницы, поднимаясь по крутой лестнице наверх и встречаясь с раненым капитаном Фризом. — Здравствуйте, — монотонно и без чувств произнес мужчина, на что получил обычный кивок. Палача это приветствие бесило до скрежета в зубах, но он чуял, что скоро даже эта бесящая тварь, капитан Алан Фриз, исчезнет из его жизни. Он чувствовал, что дело скоро сдвинется с мертвой точки и наконец-то начнется настоящая кровавая война народов, а не детские игры, что происходили сейчас.