У лжи всегда есть скрытые причины,
Хоть разглядеть их сразу тяжело,
Но мерзость истины за сладостью личины
Не долго может скрыть любое зло...
Сболтнёт словечко, думать заставляя...
Ужалит взглядом вдруг исподтишка...
И полетела чётких мыслей стая
Раскручивать историю грешка...
© Николай Джинчарадзе
Ночь. Наверное, это самое спокойное и мирное время суток. В коридорах, как и во всём императорском замке, было тихо. Изредка сменяли свои посты стражники, нарушая тишину своим шагом. В углах коридоров поблескивали огненные сферы, похожие на маленькие факелы с шаром внутри. Даже охрана практически не дышала, слушая тишину и пытаясь найти в ней что-то подозрительное. Лестницы, крутые и высокие, также находились в состоянии покоя; ни одна мышь не осмеливалась пробежать по ним и создать шум. Тишина в этом месте была нерушимой. Нерушимой ровно до тех пор, пока часы не пробило двенадцать ночи и стражу, стоящих на посту с шести вечера, не сменили другие солдаты. Парень в доспехах сделал поклон и ступил вперёд, уступая место своей смене и разминая затекшие ноги: эта работа его сильно утомляла, но выбора особого не было. Покачав шеей в разные стороны, охраник вспомнил то, о чем хотел бы не вспоминать и посчитать сном. Отстукивая серыми сапогами ритм известный лишь ему, парень поднялся наверх, выходя из подземелья тюрем и вдыхая ночной воздух. На улице было необычайно красиво и свежо. Но не успевая насладиться красотой ночи, парню пришлось развернуться в сторону дворца и поспешить в кабинет главного командира с надеждой, что тот ещё не лёг спать. В ту ночь, тишина, что наводила ужас на бродящих по замку, была разрушена. Страж после своей смены спешил попасть в правый корпус, быстро заворачивая на повороте и чуть не сбивая своего товарища по работе. — Извини, — пробормотал парень так же быстро, как и появился, после чего исчез за следующим углом. Наконец-то перед ним появилась большая дверь, обитая черным металлом. Четыре громких удара оповестили владельца комнаты о том, что кто-то пришел. Но дверь не открывали – солдат сжал губы в тонкую полоску и повторил попытку, ударяя о железо с еще большей настойчивостью. Послышались шаги, затем лёгкое шуршание, что становилось всё громче, приближаясь к двери, а хозяин, наконец, открыл дверь. — Ты видел время? — Возмутился Алан Фриз, зачесывая назад свои с пшеничные волосы. Капитан стоял в одной черное рубахе и такого же цвета широких штанах; его большая рука потёрла один глаз, а затем сразу прикрыла рот, что растянулся в зевке. — Это срочно, капитан, — ответил солдат и без приглашения вошел внутрь, отыскивая где-то на столе сферу и зажигая огонь. Алан же продолжал стоять у двери, придерживая ее и не понимая, что происходит. — Дверь закрой, — уже приказал стражник. Алану пришлось запереться изнутри, быстро приводя мысли в порядок. — Что-то случилось? — Спросил Капитан, присаживаясь рядом на стул под тихий скрип деревянных ножек. — Случилось, Алан Фриз, — произнес парень и капитан понял, что дело действительно дрянь. — Говори тихо: у стен есть уши, — прошептал Алан и облокотился о стол, всем своим видом показывая заинтересованность. — У меня плохие новости, — страж почесал лоб, тяжело вздыхая. — Родион выжил, — слова ударились о каменные стены и создали эффект эхо, пропадая где-то в глубине комнаты.***
Утро. Птицы, ветерок за окном и, возможно, лёгкий дождь. На часах не больше пяти утра – казалось, что никто не мог нарушить столь прекрасный сон: Кристиан впервые за долгое время спал «без задних ног» в своей комнате; Вильгельм и Лео решили провести ночь только вдвоем; Николас попросту уснул в гостиной вместе с очередной книгой. Но даже эту идиллию, как оказалось, можно было разрушить. Раздался противный стук. Интересто то, что стучали не в самую главную дверь, а в его комнату, поэтому проигнорировать попросту нельзя было. Он разлепил сонные веки и посмотрел в потолок, где каждый камешек уже успел выучить. От потолка взгляд оторвал очередной настойчивый удар о дверь, а нарушителя спокойствия хотелось придушить занавеской. Однако, приняв сидячее положение, блондин лишь тяжело вздохнул, нырнул в ботинки и поплёлся к двери, со скрипом её открывая. — Крис, доброе утро, — сразу затараторил Алан, бесцеремонно проходя внутрь; видимо у них у всех образовалась привычка: входить без приглашения. — Какое «доброе утро»? Сколько вообще времени? Четыре? Пять? — Вскрикнул Бретт, закрывая дверь, и направился к кровати, напротив которой уже сидел Алан Фриз. — Вообще-то три, — тихо ответил капитан, немного задумавшись. — Ещё лучше! — Кристиан провел рукой по белоснежным волосам. — У тебя должна быть действительно важная причина, почему ты разбудил меня в такую рань! — Крис ткнул в плечо капитана пальцем и, увидев гримасу боли, довольно улыбнулся. Лорд воды помнил, что там была рана и специально несильно надавил на больное: должен же он как-то отомстить за нарушенное спокойствие. Однако причину визита Фриз не спешил озвучить, мусоля мысль на языке и потирая больное плечо. Мужчина думал. Думал о том, что сказали ему пару часов назад; думал и о том, что может произойти спустя несколько часов. Думал, накручивал, переживал. И только когда тишина стала невыносимой, произнес: — У нас огромные проблемы, Крис, — все, что смог выговорить Ал перед тем, как закрыть глаза руками и промычать в них что-то неразборчивое. — Объясни, — Кристиан насторожился и, сжавшись от ожидания, стал улавливать каждое малейшее движение тела напротив. — Родион выжил... — И что же тут плохого? Это же отлично! — Кристиан выдохнул облегченно, опуская взгляд. — Придумаем, как его вытащить и вернём на... — Нет, — перебил Фриз, осторожно наблюдая за реакцией лорда. — Родион выжил и он собирается рассказать императору о том, кто в стенах его дворца предатель, — отчеканил слова Алан, что стали ударом ножа в спину. Родион – человек, который боролся за них, за народ – решил предать и выдать их с потрохами? Голубоглазый ошарашенно смотрели вперёд, пытаясь найти в друге хоть намек на шутку, но этого намека не было. — Может он... просто решил обмануть императора? А на самом деле не предает нас? — Кристиан пытался найти отговорку, хотя это было ужасно глупо. — Ты себя вообще слышишь? — Удивился Фриз и взглянул точно в глаза, проникая в душу — Он ясно дал понять, что предаст. Нас могут казнить. Понимаешь? И если без меня восстание ещё продержится, то без лордов – нет. Поэтому мы не можем допустить этого, — продолжал Алан, топая ботинком по камню, словно выбивая из него каждое слово. Кристиан все еще не мог прийти в себя. Он редко доверял людям, но если всё-таки доверился, то всецело и без остатка. Только вот всё же поступил он опрометчиво, решившись на глупый поступок: рассказать всё какому-то сопляку. — Я разбужу остальных, — Кристиан схватил синие рабочие штаны и натянул их на ноги, закрепляя на талии поясом, сверху накинул легкую рубашку голубого оттенка и завязал шнурками ботинки. Капитан же сидел в своём черном плаще и внимательно наблюдал за бледным и поистине грациозным телом, восхищаясь холоднокровностью и безразличием владельца. — Нужно придумать, как с плеском выбраться из этого дерьма и как можно быстрее. Эту войну пора заканчивать,— Крис одернул по обе стороны свой мундир и покинул комнату, что так сильно давила на глаза своим синим цветом. Он прошел в гостиную сразу направляясь к одному из кресел, в котором тихо посапывал Николас определенно в неудобной для него позе. — Эй, Николас, вставай, — аккуратно тормошил друга, наблюдая за тем, как маг земли потихоньку приходил в себя, не понимая, почему его будят в такую рань. Книга, что застыла во времени в чужих руках, свалилась с глухим шумом на пол, приводя Николаса в чувства окончательно. — Кристиан? Что случилось? — Сонный лепет, а земленной маг непонимающе посмотрел на своего лидера. — У нас проблемы, срочно иди ко мне в спальню: там Алан, я за остальными. Не сказав больше ни слова, Бретт отправился к другой комнате. Дверь с характерным скрипом открылась, а в голове Криса почему-то появилась мысль о том, что петли надо бы смазать – и сразу после этого он понял, что возможность навряд ли выпадет. Оказавшись в комнате, довольно светлой и просторной, Кристиан споткнулся о штаны и уже боялся предположить, почему они валяются на полу. Взгляд же сразу обнаружил Лео и Вильгельма, покоившихся в объятьях друг друга и, не будь бы мир таким жестоким, он бы дал им понежиться в их любви еще какое-то время. — Ребятня, подъём! — Произнес достаточно громко, но без крика: лишний шум им сейчас совершенно был не нужен. — М? Что ты хочешь, Крис, рано, — пробормотал стихийник воздуха и перевернулся на другой бок. — У нас огромные проблемы, — процитировал лидер слова Алана и, дождавшись момента, когда младшие максимально сосредоточатся на его словах, продолжил: — Родион собирается рассказать о нас на большом императорском совете – это предательство будет стоить нам жизни. Снова слово «предал» больно ударило палкой по груди. Заставляя в очередной раз уяснить, что мир не устроен так, как хотят окружающие. Что он жесток и несправедлив. В нём никому нельзя доверять, чтобы потом не чувствовать себя тем, об кого вытерли ноги; но в то же время доверять было необходимо, как дышать. Младшие лорды подскочили с кровати, а в их глазах бесследно пропал сон. Парни судорожно схватили вещи с пола и накинули обмундирование, спеша настолько, насколько позволяло им еще не проснувшееся тело. — Мы ждем вас у меня в спальне. Лидер скрылся за большой коричневой дверью, проходя по тому же маршруту, только обратно. Их ещё не предали, но он уже чувствовал горечь предательства. Они ещё не знали наверняка, но он был уверен, что это настоящий урок жизни. Ясно лишь одно: сегодня, в девять часов, история страны и всего народа перевернётся с ног на голову.***
Четверо лордов, молодых парней, шли плечом к плечу. Все четверо знали, что их ожидает самое худшее и что они могут запросто потерять всё, что приобрели путем крови и потерь. Товарищи шли по коридорам, а их накидки красиво развивались четырьмя цветами за спинами, создавая эффект величия и власти. Огромные двери, что доставали до потолка, распахнулись перед ними. Яркий свет ударил по глазам, но лорды даже не дернулись. Парни всё так же продолжали идти вперед, приближаясь к императорскому трону и, слегка откланявшись, встали на свои позиции, за спину императора Генри V. — Ну вот, все в сборе, — довольно радостно произнес правитель, хлопнув в ладоши. — Ведите заключенного! Стража у дверей мгновенно развернулась, направляясь в противоположную сторону от тронного зала. — Что за заключенный? — Поинтересовался Лео скорее ради приличия, чем ради любопытства. — На днях доставили одного из мятежников, говорит, что в моей империи есть крысы, — усмехнулся император, словно этого быть не может. Лорды же, как верные псы, сложив руки за спиной, не смели больше спрашивать, в ожидании смотря прямо перед собой. Они стояли и не двигались ровно до того момента, пока не открылась дверь и в неё не вошли солдаты с одним заключенным в руках. Кристиан ужаснулся: это действительно был Родион. Последние четыре часа он искренне надеялся, что это совершенно другой человек, обманывая себя, но нет. Никакой пощады, только ужасающая правда и горечь от обиды за ней. — Ну, говори, — приказал правитель, облокотившись о спинку кресла, — удиви меня, мальчишка, — усмешка, а в правую руку элегантно был взят бокал вина, который Генри сразу же поднял и слегка отпил. — Мой император, — слёзно начал парень, — осмелюсь доложить вам, что в вашем замке давно затаились крысы, — уже с полной уверенностью заявил бывший мятежник, стоя на коленях. Вгляд заключенного был направлен не на правителя, а за его спину. Кристиан сглотнул вязкую слюну, убеждаясь в том, в чём убеждаться хотел меньше всего. — Оу, и кто же это? — Лукавая улыбочка слетела с лица правителя, а палец его левой руки провёо по краю металлического стакана. Он всё ещё не верил этому бреду, открыто насмехаясь над парнишкой. — Не хочу огорчать, но это лорды, что стоят позади вас, — выговорил, словно ударил оружием, но император был не так прост; он засмеялся в лицо юному сорванцу. — Эти люди самые верные в моём замке! С чего ты взял, что это они предатели? У тебя есть доказательства? — Ножка бокала с вином игриво огибала окружность в воздухе, заставляя красную жидкость разливаться по стенкам металла. — Сами рассудите, мой император. Все нападения на базы мятежников были провалены, а нередко ваша стража приходила на место, что совершенно пустовало, словно мятежников кто-то заранее предупредил и они успели сбежать, — эти слова заставили Генри напрячься и остановить свои игры с бокалом, — а кто, как не четыре стихийных лорда знали о том, как и где будет происходить засада? Тем более, если мне не изменяет память, они и продумывали стратегии. Не находите этот шаг очень умным? — Улыбка с лица правителя сползла так быстро, словно её сдуло ветром. — Они находятся в центре всех событий, бессовестно пользуясь вашим доверием, ведь данные о стратегиях не разглашаются никому, кроме лордов и... Разве вам не показалось странным, что после каждого кровавого столкновения с группой мятежа из вашего войска возвращались строго одни и те же люди?.. И никто больше?.. — Милорд в ужасе смотрел на мальчика, понимая одно: он абсолютно прав. Это странно. — Они все в сговоре! Вас окружают мятежники и предатели, мой император! — Уже кричал, как ярый псих, содрогаясь в судорогах от наслаждения. Бокал в белоснежных и нежных руках правителя сжали пальцы до белых костяшек. Потому что, как бы несущественны были доказательства, они были действительно точным объяснением всего происходящего. Никто, кроме лордов, не знал о таких подробностях. — Стража! — Крикнул Генри V, а четверо ребят за спиной напряглись и прежде, чем мужчина прокричал следующие слова, часть потолка над тронным залом взорвалась. — Схватить! — Наконец-то отдал приказ, но, благодаря силе воздушного лорда, четверо парней вылетели наружу через дыру в потолке и прямиком по крышам рванули вниз, стараясь как можно скорее скрыться глубоко в толпе по среди главных улиц. У них получилось на время затеряться средь крыш, но ровно до того момента, как в замке не начали бить тревогу, собирая все подразделения на поиски сбежавших от наказания предателей. Лорды четырех стихий от сигналов и гула за их спинами лишь прибавили скорость и стали перепрыгивать через переулки по крышам домов чаще, пока вовсе не спустились на землю, пугая неожиданным появлением прохожих. На дороге началась неразбериха. Кристиан бежал впереди, толкая женщин и мужчин в разные стороны, постоянно озираясь в страхе: нет ли хвоста. Но, к сожалению, хвост был, стража ещё не заметила бегущих вдалеке лордов, что периодически скрывались за толпой, но она явно наступала им на пятки. Повернув за угол и скрывшись в узком просторе центровой улицы, парни вновь попытались слиться с людьми, но яркое обмундирование не особо помогало им это сделать. Они бы так и продолжали маячить по улицам от одной стороны дороги к другой, если бы в нескольких метрах от них Крис не заметил спину стражника, что озирался по сторонам, нервно ища что-то или скорее всего кого-то. Тогда пришлось резко затормозить и сменить курс своего направления на обратный, только вот и отступать им было некуда: за спиной тоже была стража, чьи черные мундиры были видны между телегами и лошадьми. Делать было нечего и тогда лорд воды свернул за угол: — Сюда! — Позвал друзей и забежал в первую попавшуюся дверь. Колокольчик тихо зазвенел, оповещая о том, что кто-то вошёл, а четверо лордов прижались спинами к двери, тяжело дыша. По крайней мере, на некоторое время они спаслись. Придя наконец-то в себя после долгой беготни, лорды подняли взгляд, увидев перед собой около десяти удивлённых глаз. А учуяв запах свежей краски, стало ясно, что они забежали в одну из лавок живописцев. Однако то, что они попали именно сюда и именно в эту лавку никак по-другому не назвать, кроме как судьбой.