Морская звезда

- Нет, Николя. Не надо ко мне приезжать. Я в порядке. Нет, я не пью. После того, как ты вылил весь мой бар в раковину, мне приходится пить только кофе. И ничего крепче. Я не спивался! Три дня это еще не алкогольная зависимость! Да хватит меня воспитывать! Жозе нажал отбой и злобно отшвырнул телефон. Последние несколько дней Николя то и дело приезжал или звонил. И этот тотальный контроль изрядно бесил Жозе. А всё потому, что первые три дня после возвращения из усадьбы, Жозе не открывал никому дверь и не отвечал на звонки. Николя пришлось вызвать слесаря, чтобы тот взломал замки и хорошо ему заплатил за то, чтобы он об этом не сообщал в полицию. Николя обнаружил своего друга спящим в пустой ванне, а вокруг валялись бутылки из-под виски. В квартире стоял жуткий запах перегара и испорченных продуктов, валявшихся на столике и очевидно служивших закуской, а ещё царила темнота, ведь Жозе задернул шторы на всех окнах в квартире. Первым делом Николя распахнул окна, впуская свежий воздух и солнечный свет. Пока Жозе продолжал спать, блондин собрал пустые бутылки, а те, что еще остались нетронутыми в баре вылил в раковину на кухне. После этого он сгреб в мусор всё, что пару дней назад являлось едой, сходил в ближайший магазин, забил холодильник, сварил кофе. Теперь, когда жилище друга стало выглядеть более-менее прилично, Николя вошел в ванную и до упора повернул кран с холодной водой. Ледяной водопад обрушился на Жозе, храп которого едва ли не сотрясал стены дома. - Твою мать! Какого х…?! От резкого и не особо приятного пробуждения Жозе никак не мог выбраться из ванны, он цеплялся за борта, но непослушные пальцы соскальзывали по гладкой мокрой эмали. Николя пару секунд полюбовался этим забавным зрелищем, а затем выключил воду. - Привет. Кофе готов. Вытирайся, переодевайся, жду тебя на кухне. И он, не обращая внимания на нецензурные вопли Жозе, вышел из ванной комнаты. *** - Я же просил не приезжать! Жозе зло рванул дверь, готовый от души врезать Николя за его надоедливость. - Привет… - Лали? Они оба замерли, разглядывая друг друга. Жозе попытался пригладить растрепанные волосы, судорожно вспоминая когда он последний раз брился, а Лали, смущаясь, теребила в руках сумочку. - Я могу войти? – наконец ведьма нарушила это неловкое молчание. - Конечно! – Жозе неуклюже подвинулся, пропуская неожиданную гостью в квартиру. - Прости, что я без звонка. И вообще… - Перестань, пожалуйста. – Жозе попытался улыбнуться. – Отлично выглядишь. - Спасибо. – Лали кивнула. А затем прошла в гостиную. Но затем почему-то развернулась и пошла в кухню. - Кофе? – предложил Жозе, скользнув за ней тенью. - Не откажусь, - ведьма улыбнулась уголками губ и присела за стол. Жозе включил кофеварку. И пока кофе готовился, достал две чашки. - Как ты? – тихо спросила Лали, разглядывая мятую футболку Жозе. - Ничего. – Отозвался хозяин дома. – Терпимо. Кофеварка пропищала, и Жозе наполнил чашки горячей темной жидкостью. Одну он протянул Лали. Не дождавшись пока она сделает хоть глоток, Жозе спросил: - Зачем ты пришла, Лали? Ведьма отставила чашку и подняла взгляд на Жозе. - Хотела сказать спасибо за Барбадос. - Сказала. Пожалуйста. – Голос парня звучал резко. - Не надо так, Жозе, - плечи Лали поникли. - Как? Как не надо, Лали? Я думал, мы всё решили в усадьбе. – Продолжал атаковать Жозе. - Мы решили? – Лали снова расправила плечи и зло сверкнула глазами. – Это ты всё решил и уехал, оставив меня на попечение Николя. - Ну он неплохо справился. Как Барбадос? – ядовито поинтересовался Жозе. - Отлично! - Я рад! - А как я рада! - Рад, что ты рада! - Прекрати! – Лали вскочила со стула и разгневанно посмотрела на Жозе. – Ты ведешь себя как мальчишка! - Это я то как мальчишка? – Жозе тоже поднялся и тяжелым взглядом впился в ведьму. - Знаешь что? – в голосе гостьи вдруг послышались нотки усталости. – Я ведь не ругаться с тобой пришла. - А зачем? – Не собирался сдаваться Жозе. – А, ну да, сказать Спасибо. - Понятно. – Лали потерла пальцами виски, будто её мучала головная боль. – Я лучше пойду. Пока, Жозе. Она развернулась и собралась выйти из кухни. - Прости… Лали замерла, на секунду ей показалось, что она ослышалась. Но Жозе повторил: - Прости меня, Лали. Я и правда веду себя как кретин. Она тяжело вздохнула, вышла из кухни и прошла в гостиную. Жозе последовал за ней. Ведьма остановилась возле пушистого ковра, лежащего перед камином. - Почему? – вдруг спросила она. - Что почему? – не понял Жозе. - Почему ты уехал из дома родителей Кристиана и прислал Николя? Почему? Что-то в её голосе причиняло Жозе невероятную боль, и он не стал этого скрывать. - Я решил тебя отпустить. – Безжизненным голосом ответил Жозе. – Я причинил тебе столько боли своей ложью. А затем обманом похитил тебя, вывалил все эти признания про женщину, что называет себя твоей матерью. Я думал, что смогу убедить тебя в своей искренности. Но когда ты ушла в комнату и перестала мне отвечать… Жозе не хватало воздуха, он смотрел на Лали, которая стояла к нему и спиной, и ему отчаянно хотелось подойти и обнять её. Но он не посмел. - Знаешь, - чуть слышно продолжил он, - я хотел найти Пирита. - Что? – Изумлённая Лали повернулась к Жозе, на её щеках блестели слёзы. – Зачем это? - Я подумал, что может он знает способ исцелить всю боль, что я причинил тебе, не трогая твою память. Уверен, в вашем мире многое возможно. Знаешь, пусть лучше ты будешь ко мне равнодушна, чем будешь жить помня всё моё зло и ненавидя меня. Лали во все глаза смотрела на Жозе. Его потухший взгляд, взлохмаченные волосы, руки, сцепленные в замок, его мятая одежда ранили Лали не меньше его признания. - Но я тебя не ненавижу… - Прошептала она, делая шаг ему навстречу. - Что? – Жозе посмотрел ей прямо в глаза, чувствуя как мурашки покрывают кожу. - Я тебя не ненавижу, - повторила ведьма, протягивая ему руку. - Лали… - прошептал Жозе, ощущая тепло её руки в своей ладони. Дрожь пробежала по телу, когда девушка прижалась к нему. Поцелуй. Самый искренний и нежный, самый страстный и требовательный, говорящий громче слов, заглушающий сомнения, стирающий боль, утоляющий жажду, дарящий надежду. Она потянула его за собой на пушистый ковер, лежащий у камина. Он шептал ей о любви, касаясь губами нежной кожи. Она ласкала его тело, впитывая каждое слово, пропуская через себя ток, что растекался по венам от его горячих рук. И даже солнечный свет мерк за окном по сравнению с тем волшебством, что происходило на пушистом ковре.